Его дочь

Сакура сидела за столиком в уютном кафе. Девушка перебирала собственные пальцы, ее глаза не могли сосредоточиться на чем-то одном. Нижняя губа была покусана чуть ли не до крови, а дрожь периодически сотрясала ее хрупкое тело. Она нервно вздрагивала и тяжело вздыхала. Тревожное чувство уже несколько дней не отпускало розововолосую девушку. Она не могла прийти к одному единственному правильному для нее решению и поэтому обратилась за советом к подруге. — Сакура, что случилось? — Ино сорвалась с работы из-за звонка Харуно. Блондинка подошла к столику, за которым сидела Сакура, пододвинула свободный стул ближе к розововолосой и присела. Ее сильно беспокоило состояние и поведение подруги. Но даже после того, как Яманака чуть толкнула девушку в плечо, та не отреагировала. — Сакура? — позвала еще раз Ино и облокотилась локтем о стол, посматривая на время наручных часов. Зеленоглазая поджала губы и выдохнула. — Я в такой жопе, — произнесла девушка и вздрогнула. По спине пробежались мурашки, а тонкие пальцы сжались в кулачки. — Что такое? — Ино не могла даже предположить, что могло случиться у Харуно, раз она так нервничает. — Я беременна, — выдохнула Сакура и закрыла глаза, обняв себя за плечи. Ино долго смотрела на нее, не зная, как реагировать. Яманака искренне не понимала, почему такая тоска навалилась на Сакуру, когда беременность, да еще и в ее ситуации, должна быть радостью. — Так это же… Здорово! — воскликнула блондинка, начиная улыбаться, — почему на тебе лица нет? — Потому что в этом нет ничего хорошего, — отстраненно и будто под гипнозом продолжила Харуно, смотря куда-то в край стола. — Почему? А Саске… Ты говорила Саске? — Нет, не говорила. И вряд ли скажу, — с грустью ответила Харуно и обняла себя за плечи. Она зажмурила глаза, сдерживая желание заплакать. — П-почему? Я не понимаю, — Яманака была обескуражена. Она пыталась понять подругу, перебирала все возможные варианты самых безумных причин, но все казалось настолько абсурдным, что прийти к однозначному выводу так и не удалось. — Это будет самой огромной ошибкой, — глубоко вздыхая, ответила Сакура, облизнув нижнюю губу. Ино первое время после слов розововолосой молчала, понимая, что ей нечего сказать. Совсем. — Тогда… чего ты от меня ждешь? — спросила Яманака, сглотнув образовавшийся ком в горле. — Что мне делать? — пробубнила Сакура, даже не посмотрев на блондинку. Она действительно хотела знать ответ на этот вопрос и даже не заметила, как отчасти он уже был озвучен. — Я, кажется, уже говорила, — напомнила Ино, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. Но Сакура будто была совершенно в другом мире. И для нее не существовало простых ответов и решений. — Я не могу. — Что не можешь? — глупо было переспрашивать, но Яманака в виду своей жесткости не могла иначе. Ино видела, что Сакура расклеилась, и ей не хватало хорошенькой взбучки. — Сказать. — Почему не можешь? — продолжила голубоглазая. — Как я могу тебе что-то советовать, если я не знаю причин, из-за которых ты не рада собственной беременности? Между подругами нависла напряженная тишина. Ино всегда было легко вывести из себя. Особенно, если она не видела сложностей в чужих проблемах. Этот раз ничем от других не отличался.  — Просто это сложно. — выдохнула Сакура, — я не уверена в том, что все будет нормально потом. — В смысле? — Яманака приблизилась к подруге, снова облокотившись локтями о край стола. — Может, просветишь? Сакура сглотнула, прикрыла глаза, зажмурилась и повернулась лицом к Ино. — Он не хочет детей. — Что? — изумилась голубоглазая, совсем ничего не понимая. — Сакура, мне казалось, что у вас с Саске все хорошо. Ты никогда не жаловалась… — Это правда, у нас все хорошо. — с улыбкой кивнула Харуно, — но при этом все, что касается… секса… то я всегда на таблетках. Он сам говорил, что ему не до этого… — Сакура, вы далеко не бедствуете, Саске востребованный продюсер, у вас есть все, чтобы обеспечить себя и ребенка. А тебе сейчас двадцать пять. И чем дальше, тем будет сложнее. — Я знаю. Но я боюсь, что он не поймет. — Сомневаешься, что он любит тебя? — Ино видела, что Сакура боится не факта того, что скоро станет мамой, а того, что этого не одобрит Саске. Вот только Яманака не понимала, почему Харуно думает, что Учиха не примет его же ребенка. — Он мог себе позволить однодневные отношения, если бы хотел. А он любит тебя. Рано или поздно вы бы задумались о детях. И сейчас самое время. — У меня такое нехорошее предчувствие, что каждый раз внутри все сжимается, — ответила Сакура, — в груди застывает ком, будто энергию забирают. — Если ты будешь нервничать, это отразиться на ребенке. — с волнением предостерегла Ино, — какой срок? — Три недели, — произнесла Харуно и вздохнула, — я