Цвета осени

Каждое лето, сколько Питер себя помнит, он проводит в загородном доме. Сначала он приезжал сюда с дядей и тётей, потом только с тётей. Теперь иногда вырывается в одиночестве. Дом их небольшой и довольно старый. Деревянный, в отличие от большинства домов в округе. На первом этаже располагается гостиная и кухня, на втором — спальня и ванная комната. Чердак же целиком и полностью отдан во владение Питера. Он обустроил себе здесь вполне уютный уголок и каждое лето с нетерпением ждёт возможности вернуться сюда, чтобы отдохнуть от городской суеты и проблем, накапливающихся за целый год. В этом году, правда, выбить отпуск на работе получилось только в последние недели августа, почти осенью. Отопления в доме нет, а зажигать камин довольно опасно. В конце лета здесь обычно царят холода, поэтому греться приходится бесчисленными носками и свитерами и чашками кофе и чая. Но уехать отсюда к центральному отоплению и удобствам? Такое Питеру даже в голову не приходит. Паркер падает на подоконник, осторожно держа перед собой дымящуюся чашку кофе. Отпивает горячий напиток, перекатывая на языке горечь, прежде чем сделать ещё один глоток. Взбодриться это не поможет, но Питеру нравится эта ленивая дрёма позднего утра, когда не нужно никуда идти. Можно просто сидеть вот так, смотреть в окно на опадающие листья и наслаждаться царящей в голове тишиной. Можно спать до обеда. Можно рисовать. Можно петь. Можно пойти гулять. В общем, делать всё, что угодно. Питер закрывает глаза, удобнее устраиваясь на подоконнике и вытягивая ноги так, что они немного свешиваются. Он выпадает из реальности и даже почти засыпает. Будит его звонкий смех, доносящийся с улицы. Парень сонно моргает и отставляет подальше кружку с остывшим кофе. Зябко морщится и подтягивает колени ближе, обнимая их. Смотрит вниз на дорогу. Там, перепрыгивая с ноги на ногу, крутится девочка в жёлтом плаще. Питер знал Элли практически с пелёнок. Раньше девочка с матерью каждое лето приезжали в дом напротив. Потом несколько лет дом пустовал. А затем вместе с Элли приехал незнакомый мужчина. Тётя Мэй, неплохо знавшая семью Элли, рассказала, что мать девочки умерла от болезни, перед смертью разыскав её отца, который даже не знал о существовании Элли. Впрочем, тому, что у него есть дочь, отец девочки — Уэйд Уилсон — очень обрадовался. И теперь сюда они приезжали с Элли вместе. Питер, не отличавшийся особой общительностью, мало что знал о мистере Уилсоне. Кроме того, что он, судя по выправке, служил в армии, где и получил все эти шрамы, покрывавшие его лицо и руки. А ещё мужчина очень любил свою дочь. И не надо было быть гением, чтобы это понять. Элли подпрыгивает на месте от нетерпения, пока её отец выкатывает из сарая два стареньких велосипеда. Погода для прогулок в самый раз, если одеться потеплее. Девочка вдруг отрывает взгляд от великов и поднимает голову вверх, глядя прямо на Питера. Улыбается и машет ему. И парень не может не улыбнуться ей в ответ. Он наблюдает за исчезающим за деревьями желтым пятном и думает о том, что ему тоже не мешало бы прогуляться. Не обязательно сегодня, конечно же. Но в ближайшее время. А пока… Питер слезает с подоконника и роется в чемодане в поисках блокнота и карандаша. *** Питер едва не наворачивается с лестницы, спускаясь с чердака с закрытыми глазами. Он шлепает в ванную босиком, и долго прыгает на холодном полу, стоя то на одной ноге, то на другой, пока чистит зубы. Затем идет на кухню, находя по дороге валяющуюся где-то пару носков. Там он надевает линзы и заваривает себе кофе. После того, как он выпивает целую кружку, он все ещё не приходит в себя. Парень потягивается, берёт со стола помятую пачку сигарет и обнаруживает, что осталось всего-ничего. Заправляет сигарету за ухо и выходит на крыльцо. Он всё ещё в состоянии зомби, поэтому плюхается на предусмотрительно поставленный тут именно для этого стул. Зажигалка срабатывает не с первого раза. На самом деле приходится терзать её несколько минут, и