Что бы ни случилось, мы всегда будем вместе

Гриммджоу прищурился, словно проверяя, не галлюцинация ли это. - Не ждал, - произнес он, закрывая за собой дверь. - Думал, я там умру? - Думал. - А вот и нет… И меч к тому же получила! Хина торжественно подняла в воздух катану, потрясла лезвием, и, почувствовав слабость в руке, водрузила оружие обратно к себе на колени. - Повезло, тебе, слабачке! – ухмыльнулся арранкар. - Э-э-э, у кого тут меч, - вяло произнесла Хина, откидываясь головой на спинку дивана. - Могу сломать его одним пальцем. - О, ну началось… - Хина шумно выдохнула и закрыла глаза. – Хотя, в чем-то ты прав… Сейчас я определенно слабачка. Ну вот, меня опять тошнит… Гриммджоу подошел ближе и наклонился, рассматривая изможденное лицо Хины. - Паршиво выглядишь. Там выжила, так решила здесь подохнуть? Словно пропустив мимо ушей слова арранкара, девушка заговорила: - Знаешь, если бы они хотели, они бы давно меня поймали… Потому что за всеми арранкарами здесь ведется постоянное наблюдение. Даже там, в купальне. Ичимару Гин, он всё видел и пришел за мной туда. Если бы не он, я бы действительно умерла там, от голода и сумасшествия. Не удивлюсь, если даже сейчас этот прохвост наблюдает за нами. Гриммджоу напрягся и поднял глаза. - Они хорошо всё спрятали, судя по всему, - махнула рукой Хина. - Что там делал этот альбинос? - Гриммджоу снова перевел взгляд на девушку. - Как бы это смешно не звучало, но он помог мне. Подсказал, как вернуть силу. – Хина отложила катану и села, оперевшись руками на край дивана. – Шинигами знают, что я не пустой. Знали с самого начала, видимо. Джаггерджак сел на кровать напротив. - И зачем они дали тебе возможность стать арранкаром? - О, это был эксперимент… Ты знаешь, оказывается не все пустые успешно завершают превращение. Они оставили меня, потому что я… как же он сказал… - Хина щелкнула пальцами, силясь вспомнить слова Ичимару Гина, - … функционирующий экземпляр. То есть не все остаются живы. Далеко не все. - Это объясняет, почему тут так … немноголюдно, - усмехнулся Гриммджоу. – Значит, мы везунчики? - Что-то вроде того… Скажи, что ты бы сделал, узнай, что я умерла, не пройдя превращение? Или меня убили после призыва? – вдруг спросила Хина. Арранкар с минуту молчал, а затем ответил: - Не заскучал бы, - Джаггерджак отвернулся от Хины и стал рассматривать дыру в стене. - А умри я в пустыне, ты бы меня съел? Арранкар задумался на минуту, а потом ответил: - Нет, использовал бы тебя как приманку в последний раз. - То есть лучше бы меня сожрали другие, чем ты сам? - Ну да, я же не падальщик. - А если бы я умерла в купальнях? - Мне надоели твои дурацкие вопросы, - огрызнулся Гриммджоу. - Бездушная тварь, - усмехнулась Хина и залезла с ногами на диван. - Я снова пока побуду здесь, ты уж прости… тебе придется потерпеть меня совсем немного, - устало сказала она, сворачиваясь калачиком. Желудок ныл в ожидании еды, а саму Хину опять тошнило. Девушка прижалась лицом к прохладной спинке и снова провалилась в сон. Когда арранкар очнулась, Джаггерджака в комнате уже не было. Он накинул на неё одеяло и снова исчез. Хина чувствовала, насколько холодны её руки и ноги, понимала, в каком ужасающем состоянии она находится, но по доброй воле идти к Заэлю у неё не было никакого желания. В душе было пусто, словно вселенское равнодушие закралось внутрь. Вот так должны чувствовать себя жители Хуэко Мундо? Девушка поднялась с дивана, заткнула катану за пояс и, не видя поводов в очередной раз оставаться в четырех стенах, сбежала в свою старую комнату. Воздух внутри был застоявшийся и липкий, пропахший кислым и горьким зловонием. Хина стащила с кресла кулек, завязала его и вместе с подушкой закутала в одеяло. Так как больше отсюда забирать было нечего, арранкар ушла. Возвращаться обратно ей не хотелось, но и оставаться одной она ещё боялась. Она уже не надеялась на какое-либо радушие со стороны Гриммджоу. Будто он стал ещё злее, чем когда был пантерой. Будто стал ненавидеть её ещё больше. Между ними выросла какая-то невидимая стена из раздражения и злости, которой и в помине не было, пока они жили в пустыне. Надо ли было решать эту проблему? Ну уж точно не сейчас, когда её собственные органы водили внутри неё хоровод и дружно постанывали от боли и изнеможения. Поднимаясь