Кажется, мы где-то проебались с воспитанием!

      — Эй, бармен! А ну обслужи меня по-быстрому!       Один и Рюк вваливаются в бар, и друг решил как-нибудь оригинальненько поприветствовать меня. Подойдя к той части барной стойки, за которой сели друзья, я немного кланяюсь, опустив голову:       — Добрый вечер, господин! Чего изволите?! — подыгрываю другу. — Может быть, доброго солодового напитка… А главное, чтоб я не забыла плюнуть в него?!       — Ну, прости! — Рюк строит невинное выражение лица. — Я же шучу.       — Ага, — закатываю глаза, немного покачивая головой. — Чем занимаетесь?! — обращаюсь уже к обоим друзьям.       — Пришли составить компанию самой прекрасной барменше во фракции, — Рюк стучит ладонями по барной стойке, имитируя барабанную дробь. — Ох, и это ты! Поздравляю!       — Ну, спасибо, — всё ещё жду подвоха.       — А ещё выпить на халяву, — улыбается Один.       — Так с этого и нужно было начинать, — хмыкаю, ставя друзьям выпивку.       — А с кем это Шу проводит время? — Рюк замечает друга в углу с какой-то девушкой.       — Я вас умоляю! — Один демонстративно закатывает глаза и отворачивается от что-то обсуждающей парочки.       Вот совсем недавно Один и Шу были на якобы свидании и даже двигались в нужном направлении… Но что-то пошло не так. После моего ухода друзья ещё немного посидели в баре, и на этом всё. Следующие несколько дней прошли также, как будто того вечера и не было. Я решила, что раз им ничего не нужно, то мне тем более.       — Один, всё нормально? — Рюк щёлкает перед носом подруги, а та зависла, следя за Шу через то же зеркало, что за моей спиной.       — А?! Да, я в порядке, — Один обращает внимание на Рюка. — Харли, а Шу не чего обо мне не говорил? — подруга косится на меня.       — Нет, — продолжаю протирать стаканы, делая вид, что я не приделах.       — Минуточку! — Рюк быстро соображает, что здесь происходит. — Ты ревнуешь?!       — Не понимаю о чём ты, — Один наигранно равнодушно начинает смеяться, отводя взгляд в сторону, но заметив, как какая-то курица потянула руку к волосам Шу, зарываясь в них пальцами, подругу аж перекосило, тряханув.       — Всё, я тебя поймал! — Рюк заметил реакцию подруги. — Тебе нравится Шу!       — Так, а ну тихо! — закрываю другу рот ладонью, чтоб он не орал на весь бар.       — Когда это началось? С чего бы это вдруг? — Рюк засыпает Один вопросами. — Давно?!       — Ладно, я расскажу тебе, — Один закрывает лицо руками, она красная, как помидор сейчас. — Но сначала ответь, Шу рассказывал тебе о нашем якобы свидании?       — Какое ещё якобы свидание? — Рюк хмурится, впервые об этом услышав.       — Вы, вообще, хоть о чём-нибудь разговариваете? — Один раздосадована. Ведь если Шу не говорит о том вечере, то подруга думает, что для него он был не важен, а она опять себе придумала влечение.       — С тех пор, как я достала икс-бокс, парни мало о чём разговаривают, — замечаю, как бы между прочем. Ведь правда, как только появилась видео-приставка, так парни только и делаю, что рубятся в игры и обсуждают, во чтобы им ещё сыграть.       — Короче, мы с Шу ходили на свидание, чтоб помочь мне понять, почему мужики меня бросают, а потом у нас случился момент… — Один вкратце пересказывает суть.       — Момент?! — Рюку интересно. — А поподробнее?       Фантазия друга наверняка уже нарисовала страстные поцелуи и жаркую ночь, но на практике всё оказывается так банально до глубокого разочарования…       — Мы почти поцеловались, — Один рассказывает это так, будто что-то очень особенное.       — Что всё? — Рюк, ожидавший грязных подробностей, остался не удовлетворён. — То есть вообще всё?!       — Ну между нами определённо что-то было, мне так кажется, — Один ставит локти на стойку и роняет голову на сложенные руки.       — Я всё понял, — Рюк указывает на друга. — Ты также думаешь, что и Шу это почувствовал, но сейчас понятия не имеешь, почему он заигрывает с другой?       — Да, что-то типа этого, — Один пожимает плечами.       — Позволь спросить, цель этого якобы свидания было помочь тебе встречаться с другими? — Рюк задаёт вопрос и Один соглашается с ним. — Ты начала с ними встречаться?       — Да, но… — подруга начинает оправдываться, но Рюк продолжает, перебив.       — Позволь тебе объяснить, — Рюк указывает на меня. — Если мы сейчас с Харлс почти поцелуемся, а через мину она начинает встречаться с другим, то волшебство момента ушло.       — А если я хочу вернуть это волшебство? — Один не знает, что ей делать.       — Советую поторопиться, ибо Шу переживает свой очередной волшебный момент, но только уже с другой — указываю на парочку в углу.       Девушка, что сидит и общается с Шу, запустила ему в волосы уже обе руки, повторяя одни и те же движения, пропускает волосы друга через пальцы и так раз за разом.       — Я приняла решение! — Один настроена серьёзно. — Я признаюсь Шу в своих чувствах. Сегодня! — подруга встаёт из-за барной стойки и направляется к выходу из бара.       — Как думаешь, стоит ей сказать, что это его парикмахерша? — Рюк поворачивается ко мне после того, как проводил взглядом подругу.       — Правда, что ли?! — стою и совершенно спокойно продолжаю протирать стаканы. — А я и не знала.       — Врушка! — на лице Рюка появляется эта его потрясающая улыбка.       Да, я промолчала о том, что у Шу тут далеко не свидание, а просто встреча со своим парикмахером и только потому, что друг решил постричься. Вот сейчас сидят и обсуждают оставить длину или сбрить всё нафиг с головы, а может волосы в синий ебануть… Ирокез?!       — А у тебя как на личном? — Рюк стучит по стойке пальцами. — Появился парень?       Поднимаю взгляд на друга, не понимая с чего бы вдруг он решил, что у меня есть время на парня? К тому же в Бесстрашии нет такого мужчины с по-настоящему стальными яйцами, который смог бы выдержать ожесточённую процедуру ухаживания. Проблема даже не во мне! А в моих друзьях, которые не отстанут, пока не вывернут сущность потенциального кандидата на изнанку. Но самое страшное — это мой отец! Генерал скорее порвёт того, кто рискнёт хотя бы посмотреть в мою сторону с такими мыслями… Папа подвергал моих ухажёров жестоким моральным пыткам, угрожал им, возможно, бил, конкретно этот пункт мне не известен.       Есть у меня один парень, с которым я провожу порой время, но секс — не повод для знакомства с моим близким окружением, тем более с Ужасом Всея Лихость и командой хаоса… Целее будет.       — Нет, никого, — отвечаю совершенно спокойно, не отрываясь от своих дел.       — Ясно, — кивает Рюк и, возможно, ждёт встречного вопроса о Зои, но я не хочу знать. — А чем сегодня планируешь заняться?       — Выспаться, — поднимаю взгляд, похоже Рюка волнует, что мы стали меньше проводить времени вместе после появления Зои. — Генерал назначил нас с Тео провести беседу с выпускниками этого года. Мы должны вызвать желание перейти именно в Бесстрашие.       — Понятно, — смеётся Рюк и собирается уходить, встаёт, немного поклонившись: — До новой встречи, о прекраснейшая барменша! Общая образовательная школа фракционного режима города Чикаго. Утро — 8:00       — Помнишь, как мы также входили в эти двери? — Тео рассматривает родную школу.       — Я помню, как пару лет назад нас в этой школе чуть не убили, — захожу на территорию, открыв ворота, вспоминая последний год учёбы.       