Паркер почти сдается и собирается идти на кухню за спичками, как вдруг все-таки зажигается пламя. Он откидывается на спинку стула и курит, глядя в одну точку, полностью погрузившись в свои мысли. Поэтому и не слышит громкого смеха, а затем тихого «ой» и повисшей тишины. В себя он приходит, когда на колени ему приземляется… Хм, ну, нечто. Нечто на проверку оказывается пластиковым фрисби. Мгновение Питер соображает, как это попало к нему на колени, а затем тайна раскрывается сама собой. — Извини, — слышит он детский голос. — Папа кидать не умеет, вечно косит. — Я все слышу! — доносится голос Уилсона. — Просто кто-то не умеет ловить! Питер улыбается, глядя на Элли, неловко переминающуюся у его крыльца. — Держи, — парень возвращает ей яркий диск. — Спасибо, — девочка улыбается, трогательно прижимая фрисби к себе. — Хочешь с нами поиграть?.. Паркер поднимает взгляд на мистера Уилсона, который, засунув руки в карманы, покачивается на пятках. Питер наконец окончательно просыпается. И тело требует движений. — Давненько я тарелку не кидал, — признается он, поднимаясь со стула. — Только обуюсь и куртку накину. Элли кивает ему. — Мы будем прямо здесь, через дорогу. Вскоре Питер присоединяется к Уилсонам. Они сначала лениво перекидывают друг другу тарелку, Питер разминает мышцы. По мере игры страсти начинают накаляться. Броски становятся точнее, ловить все труднее. А бежать за упущенным снарядом — все дальше. Они начинают считать очки. И Уилсон выигрывает с огромным отрывом. После игры Питер вымотан. Он расправляет плечи, уже предвкушая, как завтра будут болеть мышцы. Он жмет руку Уилсону, хлопает Элли по раскрытой ладони и возвращается к себе, чтобы остаток дня провести в безделье. *** — Мы собираемся доехать до магазина, — говорит Уилсон. — Тебе что-нибудь нужно? Хочешь с нами? Питер приподнимает бровь, глядя на машину. — Туда идти двадцать минут, — сообщает он. — Я знаю! — радостно отвечает мужчина. — Пиздец далеко, скажи! Питер усмехается. — Дома закончился даже чай, — говорит парень. — Так что я с вами. Спасибо, мистер Уилсон. — Ааа, — мужчина отмахивается от него. — Зови меня Уэйд. Мистером Уилсоном меня зовет только мой домовладелец. И то, это звучит как «Миста Уилса». Аж мурашки по коже, фу! — Хорошо… Уэйд. Питер пробует имя на вкус, пытаясь увязать его с образом. Да уж, «Уэйд» идет ему больше. — Падай спереди, — говорит ему мужчина. — Элли решила поехать на заднем сидении. — Без кресла! — хвастается девочка. — Уже два года без кресла езжу. — Пристегнуться всё равно надо, малышка, — говорит ей Уилсон, садясь в машину. Потом, когда все уже устроились, Уэйд тянется и включает радио. Долго переключает станции, прежде чем поехать. — Пап, не надо, — просит его Элли. — Что значит не надо? — восклицает Уэйд. — Такая долгая дорога и без музыки? Пф! Наконец он находит что-то. Делает погромче. — Ну началось… — вздыхает Элли. Но ворчит она больше для виду. — If I should stay, — начинает мужчина. — I would only be in your way… — Только не это-о-о! — тянет Элли, смеясь. Но Уэйд только ржёт и выкручивает громкость на полную, наконец трогаясь с места. — AND IIIIIIIIIIII WILL ALWAYS LOVE YOUUUUUUU, — подвывает он в голос Уитни Хьюстон. — WILL ALWAYS LOOOOOOVE YOU! Оставшиеся пять минут дороги проходят на удивление весело. — Я надеюсь, он не слишком тебя шокировал, — говорит Элли, когда Уэйд уносится искать пиво в магазине. Питер держит дверь, пропуская девочку вперёд. — Да ладно, это ж моя любимая песня! — говорит Паркер. — Я еле удержался, чтобы не подпевать. Не хотелось портить такое отличное соло. Элли улыбается ему, и Питер видит, как на лице её появляется облегчение. Она не стыдится своего отца, но не всем нравится его поведение. Большую часть времени им обоим, конечно, на это плевать. — Эй, малявка, — Уэйд машет ей рукой из-за полок. — Что жрать-то будем на этой неделе? Я бы и рад питаться одним пивом и чипсами, но, пожалуй, оставим такой эксперимент до лучших времен. Питер отвлекается на то, чтобы отыскать банку с кофе. Ему, в принципе, больше ничего и не надо. Он берет все-таки еще немного еды, расплачивается и ждет около машины. Они загружают покупки в багажник, и на обратной дороге Уэйд больше не поет. Элли ёрзает на заднем сидении. — Тут у малышки появилась гениальная идея, — как бы между делом бросает Уилсон. — Мы хотим устроить пикник у озера, — радостно говорит девочка, цепляясь за подголовник кресла Питера. — Пойдешь с нами? — Да, пошли, — кивает Уэйд. — Будет весело! — Не сомневаюсь, — смеется Питер.  