Наездник Гончей

      Сентябрь был почти до невозможности душным. Для влажного Лондона это было обычным явлением, к которому Джон никак не мог привыкнуть. Особенно в дни, когда не было дождя. Когда пожухлая желто-зеленая листва стояла неподвижно в связи с полным отсутствием даже малейшего намека на дуновение ветра, доктор старался забраться повыше, ближе к прохладе, выше этой неестественно застывшей листвы, громких металлических машин и спрятанного в тумане тротуара. Так ему казалось, что он выше всей этой суеты, выше этих низменных людских потребностей в прохладном комфорте.       Машина превосходно справился с заданием. Консультирующий детектив больше не беспокоил Уотсона. Прошло несколько дней, в течение которых хирург круглыми сутками изображал примерного гражданина Великобритании, давая Ярду и банде Жукунова видимость затишья.       Есть два типа ведения серийных убийств: первый, самый надежный — убить и выждать время для усыпления бдительности полиции. Чем больше времени пройдет — тем лучше. И только потом совершить следующее преступление. Чем меньше будет схожих черт с предыдущим убийством — тем лучше. Так меньше вариантов, что будут искать именно тебя и свяжут с предыдущим. Второй вариант, самый рискованный, но быстрый — убивать незамедлительно, делая между преступлениями малые промежутки времени, не давая правоохранительным органам ни минуты покоя. Путать их, уповать на внезапные быстрые убийства, не давая полиции сосредоточиться и подумать над виновником.       Обычно все начинают с первого типа, не придерживаясь правила о непохожести способов убийства. Серийные убийцы, которые вершат свое «правосудие» только одним способом, хотят, чтобы их узнавали. Чтобы их почерк прослеживался в их творениях. И поэтому попадают за решетку. Но стоит им понять, что на их след вышли, они стараются запутать следствие, учащая убийства.       Роковая ошибка, по мнению Джона.       В такие моменты надо затихнуть. Потеряться. Заставить след, по которому идут следственные ищейки, прерваться, испариться и исчезнуть.       Так поступают умные киллеры. И полиция это прекрасно знает. Но никогда — Адские Псы. Потому что на их след никогда не выходили. И это тоже прекрасно известно следствию. Ведь Псы известны своей непредсказуемостью. И стоит сделать то, что они раньше не делали. Затаиться. Выждать время. Усыпить бдительность.       Или сделать вид.       Виновник смерти второй жертвы был известен. Вроде бы случайность. Джон знал, как будет думать Ярд: случайная смерть Ярославы заставила Богдана выплеснуть ярость в боях без правил и подставиться под удар, тоже погибая. Это случайность.       После третьей смерти члена банды даже самый тупой сослуживец поймет, что это уже не совпадение. И вот тут стоило подумать, как действовать дальше. На свободе остаются пятеро членов. И они либо пойдут ва-банк, либо схоронятся где-нибудь. Уотсон думал, как их подтолкнуть к первому варианту. Это стоило сделать в ближайшее время, пока они не скрылись.       Сразу после чисто символического обыска в доме Кафина была оставлена мастерски подделанная запись в ежедневнике. Адский Летописец имел множество талантов в творчестве, но самые его выдающийся — амбидекстрия и умение подделывать любые почерки, будь то иероглифы китайского посла или автограф Королевы Англии.       В записи якобы Богдана за вчерашний день описывались точное время и подробный маршрут проезда инкассаторской машины, в которой перевозилось шесть миллионов долларов. Ни инкассации, ни денег на самом деле нет. Зато есть исполнительные Псы и много рулонов туалетной бумаги с рисунком из ленты стодолларовых купюр.       Кто-нибудь из них да наведается к нему домой, чтобы поживиться его имуществом. Они не смогут не порыться в его ежедневнике, в который он записывал зашифрованные под обычные встречи и террористические вылазки. Для того, чтобы скрыться с глаз, банде понадобятся деньги, которых не хватит на пятерых, так что бандиты не смогут не польстится на перевозящий сейф с новенькими купюрами фургон, если будут знать, каким маршрутом он будет ехать.       То, откуда получил такую информацию Богдан, его дружки уже никогда не узнают. А рискнуть — рискнут.       Джон Уотсон сидел на парапете крыши в точке номер два, подставляя лицо легкому смилостивившемуся ветерку и поглядывал краем глаза на оживленную проезжую часть в квартале от него.