Время идёт, но это место не меняется. Школа выглядит точно такой же, как и в первый мой день здесь, когда родители привезли нас с братом для поступления. Всегда не любила это место! Но вот, я снова здесь…       — Доброе утро! — машет нам мужчина средних лет из Дружелюбия, что работает здесь садовником. Точно так же было и в тот первый день.       — Привет, Джон, — подхожу ближе. — Ты всё ещё здесь? — этот дружелюбный работает в этой школе уже хрен знает сколько лет. Насколько надо любить своё дело, чтоб мириться и терпеть сборище неблагодарных малолеток, что только и делаю, как мусорят, топчат клумбы, да вытаптывают газон… Мы никогда не уважали труд этого человека, да и нынешнему поколению так же плевать.       — А куда мне идти? — Джон улыбается, опираясь на грабли, которыми он до этого момента работал, убирая пожухлую траву. — В гости приехали?!       — Чёрт, нет! — смеётся Тео. — Сами бы никогда.       Мы приехали, чтобы провести беседу с выпускниками, представляя Бесстрашие. Кроме нас, также будут представители других фракций, всё с той же задачей. Главное — привлечь побольше инициируемых. Хоть совсем недавно выпускники этого года прошли тест на способности, их не обязывают выбрать фракцию согласно результату. Если тест эрудита показал фракцию по рождению, это не значит, что он не хочет всю свою оставшуюся жизнь загорать на солнышке, работая на полях Дружелюбия. Есть право выбора!       Мой тест показал двойной результат: Эрудиция и Бесстрашие. Я осталась в родной фракции, так как сомневаюсь, что найду своё место в Эрудиции. О других фракциях даже речь не идёт… Сделав свой выбор, сейчас я прохожу профильную подготовку, так как мечу в Белую Гвардию Корпуса Дракона. Хоть я и дочь самого Генерала, но просто так мне погоны не подарят. Отец требует многого от своих солдат и в десять раз больше от своих детей.       — Вы не смогли найти лучше места, чтоб встать, чем в самом узком проходе? — за спиной звучит мерзкий и ну о-очень знакомый голос из прошлого. — Освободите дорогу!       — Обойдёшь, — отвечает Тео, ведь мы с другом стоим возле дверей в актовый зал, а ширина этого самого «узкого» коридора составляет десять метров.       — Здравствуй, Лайт! — поворачиваюсь лицом к обладателю этого голоса, что стоит в своём идеальном чёрном костюмчике с белой рубашкой. — Я так понимаю, тебя жизнь совсем ничему не учит?       Лайт Кан — представитель от фракции Искренности, а также является сыном Лидера — Джека Кана… И наш с Тео школьный одноклассник. В школьные годы я еженедельно разбивала ублюдку рожу за длинный язык, которым так гордятся все правдолюбы. Также постоянно из-за него попадала в кабинет директрисы. Я постоянно была в шаге от исключения, но директриса понимала, что при всём желании ей не дадут меня отчислить, так как мы оба с этим глистом имеем родителей Лидеров фракций. Мне назначали наказание, а младший Кан получал выговор, так как покалеченного направлять на исправительные работы — это означает фактически пригласить его папашку в школу, а со старшим глистой в чёрно-белом костюмчике никто без надобности связываться не хочет. Сколько бы Джек Кан там ни скандалил в защиту сына, но в драке как правило участвуют двое, а то, что его сынок получал пиздюлей, ну что? Не надо было рожать его таким убогим.       — Харлей Дрейк, — Лайт так же меня признал, поэтому и подошёл в плотную, не упуская возможности сцепиться по старой памяти, но при этом полностью игнорирует Тео. — Поверь, я всё прекрасно помню. Особенно, что бесстрашные подлые люди и бьют в нос без предупреждения!       — А ты всё такой же глист, — на моём лице появляется фирменная усмешка.       Когда мы учились в школе Лайт Кан был сутулым, прыщавым выскочкой, но сейчас я смотрю на этого высокомерного и слащавого начинающего юриста, которому его папочка подарит должность прокурора, и словно возвращаюсь к старым рефлексам. Раньше моя первая реакция на него: переебать козлу по шее. Вот сейчас стою и чувствую, как зачесалась правая рука.       