Кажется, мы где-то проебались с воспитанием!

      — Браво!       Друзья сразу начинают хлопать, как только мы с братом появляемся в центре подготовки к заданиям. Нас поздравляют с удачным выполнением первой части плана, которая называется «Заблевать Страшилке обувь». Мы провернули отвлекающий манёвр, охватывающий масштаб всей фракции огня. Знаете, довольно непросто ползти по фракции имитируя, что ты набухался в зю-зю.       — Ох, спасибо-спасибо! — Джер кланяется.       — Как вы справились? — интересуюсь, как друзья точно также доползли до дома и разыграли перед своими предками тот же спектакль. Парни поднимают большой палец вверх, а-ля: «Всё отлично!».       — Я, как человек тонкой душевной организации, просто не понимаю, как у вас, блять, совести хватает родню наёбывать? — Оди осуждающе качает головой, при этом давя подступающую улыбку.       — Ты уверенна, что в Бесстрашие собиралась, а не в Искренность? — Джер улыбается, обращаясь к подруге.       — Подруга, нас такими воспитывают, — пожимаю плечами.       — Какими? — Оди выгибает вопросительно бровь. — Лжецами, каких сами правдолюбы хрен проссут?       — Да, пиздоболы мы ещё те, чего привязалась? — фыркаю, отмахнувшись от подруги. — Ну, и кто будет прикрывать? — окидываю взглядом парней.       Мы планируем выбраться не только из Ямы, да и вообще из фракции. По плану наша команда должна покинуть Город Ветров и направиться на поиски злопамятного хера в Новый Орлеан, а что бы выбраться нам нужен свой человек в центре управления. Как только дежурный диспетчер засечёт нас на экране, то можно попрощаться с режимом «Ниже травы, тише воды». Генерал спустит на нас все свободные отряды Бесстрашия, только чтоб те вернули ему непослушных детишек, которым запрещено и нос показывать из своих квартир.       Парни переглядываются, ведь только трое из нас поступили в ряды разведки, а именно Тео, Роб и Шу, всем же остальным вход в диспетчерскую запрещен.       — Камень, ножницы, бумага? — Роб поднимает кулак, раскачивая его вверх и вниз, ударяет по ладони второй руки, Тео и Шу делают тоже самое.       — Два из трёх! — возмущается Шустер, проиграв, а Роб и Тео, пожав плечами и хитро переглянувшись, снова оба выкидывают камень. — Твою мать! — рычит Шу, вновь проиграв.       — Во дебил… — Один качает головой, закрыв глаза. Подруга, конечно, очень любит своего мужчину, но при этом её безумно огорчает, что Шу прост как сибирский валенок.       — Не расстраивайся, — Роб похлопывает проигравшего друга по плечу. — К тому же у тебя самая важная и ответственная задача, мы без тебя просто не справимся.       — Опять все веселье без меня… — огорчается Шу и, поцеловав Один на прощание, двигается в сторону центра наблюдения.       — У нашего Шустера вечно ножницы! — хмыкаю.       Мы с парнями выросли вместе и с детства вешали на Шу самые неинтересные задания по средствам спора на кулачках. Итог всегда один, Шу выкидывает ножницы и топает выполнять самую грязную работу, которую предусматривала грядущая пакость.       — Почему ты ему не посоветуешь хоть раз выкинуть… — задумываясь на мгновение. — Ну, например, бумагу? — кошусь на Оди.       — Потому что сама пользуюсь этим приемом, когда дело касается домашних забот, — подруга пожимает плечами. — Я не создана для того чтобы мыть посуду! — хитро улыбается.       — Коварная ты баба! — посмеивается Джер.       — Превратила мужика в домохозяйку, — шутливо осуждает Роб.       — Сжечь ведьму! — выдаю, смеясь, а подруга закатывает глаза, отмахиваясь от наших шуток.       — Пошли! — зовет Джер за собой, и мы входим в центр подготовки к заданиям. Ему на телефон пришло сообщение от Шу, что тот занял свой пост и отвел от нас все камеры. Рассредоточиваемся вблизи двойных дверей, ведущих в гараж, где стоят автомобили членов фракции, да и просто бронетехника.       — Какие люди!       Слышу знакомый голос и начинаю тихо материться про себя. Я терпеть не могу этого парня! Но хуже этого, то, что он мне приходится двоюродным дедушкой в его-то тридцать с хером лет. Ну, зачем мама привезла его из Города Ангелов? Парень то мудак!       — Флин… — поворачиваюсь на голос, расплываясь в своей самой очаровательной улыбке, может, если поздороваюсь, вдруг отстанет.       — Моя дорогая и любимая племянница! — Филин открывает мне свои объятья, продолжая приближаться. — Блять, ну что началось-то? — ворчу себе под нос, когда он сгребает меня своими ручонками. — Я не обнимаюсь, Флин! — отстраняюсь и делаю шаг назад, всё так же улыбаясь. — И это не потому, что конкретно ты мне не нравишься!       — Красавица, ты даже гадости говоришь с улыбкой, — посмеивается — А со вторым дядюшкой ты также себя ведешь, когда он тебя ночью согревает?       — Второе одеяло меня согревает и при этом не бесит! — рычу. — Не на ту хер у тебя стоит, Флин. Будь хорошим мальчиком, топай отсюда, сердито побрякивая яйцами, — машу лапкой, отгоняя от себя приставучего мужика.       — Ты так просто от меня не отделаешься! — проговаривает по слогам, изменившись в лице.       — Хорошо… — пожимаю плечами и складываю лапки в жесте мольбы. — Боже, дай мозгов этой скотине, чтоб он, наконец, пришёл к выводу, что нужно сьёбываться, так как мне лень разбивать ему ебальник.       У меня никогда не было хороших отношений с этим человеком. Этот урод с детства вечно пытался лишний раз провести своими грязными ручонками по моим плечам или потрогать кожу на моей шее. Помню, когда впервые взяла в руки пистолет, я сразу расстреляла обойму прямо в цель. У Флина тогда глаза на лоб полезли от того, что все выстрелы попали прямо в яблочко, и тогда я посмотрела на него, злобно улыбаясь, поигрывала пистолетом. Скорее всего, он увидел на моем лице мимолетное желание расстрелять обойму по нему, так вот с тех пор он больше меня не трогал, но не упускал возможности пересечься со мной в коридорах фракции и сделать дебильный комплимент. Теперь же мне по силе ему хребет переломить, если потянет свои грабли.       — Ты разве не слышал, что нужно опасаться верующих людей? — меня за талию обнимает Оди, подойдя со спины. — Ибо у них есть бог, который все прощает.       — Запомни, ведь я хотел как лучше! — Флин отсмеявшись, качает головой, а заметив в стороне Джера, начинает сдавать задним ходом к дверям. — Тебе нужно было быть добрее со мной.       — Это было обещание неприятностей? — хмурюсь, смотря на закрывающуюся за Флином дверь. — Ага, напугал, блять! — фыркаю.       — Да хрен его знает, — подруга ровняется со мной. — Вот как можно быть таким мерзким?!       — Ну, живет же как-то… — к нам подходит Джер. — Пора, гараж пуст!       — Как мы выйдем? — интересуется Тео.       — Бесстрашные на воротах тормозят все машины, проверяя документы и разрешение от командиров на выезд, — Роб также немного в замешательстве. — Я уже молчу про КПП на границах территорий фракций.       — Не все машины… — тяну, улыбаясь друзьям, и иду в ту часть гаража, где стоят автомобили командного состава. — Этот внедорожник никто не рискнет остановить! — указываю на отцовский джип.       — Ты стащила ключи Генерала? — Тео поднимает в удивлении брови. — Сама жизнью не дорожишь, так и нас под расстрел подвести хочешь…       — Ключи?! — переспрашиваю. — Прикалываешься? — смеюсь над другом.       — Да не ссать! — Один затыкает друга. — Чур, я за рулем! — подпрыгивает на месте от нетерпения.       — Да не вопрос, — киваю подруге. Хоть кто-то разделяет мой восторг… Открываю водительскую дверь и лезу под руль, где проходят провода электроники, пара минут и двигатель генеральского джипа начинает урчать.       — Ты разбираешься в железе? — Оди выгибает вопросительно бровь в легком удивлении.       — Мама говорит, что каждая девушка должна уметь заводить машину без ключа, поэтому научила скручивать провода зажигания, когда мне исполнилось пять лет, — пожимаю плечами.       — А ещё она говорит, что нужно быть непредсказуемым и коварным, как огурец с горькой попкой, но при этом ненужно быть зелёным… — Джер припоминает ещё один урок мамы.       — Страшно подумать, нафига тёлкам подобный навык, — Роб останавливает Оди, удерживая её за руку. — Ты уверенна, что хочешь повести его? — указывает на джип, намекая, что для данной девушки тяжеловато водить авто на механике.       — Бабы на метлах летать умеют! — фыркает подруга. — С тремя педалями как-нибудь справлюсь! — Один садится за руль и поднимает сидение выше, настраивая под себя водительское место. — Залазьте! — кричит подруга.       Парни также продолжают стоять на месте, переминаясь с ноги на ногу. Все мы помним, как Один получала права… Это было ужасно! Ведь она, вдавив педаль в пол, собрала все ямы на дороге, которые должна была объезжать. В тот год инструктором, принимающим зачеты, был Зик Педрад, который вывалился из машины с зелёным цветом лица. Ну правильно, дурная баба за рулем — это страшно!       — Вы же бесстрашные, подтяните яйца! — похлопывая брата по плечу, делаю шаг к машине. — Чур, я на переднем!       — Блять, Харлс! — стонет Тео. — Три мужика на заднем сидении, будет тесно!       — Не моя проблема, что вы затупили, — отмахиваюсь от парней и прыгаю на переднее пассажирское сидение, тем временем друзья, матерясь, залазят назад.       — Блять, убери руку с моих яиц! — Джер рычит на Роба, а тот пихает Тео в бок, чтоб подвинулся.       — Поехали! — мурлычет Оди и жмёт на газ, вылетая из гаража.       — Аккуратней, твою мать! — прикрикиваю на неё, хватаясь за ремень безопасности, так как мы чуть не снесли пост Бесстрашия.       — У-уи-и-и-и-и! — кричит подруга, заходя боком в поворот.       К слову я была права. Лидерский джип, несущейся по дороге, не рискнул остановить ни один из постов КПП, мимо которых мы проехали. Лихачи разбегались, пропуская тонированный внедорожник Ужаса Всего Бесстрашия.       — Бетонная стена, бетонная стена! — кричат парни с заднего сидения, когда мы на скорости залетаем на парковку Искренности.       — Тормози! — кричу, упираясь коленями в панель. Подруга бьёт по тормозам и капот останавливается в паре сантиметров от холодного камня бетонной стены, об которую нас явно хотела угробить Один, — Мне нужно выйти! — быстро отстегиваюсь и выскакиваю из машины, согнувшись, пытаюсь отдышаться, ведь ещё чуть-чуть и меня вывернет.       — Да чтоб хоть ещё раз она села за руль… — материться Джер, стоя в такой же позе, как и я, а Тео с Робом выползая из машины, начинают блевать в сторонке.       — Переигрываете, — Один закатывает глаза, но мы даже ей ответить нормально не можем, ведь нас реально потряхивает после поездки. Ну, а как? Эта женщина херачила по встречке, выжимая из тачки сто восемьдесят.       