Всерьёз раздумывая над предложением. Он приехал сюда, чтобы насладиться тишиной и одиночеством. Но, как ни странно, ему нравится шум, который вносят в его жизнь Уилсоны. И, в конце концов, он соглашается. *** — У тебя есть девушка, Питер? — вопрос звучит совершенно неожиданно. Так, что Паркер едва не спотыкается. Они уже довольно долго блуждают по лесу в поисках мистического озера, которое по уверениям Элли должно быть «совсем рядом». — Нет, — отвечает он невинно хлопающей глазами девочке. — А парень? — встревает Уэйд. — А что, — отвечает он на удивлённый взгляд. — Мы придерживаемся широких взглядов. Элли согласно кивает. — Парня тоже нет, — отвечает Питер. Не то, чтобы никогда не было. Но эту информацию он оставляет при себе. — Не расстраивайся, — говорит ему Уэйд, как-то по-своему интерпретировав его молчание. — У меня тоже никого нет. У того, чтобы быть холостяком, есть куча преимуществ. Я даже как-то список составлял. — И у меня никого нет, — добавляет Элли. Стойко выдерживает взгляд отца и пожимает плечами. — А что? Некоторые девочки в классе уже с кем-то встречаются. — Ага, — Уэйд фыркает. — И закончится всё это беременностью в четырнадцать лет. А что мы знаем про беременность в четырнадцать? — Что это отстой, — с готовностью отвечает девочка. — Ещё какой! — кивает Уэйд. — Хуже только пенка на молоке. Бррр, от одного воспоминания передёргивает! Судя по мордашке, которую корчит Элли, её тоже. Питер пинает пригоршню опавших листьев носком ботинка. Он тоже ненавидит пенку на молоке. — Ладно, если просто на молоке, — говорит он. — А представьте, что пьёте какао или вкуснейший горячий шоколад, отвлекаетесь всего на мгновение, а когда делаете следующий глоток — вся поверхность затягивается пенкой! — Фуууу, — в один голос восклицают Уэйд и Элли. — Зачем ты это сказал? — Мне теперь хочется вымыть рот с мылом. — Я прямо почувствовал эту липкую дрянь на губах. Они смеются и вспоминают другие мерзкие вещи, которые каждому довелось пережить за свою жизнь. Например шкрябнуть ногтём по меловой доске или проглотить мошку. Лес окружает их, расступаясь и давая дорогу. Земля устлана ковром желтых и оранжевых листьев, которые шуршат под ногами и липнут к и без того грязным подошвам. Несколько раз приходится останавливаться, чтобы счистить налипшую на ботинки грязь, потому что они становятся тяжелыми и переставлять в них ноги практически нереально. Воздух чистый и свежий, чего не встретишь в городе. Даже слишком чистый, от чего слегка кружится голова. Тропа, вьющаяся перед ними, кажется бесконечной. Но это даже хорошо. Питеру нравится вот так неторопливо идти по ней в приятной компании. Элли вдруг начинает напевать песню из «Волшебника страны Оз». И выдаёт: — Кажется, мы больше не в Канзасе. Питер и Уэйд соглашаются, что метафора более чем уместна, и нарекают девочку Дороти. — Тогда я Страшила, — говорит Уилсон. — Уж чего-чего, а мозгов мне всегда не хватало, — он высовывает язык и сводит глаза к переносице. — Я даже не знаю, чего больше не хватает мне — храбрости или сердца, — усмехается Питер. — А можно я буду псом? Тропа вдруг круто сворачивает в сторону, и перед ними возникает небольшое озеро. — Я говорила, что мы правильно свернули! — радуется Элли. — Кто лучший проводник? — Ты, малышка, — признаёт Уэйд. — Я был уверен, что надо было идти прямо. Что поделать, старческий маразм не за горами. Девочка хихикает. Они спускаются ближе к воде и находят более-менее ровный