Январь, 2007 год.
Если бы у Гарри Джеймса Поттера было бы сердце, оно бы в тот день разбилось на миллион осколков. Но все уже давно знают, что у того, кто выжил однажды от смертельного заклинания его точно нет. Его душа, когда-то пронизанная тёмной магией, остаётся такой по сей день. Драко до сих пор чувствовал тот холод, что невольно пробегал у него по шее, стоило Поттеру снять очки нервной рукой и протереть лицо от текущего пота в ту октябрьскую ночь. Ещё будучи маленьким мальчиком будущий слизеринец слышал, как Люциус обсуждал с кем-то из своих знакомых Гарри Поттера и называл его «Мальчик, который выжил». Тогда, в далёких годах, он и не представлял, что спустя столько времени эта «живучесть» поможет Поттеру успеть аппарировать, наплевав на запреты мирового сообщества, чтобы Драко услышал лично от «спасителя» те выжженные на его душе слова. Но прошло время, и он заставил себя остыть, он старался не винить всех, хоть течение его скверных мыслей и имело всё то же направление. Личная догма о справедливости внутри уже тлела, больше не требуя разорвать весь Орден на куски. Ох, а он бы мог. Он бы точно претворил лучшие уроки от Тёмного Лорда в жизнь. С ним никогда не обращались по справедливости, особенно Орден. Так почему он должен был? Желание разорвать этих гнусных волшебников, что указывали как поступать, что промыли мозги его женщине, те, кто прикрывался идеей о великом, что забирает у тебя всё, тлело, но не потухло. Драко Малфой не хочет знать ни их причин, ни обстоятельств, которыми они из года в год прикрывают свои жалкие поступки.***
Когда Драко уже было решился, что стоит по совету Арктура прийти к Поттеру и поговорить, ведь Гермиона была дорога и ему тоже, сова постучала в окно хижины. И впустить её было ошибкой. — Что на этот раз забыл сообщить мне? Или снова забыл взять свой сраный чай в замок? — проворчал блондин, подходя к окну, чтобы открыть его и забрать очередную смятую записку, написанную на кириллице. Но вот только это была не записка, и почерк на конверте просто кричал о том, что отправитель не из России. И Драко мог поклясться, что это не мать, ведь с ней они разговаривали через камин, а если разговор был личным, то он возвращался домой в Менор. Когда птица попыталась клюнуть его, магия кольца опалила её и та, недовольно ухая, стремительно свалилась вниз, не долго пикируя, затем взметнула ввысь и, словно выругавшись, очень громко крикнула напоследок. Ненадолго ухмылка окрасила лицо волшебника, а затем он перевернул конверт, чтобы рассмотреть отправителя. Но на обратной стороне была лишь небрежная надпись: «Прочти, не сжигай». Любопытство взяло верх и он раскрыл конверт, вынул письмо. В ту же секунду он узнал почерк, и жадно начал читать: «Драко, милый, надеюсь ты смог и оправился после потери. Знаю, что всё, что мы пережили вместе останется только между нами, что пламя в твоей душе, которое я смогла увидеть в тебе, и к которому ты позволил мне прикоснуться, будет оберегать тебя. Я знаю, просто чувствую, что эта война может забрать меня. Как бы я хотела, чтобы это не произошло на твоих глазах, а уж тем более, руках. Хоть сейчас я и не знаю, как умру, но просто молю Смерть забрать меня гуманно… для тебя. Да, мы постоянно находимся в опасности, и я часто думаю о том, как прошу тебя не рисковать собой, если встанет вопрос кто из нас. В конце концов, я пишу это письмо слизеринцу или кому? Это я тут должна поступать безрассудно. Так что только посмей поступить не как скользкий змеёныш! Тогда мне придётся с тобой разобраться! Я стану приведением и буду донимать тебя всю оставшуюся жизнь. Пообещай, что ты будешь хорошим, полюбишь этот мир, как должен. Сбереги память обо мне, прошу. Жаль, раз ты получил это письмо, значит у нас не будет будущего. Я прошу простить меня за всю ту боль, что ты возможно пережил из-за меня. Ненавижу обстоятельства в которых нас свела судьба. Люблю тебя, как мне кажется, больше жизни. P.S. Зная тебя, прошу, пожалуйста, не проклинай Гарри, он мой друг, хоть и принёс такую весть. Он обещал мне отдать тебе это письмо. P.P.S. Никто не знает о письме, кроме Гарри. Надеюсь, я сожгу