Мы приехали во фракцию черно-белых любителей правды, так как в компьютере их лидера имеется файл о допросе задержанных в школе изгоев, а также в нём есть имя того, кто отправил их за нами. Снимаю куртку и достаю из прихваченной сумки белую блузку, надеваю её поверх майки. Мы должны слиться с местными, чтоб остаться незамеченным.       — Прости, подруга, но ты нас спалишь, — Роб косится на Оди и тычет себе пальцем на голову — Причесон выдаёт бесстрашную.       Один поворачивается на комментарий друга, взмахнув чёлкой, проводит рукой по выбритому виску, хитро улыбается и достаёт из сумки рыжий парик, натягивает его себе на макушку поправляя пряди.       — Ну как? — Один разводит руками и надувает губы, мол: «Идёт мне?»       Парни не привыкшие к такому цвету волос у подруги немного теряются. Конечно, ей идёт, но не так, что прям очень, всё же блондинкой она краше. А то, что у Оди в общем меняется образ, друзей это вводит в заблуждение… Вроде эта с виду милая девушка совсем не представляет собой угрозу, но в тоже время в голове сидит таракан, который кричит во всё горло: «Не забывайся долбаёб! Она ёбнет, если твой ответ не понравится!»       — Ну-у-у — тянет Тео, показывая рукой типа: «не очень».       — Спятил?! — Джер хлопает по руке друга. — Это вопрос с подвохом! — шепчет.       — Когда девушка спрашивает о том, как она выглядит, то ты должен посмотреть ей в глаза и с честным видом нагло врать, что она прекрасна! — кошусь на друзей. — Врите, как до этого никогда не врали. Врите, как в последний раз. Честным ответом тёлка никогда не будет довольна.       — Если вы сейчас не поднимите большой палец вверх, то я просто разобью вам моськи! — Один складывает руки на груди и довольно угрожающе урчит.       Она такая милаха, что я просто не могу удержать улыбку, а парни быстро выполняют её команду, одновременно при этом кивая в разнобой.       — Я удивляюсь, как вы вообще баб в постель затаскиваете, — Один закатывает глаза.       — Ты ведь видела тех, кого они ебут? — прохожу мимо, а подруга начинает идти рядом.       — Да точно, у этих блядей в голове лишь ниточка натянута, что уши удерживает! — фыркает Оди, подняв руки, указывает на собственные ушки. Мы пятеро двигаемся в сторону главного здания Искренности, Безжалостный март.       — Ну, а вы обе тоже не подарки, — возмущается Роб. — Саркастичны и язвительны, что ни один мужик не выдержит!       — Да с нами трудно, но мы и не заставляем нас терпеть! — отмахиваюсь. — Зачем мучиться, просто идите нахуй!       — Хватит! — прерывает наш спор Джер. — У каждого из нас своё понимание отношений и это одна из тем, которая под запретом, а то еще подеретесь, — тормозим у начала ступенек, которые ведут к входу Безжалостного марта.       — Запомните, мы не должны здесь спалиться, иначе Кан не слезет с Бесстрашия, — уточняю нашу цель, закинув голову назад, всматриваюсь на верхние этажи высотки.       — Я буду ждать! — кивает Тео, возвращаясь к машине, чтоб в нужный момент подъехать и увезти нас.       — Давай! — Роб хлопает меня по плечу, выражая поддержку, и занимает свой наблюдательный пост на аллее, расположенной на главной улице фракции.       — У искренних вообще фантазии на названия нет, — ворчит Джер, открывая нам с Оди дверь и пропуская вперёд. — Улица «Истины», аллея «Правды», — мы поднимались выше и выше, пока брат не привлёк к нам внимание, случайно толкнув мальчонку правдолюба лет восьми. — Ой, прости пожалуйста! — извиняется Джер, поднимая пацана с пола и отряхивает его чёрные брючки, протягивает ему шоколадную конфетку. — Ты в порядке?       — Ебать, ты мудак слепошарый, сдохни нахуй! — пацан поправляет свою жилетку.       