Однажды ты увидишь радугу. Продолжение

Наоко металась по комнате, не зная, как лучше поступить. Она больше не могла избегать Акиру, больше не могла отводить взгляд каждый раз, когда он на нее смотрел. — Я должна с ним поговорить! — решительно прошептала девушка, кинувшись к выходу из комнаты. Но, распахнув дверь, Юкава изумленно замерла на месте. Перед ней стоял Сакамото, в темных глазах которого тоже читалось удивление и растерянность. Повисло напряженное молчание. И Акира, и Наоко не знали с чего начать и просто смотрели друг на друга. — Нам нужно поговорить, — наконец, произнесла девушка, и брюнет утвердительно кивнул. — За этим я сюда и пришел, — добавил он, нерешительно топчась на месте. Вести личные беседы в коридоре ему было, мягко говоря, неудобно. — Заходи! — Юкава схватила Сакамото за руку и потянула его за собой в комнату, а потом закрыла дверь, повернув ключ в замке. — Ну и что ты хотела мне сказать? — юноша принялся бродить по комнате, бездумно изучая незамысловатую обстановку. В принципе, спальня девушек мало чем отличалась от их. — Прости меня, — неожиданно выдала Наоко, и Акира, который в этот момент крутил в руках маленького плюшевого медвежонка своей подруги, нечаянно уронил его на пол. — За что? — подняв игрушку, брюнет повернулся к девушке и внимательно посмотрел на нее. Она выглядела смущенной и расстроенной. Светлые волосы в беспорядке падали на плечи, глаза были устремлены в пол. — За то, что не сказала тебе о «4То1». И за то, что соврала директору о том, что мы расстались, — Юкава говорила быстро и взволнованно, натягивая рукава длинного бежевого свитера на ладони. Монотонность движений немного успокаивала, подспудно отвлекая от кипевших в сердце противоречивых чувств. — Соврала, значит? А я решил, что ты и правда со мной рассталась. Не предупредив. Как несколько лет назад, — он не выдержал и бросил ей прямо в лицо эти обидные слова, о чем тут же пожалел. Потому что черты артистки исказились болью. — Нет. Я бы так никогда не поступила, — она сделала робкий шаг к Акире, — Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Просто я так и не смогла жить без сцены. Хотя теперь я и неуютно себя чувствую, когда вокруг меня много народа, но и прятаться больше не могу. — Неуютно себя чувствуешь? — Сакамото, нахмурившись, вгляделся в побледневшее лицо Юкавы, — Это из-за того случая? Почему ты мне ничего не сказала? Почему не сказала, что стала бояться людей? Музыкант подошел к притихшей Наоко и слегка сжал ее плечи, вынуждая посмотреть на него. — Я… я не хотела лишний раз об этом вспоминать. Старалась поскорее забыть, — их взгляды встретились, и она снова замолчала, потому что не любила признаваться в собственной слабости, не любила выворачивать душу наизнанку, даже перед любимым человеком. Есть такие вещи, которые никому не следует знать. Они личные, только её. — Глупая! — выдохнул Акира, нежно убирая со лба Юкавы прядь светлых волос, — Какая же ты все-таки глупая! Темные глаза юноши наполнились любовь и волнением, и Наоко подумала, что она вот-вот растает от этой теплоты. Когда он был рядом, так близко, сердце словно замирало, не подавая признаков жизни, а все здравые мысли куда-то улетучивались. — Прости. Теперь я постараюсь ничего от тебя не скрывать, — блондинка улыбнулась и, потянувшись, коснулась губ Сакамото в легком поцелуе. — Не постараешься! А теперь ты ничего не будешь от меня скрывать! — он поцеловал ее в ответ, во взгляде заплясали чертики. С души словно камень свалился, и Акира чувствовал себя так, будто в его силах было свернуть горы. — Не буду, — певица кивнула, — Только директору мы пока ничего не скажем. Хорошо? Пусть думает, что мы сейчас просто друзья, — она нежно коснулась пальцами щеки юноши. — Хорошо. Но, знай, что мне это не нравится, — недовольно буркнул брюнет, — Не понимаю этого бреда. Зачем скрывать наши отношения? Зачем писать в контрактах какую-то чушь о том, что пока мы являемся членами группы, мы обязуемся во всем подчиняться компании? То есть обязуемся ни с кем не встречаться! Бред! — Сакамото раздраженно скривился, а Наоко опять не смогла сдержать улыбки. — Ты такой милый, когда злишься, — подковырнула девушка, и Акира рывком прижал ее к себе. — А ты всегда милая, — шепнул он ей на ухо, услышав в ответ довольный смех. — Еще бы ты так не думал! — Юкава тоже обняла его. Наконец-то, все разрешилось. Наконец-то, ей стало легко и свободно. Ощущение, будто за спиной выросли крылья. — Думаю, на сегодня достаточно, — Игава убрала руки с плеч Тсукиоми, — У тебя отлично получается. — Не верю, — хмыкнул Икуто, подмигивая растрепанной певице, которая куталась в спортивную кофту. — Ну