***
Комуи честно пытается вникнуть в бумаги, разложенные на его столе чьей-то заботливой рукой в правильном порядке, но мысли постоянно ускользают в сторону. Что ему теперь весь этот бесполезный хлам, когда вокруг накопилось столько проблем, ни одну из которых невозможно решить ни коротенькой запиской, ни развёрнутым письмом. В его Башне творится чёрт знает что! Аллен, которого он всегда считал своим сторонником, прямо у него под носом призывает Четырнадцатого и даёт ему, пусть и на короткий промежуток времени, почти физическое воплощение. Канда вдруг начинает поучать Светлых магов и дерзить им, хотя многие из них, чувствуя грядущую бурю, решили воспользоваться моментом и залечь на дно. Ему стоило больших трудов доставить сюда ту чародейку тайно. И он делал это вовсе не для того, чтобы кто-то слишком умный и острый на язык решил высказать всё, что думает о магии в целом и некоторых магах в частности. Комуи погружается в мысли настолько глубоко, что не сразу замечает, как с пера начинают капать чернила и портят вереницу ровных строк, выведенных красивым девичьим почерком, а кто-то, сидящий напротив, едва слышно вздыхает. Миранда Лотто. Имя расплывается по странице и его уже едва можно прочесть, но это такая незначительная мелочь. Подумаешь, помарка. Это имя ему не забыть. Не только потому, что девушка прямо сейчас замерла на самом краешке стула и, кажется, старается даже не моргать, чтобы не пропустить тот миг, когда на бумаге появится подпись. - Миранда, ты пробыла среди нас не слишком долго, но наверняка успела понять, что тебе будет не просто. Ты уверена, что хочешь овладеть Чистой Силой? - Да. - Звучит тихий, но твёрдый односложный ответ. - Я уже всё для себя решила. Когда на пороге Башни появилась эта бледная и растерянная девушка, Комуи не стал лезть ей в душу с расспросами. Только узнав, как её зовут, ему захотелось рассмеяться, но отнюдь не от веселья. Девочка, которую Аллен так долго и так упорно защищал от уготованной судьбы на протяжении нескольких лет, сама решила её исполнить. Что ж, рано или поздно, но Сила не дала бы Миранде жить тихой, скромной жизнью без бед и начала бы вырываться из-под контроля. Так происходило с каждым, кто противился своей участи. Очень хорошо, что Миранде этот момент удалось опередить, потому что у девушки были явные способности, которыми не стоило пренебрегать. Сейчас на счету каждый, кто только может быть полезен хоть немного. Аллену придётся понять и смириться. Решившись, Комуи поставил подпись в самом низу страницы, подождал, когда чернила впитаются, поставил сургучную печать и, пробежавшись по тексту ещё раз, протянул листок девушке. Та взяла своё заявление заметно дрожащими от волнения руками и, поклонившись, встала со стула, готовясь уйти, как дверь с оглушающим грохотом распахнулась, ударившись о стену. - На месте. Дальше, будь добр, сам как-нибудь. Канда, до этого тащивший Аллена на себе практически всю дорогу, толкает мага в кабинет, абсолютно не обращая внимания на устроенный им шум и явное неудовольствие главы Ордена. Вместо приветствия инквизитор просто кивает всем и, словно это обычное дело, сгружает мага на пустующий стул. Мысленно он уже в своей комнате, готовится ко сну, однако Аллен совершенно внезапно - и откуда только силы взялись? - вскакивает, уронив злосчастный стул, и хрипло восклицает: - Миранда. Он думал, что отреагирует на неё куда как спокойнее. В конце концов, он ведь узнал о её приходе сюда ещё до своей отчаянной попытки залезть в голову Четырнадцатому. Знал, но ни разу не пересёкся с ней, случайным образом избегая встречи. Ему хочется верить, что это было именно случайно. - Здравствуй, Аллен! Я рада, что тебе уже лучше. Мы с Линали заходили к тебе несколько раз, но ты тогда... - Миранда прерывается на половине фразы, пытаясь найти верное слово. - Ты был не совсем в себе. Девушка не находится что ещё сказать и замолкает, разглядывая свои ладони с крепко зажатой в них бумагой. Она чувствует, что должна объясниться, рассказать, что вынудило её прийти сюда, убедить Аллена, что так правильно и лучше для всех, но сейчас все слова кажутся какими-то глупыми и наивными. Миранда чувствует себя маленьким провинившимся ребёнком и боится увидеть разочарование в серых глазах. Она ведь не послушала его, обернула напрасными все старания сделать её жизнь спокойной, лишённой испытаний, боли и многочисленных потерь. Совершенно внезапно ситуацию спасает Канда, предложив проводить Миранду к Линали. Она готова расцеловать его в благодарность, но предпочитает воздержаться от этого. Пусть она и не столь давно в башне, но даже ей удалось ощутить повисшее в комнате напряжение, от которого хочется оказаться как можно дальше. Аллен не пытается остановить их, не