Луна Лавгуд и коллекция мозгошмыгов

Гарри вышел из замка и спешно направился к аппарационной границе. Все его нервы были как будто оголены, он чувствовал, что может взорваться от любого слова или взгляда. Его пальцы нервно сжимали волшебную палочку, он был готов атаковать противника в любой миг. К счастью, он знал, что желаемое спокойствие близко. Не пройдет и часа, как он получит свое волшебное средство — вот бы маги посмеялись? Маггловское волшебное средство. Две круглых безвкусных белых таблетки, запиваемых стаканом пузырящейся соленой минералки, превращали психованного параноика с посттравматическим синдромом в милого мальчика Гарри, любящего друзей и весь мир. На пробу зашвырнув «Остолбеней» в придорожные кусты, из которых донеслось легкое шевеление, он чуть прикусил губу изнутри, чтобы легкая боль отрезвила его разум. «Думаю, Том, ты был бы счастлив увидеть меня сейчас», — подумал Гарри. Он нередко беседовал в своей голове с Волдемортом, иногда насмехаясь над ним, а иногда посылая проклятья. Да уж, Том Риддл порадовался бы, глядя на Светлого Героя, не способного прожить без обыкновенных таблеток. «Ты-то, наверное, знал, что именно я принимаю, да, Том? А может, и сам баловался когда-то? А потом перестал, вот и превратился в законченного маньяка». Гарри рассмеялся про себя, прыжком преодолел защитный барьер и сразу же аппарировал. Он больше не приходил в тот бар, где ему раньше так нравилось сидеть, а облюбовал себе заведение на окраине Лондона. Здесь было шумно, грязно, но очень спокойно — никаких знакомых лиц. И никто не знает, где его искать — никаких Драко и Гермионы. Нет уж, он обойдется без их заботы. В ночном клубе было, как обычно в пятницу вечером, людно. В воздухе пахло потом и спиртом. Гарри убрал палочку в мешочек на шее — в него никто не сможет залезть — и подошел к стойке. Парень-бармен, увидев его, ненадолго замер, его взгляд остекленел, и он вытащил из-под стойки пластиковый пакетик с таблетками. Гарри спокойно принял их, положил на стойку деньги, взял стакан с водой и отошел в сторону. Конфундус, наложенный еще две недели назад, работал безупречно. Гарри положил обе таблетки на язык и быстро запил их. Его губы расплылись в довольной улыбке. Мир становился прекрасен, и Гарри точно знал, что спустя каких-нибудь полчаса он с легкостью выбросит из головы все свои проблемы. Так и случилось. Его тело кипело энергией, он был готов совершать любые поступки. С наслаждением, как впервые после долгого перерыва, он ввязался в драку, а после с не меньшим наслаждением пил мерзкий на вкус коктейль. Перед глазами плясали разноцветные точки, но они не раздражали. Он любил эти точки. Он вообще любил весь мир. Он почти не запомнил обратную дорогу в Хогвартс, но она обошлась без приключений. Конечно, его немного мотало в разные стороны, но он все-таки добрался до своей комнаты, не попавшись никому на глаза, и, наложив защитные чары, упал на кровать прямо в одежде, уставший, но очень счастливый. Утро было не менее прекрасным. Гарри проснулся достаточно поздно, но по его венам будто бы текла не кровь, а чистая энергия. Он принял душ, насвистывая старую песенку про желтую подводную лодку, залечил несколько синяков и ссадин и спустился в гостиную. В кресле возле камина сидела Джинни. Он подошел к девушке сбоку и обнял за плечи, зарылся носом в рыжую гриву, пахнущую домом и солнцем.  — Гарри?  — Нет, Мерлин, — фыркнул он, целуя девушку в покрытое веснушками ухо.  — Гарри!  — Я здесь, дорогая, — он начал целовать ее шею, чуть прикусывая тонкую кожу.  — Гарри! — Джинни рассмеялась и все-таки оттолкнула его. — Ты где вчера был? Гарри хитро улыбнулся, залез в карман и вытащил небольшую коробочку:  — Я вчера гулял. Джинни открыла коробочку, и ее глаза засветились от восторга. Заколка с металлическими заколдованными бабочками, машущими крылышками и перелетающими по волосам, явно пришлась ей по душе.  — Спасибо! — сказала она и обняла его за шею. Ему оставалось только улыбаться. С Джинни было достаточно просто — его милая львица была неравнодушна к украшениям, ими можно было отвлечь ее от чего угодно.  — Ты был на завтраке? — спросила девушка спустя несколько минут. Гарри покачал головой, и она, прицепив бабочек к волосам, за руку повела его в Большой Зал. По дороге они смеялись, Джинни рассказывала о вчерашнем праздничном ужине, ругала его за то, что он ушел, никого не предупредив, и пропустил столько всего интересного. К примеру, кто-то заколдовал миссис Норрис, так что она весь день меняла цвета при каждом шаге — получилась кошачья радуга.  — Поттер! — раздался голос, когда Гарри и Джинни подходили к дверям Большого Зала. Гарри обернулся и увидел спешащего к нему Драко. Тот был непривычно красным, на лбу блестели бисеринки пота. Гарри сразу же напрягся:  — В чем дело?  — Гарри, срочно к Снейпу, — сказал Малфой срывающимся голосом.  — Что случилось?  — Уизли. Кажется, его отравили. Снейп его откачивает, он разрешил позвать тебя. Рядом охнула Джинни.  — Я с вами, — сказала она. Драко только недовольно глянул на нее, а потом махнул рукой.  — Некогда разговаривать, идемте! Гарри почти бегом бросился в подземелья. Его сердце бешено колотилось. Здесь, в Хогвартсе, после окончания войны кто-то хотел убить его друга! Неужели проклятая война никогда не кончится. Никогда еще лестницы в школе не казались ему такими длинными. С единственной мыслью о том, что он может не успеть, он влетел в коридор перед комнатами Снейпа, и почти столкнулся с абсолютно здоровым Роном.  — Остолбеней! — выкрикнул он, и только на рефлексах Гарри сумел откатиться от удара, утаскивая вместе с собой Джинни.  — Экспеллиармус, — раздалось сзади, и только благодаря тому, что Джинни тоже вытащила палочку и выставила щит, заклинание Малфоя не попало в одного из них. Времени размышлять не было, он рявкнул:  — Прижмись спиной к моей спине, — и начал поливать противников невербальными заклинаниями. Уворачиваться не получалось, приходилось все атаки принимать на щиты, и оставалось только радоваться, что, по непонятным причинам, бывшие друзья и новые враги ограничивались простыми чарами.  — Они хотят нас обездвижить, — шепнула Джинни, выставляя очередной щит. По мощности он сильно уступал щиту Гарри, но от «Экспеллиармусов» неплохо защищал.  — Надо менять позицию, — ответил Гарри.  — Прикрой! — отозвалась девушка, Гарри заменил ее щит своим, и она наслала на противников свой коронный Летучемышиный сглаз. Пока Уизли и Малфой отбивались от крылатых тварей, Гарри и Джинни отбежали от стены, освобождая себе свободу маневра.  — Постарайся пробраться к лестнице и беги, — сказал Гарри и в то мгновение, когда летучие мыши исчезли, прыгнул вперед, телом защищая любимую девушку. В него снова полетели заклятья, но он расслышал тихое:  — Никогда! Джинни заняла место рядом с ним, все так же отражая атаки. Гарри мысленно выругался, он хотел бы, чтобы она была в безопасности, но времени размышлять не было. Они начали отступать к лестнице вместе. Видимо, гадам такая стратегия не понравилась, потому что Уизли-Рон решил закончить бой побыстрее и сократил дистанцию и героически встретил грудью красный луч, после чего замер.  — Невыгодная ситуация, Малфой! — сказал Гарри. — Бросай палочку.  — Это для твоего же блага, Гарри! — очень спокойно, хоть и чуть запыхавшись, заметил тот.  — С меня достаточно заботы о моем благе. Экспеллиармус! Как обычно, Малфой проворонил простейшую двухуровневую атаку. Отбив вербальный «Экспеллиармус», он угодил под невербальный «Петрификус» и с грохотом рухнул на пол. Джинни торжествующе рассмеялась и опустила палочку, поэтому не успела заметить вылетевший из-за угла зеленый луч. Гарри успел. Он чувствовал, как останавливается вокруг него время. Не было больше ни школы, ни Малфоя с Роном. Был только зеленый луч и его любимая, которая просто не успевала увидеть летящую в ее грудь смерть. Перед глазами мелькнули могилы родителей на кладбище в Годриковой впадине, белая гробница Дамблдора, величественный монумент в Хогсмите, на месте захоронения всех, кто погиб в войне… Гарри не вынес бы еще одной могилы в своей жизни. Из последних сил он рванул вперед, принимая на себя предназначавшееся Джинни заклинание. А дальше наступила темнота.