Теперь, конечно, Кан больше не прыщавый и вполне смазливый, даже мускулатурой оброс немного, но изменившаяся внешность не компенсирует, что парень моральный урод, готовый идти по головам, чтоб получить желаемое.       — А ты стала очень красивой, — Лайт оценивающе пробегает по мне своим взглядом, делает шаг вперёд, нависая, ведь теперь он меня выше на полголовы, и, поведя плечами, продолжает: — Но и всё такая же сволочь!       — Вы мне тут ещё драку устройте, — появляется директриса с представителями от Дружелюбия и Отречения. Представители Эрудиции должно быть уже в актовом зале.       — И что вы сделаете? — улыбаюсь. — Позвоните моим родителям?!       — Они не могли справиться, когда ты была ещё подростком, а сейчас-то, конечно, воспитают, — саркастично тянет директриса, улыбаясь мне в ответ. — Идёмте, пора начинать! — легонько касается плеча Тео.       — На имидже моего отца негативно скажется, если меня заметят в компании Бесстрашия, — Кан презрительно выплёвывает название нашей фракции, будто оно встало ему посреди горла.       — Общеизвестный факт, что ты мудила уже повлиял, — подмигиваю и, развернувшись, следую за директрисой.       Не секрет, что у Джека Кана моя семья вызывает раздражение, а лично моя персона глубоко засела у Лидера Искренности в печёнках. Лайт также поддерживает отцовскую позицию и вынужденные отношения между фракциями, но он нас ненавидит… И я о Бесстрашии в общем!       Также всё это время рядом с Каном младшим стояла девушка, что приехала с ним в составе представителей от фракции. Сразу видно, что она с ним спит и, как верная сучка, держится возле ноги хозяина. Сколько в её взгляде презрения и ненависти… Я понимаю подобную реакцию на себя с уже знакомыми людьми, но её я в первый раз в жизни вижу. Да пусть пыжится себе, пуча газа, мне плевать.       Собрание началось, и первой речь произносит директриса. Она пытается донести до своих выпускников, что это их выбор, который должен быть осознанным, ведь изменить его они не смогут. После директрисы следующими выступает Бесстрашие. У многих выпускников глаза горят огнём и стоит нам с Тео закончить, как наши младшенькие начинают стоять на ушах, гудя и выкрикивая слова присяги Бесстрашия. Искренность выступает последней, и из речи Лайта Кана, если смотреть между строк, становится понятно, что главная проблема Союза Пяти — это Бесстрашие. Другие же фракции несут за собой определённые функции, поэтому заслуживают лишь потребительского к себе отношения.       — … сражаясь нельзя построить будущие. Старый мир тому доказательство! Вам дано выбирать, каким будет этот мир дальше. Вам его строить! Вы живёте во время Союза Последних Пяти городов, при правлении фракционного режима… Задайтесь вопросом: в каком обществе вы хотите растить своих детей?! Да, закон суров, но на то он и закон…       — И кто же будет обеспечивать безопасность этого его будущего? — произношу еле слышно.       — Следя за соблюдение законов, — продолжает Тео.       — Интересно, что он скажет, когда начнётся голод с такой-то политикой, — бубнит дружелюбная, стоящая рядом. — Какое лицемерие! — косится на меня.       — Я думала, Искренность не выносит пиздежа?! — эрудитка даже не сбавляет тон голоса.       Когда собрание закончилось, все представители фракций отправились на школьную парковку, чтоб, наконец, прекратить терять личное время в пустую. Не успев дойти до машины, как со мной ровняется Лайт:       — И это я-то лицемер?       — Искренность — словно пиявка, зависит от других четырёх фракций, — отвечаю, даже не останавливаясь и не повернув головы в его сторону. — А ты преподносишь её, возводя словно на верхушку пищевой цепи, при этом унижая другие фракции… Вот скажи, закон тебя накормит? Или, может, вылечит? А может, когда придёт враг, стреляя во всех подряд, ты победишь его, зачитывая уголовный кодекс?!       — Без Искренности начнётся анархия! — Лайт тормозит меня, схватив за руку, и разворачивает к себе. — И тебе это известно!       — Так же я знаю, что не убери ты руку, я тебе её сломаю одним движением в трёх местах, — смотрю в его глаза открыто угрожая. Чувствую, как его пальцы разжались, но руки он не опустил.       — Я ещё с тобой не закончил, — наклоняется, что мы едва касаемся друг друга носами.       — Ссориться со мной и объявлять мне войну — совершенно разные вещи, — он стоит так близко, что не могу удержаться, легонько целую в кончик носа и отхожу назад, идя к машине повышаю голос. — Поссорившись, ты огребёшь. А при войне, тебе хана!       Стоит мне сесть в машину, как замки на дверях блокируются. Посмотрев на Тео, понимаю, что он даже ещё машину не завёл и сам не понял, что сейчас произошло. Тео дёргает ручку двери, но она заблокирована. Жмёт на кнопку центрального замка, но ноль реакции.       — Может, электроника глючит? — предполагает друг, вставляя ключ в замок зажигания.       — Или нет, — смотрю в зеркало заднего вида. За нами стоит машина Эрудиции, и через лобовое стекло парень их делегации бьёт раскрытой ладонью по панели. — Твою мать! — у меня появляется предположение, и надеюсь, я ошибаюсь — Тео, не поворачивай ключ!       — Почему?! — друг отвлекается на меня и непроизвольно поворачивает ключ.       Мотор не реагирует, но зато из всех щелей начинает валить густой белый дым, быстро заполняющий салон армейского внедорожника. Сознание вырубается мгновенно. Последнее, что я вижу, как Тео падает лицом на руль, и срабатывает сигнал клаксона, но я его уже не слышу, так как теряю сознание.       Нарастающее покалывание во всём теле возвращает мне хоть какое-то восприятие к окружающему миру. Мышцы затекли, а голова гудит, как после похмелья. Открыв глаза, я вижу ноги, что висят в воздухе. Подняв голову, понимаю, что это ноги Тео, а сам друг сидит на какой-то балке и всё ещё в отрубе. На его шее намотана цепь, а другой конец поднимается вверх, уходя в дыру, что в потолке.       Комната маленькая и плохо освещается, но света достаточно. Кроме нас в помещении больше никого нет, а сама я вишу на наручниках сковывающие обе моей руки, цепь же от них подвешена на огромный железный крюк. Но меня мало волнуют наручники, ведь на мою голову надета какая-то хрень. Придя в себя, своими нерезкими движениями, чтоб размять затёкшие мышцы, я привела в движение цепь и, осматривая все вокруг себя, в обстановке комнаты замечаю зеркало. Оно разбито, но в нем видно моё отражение. На моей голове что-то вроде капкана на зверя, но работает он наоборот. Я знаю, что бывает с головой человека, после того, как этот железный намордник сработает… Гроб на похоронах будет закрытым.       — Наблюдатель, — хрипит Тео, начиная приходить в себя.       Спасибо, друг, но я и сама догадалась. Хотелось бы мне ему ответить, сказать, чтоб не двигался, но я не могу. Долбанный намордник, задуманный так, чтоб разорвать мне лицо не даёт мне даже нормально дышать. Во рту привкус железа и крови.       Включается более яркое освещение и под потолком замечаю камеры. Этот ублюдок снял с нас куртки и почти весь верх. Даже ботинки, сука, снял. Вон они стоят аккуратно у двери… Тео сидит в одних штанах, а на мне помимо джинсов осталась футболка. Мы слышим голос:       — Добро пожаловать! Сегодня ваш инстинкт самосохранения подвергнется испытанию. Кто вы? Каковы человеческие качества? Важна ли чья-то жизнь, кроме вашей собственной?! Сегодня мы это узнаем…