говорит ничего на последок и даже не бросает прощальный взгляд. Вместо этого он не сводит глаз с Комуи. - Та бумага. Она теперь официально стала одной из вас? - Присядь, Аллен. Ты не хуже меня знаешь, в ногах правды нет. Аллен поднимает стул с помощью легчайшего заклинания. Ему непросто, но он не уверен, что не упадёт рядом, если решит поднять его собственными руками. Даже стыдно за такой бурный всплеск чувств. Он ведь уже не маленький мальчик, чтобы так ярко выражать свою обиду и злость. Сделав пару глубоких вдохов, он возвращает себе спокойствие. - Да, Миранда стала носителем Чистой Силы. Я понимаю твои чувства, Аллен. Поверь, это не пустые слова. Мог ли я спрятать Линали ото всех, как ты спрятал Миранду? Мог. Увы, у неё совсем не тот характер, чтобы сидеть смирно и покорно ждать, когда я решу за неё её проблемы. Комуи замолкает и переводит взгляд на свой заваленный всякой всячиной стол. Аллен почти уверен, что тот думает о том, как могла бы сложиться судьба его сестры, поступи он иначе. Соври он Ордену, подделай пару бумаг. Кто в здравом уме стал бы подозревать главу и изучать записи более подробно? - Ты несёшь ответственность за весь Орден и каждого инквизитора, поэтому ты бы не поступил так. - Маг говорит искренне и видит, как Комуи невесело улыбается. - Я пришёл не за этим. - Всё-таки, ты что-то узнал от Четырнадцатого? - Даже больше, чем мне бы того хотелось.***
Когда Аллен возвращается в их с Кандой комнату, как бы последний не противился этому факту, но как-то незаметно комната действительно стала общей, за окном уже совсем темнеет. Канда спит или же только притворяется спящим, но сейчас это не имеет большого значения. Пусть отдохнёт, пока есть возможность. Наверняка Комуи уже передал последние известия другим инквизиторам и самому Папе, и где-то там, далеко, неизвестные магу Псы начали собирать информацию о воскрешениях во всех возможных библиотеках, старых и новых книгах, написанных как Светлыми, так и Тёмными колдунами. Слабость достаточно отступила и, чтобы добраться назад, не потребовалась ничья помощь. Это не может не радовать, так как нет ничего приятного в том, чтобы быть обузой. Аллен разочарованно усмехается. Ему горько и противно от самого же себя. Он чувствует себя разочарованным. И у него есть веские основания для этого: ни одно из его решений в прошлом не было верным. Вместо того, чтобы лечь на кровать, маг подходит к столу и поднимает с него гребень. Эта вещь принадлежит ему уже долгие годы. Он даже не помнит, как смог заполучить этот, пускай и не слишком сильный, но зато полезный артефакт, дарящий успокоение при использовании. Раньше вещица частенько помогала утихомирить одного непослушного и ворчливого волчонка, почему-то оказавшегося в человеческом обличье. У Аллена есть планы на эту ночь, поэтому ему вовсе не нужна помощь со сном, а вот усыпить инквизитора вовсе не будет лишним. Не нужно ему ни о чём знать. Во всяком случае, пока. - Когда ты был совсем ещё мальчишкой, я приютил тебя и сокрыл от остального мира в своей хижине. Я защищал тебя от Церкви, которая относилась к тебе как к расходному материалу. Защищал от Ордена и Чистой Силы. - Говорит Аллен, проводя гребнем по длинным, кажущимся чернильно-чёрными волосам и напитывая их малой толикой своей магии. Как мы видим, это было не решением проблемы, а лишь отсрочкой решения. Если Канда и не спит, то он не находит необходимым отвечать что-либо. А, может быть, у него просто нет слов, чтобы перечить с правдой. В любом случае, Аллен и не ждёт никакого ответа. Ему просто хочется немного выговориться и не получить при этом неодобрительного взгляда и ворох колкостей. Слова поддержки тоже будут излишни, да и он им не поверит. Чего уж теперь искать оправдания всем наломанным дровам. - Того случая мне, видимо, было мало. Встретив Миранду, я наступил на те же самые грабли. Мне было слишком жаль ту маленькую девочку, мне казалось чересчур жестоким обрекать её на страдания, которыми устлан путь Чистой Силы. Как бы Аллен ни был талантлив и как бы упорно ни пытался научить девочку обращаться с даром, этого всё равно было ничтожно мало. Он владел магией совершенно другого рода, и это было огромной преградой на пути такого обучения. Его это не остановило. Теперь у Миранды нет достаточного запаса времени, чтобы наверстать упущенное и не погибнуть при нападении Ноев. А это было неминуемо. Когда все колтуны распутаны, а дыхание инквизитора становится достаточно глубоким и ровным, чтобы быть уверенным в крепкости его сна, Аллен едва слышно выскальзывает из комнаты за дверь. Он мог бы воспользоваться порталом, чтобы очутиться вне башни, но для этого его силы ещё не восстановились, да и не стоит сеять ещё большую панику среди Псов Господних. Ночь