Women's Power

Котецу резко схватил Барнаби за ткань майки. — Что такое!? – вздрогнул тот, оборачиваясь на Тигра в полутьме освещённой монитором комнаты, — Больно? Что-то нужно?... Дикий Тигр нервно огляделся по сторонам, собираясь что-то сказать и разжимая руку, но, так и не отважившись, в растерянности отклонился на спинку дивана. Барнаби дотянулся до пробела, щёлкая по нему, поставил фильм на паузу, забираясь обратно на диван, и хотел было обнять Котецу, но тот внезапно поднялся и прошёлся по комнате к окну. Барнаби в непонятках проследил его путь и подумал, что, наверное, это нормально для Тигра в его состоянии. Котецу обернулся, задумчиво осмотрел стену, и после этого вновь уткнулся взглядом в тёмное окно. Через пару мгновений он очнулся от задумчивости. — Котецу? – произнёс Барнаби. — Ой... Нет, ничего не нужно, — извиняясь за молчание, криво улыбнулся Тигр, — Всё нормально, — он побрёл обратно к дивану, — Извини. — Ничего страшного, — пожал плечами Барнаби, — Бывает. — Мне просто показалось… — проговорил Тигр, — Что я хочу туда, где горы, снег и катаются на лыжах. Барнаби удивлённо вскинул брови, не зная, что и сказать на это вот так сразу. — Забудь, — с усмешкой сказал Котецу, затаскивая ноги на диван и садясь, — Мало ли что в голову взбредёт… Наверное, там сейчас так здорово должно быть! — он одёрнул сам себя, — Но не важно. Правда, забудь, — он вздохнул. — Л…любимый… — пробормотал Банни, боязливо подвигаясь к Тигру, — Если ты так хочешь, то, может быть, тебе на самом деле стоит? Почему нет..? — Потому что бессмысленно и дорого, — Тигр задумчиво глядел на застывший кадр на мониторе ноутбука, — Сам понимаешь, — он повернулся к кролику, — Какое-то внезапное желание… Не надо меня слушать сейчас. — Скажи честно: ты действительно хочешь поехать куда-нибудь? – он подождал ответа, но Тигр колебался и молчал, — М?.. Хочешь? — Ужасно хочу, — признался Котецу, — Но очень надеюсь, что к утру пройдёт. — Если не пройдёт? — У меня нет никакой возможности это себе позволить. Да и не время сейчас… — Ну… вообще ты, конечно, прав, — согласился Барнаби. — Сейчас точно не следует, — повторил Тигр, судя по интонации, успокоился и пришёл в себя. — Уже шесть вечера, — заметил Барнаби, — Время поужинать. — Я что-то не хочу пока есть… — проговорил Кабураги, находясь всё ещё где-то в раздумьях. — Тогда время для вечернего чая, — Барнаби был немного недоволен тем, что Котецу ничего не замечал вокруг. Он подобрался к Тигру, невзначай наклоняясь к нему и принимаясь осторожно, но настойчиво целовать его шею. — Эй, — поёжился Тигр, усмехнувшись тому, что стало щекотно, и отодвинул Барнаби от себя, — Что ты сказал? — Ты пойдёшь пить чай? С лимоном? Конфетами? Кексами? С чем ты хочешь? — Даже не знаю, — принялся придуриваться Котецу, растекаясь по спинке дивана. — Не знаешь с чем именно, но на чай уже согласен? – подловил его Банни. — Можно и так сказать. — Тогда позвольте отнести Вас на кухню, мой принц. — Господи… — кашлянул принц-сама, — Стыд, срам и содомия… — Это, в смысле, «нет»? – не понял Брукс. — Это в смысле «конечно, да»! И длинный ряд оговорок. — Каких, например? – Банни сполз с дивана, чтобы, во-первых, закутать своего тигрулю в плед, а, во-вторых, удобнее его поднять. — Ты знаешь, о чём я обычно ворчу, — собственно и проворчал Тигр. — А я обычно говорю, и в этот раз скажу, что ты самый сильный и самый брутальный Альфа-самец на свете и я ни одной живой душе не расскажу, что ношу тебя на руках в кухню и люблю целовать тебя в кончик носа. — Я не куплюсь на твои довольные россказни, — пробубнил сердитым тигрёнком Котецу, будучи поднимаем на руки, — Всё это чести мне не делает, как бы то ни было. — Эй, соседи! Вы только послушайте! – воскликнул внезапно Барнаби, — Любимый человек Барнаби Брукса – балда осиновая! — Ты чего!? — Я? Это ты чего. А я кто. Потому что… Ты… Как ты… Как перестану