по лестнице, Хина надеялась, что не встретит Джаггерджака, но своему гостю Хина была поистине удивлена. Ещё до того, как она переступила порог комнаты, она почувствовала пугающее рейацу чужака. В комнате Хину дожидался альбинос Ичимару Гин. Он сидел на диване, закинув ногу на ногу, и игрался с оторванным черным рукавом, растягивая его в разные стороны. - О, ну наконец-то! Моему ожиданию пришел конец! – всплеснул руками чужак. Хина сложила куль на кровать, выжидающе посмотрела на капитана третьего отряда, а затем произнесла. - Я не так долго отсутствовала, чтобы вы умерли со скуки. - Ай, ай, ай! Ну где же твоя вежливость? Я пришел за благодарностями! – Ичимару назидательно покачал головой. - Арранкары не знают таких слов, как «спасибо» или «пожалуйста». Но в качестве исключения, я вам скажу – спасибо! – наигранно ответила девушка. - Пожа-алуйста, - протянул альбинос, растягивая тонкие губы в ещё более широкую улыбку. На мгновение Хине показалось, что с ней разговаривает змея – таким шипящим вышло у него слово. - Я думаю, вы пришли не только за тем, чтобы услышать слова благодарности, - девушке не терпелось съесть что-нибудь из своих запасов и растянуться на диване, дав расслабиться своему и без того изможденному телу, и поэтому хотела услышать от чужака всё как можно быстрее. - Верно, верно… Во-первых, я пришел похвалить тебя, потому что ты отлично справилась. Во-вторых, я пришел напомнить тебе, что теперь ты обязана показаться Айзену-тайчо. Ну, и, в-третьих, узнать как твоё самочувствие. Хотя, я и так вижу, что всё плохо. Так что немедленно направляйся к Заэлю. Убивать тебя больше никто не собирается. - И это всё? – нетерпеливо спросила Хина. - У, как холодно! – Ичимару прищелкнул языком и покачал головой. – Наказать бы тебя за такое отношение. Девушка промолчала, наблюдая, как чужак всё ещё мучает оторванную черную тряпицу. - Но так уж и быть, я на тебя не сержусь. Я вижу, что тебе плохо. Ты знаешь, что все, кто получил свои мечи, уже тренируются? Тоусен-тайчо обучает их навыкам обращения с катанами. - И вы мне советуете присоединиться к остальным? – Хине тут же стало не по себе от мысли, что ей придется, хоть и на тренировках, но сражаться с другими арранкарами. - Ни в коем случае, тебе их уже не догнать! Тебя буду тренировать я, - сказал альбинос, выжидая реакции арранкара. Девушка расширила глаза, а потом нахмурила брови, пытаясь понять, в чем заключается подвох. - Я просто очень щедрый сегодня. И пока мне интересно, я буду следить за тобой. Впрочем, ты скоро всё поймешь, - с этими словами чужак поднялся.- Пока-пока, Хина-чан! Альбинос вышел. Мысли об отдыхе исчезли вместе с белым хаори за дверью. Девушка начала часто-часто ходить по комнате, наворачивая круги. Хина чувствовала, что в этом аттракционе щедрости есть подвох, но вот какой? * * * Эспада заседала через три дня. Айзену было важно показать, что лидеры арранкаров важны ему, ведь для ведения своей войны ему необходимо было их полное подчинение и авторитет среди менее сильных пустых. Для этого мероприятия в Лас Ночес был отведен отдельный зал. Окруженный темно-зелеными стенами с двумя рядами белых мощных колонн, в центре комнаты стоял вытянутый овальный стол, по бокам которого располагалось одиннадцать белых стульев с высокими спинками. Одиннадцать стульев – десять для Эспады, и один, стоявший во главе стола, предназначался для Айзена. Тоусен Канаме и Ичимару Гин никогда не присутствовали на собраниях с арранкарами, у каждого из них были свои обязанности в Лас Ночес. Эспада рассаживалась в четко обозначенном порядке, по убывающей – первые номера всегда были рядом с местом чужака. Хина стояла у захлопнутых дверей в зал, вымытая и одетая с иголочки в чистую форму. Волосы она забрала в высокий хвост на макушке, чтобы не мешались. С одеждой же девушка не стала придумывать себе что-то новое и достала точно такие же хакама и водолазку. Единственное, что она добавила – была белая перевязка на груди. Арранкар в нерешительности держалась за дверную ручку и думала, пройдет ли её трюк. Она пришла увидеться с Айзеном в присутствии всей Эспады, как ей велел Ичимару Гин. Если чужак выслушает её, примет её слова в присутствии всей Эспада, это даст ей определённый иммунитет. Если её не тронет Айзен, значит и остальным