Сказать, что мы в шоке, это ничего не сказать. А ещё деток Бесстрашия считают конченным пиздецом. Лихачи хотя бы учат своё младшее поколение: «Если есть желание послать нахуй, а оппонент может в ответ отвешать пиздюлей, уж лучше промолчи!»       — Чего?! — вырывается у Джера, а к нам подходит женщина, похоже, это её чадо.       — Сына, дяденька дал тебе конфетку… — женщина строго смотрит на своего ребёнка. — Что нужно сказать?       — Спасибо! — кривится пацан, произнося слова благодарности. — И много ты ребятишек этой конфеткой угощал, старый похотливый извращенец?! — парнишка так и лопочет всё, что думает.       — Очаровательный ребёнок! — Джер поднимается с колена, давая пройти мамочке с мелким ушлёпком.       — О, рыжая, я бы вдул! — бросает напоследок пацан, проходя мимо Оди, параллельно подмигивая мне.       — Ёперный ёжик! — брови подруги стоят домиком, и она провожает взглядом маленького вдувальщика.       — Нихера себе детки у правдолюбов… — хмыкает Джер.       — На каких супергероях они только растут? — задаётся вопросом Один.       — Бесстрашные растут на Бэтмене или Капитане Америка, — пожимаю плечами и начинаю двигаться дальше по коридору.       — Это ещё почему? — Один ровняется со мной, уточняя, ведь она выросла в Отречении.       — Ну, Рыцарь ночи ходит в чёрном, у него крутые доспехи и игрушки, также он гоняет на крутых тачках, — расписывает Джер. — А Капитан Америка добрый… — задумывается, ведь на самом деле никто из детей точно не может объяснить, за что он любит Стива Роджерса.       — И патриотичен, — дополняю ответ брата, щёлкаю пальцами — О, я знаю их супергероя… — Один косится на меня, а-ля: «И какой же парень в трико может быть кумиром черно-белых малолеток фракции Искренних?» — Человек-Пиздёшь! — развожу лапками.       — Кто? — смеётся Джер. — Типа, когда кто-нибудь врёт, он залетает и кричит: «Пиздёшь!». А потом все такие: «Спасибо тебе, Человек-Пиздёшь! Ты наш герой!»       — Вашу же мать! — качает головой Оди.– Это даже для вас двоих слишком упорото! Вы, блин, больные! — улыбается подруга.       — Всё самое прекрасное в мире сделано нарциссами. Самое интересное — шизоидами. Самое доброе — депрессивными. Невозможное — психопатами…       — А здоровые скучный народ, — дополняет мой ответ брат. — Они не вносят вклад в историю и их никто не знает.       — Я прям так и вижу этот слоган на входе перед городской психбольницей! — Один разводит руками создавая больший эффект — Не была бы уже с придурью, то ёбнулась бы с вами.       — Что за дебильная мода? — хмурюсь.       Идя по коридорам фракции Искренности, мы с друзьями не увидели ни одного мужчину старше шестнадцати лет, у которого не было бы бороды. Тут все дрищи поголовно, но с такой прям пушистой бородёнкой, что наши парни во фракции уже не смотрятся смешно.       — А парней без бороды всё меньше, — Джер потирает чисто выбритую щёку. — Цените нас, гладеньких!       — Вот и дерзай! — киваю на секретаршу, сидящую у дверей кабинета лидера фракции.       — И что я ей скажу? — Джер разводит руками. — Эй, привет бабуля, выпить не хочешь? — выставляет указательные пальцы вперед, а большими подёргивает, имитируя выстрел, а-ля: «в цель».       — Ты точно сын Эрика? — подруга фыркает. — Вообще не похож! — Оди прищуривает глазки, разглядывая Джера.       — Ты лучше мысль подкинь, как отвлечь эту старую кошелку, — брат отмахивается от подколов подруги.       — И желательно сейчас! — произношу стоя у поворота, выглядывая из-за него слежу за секретаршей. — Время уходит.       — Ну, я не знаю… — Оди проводит рукой по волосам, поправляя челку. — Будь брутальным, — вносит предложение.       — Каким? — переспрашивает Джер, давя смешок.       — Сыграй отца! — поворачиваюсь к друзьям. — Хладнокровный взгляд, уверенная походка, но только без розовых кружевных стринг.       — Что? — посмеивается подруга, смотря то на меня, то на Джера.       — У мамы странные игры, — пожимает плечами Джер. — И лидер довольно часто забывает их снять с головы, когда выходит из спальни… — брат передергивает плечами, вспоминая те неловкие встречи с отцом на кухне.       — Простите, но я повторю ещё раз… — Оди смеется ещё сильнее, чем раньше — Что?!       — Забудь! — закатываю глаза на веселящуюся подругу. Ну правильно, ей весело, а нам с Джером картина отца с розовым кружевом на башке психику подкосила. — Топай!       Брат, поправив пиджак, выходит из нашего укрытия и направляется к столу секретаря. Я же остаюсь с ржущей подругой.       — Да успокойся ты, — ворчу. — У всех свои игры… Ты, например, вычитав из книжки «О чём говорят мужчины», та что из серии продолжения «Замуж за лидера», довольно пикантный абзац, решила протестить его на Шу. Нужно напоминать, чем закончилось? — кошусь на подругу, у которой пропало желание смеяться.       — Да откуда мне было знать?! — Один разводит руками и пожимает плечами.       — Действительно! — давлю смешок — Соль, текила и лайм на хере, конечно, безопасно…       — Да кто ж знал! — Один ещё больше сводит брови домиком. — Умные мысли начинают посещать голову лишь тогда, когда жопа уже накуролесила и притихла!       — Как ты на Шустера при этом спихнула всю вину? — приподнимаю вопросительно бровь.       — Ты не баба, если не умеешь делать мужика виноватым во всех проблемах, в которых проебалась сама… — подруга косит глазками, мол: «А что такого?» — Получается что-то вроде: «Давай мириться? Мы оба виноваты, особенно ты!».       Я смотрю на подругу и не могу перестать смеяться. Мужики правильно делают, что бояться идей, приходящих в женскую голову. Чем тише омут женщины, тем профессиональней в нём черти…       — О Боже, я ужасный человек, — опускаю глаза, качая головой, осуждаю себя, что нахожу беду друга забавной.       — Учитывая твой характер, я с каждым днём поражаюсь, что рядом с тобой всё ещё есть люди! — пожимает плечами подруга, говоря, как бы между прочем.       — Спасибо! — язвительно тяну и отворачиваюсь от подруги, выглядываю, а в приёмной Джер что-то страстно шепчет бабёнке лет пятидесяти, потом берёт её за руку и уводит в кабинет заместителя лидера фракции Искренности. Мы точно знаем, что Кан со своим замом сейчас на обеде и что кабинеты пусты — Идём!       Быстро двигаемся по коридору, проходя приёмную, и скрываемся с Оди за дверьми кабинета, табличка у которого гласит: «Джек Кан — Лидер фракции Искренность».       — Ахтыжгрёбаныйтынахрен! — взвизгивает Один, отскакивая в сторону и ударяясь спиной об стену.       Закрыв за нами дверь, поворачиваюсь, смотря, что могло вызвать подобную реакцию и вижу, что в метре от нас стоит террариум, а в нём ползают змеи крупного размера.       — Это ужи, они не опасны! — прохожу мимо, направляясь к столу.       — Довольно зажравшиеся! — Один делает шаг ближе к террариуму и живности в нём, встаёт около двери. — Давай делай уже свою Абракадабру, Ахалай-махалай, Крибли-крабли и валим от сюда! — жестикулирует лапками.       — Это так не работает, Один! — отвечаю подруге, склонившись над лидерским компьютером. Я, конечно, пиздатый хакер, но и мне нужно время, чтоб обойти все защитные программы, не оставляя за собой следов. — Расслабься, они боятся тебя больше, чем ты их!       — Это вряд ли! — шипит подруга на манер тех, кого она боится больше всего на свете. Да, змеи это один из её страхов… Когда мы на инициации проходили пейзажи, именно он ей доставил больше проблем.       — Готово! — отзываюсь. — И имя нашего злопамятного хера — это Майкл Кук и Ари Мэрин…       — Кто они? — Один подходит ко мне заглядывая в монитор.       — Ночные змеи, — отвечаю, а в кармане срабатывает телефон. Пришло смс от Роба, что Кан уже в здании. — Валим! — двигаемся в сторону дверей.       Ночные змеи раньше входили в состав Горного хребта и подчинялись сучонку Вексу, когда тот ещё был лидером мятежников. После заключения мирного договора с Чикаго, Ночные змеи бежали с земель принадлежащих Городу ветров, так как почти на всех их представителей было дано добро на ликвидацию. Вот откуда у Ари и Майкла зуб на нас с братом, ведь именно наши родители возглавляли операцию по их захвату, но змеи успели свалить раньше, чем Бесстрашие добралось до южной границы.       — О-о-о! — тянет подруга, закрывая двери перед своим носом.       — Не время тормозить, — подхожу к ней. — В чём дело? — непонимающе смотрю на подругу, которая подпирает двойные деревянные двери.       — Кан стоит у лифта и разговаривает с каким-то мужиком, — глазки у Оди большие-большие. — Мы попали!       — Блять! — отправляю сообщение Джеру, чтоб задержал его и как раз дверь соседнего кабинета хлопает, а голос, принадлежащий секретарше, просит что-то там подписать. — Идём! — кидаюсь к узкой вертикальной створке служащей на манер форточки.       — Ну, нет! — Один мотает головой. — Это же ебаный тридцатый этаж!       — Оди, я всё понимаю, но сейчас не время для твоих страхов! — подхожу к подруге. — Если Кан нас тут найдёт, то сдаст нас Генералу, а в этом случае наши шансы уйти живыми резко сокращаются!       Страх высоты ещё один из страхов подруги. Как правило он стандартный для семидесяти процентов населения. Так вот и моя дорогая девочка попадает в эту статистику.       — Да я не пролезу там! — Один указывает на узкий проём форточки.       — Ой, да не надо мне тут ля-ля, у тебя не настолько большие сиськи, чтоб застрять в проёме! — рычу — Слушай, я не умею уговаривать.       — Не-ет! — перебивает меня.       — Честное слово, я не хотела до этого доводить… — подхожу к террариуму и вытаскиваю из него самого жирного ужа — Один знакомься, мистер змея. Мистер змея знакомься, Один!       — Нет-нет-нет-нет! — подруга отходит к окну — Харли, блядская ты сволота, я тебе это припомню! — вылезает на парапет, а я ныряю за ней и как раз вовремя, ведь за спиной раздаётся звук открывающейся двери. К счастью занавески скрывают наши силуэты, стоящие на карнизе.       Мы стоим на парапете, а ветер такой, что волосы взлетают к небу, а по телу проходит дрожь от холода. Мистер змея обвив мою руку начал ползти по ней к шее, ведь я не успела вернуть его в террариум, да даже оставить его в кабинете времени не было, поэтому он третий в нашей прогулке на высоте.       — Господи, как же страшно! — Оди бьёт нервная дрожь, она стоит с закрытыми глазами, упираясь в холодный камень.       — Ты же бесстрашная, — беру её за руку. — Слабоумие толкает нас на отчаянные поступки, а отвага помогает нам пройти их…. Топай!       — Нет! — мотает головой. — У меня клаустрофобия.       — Боязнь замкнутого пространства? — переспрашиваю. — Где ты тут видишь замкнутое пространство? — развожу руками, прикрикивая на неё, ведь мы стоим на пятидесяти сантиметровом парапете на высоте тридцати этажей.       — В гробу! — Один кричит на меня, отвечая. — В гробу, блять, замкнутое пространство, а ты меня такими темпами угробишь!       