с тобой разговаривать! Будешь знать. — Не надо, — резко свернул с пути войны Тигр, — По крайней мере – не сегодня. — А завтра, значит, можно? – прищурился Барнаби. — Завтра тоже не надо! – попросил Котецу, — С чего вообще переставать разговаривать со мной? Что я такого сделал? И с кем мне тогда разговаривать? С отражением в зеркале? — А как же… — Нейтан не в счёт! – опередил его Тигр. — Почему это не в счёт? — ссаживая Котецу на кухонный стул. — Он не живёт со мной в одной квартире, и я не провожу с ним каждый свой вечер, — сказал Тигр, — Это как минимум. Барнаби, я ведь, наверное, не очень хороший отец, да?.. — С чего ты это взял? – удивился Брукс, — И почему так внезапно? — С тобой-то я каждый вечер. А Каедэ за два месяца видел всего единожды. Это же ужасно. Всего один раз за почти два месяца! Она важнее множества вещей, которыми я заполняю своё время. Всё это отговорки, но, видимо, меня устраивает такое положение дел? Я в любой момент мог приехать и поиграть с ней. А я делал вид, что не могу. Хотя если бы постарался, то смог. В конце концов, чего потом будут стоить мои оправдания, когда время будет упущено. Я плохой отец, — подвёл итог Котецу. — Ну конечно, — покачал Барнаби головой, — Утешать я тебя не собираюсь, но могу сказать, что по этому поводу думаю. Кратко или чуть более развёрнуто. — Скажи. И то и другое. — Более развёрнуто – если бы у меня был такой отец, как ты, быть может, я не сразу бы понял, чего это стоит, но, потом бы страшно этим гордился. А коротко – ты потрясающий отец. Барнаби замолчал, занявшись приготовлением чая. — И всё? – спросил Тигр. — Я же сказал, что утешать не стану, — ответил ему Барнаби, — Ты сам с усами. — С бородой, — поправил, не задумываясь, Котецу. — Ну да, — усмехнулся Банни, — Именно. Не сходи с ума. Нужно просто немножко потерпеть. — Каедэ взрослеет, — пробормотал Тигр со вздохом. Барнаби оставил чайник в раковине, выходя из кухни. Котецу озадаченно нахмурился. — Добрый вечер, госпожа Кабураги, — раздалось из коридора и в кухню кролик вошёл, разговаривая по мобильному, — Дождь? Ну, будем надеяться, что погода скоро наладится… — Ты что пытаешься сделать!? – шёпотом спросил Котецу. — Тш, — приложил Барнаби палец к губам, — А я как раз и звоню… Можно Каедэ на секундочку? Подожду, сколько скажете. Хорошо. — Барнаби, — Тигр демонстративно сложил руки на груди. — Привет, — поздоровался Барнаби с Каедэ, — Да ты ещё помнишь, кто я такой? – он усмехнулся, — Это мне льстит. Как в школе дела? Надеюсь, никаких плохих отметок больше? Я помню, что в тот раз ты заболела… И больше не болеешь?.. Эй! Даже чуть-чуть нельзя. Что за дела? Вот так. И не надо. Тут с тобой кое-кто поговорить хочет, — Барнаби взглянул на Котецу, — Я не знаю. Он сам, наверное, скажет, что такое. — Барнаби, это вовсе не… — Тогда я передаю ему трубку, — и кролик, тряхнув волосами, протянул свой телефон Котецу. Тигр недовольно посмотрел на него, но сорвался-таки на усмешку и, резко забрав телефон, приложил к уху. — Привет, родная... – выдохнул он. — Привет, пап. Барнаби сказал, ты что-то мне сказать хочешь. — Да-да… — потирая лоб в надежде придумать хоть что-то, проговорил Котецу. Барнаби, решив, что со своей задачей он справился, ушёл ненадолго из кухни, давая возможность Котецу поговорить с дочерью тет-а-тет. Когда он вернулся, телефон лежал на столе перед Тигром, а тот изо всех сил делал вид, что в некоторой степени рассержен. — Продуктивно? – спросил Брукс, забирая со стола свой телефон. — Она пригласила нас в гости, — сообщил угрюмо Котецу, — На той неделе. — Вау! Действительно продуктивно! — Ага. Я не знаю, что теперь делать. — В каком смысле?.. — Она знает, что мы вместе, да ещё и эта беременность… Барнаби, устав выслушивать это бесконечное ворчание, подошёл, затискивая Тигра, и укусил его за ухо. — Банни… — И то, что Каедэ знает – хорошо. И что беременность – хорошо. И всё будет вообще хорошо! И теперь ты точно не плохой отец. — Но это ведь ты сде… — Ничего подобного! – прервал Барнаби, отправляясь, наконец, ставить чайник, — Ничего подобного. Это ты с ней разговаривал. Я только номер набрал. Только ты отец своей дочери. А я буду тебя кусать до тех пор, пока ты не поверишь. — Кусать он будет… Я… несу какую-то чушь… — пробормотал Тигр вдруг, закрыв лицо рукой, — Надоел тебе уже, наверное. Барнаби отрицательно покачал головой. — Просто сегодня был очень длинный и сложный день, — произнёс он, — У нас вообще всё очень непросто. — Да уж, хрен поспоришь, — подтвердил Котецу. — Но мы не сдаёмся, верно? Значит, всё получится, — он улыбнулся, будучи абсолютно уверен в своих словах. — Любопытная логика… — Мы ведь герои, — укоризненно добавил Барнаби, — И каких бы сюрпризов нам будущее не преподнесло, я всегда знаю, что мне есть на чьё плечо опереться. Потрясающее чувство… Особенно, когда ты сверху. Котецу постигло секундное раздумье, после чего в рассмеявшегося Барнаби полетела сахарница. — Ау! – невольно вскрикнул тот, получив сахарницей в спину. — Скажи спасибо, что она пластиковая!.. — Ты сумасшедший, Котецу! — с широченной улыбкой, проговорил Барнаби. — Я сейчас ещё чем-нибудь в тебя кину! — Не надо! Лучше подними ноги с пола, пока я хожу за щёткой, — с усмешкой стряхивая с себя сахар на пол, сказал Барнаби. — Раскомандовался тут, кролик Банни, — складывая ноги на манер Нейтана на стул рядом и укрываясь пледом, проговорил Дикий Тигр. — Я не раскомандовался, — принеся щётку и сметая сахар в совок, — Убираю плоды своей же фантазии. Не рой другому яму, называется. Я не швырнул её в тебя, когда ты мою девичью грудь рассматривал, так в самого же она и прилетела. Надо было молчать и не выпендриваться. Сейчас бы не был весь сладкий. — Был бы, — сказал Тигр, — Независимо от того, кинул бы я в тебя сахарницей или нет, ты всё равно бы был сладким. — Уж кто бы говорил… — опершись на щётку, сказал Барнаби. — Я бы говорил, — честно ответил Тигр. — Я тебя обожаю, — смотря с каким-то неземным восхищением на Котецу, пробормотал Барнаби. — Ну… я тоже некоторым образом неровно к тебе дышу… — прощупывая почву, неуверенно сказал Котецу. — Что бы я без тебя делал… — всё также пространно улыбаясь добавил Брукс. — У тебя был бы шанс стать хорошим уборщиком, — кивая на чисто подметённый с пола сахар, предположил Тигр, — Возможно, даже гениальным уборщиком. Барнаби усмехнулся, взяв совок и щётку и относя и то и другое на место. Когда он вернулся, Тигр стоял у кухонной тумбы со вскипевшим чайником на клочке своего пледа и делал чай для обоих. — Не дождался меня и решил сам? — Я погорячился с сахарницей, — сказал Котецу, — Так что хочу хоть как-то замолить грехи. — Твой единственный грех – это то, что ты ужасно привлекателен. Всё остальное можно стерпеть. — Не шути так, это не смешно, — доставая из шкафа бумажный пакет с сахаром, чтобы вновь наполнить сахарницу, сказал Тигр. — Можешь мне и не верить, — не растерялся Барнаби, — Это не изменит реальности. — Одна-две… Ну точно! Реальность… — Даже если я и ошибаюсь. Это как в сказке про льва, который был самым-самым. Тот, кого любишь всегда самый. — Что это ещё за сказка? – спросил Котецу. — О том, как в джунглях родился маленький львёно… нет, тигрёнок, — заменил Барнаби льва на тигра, — Родители говорили ему, что он самый-самый, он в это поверил, но потом, когда понял, что ошибся, запретил всем себя называть самым-самым. Он вырос и встретил в джунглях тигрицу, и тигрица стала его женой. И она сказала ему, что он может на неё и рассердиться, но он самый-самый красивый. И тигр не рассердился. — А я и не сердился, тигрица моя, — Котецу попробовал чай, — Просто пытаюсь оценивать объективно. — Всё равно ты самый привлекательный, мой тигр, — пожал плечами Барнаби. — Ладно, ладно, я понял, не спорю я, — отмахнулся Тигр