этого делать будет нельзя. Так считал альбинос. Но будет ли так на самом деле? Храбрости не хватало. Девушка в сотый раз прокручивала в голове слова, которые скажет, оказавшись внутри. Но каждый раз ей казалось, что они неправильные, что всё то, что она собирается сделать, неправильно. Хина отходила от двери, проходила половину коридора, а затем, ругая себя за трусость, возвращалась обратно. И снова стояла, не в силах сделать шаг внутрь. А что если на неё нападут? А что, если Айзен сам поднимет на неё руку? Что, если её убьют там, сразу, не дожидаясь объяснений? Реакция Эспады могла быть непредсказуемой, и всё, что произойдет там, в зале – будет зависеть от чужака. Но заявить о себе, громко и нагло – вот что именно ей сейчас было надо. Этого ожидал от неё и альбинос, который любил повеселиться. Кажется, прошла вечность, прежде чем Хина дотронулась холодеющими ладонями до зеленоватой шершавой двери. Створки поддалась легко: они распахнулась в одно мгновение и отскочили от стены, оглушив сидящих внутри громким стуком. Арранкар от неожиданности задержала дыхание, стараясь не выдавать своего волнения. Надо сосредоточиться, надо показать, что я сильная. Эспада замерла и повернулась в сторону входа. Хина выдохнула задержанный в легких воздух и сделала первый шаг в сторону стола. Койот Старк накрыл ладонью рукоять катаны и с шумом отодвинул стул. Арранкары проследили за тем, как его остановила плавная рука Айзена. Сегунда Эспада сел. В воцарившейся тишине все наблюдали за продвижением Хины к столу. Айзен и нумерованные арранкары выжидающе наблюдали за ней, кто с удивлением, а кто с презрением. Вот девушка уже оказалась у края стола, в опасной близости к девятому и десятому номерам. Те были недвижимы, но их бурлящая рейацу источала злость. С самого своего первого шага Хина смотрела в глаза Айзену и не перестала делать этого и тогда, когда в один прыжок оказалась на отполированной белой столешнице. Она знала, что десятки глаз, полных оскорбленного достоинства, смотрят на неё в этот момент. Стоило ей посмотреть сейчас в сторону – вся храбрость бы моментально улетучилась. Поэтому арранкар не отрывалась от карих глаз чужака. Она шла только к Айзену, а всё остальное – сцена одного актера. - Вы только посмотрите! Мы думали, что у тебя храбрости не хватит показаться кому-нибудь на глаза, а тут - надо же – пришла сразу ко всей Эспаде! – Чируччи Сандервич положила локти на стол и подперла ладонями щеки. – Или ты самоубийца, или сумасшедшая. С конца стола раздался сдавленный смешок. Нойтора Джируга оскалил белоснежные зубы и хрустнул пальцами правой руки. Миновав всю Эспаду, Хина оказалась напротив капитана пятого отряда. Айзен ждал. Арранкар опустилась перед чужаком на одно колено, согнула руку, положила её на выступающую ногу и преклонила голову. - Айзен-сама! – проговорила Хина, стараясь звучать уверенно. – Вы и все остальные присутствующие здесь арранкары слишком рано решили списать меня со счетов. Я получила свою силу обратно и теперь готова снова служить вам! Слова девушки словно застыли в воздухе. - Эспада, заседание закончено, - сказал Айзен. Арранкары переглянулись, молча встали и покинули зал. - Это было очень нагло с твоей стороны, - чужак, не отрывая взгляда от девушки, поднялся со стула. В его голосе слышалась насмешка. – Однако, я рад, что ты смогла вернуть себе силу. Ичимару осведомил меня о твоих успехах… Шинигами наклонил голову, рассматривая катану арранкара. - Но явится ко мне вот так? Не пойму, ты безумна или так смела, что бросаешь мне вызов? - Это не вызов. Я хочу, чтобы все знали, что я могу бороться. Я не слабое звено, - ответила Хина так, словно здесь ещё сидела Эспада. - Вот как… - Я прошу простить меня за такую наглость. Можете наказать меня, если хотите, Айзен-сама. Айзен скрестил руки на груди, и долго стоял молча, осматривая застывшую фигуру девушки. После продолжительного молчания, он опустился обратно на стул и произнес: - В этом нет необходимости, – голос чужака вновь был спокойным.- Я рад, что ценный экземпляр снова в строю. А теперь уходи отсюда, пока я действительно не рассердился на тебя. Хина разогнулась, поклонилась и в один прыжок исчезла за распахнутой дверью. Айзен положил левую руку на столешницу, постучал по ней пальцами, а затем тихо засмеялся.