и дурак, — улыбнулась блондинка, чувствуя, как тело сотрясает мелкая дрожь. Ее лихорадило уже вторую неделю подряд. — Точно! Я дурак, раз согласился на весь этот бред, — музыкант потянулся, все тело ломило от усталости, — Кстати, а как там твой второй партнер? Уже начали репетиции? — неожиданно спросил Тсукиоми, исподтишка глядя на Майю, щеки которой горели нездоровым румянцем. — Ты о Лиу? Не начали. Да я и не тороплюсь. Нам с ним хватит и пары раз, чтобы подготовиться. Он всегда отлично танцевал, — пожала плечами Игава. Ей становилось все хуже и хуже. По вискам и затылку растекалась ноющая боль. Похоже, она переборщила с тренировками. — Откуда знаешь? Вы знакомы? — с любопытством спросил Икуто. В последнее время, его стали интересовать совершенно ненужные вещи, но он ничего не мог с собой поделать. Вопросы лезли прежде, чем парень успевал всё обдумать. — Да нет, — выпалила девушка, пряча взгляд за прядями волос, и Тсукиоми понял, что она врет, — Просто видела, как он танцует. Вот и все. Кстати, ты говорил, что у тебя и твоей подружки сегодня годовщина? Игава явно пыталась сменить тему, и музыкант лишний раз убедился в том, что она что-то скрывает. — Угу. Поэтому мне пора, — Икуто улыбнулся, вспоминая про Аму и подарок, который он собирался ей подарить. — Желаю удачи, чтоб все у вас прошло хорошо, — Майя обессилено опустилась на маты. Мерзкое головокружение не позволяло стоять, а показывать Тсукиоми свою дурноту девушка не хотела. — Что-то ты какая-то бледная. С тобой всё в порядке? — нахмурившись, спросил парень. — Все отлично. Иди, а то еще опоздаешь, — певица махнула рукой, выдавив более-менее искреннюю улыбку. — Хорошо. Тогда до завтра, — и Икуто направился к выходу, чувствуя легкую тревогу. Добравшись до своей комнаты, Тсукиоми сразу же отправился в душ. Времени было в обрез. Половина шестого. Аму может обидеться, если он опоздает. После ванной певец быстро уложил волосы, надел свои любимые черные узкие штаны, кеды, белую рубашку и пиджак, выгодно подчеркивающий ширину его плеч и статность. Положив подарок во внутренний карман, и накинув полупальто, музыкант вышел в коридор. Часы на мобильнике показывали шесть. Как раз он успеет доехать до их с Хинамори дома. Только вот странное беспокойство отдаленно, но назойливо копошилось в сердце. Игава в конце их тренировки вела себя очень рассеянно, постоянно оступалась и путалась, что было совершенно на нее не похоже. Икуто уже взялся за ручку входной двери, когда какая-то необъяснимая сила заставила его развернуться и направиться в зал для тренировок. Он всего лишь глянет, там ли еще Майя, а потом сразу же понесется на остановку. Времени еще много, он не опоздает. Конечно, нет. Всего лишь один взгляд, чтобы убедиться, что с певицей всё нормально. В душе мешались противоречивые чувства. Еще никогда Тсукиоми не испытывал ничего подобного, его словно раздирало на две части. Сомнения, колебания, смутные желания, в которых он не хотел копаться. Замерев в нерешительности на пороге тренировочного зала, Икуто все-таки вошел внутрь и понял, что его подозрения подтвердились. Майя лежала на матах в неестественной позе. Светлые волосы скрывали лицо. Сердце подозрительно замерло, а потом забилось с удвоенной силой. — Эй, Игава! Игава, ты меня слышишь? — юноша подскочил к девушке, рухнув возле нее на колени, потряс за плечи. Ноль реакции. — Игава, очнись! — он сильнее тряхнул обмякшую певицу, но та никак не отреагировала. Она была словно тряпичная кукла. В синих глазах музыканта плескалось беспокойство. Убрав с лица артистки растрепанные пряди, юноша положил ладонь на ее взмокший лоб. — Дура! Да, ты же вся горишь! — взволнованно произнес Тсукиоми, а потом, не теряя больше времени, снял с себя полупальто, неуклюже натянул его на Майю. После чего, взвалив девушку к себе на спину, быстрым шагом направился к выходу из зала. В одной рубашке Икуто выскочил на улицу и ринулся к дороге. Игава была очень легкой, но парень из-за того, что безумно торопился и почти что бежал, пару раз поскользнулся, и чуть было не упал. Холод стоял собачий, однако Тсукиоми этого не чувствовал. Ледяной ветер трепал темные волосы, бросая их на глаза, и он практически ничего не видел. Чудом добравшись до дороги, юноша принялся тормозить такси, и вскоре рядом остановилась машина. — В больницу. И, пожалуйста, скорее, — проговорил Икуто, забравшись в салон автомобиля. Игава тяжело дышала. Похоже, ей становилось все хуже, и музыкант скользнул по ее лицу напряженным взглядом. В сумраке кожа девушки казалась еще бледнее. — Держись. Все будет хорошо. Обещаю, — проговорил Тсукиоми, и голова блондинки упала ему на плечо.