с улыбкой. Спустя пару минут Котецу и Барнаби пили чай в кухонной тишине. Тигр тщательно намазывал на шоколадный кекс шоколадную пасту и выглядел спокойным и радостным, умостив пятки на краешек стула Барнаби, аккурат у Барнаби между ног. — А там есть ещё кексы..? – спросил Барнаби, указывая на упаковку. — Это последний, — смотря сначала на Барнаби, а потом на кекс, сказал Тигр. — Ладно тогда. — На, — Котецу протянул ему кекс, вымазанный в шоколадной пасте. — Спасибо, я обойдусь… — попытался отказаться Банни. — На! – настойчиво повторил Котецу. — Давай пополам, — сдался Барнаби, отщипывая от кекса половинку, — Помнишь как ты меня пончиком кормил в торговом центре? Тоже шоколадным. — Конечно, помню, — сказал Тигр, доедая остатки кекса и запивая его чаем, — М! – он протянул руку к полотенцу, висящему на спинке стула Барнаби. — Это было очень мило, знаешь…,— подавая полотенце, произнёс кролик, — Есть песня такая… Точного перевода я не помню, но примерно … — он немного задумался, — Земля без тебя стала пустой. И нужно пережить эти несколько часов, — кролик помолчал, вспоминая, — Листья опадают в садах, такси торопятся куда-то. Но пусто на земле без тебя. А ты летишь, и звезды дарят тебе свою нежность.* Котецу подавился чаем, кашляя. — Нежность дарят? – переспросил он. — Да, — кивнул Барнаби, — Песня так и называется. Нежность. Я потом найду, дам тебе послушать. — Хорошо, — согласился Тигр. Он помолчал. — Не знаю, к чему ты вдруг вспомнил про такую песню, — сказал он, — Но стало как-то тоскливо. — Отчего? – улыбнулся Брукс. — Сидим тут на кухне с чаем, а где-то в горах снег идёт, — проговорил Тигр. После его слов Банни почувствовал, что и у него внутри, где-то очень глубоко, но защемило и защипало, как от йода по свежей ранке. Хоть его слова и прозвучали неожиданно. Всё равно, мысли о снеге тут же ворвались в кухню с порывом горного ветра. — Мы сидим и пьём чай в тишине на кухне, — сказал Банни, — Где-то снег идёт. И больше ничего на свете нет. Только мы и снег чёрт знает где высоко в горах. Котецу посмотрел на него, подняв глаза от чашки чая. *** — Давненько я не чувствовал ничего подобного, — тихо сказал Котецу, стараясь не разрушить окутывающее спальню молчаливое умиротворение. Вся квартира была погружена в темноту. Даже ноутбук и чайник на кухне уснули крепким сном и не думали просыпаться. — А я вообще никогда такого не чувствовал, — подтягивая колено Тигра, чтобы устроиться поудобнее на кровати, проговорил Барнаби, — Тебе легче. — М-м, — не соглашаясь с ним, протянул Котецу, — Не легче. Бывало что-то похожее, но совсем не то. Когда бы это ещё я сидел с мужчиной на кухне, выслушивая о его чувствах по отношению к себе. Никогда. — Тебе это снова не нравится? — Не в этом дело, — касаясь пальцами губ Барнаби, произнёс Котецу, — Я о том, что на свете ведь столько разных людей. Я мог встретить кого угодно, ты мог тоже. Но вот мы валяемся в одежде на кровати в нашей спальне, именно ты и я. — Злой рок, — прокомментировал Барнаби. — Может и так, — сказал Тигр, — Не важно. Мне хорошо с тобой, Банни. — Поэтому ты кидаешься в меня сахаром… — Именно поэтому я кидаюсь в именно тебя. — Думаю, это потому что тебе было однажды хорошо со мной. Побочный эффект. — Ну научил на свою погибель… — кроша все сложившиеся нежные настроения спальни, воскликнул Котецу, — Ты уже меня на голову перешутил, — он пожмулькал кудряхи Брукса на макушке. — Над моими шутками только ты и смеёшься, учитель мой, — зажмурился на один глаз Барнаби, — И то не всегда. И иногда мне становится стыдно за них. Как сейчас, например. Я не хотел об этом шутить. — Да ладно… — Ты просто знай, — Барнаби пододвинулся, прижимаясь к шее Котецу носом, — Можешь кидаться в меня чем угодно, и шутки мои скользкие не слушай, а то я в последнее время много лишнего стал болтать. — Я думаю, это происходит почти со всеми время от