Из книги «Проклятие вишневой колы», автор: Уильям Торнс, 2015
Что вы знаете о серийных убийцах? Ну, конечно, кроме их почти потребности убивать. Можно ли узнать серийного убийцу в толпе людей на улице, в клубе или в кинотеатре? Есть ли в них что-то, что отличает от других людей? Я встречал людей, которые твердили мне, что убийцу можно узнать лишь по взгляду, ведь в нём виден этот взгляд — взгляд безумия, желания убивать. Но это неверно. Если исходить из этой мысли, то вы можете назвать маньяком любого человека, который странно на вас смотрит, а это уже охота на ведьм. Я изучал поведение определенного «вида» серийных убийц долгие годы, которые выглядели приличными, интеллигентными, умными людьми, потому что могли скрывать своё безумие. Глядя на них. вы никогда не скажете, что этот человек хладнокровно убивал женщин. Эти люди — актеры, они всю жизнь играли роль нормальных людей, некоторые даже пытались бороться со своими тайными темными желаниями, но в конце они всегда проигрывали. Вы не сможете разглядеть в них безумие, пока он не захочет этого. Когда я работал с полицией, мне доводилось присутствовать на многих допросах. Признаюсь, это было жутко, потому что вот ты смотришь на трудолюбивого офисного работника, а вот он прикрывает глаза, а когда открывает, то у тебе кровь леденеет, ты готов бежать как можно дальше от этого человека, спрятаться, чтобы эти глаза не смотрели на тебя.13 мая 1973 года (воскресенье)
Ужасное чувство, словно огромная опухоль растет в моей голове, мешает мне думать здраво, вообще мешает думать. Я чувствую, как тьма подступает ко мне всё ближе и ближе. Я скурила три косяка, чтобы хоть как-то избавиться от этого чувства, но всё впустую. Я просто хочу лежать в кровати, включить музыку погромче и лежать, пока всё не пройдет, а тьма не отступит. Но вместо этого я беру розовую полупрозрачную блузку и синие джинсы и собираюсь на встречу с Дженни. Она позвонила сегодня утром, и мы договорились встретиться сегодня днём в кафе «Shadow». Тени, всюду тени. Спрятав глаза за солнечными очками, я уже сидела в своем «Понтиаке». — Решил начать бегать, Майки? — я улыбнулась соседскому парню, который стоял в мокрой футболке, тяжело дыша. — Подумал, что пора что-то менять. — Правильное решение, — дернув рычаг зажигания и нажав педаль газа, я поехала, наблюдая через зеркало заднего вида, как Майки смотрел в след удаляющейся черной машине. В Лос-Анджелесе был час пик, на улице особо не разгонишься, когда стоишь в огромной пробке, которая напрочь отказывается двигаться. Всюду были крики людей, которые кричали всякую ругань, сигналили, показывали средние пальцы, словно от этого зависит скорость, с которой они будут двигаться. Из-за всего этого я прибыла на встречу позже, чем мы договаривались с Дженни, и к тому же была сильна раздражена. Она просидела в одиночестве больше получаса, я думала, она уже ушла, но как только я оказалась на месте, увидела её, сидящей за маленьким круглым столиком на террасе кафе и смотрящей в сторону зеленого парка. — Я думала, ты уже не придешь, — на её лице была очаровательная улыбка, да и не только улыбка была очаровательна. На вид она была такой простой, и эта простота притягивала. Волосы были собраны в пучок, на ней была серая рубашка, которая явно была ей большевата, и потертые голубые джинсы. «Это было то, что нужно. Она то, что мне сейчас нужно. Она принесёт мне покой.» — Извини, обычно я не заставляю девушек ждать, но сегодня ужасные пробки. Я села рядом. К нам подошла официантка, на которую я даже не посмотрела, и я заказала вишневую колу. — Я тебя прощаю, — флиртующая улыбка… Она выглядит сокрушающе, и любую другую на моём месте эта улыбка сбила бы с ног, ведь она создавала такое впечатление, будто эта улыбка — только для тебя, твоя особенная улыбка, улыбка, говорящая, что ты мне нравишься и я бы взяла тебя