Однажды ты увидишь радугу. Продолжение

Хан вернулся домой в полнейшем смятении. Теперь он окончательно убедился в своей растущей симпатии к Аму. И это выбивало из колеи. Еще ни разу певец не испытывал ничего подобного. Но отрицать того, что с каждым днем эта девушка нравилась ему всё сильнее, уже было невозможно. Особенно, его сердце трогали те моменты, когда она краснела от смущения и утыкалась глазами в пол. — Такая милая, — губы парня тронула теплая улыбка. Образ Хинамори вызвал в душе волну умиления. — Эй, ты чего такой летящий? — спросил Хэй, пихая друга в бок, — Чаю будешь? — Устал просто. А чай буду, — буркнул блондин, опускаясь на стул в кухне, — Знаешь, по-ходу, мне нравится одна девушка, — поделился певец, крутя в руках мобильник. — Тоже мне новость! Это какая уже по счету? Сотая или двухсотая? — фыркнул собеседник, разливая кипяток по кружкам. — Нет. На этот раз всё серьезно, — Хан пристально посмотрел на удивленного его заявлением шатена. — И кто это? Кому удалось приручить нашего вечно молодого и свободного плейбоя? — Хэй снова переключился на волну шуточек и подколок. — А ты как думаешь? — блондин принялся мотать пакетик с чаем в кипятке, параллельно наблюдая за приятелем, который вдруг призадумался. — Ли Хана? — парень выкинул вперед указательный палец, широко улыбнувшись, — Точняк? — Ты случаем ничего не курил? — поморщился певец, наблюдая, как заварка окрашивает кипяток в приятный коричневый цвет. — Я её вообще знаю? — парень не обратил ни малейшего внимания на подковырку друга. Хэй относился к такому типу людей, которых практически невозможно обидеть, а если они и обижаются, то буквально через пять минут об этом забывают. — Если бы ты ее не знал, то я бы не говорил тебе: «А ты как думаешь, кто это?», — Хан бросил на друга скептический взгляд. — И правда. Что-то я совсем туплю, — сокрушенно вздохнул шатен, открывая шоколадку. — Угу. Хорошо, хоть заметил, — пробубнил музыкант, допивая свой чай, — Короче, не буду тебя мучить. Это Аму. Блондин поднялся, наблюдая, как лицо Хэя изумленно вытянулось, и он так и застыл с наполовину раскрытой шоколадкой в руках. — Но тебе же никогда не нравились милые скромницы? — наконец, обрел дар речи собеседник. — Ага. Но всегда есть исключение из правил, — улыбнулся Хан, — Я спать. До завтра, — и юноша отправился в свою комнату. Ли Хана, которая подслушивала разговор парней под дверью, не успела во время сориентироваться и столкнулась нос к носу с Ханом. — Ты чего тут делаешь? — сощурился певец, сразу же догадавшись, чем тут занимается певица. — Я шла на кухню. Пить захотелось, — не моргнув глазом, соврала девушка, мило улыбаясь. — Услышала всё, что хотела? — спросил юноша, в темных глазах мелькнул злой огонек. — Да ничего я не слышала! Неужели ты думаешь, что мне больше нечем заняться кроме, как следить за тобой? — шатенка ощутила внезапный прилив удушающего гнева. — А разве нет? По-моему, ты только и делаешь, что портишь мне жизнь, — холодно проговорил Хан, надвигаясь на разъяренно-расстроенную девушку. — Думай, что хочешь! — выкрикнула Хана прямо в лицо блондину. Проскочив мимо него, она ринулась в коридор. — Эй, ты куда? Ночь на дворе, — крикнул ей вслед музыкант, сам не понимая, зачем это говорит. Какое ему дело до этой прилипалы? Пускай катится, куда подальше! — Гулять! — послышалось в ответ, а потом до него донесся хлопок закрываемой двери. — Больная, — выдохнул парень, продолжая свой путь в спальню. Ли Хана выскочила на улицу, забыв обо всем на свете. В голове билась лишь одна мысль. Парень, сердце которого она так давно пыталась заполучить, влюбился в другую девушку. — А чего ты ждала, идиотка? Рано или поздно, но это бы все равно случилось, — ругала сама себя шатенка, бредя в непонятном направлении. На улице стоял настоящий холод. Тротуары покрылись