~оОо~

      Это не может быть совпадением. Сначала Яра, а потом Богдан. Нас планомерно, тихо уничтожают. За наши вылазки? Хрен там. Никто не знает, что это конкретно мы. Делишки Богдана? Он всегда любил что-нибудь поворачивать один. Влип куда-то? Очень может быть. Сначала Яру, как его бабу, грохнули, а потом и его самого. Очень вероятно. Надо узнать, за что его так, иначе мы тоже можем попасть по раздачу.       Кафин жил в маленькой квартирке, за которую даже еврей много денег не запросит. Озираясь, я подбежал к двери и уставился на желтые ленты. Если для полиции этого достаточно, чтобы опечатать…       Я усмехнулся и, открыв дверь запасным ключом, который у меня был, проскользнул между лентами, не потревожив ни одной и сразу же захлопнул ее изнутри.       Квартира была… пустой и тихой. Сколько раз я был в его квартире, здесь даже в его отсутствие что-то жужжало, грохотало и звенело. Заходим с ним в пустую квартиру, а там, то музыкальный центр играет, то системный блок жужжит, то еще что-то. А сейчас… Я как будто оказался в морге. Тишина стоит такая, что кажется, будто сам дом умер вместе с хозяином.       Я пробрался в кабинет Богдана и снова не мог не поразиться порядку, царившему в хаотическом бедламе остальной квартиры. Бумаги лежат всегда на своих местах просто идеальными стопочками или занимают свое положение в подписанных самим хозяином папках, расставленных строго в алфавитном порядке. Канцелярские товары все в своих подставках или отделах.       Я начал открывать ящики компьютерного стола и внимательно осматривать содержимое. Синий ежедневник с мягкой обложкой и вытесненными на нем буквами «ОБЖ» лежал в самом нижнем отделе, почти на самом дне. Сразу видно — никто не брал.       Мне сразу вспомнилась реакция наших, когда мы увидели, в чем записывает Кафин наши операции.       — ОБЖ? ОБЖ??? Основи безпеки життєдіяльності??? Ти знущаєшся?       Богдан тогда очень громко смеялся.       — Все так будуть думати. Насправді це «Операції Банди Жукунова».       Даже как-то не верится, что такого эмоционального и ответственного человека больше нет.       Просмотрев последние записи, я нахмурился. Инкассаторская машина? Его не могли грохнуть из-за этого. Но информация стоящая. Мы с остальными давно перестали спрашивать, откуда такие точные сведения берет Богдан, так что прикрепленная степлером к листу карта, на которой маркером был обозначен точный маршрут, меня не удивила.       Это намного лучше, чем причина смерти!       Я быстро спрятал блокнот у себя за пазухой, выскользнул из квартиры, не забывая запереть за собой дверь, и направился к нам в штаб.       В штабе сидели все: хмурый молчаливый Илья, вечно всем недовольный Макс, пьющая таблетки Пеля и не знающий куда себя деть Кейл.       Рассказать о том, что я узнал, много времени не составило.       — Вам не здається, що потрібно не лізти на рожен, а сховатися і не відсвічувати? — Прищурился Макс.       — Для того, щоб залягти на дно, потрібні гроші, яких у нас немає. — Я поморщился и кинул взгляд на согласно кивнувшего Илью. — Або ти вирішив тут сховатися, щоб тебе все-таки зловили?       — Почалоооося… — Пелагея закатила глаза и направилась в свою комнату. — Я на роботу. Сподіваюся до того моменту як я повернуся, ви перестанете кричати один на одного.       — Будь обережніше, Пеля. Ти з нами за грошима не йдеш — занадто ризиковано, але і огляд в обидва у себе.       Я действительно очень волновался за нее. Эта девушка всегда была сама по себе и ей никто был не указ. Нам очень повезло с ней. Она прекрасный эксперт по ядам, и ее помощь в этой области просто незаменима.       — У мене болить зараз горло, а не по життю голова. Дякую за піклування. — Словно в подтверждение своих слов девушка надрывно закашлялась и, махнув рукой, удалилась к себе.       Илья посмотрел ей вслед и покачал головой.       — Їй би на місці сидіти, а не бігати за своїми комашки. У неї бронхіт і це може погано закінчиться.       Остальные согласно кивнули. Илья наш местный врач. У нас у всех есть какие-то умения, которые очень нужны в нашем деле. Врач, подрывник, аналитик, спец по ядам и снайпер.       Илья — терапевт, уволенный со своей профессиональной работы за то, что слишком жестко обращался со своими пациентами. Максим — подрывник, который сможет сделать бомбу, как мне кажется, даже из сахарной пудры и простой воды. Пелагея — энтомолог — человек, специализирующийся на насекомых — единственная, кто сохранил свою работу. Работает в лондонском террариуме и получает за это неплохие деньги. Кейл — аналитик. У него потрясающий мозг. Просчитать вероятность успеха любого из наших планов для него — раз плюнуть. Именно благодаря его тактикам и замечаниям мы все еще на свободе. И я — служил в армии и неплохо стреляю. Успел украсть снайперскую винтовку и теперь прикрываю всех наших издалека.       Вот такая у нас осталась банда. Надеюсь на успех нашего мероприятия. Пора забыть о наших операциях. Нам хочется жить, а не выживать.