15 марта 1973 года (четверг)
Ночь. Западный Голливуд, как всегда, наполнен жизнью. Как только солнце опускается за горизонт, а все «приличные» места закрываются, это место загорается всеми цветами радуги. Здесь никогда не становится тихо — ты слышишь звуки машин, выжимающих всю скорость, звуки сирен, которые спешат спасти чью-либо жизнь, и музыку, которая исходит от каждого открытого заведения, что могла заполнять целые кварталы. Я же проводила этот вечер на работе. Работой это сложно назвать… Когда я слышу это слово, мне представляется офис, заполненный маленькими столиками, за каждым из которых сидит трудоголик в строгой одежде, заполняет скучные бумаги, отвечает на телефонные звонки и терпит крики начальника, а вечером идет домой, смотрит телевизор в нижнем белье и жалуется своей второй половинке или собаке о несправедливости жизни. Я же работаю в более позднее время, когда эти люди уже спят после короткого секса. У меня нет строго начальника, который бы приказывал мне. Я делаю то, что мне нравится, то, что я люблю — я пою, черт возьми. Я даже девушек не люблю так сильно, как я люблю музыку. Музыка — единственное постоянное в моей жизни, всё остальное приходит и уходит, но музыка всегда рядом. В этот вечер в «Mirrors» была очередная вечеринка, которую устроил Томас со своим сыном. Я пела на своей «бродвейской» сцене полюбившиеся публике песни Фрэнка Синатры, в то время как миленькие официантки разносили влюбленным парочкам их цветные коктейли, а сидящие в красной комнате, скрытой за бархатными алыми шторами, наслаждались музыкой и получали свои танцы на коленках. Чаще всего по ту сторону штор сидели строгие женщины из Центра Лос-Анджелеса или Голливуда и расслаблялись после тяжелого трудного дня с красивой девушкой рядом, в месте, где их никто не знает или не стал бы осуждать. Меня всегда удивляли такие особы, которые утром говорили о неправильности распутного, развратного, нарушающего семейные ценности образ жизни, а ночью идут сюда, чтобы получить красивую девочку, которая будет танцевать перед ними. Но меня это не касается, я живу открытой, свободной жизнью, которую хотела всегда и получила ее. Допев последнюю песню, я медленно ушла со сцены под аплодисменты и села на своё привычное место за барной стойкой. Рядом со мной сидела рыжеволосая девушка, которую я заметила, ещё когда была на сцене, и ловила её взгляды на себе. Я видела в них желание, но стоило ей заметить, что я смотрю на неё в ответ, она смущенно отворачивалась. Это не могло не заинтересовать меня. Её робость притягивала и вызывала сильное возбуждение. Мне нравятся такие девушки. То, как они смущаются, прячут свои лица, отводят глаза — невинные и наивные. Но, несмотря на это, их так легко затащить в постель, и всё, что нужно, — это пару раз улыбнуться, построить глазки, показать, что ты здесь «папочка», и она уже лежит голая в моей постели и стонет от удовольствия. Легкая добыча. — Меня зовут Лана, — лёгкая обворожительная улыбка, которой я часто «пользовалась» в подобных ситуациях. — Я — Элис. И снова эти робкие жесты: улыбка, отведённый взгляд, быстрый глоток какого-то розового коктейля. Возбуждение сносило мне голову вместе с её запахом — недорогие, но приятные духи, мята и алкоголь. — Вы у нас в первый раз? — я ужасно хотела разговорить эту девушку, заставить её раскрепоститься, заставить стонать от удовольствия, которое я могу ей доставить. — Да, решила немного отдохнуть от рутины и провести, наконец, время так, как хочу я. — Дайте угадаю: семейная жизнь не такая, как Вы себе представляли? — Откуда?.. — девушка не успела договорить. — Я видела, как Вы сняли кольцо, когда я шла, — приблизившись к ней, я прошептала на ушко, всё ещё улыбаясь. Я буквально почувствовала тепло, которое пробежало по её телу. — Да, замужество оказалось не тем, что мне хотелось. Я всё ещё была слишком рядом и видела, как сильно она напряглась от этой близости и как моё горячее дыхание обжигает её кожу, вызывая мурашки по всему телу. — А чего ты хочешь? — я коснулась её бедра