ледяной коркой. Дыхание превращалось в облачка белого пара, но певице было абсолютно наплевать на пронизывающий ветер, треплющий распущенные волосы. Она убежала из дома прямо в спортивной кофте и штанах, нацепив лишь ботильоны на высоких каблуках, потому другой обуви у нее и в помине не было, совершенно забыв про шапку, шарф и перчатки. В принципе, Хана и правда шла на кухню за водой, а разговор подслушала по чистой случайности, о чем теперь ужасно жалела. Лучше бы ничего не знала. — Дура ты, Ли Хана. Давно надо было от него отвалить, — бормотала девушка, тащась по темному проулку, где не было ни одной живой души. Но ее это мало волновало. Она нисколечко не боялась, пока не услышала позади себя шаги. Повернувшись, певица увидела двух парней, которые стремительно приближались. На этот раз страх захлестнул с такой силой, что артистка буквально рванула вперед. Но и преследователи не отставали. — Блин, что же делать? Что делать? — бормотала Хана, лихорадочно ища выход из дурацкой ситуации. От того, что она практически бежала, поскальзываясь через каждые два шага, по спине катился пот. Свернув на очередную улицу, девушка увидела впереди вывеску какой-то кафешки и устремилась туда. Вот оно спасение! Но ей снова не повезло. Нога подвернулась на какой-то ухабе, и певица грохнулась на землю, потеряв ботильоны, которые были ей велики. Она так хотела их заиметь, но подходящего размера не было, и Хана взяла на два размера больше. Первое время запихивала в носы вату, а потом как-то приноровилась. — Эй, девушка, вам помочь? — послышался голос одного из парней, и сердце ухнуло вниз. Хана резко вскочила, совсем забыв про слетевшую обувь. — Нет. Все нормально, — задыхаясь, выкрикнула она, кидаясь к спасительной забегаловке. — Да подожди ты! Куда так спешишь-то? — не отставал незнакомец, — Давай, поговорим, а? — Нет! — рявкнула девушка, прибавляя шагу и буквально спиной чувствуя прожигающие ее взгляды. Легкие горели от нехватки кислорода, но страх гнал вперед, и Хана даже не чувствовала, как промокли носки. Она, вообще, и думать забыла о том, что несется по улице практически босиком. Каким-то чудом, ей удалось добраться до кафешки. Забежав внутрь, она буквально рухнула за первый попавшийся столик, с трудом переводя дыхание. Преследователи остались на улице, усевшись на скамейку возле входа. В ожидании того, что парни уйдут, прошло около часа. Хана даже умудрилась наскрести по карманам мелочи и заказать чашку чая. Взгляд не отрывался от окна. — Ну, давайте, валите уже отсюда! — мысленно подгоняла двух юношей девушка, но те, видимо, были настроены решительно. Постоянно поглядывали на дверь заведения, курили и о чем-то оживленно разговаривали. Спустя еще полчаса, она поняла, что нужно позвонить кому-то, кто смог бы за ней прийти. Достав телефон и отметив про себя, что уже почти три часа ночи, Хана принялась искать подходящую кандидатуру. Но вскоре пришла к неутешительному выводу, что обращаться за помощью не к кому. У одной из самых популярных и красивых звезд шоу-бизнеса в мобильнике напрочь отсутствовали номера парней. Она с ними просто не общалась. Кроме одного. — Так, если я ему сейчас позвоню, то он просто меня пошлет, — певица кусала губы, мучаясь сомнениями. По идее, другого выхода не было. Вариант только один — Су Хан. — А! Была — не была! — махнула рукой Хана, когда поняла, что больше не может сидеть тут. Тем более, без обуви далеко не уйдешь. Набрав дрожащими пальцами заветный номер, она принялась ждать, слушая длинные гудки. Хинамори никак не могла заснуть, вертелась с боку на бок, но всё оказывалось бесполезно. В конце концов, девушка села в постели и бездумно уставилась на противоположную стену. Еще немного и голова просто взорвется от мыслей. Застонав, Аму рухнула обратно на подушку, закрыла лицо