знаю, но все равно переживаю. — Вот, чтобы не переживать, скажи ему, — напомнила голубоглазая, посмотрев на наручные часы, — я должна вернуться на работу. А ты должна рассказать обо всем Саске. Поверь, так будет правильнее. — Да? — с неуверенностью переспросила Сакура. — Да! — звонко и с энтузиазмом ответила Ино, встала с места, поцеловала подругу в щеку и поспешила на выход. «Ты всегда боялась мнения других. Но Саске тебе не чужой, я уверена, он будет рад». *** О своем положении Сакура узнала неделю назад. И за эти семь дней Харуно превратилась из радостной и резвой девушки в грустную, тихую, порой даже нелюдимую. Она настолько себя накрутила, припоминая слова Саске о нежелании иметь детей, что это стало ее личной паранойей. Но после сегодняшнего разговора с Ино, Сакура почувствовала в себе прилив сил. Вдохновение. Желание что-то делать. По дороге домой розововолосая пыталась продумать что и как она будет говорить. Но все равно приходила к выводу, что лучшие слова придут ей на ум в самый разгар разговора. Войдя в квартиру, Сакура улыбнулась встретившему ее дворецкому. Мужчина средних лет оповестил Харуно, что Саске еще не вернулся с деловой встречи. Он также предложил девушке что-нибудь из съестного, но та вежливо отказалась и пошла в свою комнату. Оставшись наедине с собой, Сакура уже не думала, что идея рассказать все Саске — хорошая. Розововолосая присела на кровать и вздохнула. Это было каким-то гнилым наваждением, хандрой, панической атакой. Девушка уже сама себя не узнавала. Харуно прикусила нижнюю губу и взяла себя в руки. Она понимала, что Саске имеет право знать… он должен знать. С этой мыслью Сакура услышала внизу мужской говор, среди которого узнала голос Учихи. «Сейчас или никогда. Лучше никогда, но надо сейчас», — Харуно старалась себя как-то успокоить. Получалось глупо и не действенно. Девушка вышла в коридор и с улыбкой поприветствовала любимого мужчину еще около лестницы. Она подошла вплотную и прижалась к груди парня. Тот в свою очередь одной рукой опоясал розововолосую за талию и подарил легкий поцелуй в висок. — Я хотела поговорить, — почти с испугом произнесла Сакура и посмотрела на Саске. Брюнет выпустил девушку из объятий и кивнул. — Давай в кабинете, — предложил он и направился в сторону рабочего помещения. Харуно посеменила за юношей. Когда оба вошли в кабинет, Сакура почувствовала, как к горлу подступило чувство тошноты. Ладони вспотели, и дрожь пробрала тело. Розововолосая проследила за тем, как Саске прошел вперед по кабинету и сел за стол. Сама же девушка остановилась около кожаного черного дивана, который выделялся на фоне темно-зеленого интерьера. — О чем ты хотела поговорить? — напомнил Учиха, заметив нескрываемое волнение у девушки. Такое состояние Сакуры его беспокоило уже целую неделю. Харуно вздрогнула, будто ее разбудили после долгого сна. Розововолосая рассеяно взглянула на Саске и выдохнула: — Что бы ты ни сделал, я приму любое твое решение, — начала Харуно, хотя уже после сказанного поняла, что такое начало не предвещает собой ничего хорошего. Саске напрягся, хотя это было почти незаметно. — Я неделю думала, что делать, но не могла ничего предпринять. И ты не представляешь насколько сейчас мне страшно. Саске молчал, теряясь в догадках. Эти дурацкие неосознанные интриги его выводили еще больше. Но он не смел прерывать и без того с трудом дающуюся речь девушки. — Я беременна, Саске… — произнесла быстро Харуно и стиснула зубы. Еще немного и выражение ее лица напоминало бы гримасу, которая вырисовывается у человека в тот момент, когда на него что-нибудь летит, и столкновение неизбежно, но по какой-то причине оно не происходит. В кабинете повисла тишина. Это не было похоже на типичное заявление о беременности и вытекающие из него вопли и пляски. Саске не изменился в лице, однако в тот же момент он понял, почему его девушку так колбасило. Учиха не сводил с нее взгляда, ощущая, что этим может полностью разрушить то, что они вместе долго строили. Но стоило ему немного приоткрыть рот, дабы набраться воздуха и начать говорить, как зазвонил телефон. Парень отвлекся кивком головы, замечая, что звонок из разряда «важных», чье время нельзя тратить понапрасну. Саске ответил на вызов. А Сакура не знала уже хорошо это или плохо. В голову закрались мысли о полном безразличии со стороны парня, а это подтверждало ее догадки о худшем исходе разговора. Харуно начала себя накручивать на пустом месте, и осознавая это, ей хотелось дать себе пощечину. «Почему я сомневаюсь? Почему боюсь? Почему сердце так бешено колотится?». Учиха продолжал разговор. Ожидание было невыносимым. Розововолосая не сводила взгляда с Саске, изредка пересекаясь глазами. И в них девушка видела что-то завораживающие