в кабинке здешнего туалета. Но я лишь делаю вид, будто сражена этой улыбкой, и улыбаюсь в ответ. Наши кисти сплелись, а я чувствовала, как она нежно поглаживает мою кожу. — Так, мне интересно… По какому поводу ты так беспощадно надралась в пятницу в баре? — Я отмечала важное событие, — это всё, что она из себя выдавила, но мне было ужасно интересно. Это был не наигранный интерес, я видела в ней какую-то тайну, которую мне хотелось узнать. — Что за событие? — Скажем так, я ограбила банк, — она сказала это серьезно, а потом засмеялась, как маленькая девочка, словно сказала очень смешную шутку, — а на следующей неделе собираюсь уехать из ЛА. — Ты? Банк? — я тоже засмеялась. — А что, я не выгляжу как та, кто может ограбить банк? — она выпрямилась, выпячивая грудь и бросая в мою сторону наигранный высокомерный взгляд. — М-м-м, нет. — Тогда выиграла в лотерею, — она снова улыбнулась. — В это я больше верю. Мы говорили ещё очень долго, смеялись, обе строили из себя обворожительных, наивных, открытых девушек, хотя у обеих были секреты, которые сдавливали всё внутри. Если подумать, то из нас бы вышла отличная пара. Я читала в ней ту же авантюрность, что была и у меня, страсть, пылкость, мы бы были горячей парой. Точнее не так, мы бы были огнеопасной парой, если бы доверили свои секреты друг другу. Когда мы поехали ко мне, движение на дорогах было не такое напряженное, как днем, и мы быстро доехали до моего маленького мира. Мы поднимались вверх по лестнице, я приобняла её за талию, а она закинула руку мне на плечо. Она прижималась почти вплотную, нашептывая мне на ушко разные пошлости, которые она хотела бы со мной сделать. Во время нашего разговора она стала довольно развязной, пошлой. Когда мы сидели за столиком, я чувствовала её руку на своем бедре, которая напористо двигалась выше, но плотная джинсовая ткань явно мешала её плану, и я не удивилась, когда её рука оказалась на моем поясе. Она пододвинула свой стул ближе ко мне. Я впервые встречаю девушку, которая бы действовала точно так же, как действую я, когда вижу ту, кто мне будет интересна до определенного момента, а потом станет лишь именем в списке. Может, я тоже имя в её списке? Эта мысль меня возбудила, что есть кто-то с такими же желаниями и мыслями, как у меня. Я почувствовала сильный жар между ног, я хотела её. Но я понимала, что, как только наступит утро, это в последний раз, когда она видела меня такой наивной, флиртующей, игривой, потому что такой человек живет во мне недолго. Как только я закрыла дверь в квартиру, она уверенно пошла ко мне в спальню. От той робкой девушки, которую я видела в субботу, не осталось и следа. Передо мной стояла властная, жаждущая девушка. Быстрым движением она сняла с меня блузку, покусывая обнаженную кожу, оставляя отметины, свои отметины. Я помогла ей стянуть с меня джинсы. Я видела в ней себя, и это даже казалось немного жутковатым, но безумно заводило. Это был один из тех редких случаев, когда я была снизу; мое тело отдавалось дрожью от каждого укуса, от каждого поцелуя, мне нужна был эта разрядка, которую она могла дать, но я никогда не остаюсь в долгу, потом бы я вернула ей всё сполна, и она будет молить меня, чтобы я остановилась. После нескольких удивительных оргазмов я уснула, провалилась в сон впервые за несколько дней, в крепкий сон без сновидений. Засыпая, я чувствовала тело девушки рядом со мной, но, в отличие от других, она не хотела прижиматься ко мне, почувствовать мои руки на её теле, нежные поглаживания… Это даже задело меня. Когда я проснулась, её уже не было. Мне даже не пришлось говорить, что ей нужно уйти. Это ужасно разозлило меня, и тут я поняла, что Лос-Анджелес предназначен только для одной такой, как я. Только одна из нас может пользоваться людьми, разбивать сердца, вносить их имя в список, но я не собираюсь выходить из этой игры.