руками. — Хватит. Успокойся, — приказала себе Хинамори, но никакие взывания не помогали. Тогда, поднявшись, измученная девушка отправилась в кухню. Включила чайник, взяла чашку, начала накладывать туда кофе, и в этот момент в дверь позвонили. Рука дрогнула, и ложка со звоном упала на пол. Сердце сжалось. Она знала, кто это пришел. Поправив растрепанные волосы и накинув спортивную кофту на майку, Хинамори пошла открывать. Глянув в глазок, она лишний раз убедилась в своей правоте. Глубоко вдохнув и собравшись с силами, Аму распахнула дверь и уставилась на Тсукиоми. Тот нерешительно топтался на пороге. Взъерошенный, продрогший, с красным носом. Как всегда, одетый не по погоде. Футболка, кожаная куртка, джинсы, кеды и шарф. Руки спрятаны в карманах. — Короче, нам нужно поговорить, — изрек Икуто после некоторого молчания, бесцеремонно пропихиваясь в коридор. — Вообще-то, я не приглашала тебя входить, — недовольно буркнула Хинамори, окидывая парня мрачным взглядом. — Ты, что, совсем уже? Не видишь, что я весь продрог? — возмутился музыкант, скидывая кеды, — Ну ты и жестокая! — Надо теплее одеваться, а не щеголять в каких-то поддергайках! Вечно выпендриваешься, когда не надо, — скрестив на груди руки, продолжила свою атаку Аму. — Нет. Это ты во всём виновата. Из-за тебя мне приходится таскаться ночами по улицам, — Тсукиоми содрогнулся всем телом, как бывает в те моменты, когда заходишь с холода в тепло, — Вот, блин, холодина. Так и сдохнуть где-нибудь можно. — Хорош жаловаться. Пошли, сделаю тебе чаю или кофе, — смилостивилась девушка, но каменное выражение лица оставила. Нечего показывать ему свою радость от их встречи. Обойдется. Икуто сразу же воодушевился, протопав в кухню, плюхнулся на стул, что поближе к батарее. — Куртку-то сними! — снова возмутилась Хинамори, продолжив готовку кофе. — Все-таки, ты очень жестокая! — съежившись от остатков мучившего его холода, проговорил музыкант, прижимая замерзшие ладони к батарее. — Ну и зачем пришел? — Аму поставила перед Тсукиоми чашку горячего напитка. — Короче, не буду ходить вокруг, да около, — парень переставил стакан на подоконник и скользнул взглядом за окно, — Я переборщил. Прости. Его слова прозвучали, как гром среди ясного неба. Причем, в этот же самый момент в квартире погас свет, что еще больше усилило эффект. — О! Снова проблемы с пробками, — не в тему ляпнула Хинамори. Она не ожидала ничего подобного и совершенно растерялась. — Какие еще пробки? Ты меня хоть слушаешь? — разозлился Икуто, уставившись прямо на застывшую посреди кухни девушку. — Слушаю, — кивнула та, смутившись от прямого взгляда музыканта, — И, в принципе, я хотела бы сказать тебе то же самое. Аму взяла стул, поставив его рядом с Тсукиоми, села. Темнота, царившая в помещении, расслабляла. — Мне не хотелось бы, чтобы наши отношения заканчивались вот так, — прервал молчание юноша, снова смотря за окно. Ночной Токио, расстилающийся перед глазами, был просто поразителен. И, пускай, район, где жила Хинамори состоял сплошь из приземистых пятиэтажек, вдалеке виднелись красочные небоскребы. Как раз где-то среди них и находилось его общежитие. И внезапно Икуто очень явно и очень четко ощутил то, о чем неоднократно говорила ему Аму. «Ты теперь живешь в другом мире, » — прозвучали в голове ее слова. Правдивые слова. Те далекие, светящиеся неоновыми огнями, высотки и обыкновенный рабочий район. Вечно занятой, известный музыкант и простая студентка. — Мне бы тоже не хотелось, — потянувшись, она дотронулась до запотевшего стекла рукой. Холодно и грустно. Как и его голос. — Давай, попробуем всё исправить? — Тсукиоми положил руки на подоконник, оперевшись на них подбородком, продолжил изучать пейзаж за окном. Сердце окутывали поразительная печаль и умиротворение. — Давай, — согласилась Аму, исподтишка изучая Икуто. Как всегда, он