и… холодное. Он будто сейчас отторгал все, что находилось в радиусе его видимости. Это бешеным темпом давило на Сакуру. Еще никогда она не чувствовала себя более уязвимой, чем сейчас. И зеленоглазая не выдержала. Девушка встала с места и ушла из кабинета прямиком в свою комнату. На глазах неконтролируемо наворачивались слезы. Она не могла или уже не хотела их сдерживать. Соленые капельки начертили линии на щеках. Розововолосая зашла в комнату, захлопнула дверь и взглянула на раскрытый дорожный чемодан. Принимать спонтанные решения, когда ты в край загнал себя собственными терзаниями? Тот еще типичный случай. Сейчас это было настолько явно выражено, что человек, мыслящий адекватно, наверняка предпринял попытку исправить ситуацию. Но где сейчас его найти? Сакура собирала вещи, с грустью осознавая, что ее жизнь летит под откос из-за… из-за… из-за… Харуно сжала ткань очередной кофты и замерла. Она не знала ответ. Она не знала этот чертов ответ. Сама себя накрутила, и сама же рушит то, что любит. Закусив губу, Сакура закрыла глаза. В этот момент послышался характерный звук открытия двери. Извилистая ручка наклонилась вниз и в проеме появился Учиха. Он как обычно был спокоен, но увидев Харуно склонившуюся над чемоданом, не смог скрыть удивления. — Что ты делаешь? — этот вопрос входил в разряд тупых в таких ситуациях, но брюнет не мог его не задать. — Собираю вещи, — шмыгая носом, ответила Сакура. — Решила куда-то поехать? — продолжил Саске, присев на стоящий рядом с выходом пуфик. — К родителям, — ляпнула первое, что пришло в голову розововолосая и виновато опустила взгляд. Учиха приподнял брови и, опираясь локтями о колени, взглянул на наручные часы. — Даже если сядешь на ближайший рейс, то приедешь к ним ночью. Или вы оговаривали этот момент? — совершенно серьезно говорил Учиха. После этих слов девушка раскололась и зажмурилась. Слезы с еще большей силой полились из глаз. — Просто я… — Испугалась моей реакции. — закончил Саске. Харуно даже перестала плакать. Учиха будто читал ее, как открытую книгу, зная наперед каждый шаг. — Испугалась, — подтвердила девушка, — безумно. — И усомнилась в чувствах, — добил юноша, вздыхая, — не думай, что я ничего не вижу вокруг себя. — Прости, просто ты тогда сказал, что… не хочешь детей. И мне было до безумия страшно. А врач сказал, что аборт может лишить меня возможности рожать в будущем. — Я говорил тебе напрямую, что не хочу детей? — слова девушки о его нежелании быть отцом немного пошатнули каменный стержень. Саске даже ощутил, как в нем колыхнулась злость. — Еще тогда, — начала Сакура, сглотнув, — на приеме. Ты говорил… Учиха перебил ее громким вздохом. Он помнил тот вечер и понял, в чем дело. — Почему ты не переспросила потом у меня об этом один на один? — задал вопрос брюнет, — ты ведь присутствовала при разговоре не с самого начала. Саске замолчал на этих словах, замечая в малахитовых глазах неподдельный интерес. — Коллега по работе спрашивал совета по поводу его отношений. Он влюбился в девушку с двумя детьми. И у него возникли трудности. Он готов принять ее детей, а она пресекает отношения из-за боязни, что они привыкнут к нему. На что я ему ответил, что не принял бы чужих детей. На последней фразе Сакура внезапно поняла насколько сильно эмоции овладели ею и буквально-таки лишили рациональности мысли. Ведь в тот момент она абсолютно точно думала, что слова «чужих» в его контексте не было. Саске встал с места и в два шага сократил расстояние, что было между ними. Присел на корточки рядом с Сакурой и взглянул на нее снизу-вверх. — От того, что я не зову тебя замуж, не значит, что я тебя не… и возможно, в этом моя ошибка. Я заставил тебя усомниться в том, что чувствую к тебе. — Я сама виновата, — с улыбкой сквозь слезы пробубнила Сакура, почувствовав впервые за последние дни облегчение. — Я только себе доставила кучу проблем. — девушка тут же развернулась лицом к парню и «сползла» с кровати на корточки. — Я никогда не привыкну к твоему проявлению эмоций. Поэтому теперь всегда буду спрашивать напрямую. Учиха изогнул бровь, и его губы исказила легкая усмешка. — Саске, ты скоро станешь папой, — и теперь эти слова были полны легкости, спокойствия, а самое главное — уверенности. Учиха положил обе руки на острые плечики девушки. И довольно-таки быстрым движением прижал Сакуру к себе. — Вот теперь я спокоен за тебя. — услышала она его шепот и ей стало нестерпимо тепло от чувств. И как только она могла подумать, что Саске может сделать ей больно? Как вообще у нее мысли в ту сторону занесло? Как? — А кого бы ты хотел больше: мальчика или девочку? — спросила Харуно, когда они встали на ноги. — Хм, — брюнет усмехнулся и даже задумался, — девочку. Лицо Сакуры озарила сияющая улыбка. «Девочку…».