безлунна, а звёзды то и дело прячутся за облаками, не способные осветить землю своим светом. Летняя ночь встречает тёплым ветром, густо напоенным ароматами трав и цветов. В высоких зарослях о чём-то своём стрекочут невидимые сверчки, а над поляной чуть поодаль вальсируют светлячки. Скрытая густыми листьями, недовольно ухает сова, добычу которой вздумал пугать незваный гость. Когда-то природа была рада Светлому магу и стремилась поделиться с ним своей силой, теперь же она встречает его равнодушно. Листья шелестят от ветра, а не от желания донести последние вести. Дорога стелится под ногами сплошным ковром не потому, что лес приветствует своего старого знакомого, а для того, чтобы он быстрее ушёл. Он чужой здесь. Впереди едва-едва блестит озеро, прекрасно известное Аллену. Ветер становится более сырым и прохладным, он приносит с собой запах водорослей и сырой земли. Где-то квакают и плещутся лягушки, совершенно не беспокоясь быть пойманными. Что ж, это место идеально подходит. - Научи меня. Как и ожидалось, призрачный силуэт тут же возникает напротив. Прямой взгляд, гордая осанка, безукоризненно опрятная одежда. На вечно красивом и молодом лице, несмотря на поздний час, не найти ни намёка на усталость или раздражение: на нём маской застыла вежливая улыбка. Такая же мёртвая, как и её обладатель. Золотые глаза светятся куда как ярче бледных сегодня звёзд, то и дело поглощаемых медленно плывущими облаками. - Научить? Чему это я могу тебя научить? - Звучит искренне и почти убедительно. Аллен чувствует раздражение и одёргивает себя от того, чтобы недовольно закатить глаза. Четырнадцатый нарочно пытается вывести его из себя, но сегодня из этой попытки ничего не выйдет. - Ты прекрасно понимаешь, о чём я тебя прошу. Я больше не светлый маг. Закрывать на это глаза и дальше будет не просто глупо, а самоубийственно. - О-о-о, я понял. Значит, ты теперь решил стать Тёмным. Что ж, могу понять. - Ной деланно задумчиво потирает подбородок, словно пытается обдумать просьбу всерьёз. - Зачем же тебе это? Ты так цепляешься за свою светлость, однако ничто не помешало тебе вторгнуться в мою память без моего разрешения и переворошить самые тёмные моменты. Да, это было очень по-светлому. Неа шутливо снимает с головы иллюзорную шляпу и глубоко кланяется, отдавая дань уважения. - Я не стану извиняться перед тобой. Давай остановим Тысячелетнего графа. - Ну и зачем же мне это? - Разве ты не ненавидишь его? Не хочешь наконец освободиться? Неа бесшумно возникает рядом в мгновение ока, вся напускная весёлость улетучивается с его лица и, протягивая руку ладонью вверх, он выглядит как никогда сосредоточенным. В его памяти проносятся воспоминания о сотнях жизней, которые он успел прожить, будучи бесплотным призраком, запертом в сотнях чужих тел, сменяющих друг друга с разной скоростью. Иногда это было сносно, но чаще всего было неприятно, одиноко, разочаровывающе, разрушительно. Это было больно и безнадёжно. Цепь проклятья, которую не разорвать и не разрушить самостоятельно, давила горло. Неспособность сделать хоть что-либо, ограниченность в магическом плане, которые прекратились лишь с рождением Аллена, вызывали отчаянье и ярость. Аллен же думает о всех детях, которых он уже не смог уберечь. Алма, убитый ведьмой на его глазах. Канда, на котором ставили опыты, чтобы создать из него идеальное оружие против Ноев, искорёжив не только тело, но и душу. Линали, у которой едва ли был выбор и которая не знает иной жизни, кроме как в башне, среди инквизиторов, страданий физических и душевных. Миранда, что так не хотела и боялась становиться носителем Чистой Силы, но не смогла остаться в стороне. Должно быть, Четырнадцатый слышит его мысли, ловит отголоски столь ярких и горьких чувств, потому что теперь он действительно принимает решение. Тщательно взвешивает все за и против. Можно практически увидеть, как его взгляд проясняется и становится кинжально острым, когда он делает окончательный выбор. - Что ж, мы сделаем это вместе, Аллен Уолкер. Ты и я. Я научу тебя всему, что знаю сам, и тогда мы убьём моего брата. Клянусь. На раскрытой ладони вспыхивает бесформенное тёмное пламя, распространяющее вокруг не жар, но колкий, едва терпимый холод. Если бы был иной выход, Аллен никогда не стал бы предлагать сделку дьяволу с золотыми глазами, но этот выбор нужно сделать, каким бы опасным и отталкивающим он ни был. С трудом у него выходит призвать такое же, но неустойчивое и мелко дрожащее как от ветра пламя. Может быть, это дрожит он сам. Когда маги пожимают руки, у Аллена на секунду возникает чувство, что огонь лижет ему вовсе не пальцы, а душу. Обжигающе ледяная волна прокатывается по всему телу и замирает где-то в области сердца. Клятва произнесена.