был очень красивым. Темные, растрепанные волосы падали на ярко-синие глаза, устремленные вдаль. В ушах поблескивали серьги. На губах блуждала грустная улыбка. — Только, обещай, что уйдешь со своей работы, — парень выпрямился, заглянув в лицо Хинамори, сжал ее руку. — Нет. Я не могу этого сделать, — девушка отрицательно мотнула головой, тонкие пальцы дрогнули. — Почему? Если тебе нужны деньги, то я буду отдавать тебе часть своих, — пылко проговорил музыкант, придвигаясь к Аму, — Зачем тебе эта работа? Найди другую, если уж тебе так хочется! — А ты согласишься уйти со своей работы, если я тебя попрошу? — тихо спросила Хинамори, смотря прямо в темно-синие глаза, наполнившиеся возмущением и непониманием. — О чем это ты? С чего я должен бросать свою работу? — нотки раздражения в его голосе стали ответом. — Но ты же просишь меня о том, чтобы я ушла с работы. Вот и я прошу тебя о том же. По-моему, это будет лучшим вариантом, если мы хотим сохранить наши отношения, — она сильнее сжала его ладонь. — Нет. Это разные вещи. Ты несешь какой-то бред, — сухо произнес Тсукиоми, — Моя работа — это моя мечта. Я, наконец, занимаюсь тем, чем всегда хотел. Пускай, меня бесит наш директор и куча других вещей. Но это всё мелочи. А твоя работа на «Тенгу» — ничего для тебя не значит. Всего лишь способ заработать денег. Поэтому, пожалуйста, не сравнивай несравнимое, — Икуто, отпустив руку Аму, поднялся. — Но если ты не уйдешь от них, то мы не сможем сохранить нашу любовь! — выкрикнула Хинамори, вскакивая следом, — Пожалуйста, брось ты это все! Ведь это не означает, что ты перестанешь играть! Ты сможешь выступать в клубах! Как раньше! — она умоляюще воззрилась на Тсукиоми. Тот стоял, опустив голову. Волосы скрывали часть его лица. — Ты меня не понимаешь, — его тихий голос прошелся дрожью по телу, — Не понимаешь. — Нет. Я тебя понимаю, но мне невыносима мысль, что ты от меня отдаляешься. Сделав шаг, сократив расстояние между ними, Аму обняла Икуто. Крепко, пылко, вкладывая в этот жест все свои чувства. — Пожалуйста. Сделай, как я прошу. Она уткнулась лицом ему в грудь, вдыхая сладковатый запах парфюма. Сердце сжималось в ожидании его ответа. — Прости. Но я не могу. Если я уйду, то потом буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. И, рано или поздно, начну обвинять в этом тебя. Это не спасет наши отношения. Хинамори все теснее прижималась к Икуто, но он продолжал стоять, не двигаясь. Руки бессильно висели вдоль тела, в глазах и сердце — пустота. Он не ожидал от любимой девушки ничего подобного. Никогда не думал, что она предложит ему такое. — Любовь не должна приносить сожаления. Поэтому, давай, забудем этот разговор, — Тсукиоми осторожно высвободился из ее объятий, на губах заиграла фальшивая улыбка, — Я всё еще люблю тебя. Не забывай об этом. — Я тоже тебя люблю, — Аму все поняла, но не чувствовала вину. Она была уверена в своей правоте. И, рано или поздно, но она заставит его бросить этот шоу-бизнес. — Сейчас мне пора. Давай, погуляем в эти выходные? Устроим свидание, как в былые времена? — он продолжал улыбаться, хотя душа ныла от разочарования. — Хорошо, — кивнула Хинамори, смотря в темно-синие глаза, в глубине которых читались истинные чувства юноши. В полном молчании музыкант взял девушку за руку, и они вышли в прихожую. Натянув кеды, застегнув куртку, повязав шарф, Икуто повернулся к Аму. — Тогда. До встречи, — дотронувшись до плеч Хинамори, Тсукиоми привлек ее к себе и коснулся губами лба. — До встречи, — она улыбнулась, закрывая за ним дверь, чувствуя, как ледяной сквозняк пробирается в квартиру. Холодно. Им стало так холодно вместе. А все из-за этой его дурацкой работы. Повернувшись, Аму прижалась спиной к двери и закрыла глаза. Пальцы сжались в кулак. Бросить. Он должен бросить шоу-бизнес. Другого пути нет.