Оди настолько страшно, что она не может сделать лишний шаг. Ну как так вышло, что сегодня ей приходится пройти через свой пейзаж страха в реальности…       — Мистер змей! — поднимаю лапку показывая, что уж всё ещё с нами.       — Харлс, блять, выкини его! — подруга начинает быстренько перебирать ножками двигаясь дальше. Где-то там нас должен встретить Джер.       — Как я могу? — дразню её. — Он же такой клёвый… полосатенький!       — Змеище! — Один отворачивается от нас и прибавляет ходу.       — Не обращай внимания Мистер змей, она это не со зла…       Через метров двадцать нас встречает Джер, открыв окно в туалете, втягивает нас внутрь.       — Новая подружка? — смеётся брат, смотря на ужа.       — Приглянулась? — хмыкаю и двигаюсь на выход из туалета. — Да что ж такое… Прячемся! — заваливаемся в самую дальнюю кабинку. Джер сидит на унитазе подняв ноги чтоб снизу их не было видно, а у него на коленях сидит Оди также подняв ноги и упираясь ими в стену. Я же сижу выше всех на бочке за спиной брата, а Мистер змей, ползя по моей руке, сползает на плечо брата, забираясь тому под рубашку.       В туалет заходит Джек Кан, а следом за ним в дверях появляется его секретарша. Из звуков, которые мы слышим становится понятно, что старушка ещё та шлюшка. Ведь понятное дело, что Джер её позажимал, выигрывая нам время, и выходит распалил, что сейчас она с громкими криками ездит на хере у своего лидера. Меня мучает лишь один вопрос, какого хрена ты не мог её поиметь на своём столе, нафига затащил в сортир? Проходит минут пять, и они уже закончив свой перепих, поправляя одежду, выходят из туалета. Вываливаемся из кабинки, отходя друг от друга максимально далеко, и наслаждаемся свободным личным пространством.       — Ах ты похотливое безногое! — смеётся Джер, вытягивая ужа из-под рубашки.       — У тебя это… — Один указывает на плечо Джера, имея ввиду, что он весь в рыжих волосах от её парика.       — Не ревнуй, милая! Она не специально! — Джер целует ужа в морду — Почему вы вечно линяете? — брат задаёт вопрос, играясь со змеёй.       — Территорию так метим, — фыркаю, проходя мимо. Оставив Мистера змея в приёмной лидера Искренности, мы с друзьями стараемся быстрее покинуть фракцию чётно-белых.       — Я уже начал переживать, — произносит Тео, как только мы садимся в машину.       — Обижаешь, мы работаем чисто, — отвечает другу Джер, а мы с Один переглядываемся. Ну, конечно, всё сделали мы, а чисто работает он…       Проехав большую часть пути до Кордона, на восьмом рубеже передатчик в машине оживает голосом Шу.       — … вы вне зоны отслеживания, — даёт наставления друг. — Держитесь в стороне, ведите себя тихо и прорвётесь.       — Я в этом не уверен! — раздаётся знакомый голос со стольными нотками.       Все сидящие в машине напрягаются, узнав голос первого лидера Бесстрашия, а звуки оплеух, подзатыльников и возгласов от болевых захватов со стороны диспетчерской, позитива не приносят. Оди закрывает лицо руками, потирая выбритые виски, слушает, как Ужас Всея Бесстрашия прописывает люлей её любимому. Никто из нас не решается включить обратную связь и поговорить с диспетчерской. Вдруг всё прекращается громким грохотом упавшего Шустера и снёсшего что-то.       — Я обещаю вам, что… — голос лидера прерывается. Я выключила передатчик и отвернувшись от брата, ведущего машину, уставилась в окно.       — Рада, что план работает, но обязательно было калечить моего мужика? — задаёт вопрос Оди, встречаясь взглядом в зеркале с Джером.       — Не волнуйся, отец его не трогал, — успокаивает подругу Джер. — Это были звуковые эффекты, чтоб запугать нас.       — Получилось.