Bring me to life

А он красивый. Светлые, немного взлохмаченные рыжеватые волосы, кажется, горят огнем на солнечном свете; янтарно-шоколадные глаза, с изумительным рубиновым отливом, спрятаны за линзами изысканных очков; подтянутый живот и натренированные рельефные мышцы, что выделяются из-под приталенной поварской униформы высококлассного французского ресторана. Он будто бы светился весь. Красотой, талантом, уверенностью. Его большие мужественные руки были в мозолях и ожогах, но всегда пахли изысканной, невероятно вкусной едой. Его едой. Вот о чем думал Сома, когда смотрел на своего руководителя стажировки. Синомия Кодзиро — удивительный. Умелый, талантливый… и очень красивый. Юкихира не ожидал от себя подобного. Он не ожидал таких чувств и мыслей в сторону мужчины (!), который намного старше его. Он не ожидал от себя именно такого извращенного интереса к Синомии Кодзиро. Но Сома есть Сома: как только он осознал свои чувства, он с ними смирился. Смирился и даже наслаждался ими. Ему нравилось чувство воздушно-парящей неги, которая обволакивала его тело каждый раз, когда Синомия появлялся в поле зрения. Ему нравилось появление «бабочек в животе», когда мужчина дотрагивался до него, чтобы что-то подкорректировать, и даже обычные случайные прикосновения вызывали мелкую дрожь по всему телу. Ему нравилось разговаривать с ним, слушать советы и указания, чувствовать что он небезразличен, что его ценят и хотят помочь. Сома был поглощен своими чувствами. Он порхал и танцевал на кухне, исправно, и даже больше чем исправно, выполнял свою работу. Он был полон амбиций и энтузиазма. Он хотел доказать любимому человеку, что достоин его внимания, что сможет стать равным ему, когда-нибудь. Хотя Сома всегда считался простофилей, тем более впервые влюбленным подростком, но даже он понимал, что эти чувства безответны и, скорее всего, обречены на провал. Но Юкихира не собирался сдаваться. Он не простит себя, если сдастся сейчас и упустит призрачную, конечно, но возможность. Поэтому, Юкихира постарается. Он сделает все, что в его силах, и даже если не получиться — жалеть не будет.  — Юкихира, чего уставился? — Синомия оторвался от готовки и раздраженно посмотрел на парня. — Я кому тут распинаюсь, объясняю? Свои фантазии оставь на ночь, а теперь, будь добр, слушай меня. Еще одна ошибка на кухне — и я выгоню тебя к чертям.  — Оу, простите, Синомия-семпай. Задумался что-то, — Сома виновато потер затылок, параллельно размышляя, что имел в виду Синомия, сказав о ночных фантазиях. — Тем более, это и так последний день. Вы уже не сможете выгнать меня к чертям.  — Юкихира… — на виске Кодзиро стала заметна пульсирующая жилка, которая означала, что он невероятно зол.  — Так когда нужно добавлять вино в соус? — Сома, предчувствуя апокалипсис, попытался спасти ситуацию и мир заодно от потоков слепой и лютой ауры. И это, слава богу, подействовало. Кодзиро посмотрел на искренне заинтересованную мордашку Сомы и его злость понемногу сошла на нет. Наконец, шумно выдохнув, он успокоился и продолжил свои объяснения, теперь уже внимательно слушающему парню. Сегодня последний день стажировки. Синомия в первый раз уделил ему столько времени и внимания, и Сома наслаждался этим. Наслаждался последним шансом поговорить и просто постоять рядом с любимым человеком. Юкихира понимал, что он больше не сможет видеть его так же часто, как во время стажировки, да и это ограничивалось тем, что Синомия опять уезжает во Францию. Парень, вообще-то, не собирался признаваться, но когда услышал, что его не будет в Японии около полугода — решился. Его любовь была совсем незрелой, да и продолжалась всего неделю, но она была. Она была, и Сома хотел, чтобы ее заметили. Юкихира не хотел возвращаться в общежитие утром. Ведь он должен расстаться с Кодзиро на несколько дней, чего очень боялся. А боялся потому, что Синомия за это время может по-тихому уехать и не попрощаться. И он не успеет признаться. Синомия все еще объяснял ему, когда лучше добавлять соус в блюдо, но Сома не слышал. Он незаметно, делая серьезный и заинтересованный вид, смотрел на Кодзиро. Смотрел, пока может. Это его последняя ночь здесь. Синомия тоже решил остаться в ресторане переночевать, так как было слишком много дел, и он не хотел возвращаться домой поздней ночью. Это была его последняя ночь здесь, и он не спал. Юкихира подкрался к дивану, на котором спал Кодзиро, и смотрел. Смотрел, время от времени, легко и ненавязчиво прикасался к его волосам, щекам, лбу, шее… оглаживал все еще нахмуренные черты лица, убирал выбившиеся пряди, которые, видимо очень мешали мужчине, ведь он мило и смешно кривился и самовольно пытался сдуть их, вызывая у Сомы умиленный смех. Уже завтра Сома уезжает обратно в общежитие. Ему очень не хотелось покидать Синомию, но он знал, что должен. У него не было выбора. Но Сома собирался этот выбор себе создать. Поэтому легко и невесомо поцеловав Кодзиро в губы, парень поднялся и очень тихо, практически неуловимо, прошептал несколько слов, после которых вернулся на свое законное спальное место:  «Синомия-семпай, подождите меня еще немного… „