кончиками пальцев, скользнув немного вверх под юбку. Она возбуждено выдохнула, а я лишь быстро отстранилась, вызвав у девушки удивление и желание продолжения. — Знаешь, если определишься, чего именно ты хочешь, ты всегда можешь позвонить по этому номеру, — я быстро нацарапала свой номер на салфетке и протянула её Элис. И оставила девушку одну, наедине со своими мыслями, салфеткой, коктейлем и возбуждением. Я не рассчитываю, что она позвонит мне сегодня, но она это сделает. Они всегда перезванивают, когда убеждаются, что их мужья — полные козлы, когда устают получать пощечины за то, что еда не такая вкусная, а секс уже не так хорош.17 марта 1973 года (суббота)
Я ждала звонка от Элис весь вчерашний вечер, но его так и не было. Я не могу выбросить из головы её длинные рыжие волосы, бледную кожу и эти голубые глаза. Её образ встаёт у меня перед глазами, когда я просыпаюсь и когда засыпаю. Она казалось такой нежной и хрупкой… Если бы я захотела, я бы могла задушить эту девушку голыми руками, не прикладывая и всей своей силы, но я этого не сделаю — это немного не в моем стиле. Я не назвала бы это влюбленностью, думаю, я просто не умею любить. Всё, что я испытываю, — это желание, очередная галочка в моём дневнике, «жертва»; пока она не станет моей, я не смогу её забыть. Я хочу чувствовать, какой влажной и горячей она будет, когда я буду её касаться, я хочу слышать её стоны, оставлять синяки на её теле. Я не видела её в баре с того вечера. Вполне возможно, что я слишком на неё надавила, и всё, что я видела в её глазах, мне лишь показалось. Я надеюсь, что это не так, потому что я не люблю ошибаться.***
Сегодня после полудня она мне позвонила. Не то чтобы я сомневалась, но она это сделала. Я заеду за ней через пару часов и попытаюсь сделать так, чтобы она не забыла сегодняшний вечер до конца своих дней.***
В восьмом часу вечера я сидела в своей машине у высотки, в которой, по-видимому, жила Элис, и ждала, когда она спустится, выкуривая очередную сигарету. Низ живота стягивало от желания и предвкушения. Это было похоже на чувство, когда ты играешь в азартную игру, и сейчас ты либо выиграешь миллион, либо потеряешь последние двадцать пять центов. Я докуривала сигарету, когда Элис спустилась. На ней было красивое темно-синее платье с глубоким вырезом и чёрные каблуки. Рыжие волосы были распущены, придавая ей образ роскошной дьяволицы. Её сегодняшний образ отличался от того, который был при первой нашей встрече, и это мне безумно нравилось. — Поехали, — я даже не успела поздороваться, как девушка села в машину и захлопнула за собой дверь. — Хотя подожди, я забыла кое-что. Она сняла с пальца обручальное кольцо и выбросила его в окно. Мне ничего не оставалось, как сделать удивлённое лицо и смотреть на неё, будто это имеет для меня значение. — Что-то случилось? — Я решила, что пора что-то менять, а мой муж был с этим не согласен, — теперь её очередь была улыбаться соблазнительной улыбкой и вести себя слишком развратно, вызывая у меня желание накинуться на неё прямо сейчас, но всё, что я сделала, — это сжала руль крепче, надавив на педаль со всей силы. Перед тем как приехать, я хотела узнать её получше. Чувства становятся незабываемыми, когда узнаешь их, когда выслушиваешь всё, что они говорят, всё, что их тревожит; ты показываешь, как им сопереживаешь, и они полностью доверяют тебе. Она рассказала мне о своей жизни, что вышла замуж по настоянию родителей, и каждый раз, когда она спала со своим мужем, ей было противно. И теперь она освободилась от этого потного мужика, который обращался с ней, как с домработницей. Рассказала о своей работе — она была преподавателем в каком-то колледже, название которого я даже не попыталась запомнить. Всегда хотела трахнуть учительницу. Мы поднимались в мою квартиру, смеясь и улыбаясь. Её улыбка была очень красива, я бы хотела, чтобы она проснулась завтра в моей кровати с этой же улыбкой. На лестничной площадке мы встретили моего пухлого соседа — Майки. Он оказался неплохим парнем, правда, очень