времени, — сказал Тигр, — Все мы иногда болтаем то, за что потом нам бывает стыдно. — Ну да, — желая закрыть тему, выдохнул Банни. — И делаем то, за что стыдно, — добавил Тигр, — Но если это не так уж важно, то баланс рано или поздно восстановится. — Верно, — усмехнулся кролик. — Ведь если я поскользнусь на банановой кожурке, ты меня не возненавидишь… — Возненавижу, — оспорил Барнаби, — Если ты после этого вздумаешь упасть и удариться. — Я просто ради примера сказал, Банни… — Конечно же, нет, — ласково улыбнулся Брукс, — Я стараюсь не сердиться из-за подобной ерунды, как раньше сердился. — Это очень заметно и мне приятно, что ты пытаешься измениться… Вот и я не обижаюсь на твои шутки. Это просто эмоции, ничего кошмарного ты не говоришь. — И карающая сахарница не превратится со временем в тапок, потом в тостер, а после в топор?.. — Не превратится, — заверил Тигр, — Если я начну превращать сахарницу в тапок, то немедленно звони врачам. А то рискуешь проснуться с Наполеоном. — Наполеон – это ещё не так страшно, как Дикий Тигр. А с ним я просыпаюсь каждое утро и ничего пока что. — Толи ещё будет, — пообещал Котецу. — Вот это уже намного страшнее звучит, любовь моя, — обеспокоено проговорил Барнаби, — Многообещающе так… — он не сдержался и зевнул. — Может быть, спать уже? – спросил Котецу. — Угу. Только надо одеяло достать, а то замёрзнём, — пробормотал кролик. Немая пауза. — Оно само должно достаться, видимо, — усмехнулся Барнаби, приподнимаясь. Он сполз с кровати и, попросив Тигра тоже встать, содрал с кровати одеяло. — Я себя чувствую ленивым тюленем, — сказал Барнаби, вновь укладываясь, на сей раз уже под одеяло. — И я тебя чувствую ленивым тюленем, — сочувственно проговорил Котецу и Барни пшикнул от смеха, — И всё-таки поразительно, что мы вместе, — снова сказал Тигр. — Ещё как, — поддержал Брукс и поцеловал его в щёку, — Удивительно, что я понравился тебе. Ведь я был унылым! — Я смотрел в самую суть, и меня было не провести унынием, — сказал Котецу, — Я знал, что на самом деле, ты очень крутой парень. Я так себе и сказал – хэй, а ведь это же вылитый отец моего будущего ребёнка! — Что ты выдумываешь, Тигр, — улыбнулся Барнаби, — При первой встрече ты, наверное, подумал – о боги, этот высокомерный недоносок ужасно меня бесит! А не то, что я кем-то там для тебя стану. — Это моя сказка. Что хочу – то и выдумываю. — Только твоя..? – поинтересовался Банни. — Ну… Ладно. Наша. Ладно. И не надо так злорадно похехекивать. — Главный сказочник всё равно у нас ты. Я не претендую, — проговорил Банни, — Что ты там говорил насчёт «спать»? — Я говорил, что спать пора и надо спать. Так что спокойной ночи. — Золотые слова, — промурлыкал Банни, с удовольствием прижимаясь к тёплому тигриному телу, — Спокойной ночи, любимый. Полосатых снов. Утро пришло с Нейтаном и его телефонным звонком. — Доброе утро! — Нейтан, ты в курсе, что… — начал Барнаби, пытаясь проснуться. — Я очень долго сдерживался, чтобы не позвонить! Но до начала рабочего дня осталось всего ничего, а у нас тут истерика! — Хорошо, но при чём тут… — Я даже видео снял на телефон! В интернет стремаюсь выкладывать, но из Бизона такая прелестная мамзель вышла! Он рвёт и мечет! В данный момент заперся в туалете, шуршит там, но наружу не выходит! — Ага… — промямлил Банни, — Нейтан, давай через час или два поговорим… — Видимо, у вас была насыщенная ночь! Прошу извинить, я, правда, думал, что Котецу звоню. Ошибся. Ну пока, до встречи, красава, — и он повесил трубку. Барнаби приоткрыл один глаз, увидел у себя в руке телефон Тигра, плюнул с досады и сунул его под подушку. — Нейтан? – спросил в полусне Котецу, также проснувшийся от звонка. — Угу. Бизон у него там мамзель... – пробормотал Брукс. — Выходит… он был прав, — Тигр зевнул, утыкаясь носом в плечо кролика. — Угу, — промычал тот, собираясь ещё немного поспать, хотя бы до звонка будильника.