участок. Расстилают принесённое с собой одеяло. — Некоторые не понимают, зачем забираться в такую даль чтобы просто пожрать, — говорит Уэйд, выгружая еду из рюкзака. Питер достаёт завёрнутые в вощёную бумагу бутерброды и термос с чаем. — Но посмотрите вокруг… Разве около дома есть такие места? Питер приваливается спиной к стволу дерева и оглядывается по сторонам. — Здесь красиво, — выдыхает он. Облизывает пересохшие губы. — Я бы нарисовала это озеро, — говорит Элли. Она долго выбирает место, чтобы сесть и в итоге садится рядом с Питером, тоже прислоняясь к дереву, но и недалеко от отца. Тот передаёт ей стакан с чаем, не забыв на него подуть. — Любишь рисовать? — спрашивает Питер, поворачивая к ней голову. Элли кивает. — В основном карандашами. — Я тоже немного рисую. — Правда? — взгляд девочки загорается. — Покажешь? — Если покажешь, что рисуешь ты. Улыбка, появившаяся на лице Элли, не гаснет ещё долго. Пока они едят, девочка всё ближе и ближе придвигается к нему, и в итоге оказывается прямо под боком. Питер не возражает. Он видит, что Элли привязалась к нему, как умеют привязываться только дети — искренне, быстро и не имея на это никаких видимых причин. Они будто смотрят прямо внутрь тебя и решают, достоин ли ты их любви. И обмануть их практически невозможно. Парень ловит на себе понимающий взгляд Уэйда. Тот тоже оказался в клубе удостоившихся внимания Элли. Безоблачное небо отражается в воде, от чего она кажется неестественно голубой, будто подкрашенной. Элли говорит, что у неё есть карандаш как раз похожего цвета. И что, скорее всего, она и правда нарисует это озеро. Питер и сам бы его нарисовал, чтобы отпечатать в памяти это мгновение. Или сфотографировал бы. Если бы не забыл взять с собой фотоаппарат. — Фотик бы сюда, — Уэйд будто читает его мысли. Питер соглашается с ним. Отпивает горячий чай и фыркает — тот ещё не остыл. Язык и губы теперь болят, и парень приоткрывает рот, чтобы прохладный воздух их остудил. Уэйд замечает это и ржёт. — Ты прям как Элли, нет бы сначала попробовать — горячо или нет. — Эй, — девочка поджимает губы и сдвигает брови к переносице. — Я же сначала дую. Я виновата, что он остается горячим? — В свою защиту, — бормочет Питер. — Я тоже на него дул. И вообще, я пострадавшая сторона, прояви немного жалости. Язык все ещё немного болит, и Питер отставляет чай от себя подальше. Пусть остынет. Уэйд треплет его по колену и говорит: — Не плачь, малыш, до свадьбы заживет. Питер сначала забавно округляет глаза, а потом начинает ржать. Остальные подхватывают. Ладонь легко сжимает его колено, прежде чем исчезнуть окончательно. Раскаты грома нагоняют их, когда они уже возвращаются обратно. Небо чернеет. Грозовые тучи тяжело нависают над головой. До дома остаётся всего несколько метров, когда первые капли дождя падают на голову. Секунда — и дождь начинает лить стеной. Питер быстро забегает на своё крыльцо под навес и оборачивается. Уэйд и Элли даже и не думают прятаться. Мужчина запрокидывает голову и стаскивает бейсболку, подставляя лицо струям дождя. Смеется, от чего вода набирается в рот, а затем фыркает, отплёвываясь. — Чего, перетрусил? — кричит он Питеру. Элли прыгает в стремительно расплывающуюся по асфальту лужу. — Боится растаять, — смеется она. — Пойдем к нам, дождь тёплый! Питер недоверчиво высовывает руку ладонью вверх. И правда тёплый. Уэйд вдруг хватает его за выставленную руку и тянет, стаскивая с крыльца. Парень вскрикивает и морщится. Пытается вырваться, но его не отпускают, пока он не промокает до последней нитки. Питер оглядывается и вдруг с размаха наступает в глубокую лужу неподалёку. Брызги летят во все стороны, но главным образом достаётся Уилсону. — Ну ты сам напросился! — вопит тот. — Это война! Он пытается схватить Питера, но тот успевает увернуться и отбежать в сторону. В кроссовках хлюпает вода, волосы липнут ко лбу. — Салки! — кричит вдруг Элли, цепляясь за его запястье. — Ты водишь! И ничего не остаётся, кроме как броситься догонять её и Уэйда.