***

 — Сома-кун, помоги мне с начинкой, пожалуйста, — Мегуми нервно покусывала нижнюю губу, пытаясь одновременно уследить за двумя кастрюлями и сковородой, в которой тушилось мясо.  — Будет сделано! — Сома с энтузиазмом бросился исполнять свою часть работы, хватаясь за несколько дел одновременно, и делая это намного лучше бедной девушки, которая уже успела опрокинуть на себя полкастрюли с горячим бульоном. Сегодня был день рождения Иссики-семпая, и все обитатели общежития, в качестве подарка, решили устроить ему вечеринку с праздничным ужином, как всегда в комнате Маруи. Они двое остались на хозяйстве, а остальные увели именинника куда-то подальше от общежития, чтобы Сома и Мегуми смогли все приготовить к вечеринке.  — Мы не успеем… мы не успеем! — девушка уже начинала паниковать, нервно поглядывая на часы, которые показывали, что им остался всего лишь один час, чтобы закончить с блюдами и украсить комнату Маруи самодельными украшениями, которые Реко целый день вырезала и мастерила специально для праздника.  — Ничего, все мы успеем, не боись. А знаешь что, Тадокоро? Давай ты лучше иди украшай комнату, а я тут справлюсь один. Так будет быстрее, — Сома ловким движением руки вытащил несколько пучков зелени и молниеносно принялся шинковать их.  — Ты уверен, Сома-кун? — Мегуми неуверенно теребила рукав платья, явно не желая оставлять парня одного в этом "кухонном аду". — Может мне тоже лучше остаться? Мы вдвоем быстрее справимся…  — Уверен! — Сома широко улыбнулся и добавил мелко нарезанную зелень в мясо, попутно проверяя, как поживают бульоны в кастрюлях. — Мне не привыкать к такому, я легко справлюсь. А вот тебе лучше пойти и разобраться c остальным, ведь мы действительно рискуем не успеть.  — Хорошо, я поняла, — девушка мягко улыбнулась и, резко развернувшись (умудрившись споткнутся при этом), убежала куда-то вглубь помещения. Прошло уже два с половиной месяца после окончания стажировки, Синомия благополучно уехал во Францию, а Сома так и не признался. Время от времени, пока тот все еще находился в Японии, он пытался выбираться в город и посещать ресторан под предлогом затруднений в кулинарном развитии, нагло и беспардонно требуя советов и небольших кулинарных поединков. Синомия, конечно, ужасно злился и не раз выставлял его за дверь, но потом уже привык, и просто отрешенно наблюдал за тем, что же Юкихира отчебучит в очередной раз. Но Соме этого хватало. Он видел его, разговаривал с ним, он был здесь, в конце-то концов, возле него, а не во Франции, которая находиться у черта на рогах. Юкихира просто веселился и наслаждался тем временем и вниманием, которое он смог себе отхватить. Когда пришло время уезжать, тот сам сказал ему об этом, и попросил не мешать пока он собирается. Тогда они виделись в последний раз. Когда, казалось, все благоволило ему, только бери да признавайся, ведь они были одни, в пустом полутемном ресторане, да и Синомия был в хорошем расположении духа — Сома не смог. Он не смог выдавить из себя ни звука, потому что хоть как он себя не уверял и не успокаивал, что ко всему готов и примет любой ответ, — он боялся получить отказ. Чувства и отношения — не готовка, в которой он полностью уверен, и которой посвятил всего себя. Для Юкихиры Сомы, любовь — это неизведанный темный лес, в котором он боится заплутать или же полностью потеряться. Он боялся, что после отказа он сломается, и не сможет больше добиваться взаимности. В общем, он осознал, что когда это не касается готовки — он обычный трусливый подросток со своими страхами. Хотя прошло совсем немного времени, Сома очень скучал. Он не знал, что делать со всеми этими поднакопившимися и запертыми глубоко внутри чувствами, поэтому просто сделал то, что и всегда. Полностью посвятил себя готовке. Юкихира не был сломлен. Он все еще питал, хоть и очень слабую, но все же надежду на взаимность, поэтому просто делал все, что в его силах. За то время, пока Сома нагло вламывался к нему в ресторан, они, на удивление всех окружающих, подружились и Синомия сам временами звонил парню, чтоб спросить, как у него дела. Юкихира искренне наслаждался этими короткими, немного грубоватыми разговорами, которые, впрочем, были самым ценным, кроме готовки конечно, что было в его жизни. Вот и сейчас, Сома не жаловался. Он пытался идеально приготовить несколько блюд одновременно, испытывая при этом восторг и жуткую увлеченность. Он обожает готовить. Готовка и Синомия — это все, что нужно ему для счастья. Внезапно, в кармане штанов запиликал звонок смс-ки, и Юкихира, уворачиваясь от брызгов со сковороды, автоматически потянулся свободной рукой в карман, чтобы посмотреть, кому он понадобился именно в такое неудачное время. Открыв смс, он несколько минут тупо пялился в телефон, пытаясь понять смысл сообщения, а уже потом сдержать себя от слишком радостных воплей. На экране красовались всего несколько слов, которые, однако, для Юкихиры были лучшим подарком за последнее время. ‚Скоро приеду в Японию. И мне нужна будет твоя помощь в ресторане.‘  — Со-о-ма-кун, помоги… — послышался жалобный и запыхавшийся голосок Мегуми, которая, видимо, запуталась в длиннющих бумажных украшениях и молила о помощи.  — Держись, Тадокоро. Я уже иду! — практически пропел Сома, не в силах сдержать огромную бурлящую радость в душе от скорой встречи с любимым человеком.