робким, и, если бы мне нравились парни, я бы считала его даже милым. Мы зашли в квартиру, и я уже собиралась закрыть дверь, но тут Майки позвал меня. — Лана, извини, что заставляю твою подругу ждать, — он милый, но когда у тебя за дверью красивая девушка, которую ты так желаешь, то это немного раздражает. — Я хотел спросить: может, мы сможем сходить куда-нибудь? — Эм-м-м, видишь ли, Майки… — я отшивала его много раз, намекала ему неоднократно, что мне это не интересно, он видел много девушек, выходивших из моей квартиры, но он так и не догадался. Пожалуй, теперь пора говорить прямо. — Я бы с радостью, но мне это не интересно, эта девушка — мне не подруга, я собираюсь с ней переспать. — Оу-у-у, ясно… — он ещё что-то бормотал, но я уже вошла в квартиру, закрывая дверь. — Но мы может быть друзьями? — Да, Майки, — не слушая, крикнула я. — Извини, что заставила ждать, — Элис стояла в гостиной, разглядывая мои музыкальные пластинки. — Назойливый дружелюбный сосед. — Ничего страшного. Мы сидели на диване, пили красное вино и разговаривали ни о чем; алкоголь туманил моё сознание. Я сидела слишком близко к ней, наматывая её рыжие локоны себе на палец, поглаживая пальцами её шею. Время от алкоголя словно замедлилось, а тёмная комната становилась слишком жаркой. Я все быстрее и быстрее сокращала расстояние между нами и, когда наступило время, поцеловала её. Поцелуй был жадный, я прижимала её к себе всё сильнее, покусывая нижнюю губу. Я была удивлена, когда почувствовала, как её холодная рука задирает моё платье, но это было приятное удивление, и я позволила ей продолжать. Я быстро расстегнула молнию на её платье, оголяя шикарную грудь девушки, осторожно помещая на них руки, слегка зажимая соски. И я не смогла сдержать улыбку, когда с губ Элис сорвался неприлично громкий стон. Надеюсь, Майки ничего этого не слышит. Эта ночь была долгой и горячей. Мы лежали в моей кровати, Элис уже уснула, но у меня давно проблемы со сном. Смирившись с жалкими попытками уснуть, я села в кресло напротив кровати. Мне оставалось лишь смотреть на прекрасное тело девушки, освещенное лунным светом; обнаженное тело было слегка прикрыто шёлковым одеялом, и сейчас она казалась такой слабой и беззащитной. — Ты напугала меня, — видимо, она почувствовала мой пристальный взгляд на себе и, проснувшись, увидела, как я жадно смотрю на неё. — Прости, — прошептала я. — Почему ты не спишь? — Бессонница, — кратко ответила я, на что Элис жестом позвала меня к себе. Я снова легла рядом, и девушка обняла меня, прижимаясь ближе. Я чувствовала её горячее дыхание на своей обнаженной спине и её лёгкие успокаивающие поглаживания. Странно, но это помогло, и я смогла уснуть. Раньше я не была любителем всей этой нежности, но сейчас мне это даже нравилось.18 марта 1973 года (воскресенье)
Когда мы проснулись, мартовское солнце ослепительно светило. И снова эта улыбка, которую я так хотела увидеть. Это было лучшее утро, которое я встретила с девушкой. Мы разговаривали и завтракали шоколадными хлопьями с апельсиновым соком. После обеда Элис должна была уйти — она хотела забрать свои вещи у мужа и переехать в гостиницу. Мы обе понимали, что всё, что было между нами, было лишь на одну ночь, и мы хотели, чтобы наша последняя встреча окончилась чем-то хорошим. Мы долго стояли на улице и обменялись прощальным поцелуем. Возвращаясь, я встретила своего дружелюбного соседа, который, по-видимому, решил начать бегать. — Привет, Лана, это была твоя девушка? — Нет, думаю, я вижу её в последний раз. — Жаль, думаю, вы отлично смотритесь вместе. — Ну, этого никогда не будет, — и я ушла, оставив Майки одного на улице со своими мыслями.21 марта 1973 года (среда)
Сегодня весь Лос-Анджелес был потрясен ужасным убийством: было найдено тело Элис. Через своего знакомого Томас узнал, что она была убита восемнадцатого марта: в день, когда мы виделись в последний раз. Если кто-то узнает, что я была последней, с кем она была, думаю, я стану одной из первых подозреваемых, но, думаю, полиции будет сложно это выяснить.