это письмо и мы будем жить счастливо». Словно опущенный в толщу воды, Драко не заметил, как слёзы текли по щекам и падали на письмо, уродливыми каплями, размывая чернила на пергаменте. Она такая безумная — его гриффиндорка. Надломленная душа, губы в кривой улыбке, усталость в глазах. Малфой поднял взгляд с письма в даль за окном. Онемение от шока, в мыслях сплошной сумбур, но он упорно пытался убедить себя, что камень внутри него ничего не весит. В злости, которая начала заполнять его, он сжал кулак, полностью сминая листок с разводами чернил и другой рукой стёр влагу с лица. На выдохе он попытался успокоить себя. Прошёл в зал и кинул письмо в камин, в ту же секунду отправляя патронус Арктуру, чтобы маг не искал его. Драко чётко решил, что точно проклянёт Избранного. Сейчас же.***
С оглушающим хлопком Малфой появился в коридоре на Гриммо 12. Занавешенные портреты дальних родственников принялись шептаться, а волшебник серыми, как грозовые тучи, глазами искал мальчика, который выжил. — Поттер! — на крик, который распространился по всему дому мгновенно, в коридор вышла Пенси. Похоже в доме не так много людей, как думал Драко. — Драко! Мерлин, я думала, что мы больше не увидимся! — брюнетка подбежала к слизеринцу и подняла уже руки, чтобы обхватить волшебника в объятья, когда всплеск магии слегка ударил её и заставил отшатнуться назад. Однако, ей не дали упасть, обхватывая за талию руки того, за кем пришёл Малфой. — Осторожнее с ней, Малфой, — спокойно произнёс Поттер, и Драко обратил внимание, как нежно он поправил за ухо волосы Пенси. В миг в больной голове возник образ Гермионы и то, как она мило смущалась, когда абсолютно так же поправлял ей кудри Драко и целовал в лоб. — Как мило. Прямо как письмо, что я получил сегодня. — Пенси, сходи, пожалуйста, проверь как там Рон, он кажется жаловался на боли в груди, — в мгновение Гарри понял, что девушке тут не место. Сейчас им двоим нужно было поговорить без свидетелей. На удивление Малфоя всегда своенравная Паркинсон безоговорочно послушала Поттера и ушла вглубь дома. — Итак, сова видимо не сбилась с курса, как я надеялся. Я говорил Гермионе, что это плохая идея, — уже сидя за столом в старом кабинете одного из многочисленных предков Малфой слушал неловкую речь Поттера. — Но она настояла, чтобы это письмо пришло к адресату в самом ужасном стечении обстоятельств. — Почему сейчас? — задушено спросил Драко, а затем накрыл лицо холодными ладонями, чтобы растереть кожу, хоть как-то убрав усталость с лица. — Подумал, что прошло достаточно времени с октября, — продолжил Поттер. Драко вот уже четвёртый месяц не может сказать простое словосочетание «День смерти», как, наверное, и все члены Ордена. Даже Арктур старается избегать любого упоминания потери Гермионы. Малфой был признателен им всем. — Не прошло, и никогда не пройдёт достаточно времени, — произнеся уставшим голосом и нахмурив брови Малфой убрал руки от лица, чтобы посмотреть прямо в глаза Гарри Поттеру. — Но знаешь, спасибо, что прислал письмо, хотя бы какая-то часть её снова была со мной. Пусть и на мгновение. На самом деле, я собирался проклясть тебя. Ты приносишь лишь плохие вести, Смерть не только наступает на пятки мне, но и рука об руку идёт с тобой. — Малфой, хоть ты и покинул Орден, — сделал небольшую паузу Гарри, а затем продолжил, уставившись на свои руки, что нервно оглаживали стол. — Я уверен, даже если ты отвернулся от нас, это не значит, что после смерти Гермионы нас больше ничего не связывает. Голос Поттера был тихим, что в недолгие паузы между слов, можно было услышать, как в камине трещат поленья. — Смотри мне в глаза, когда говоришь обо мне, Поттер! — Драко после слов о смерти оглушительно ударил кулаком по столу. Гарри резко поднял глаза, но поза его осталась неизменной. — С одинаковым постоянством и неизбежностью, Поттер, ты заблуждаешься, будто именно я отвернулся от вас. О нет, — ехидно, зловеще, как умеет только ученик Тёмного Лорда, проговорил Драко. — Это уже давно сделал Орден! Это он отвернулся, бросил и меня, и моего сына, а теперь ещё и мою женщину — члена того самого Ордена! — Я понимаю, ты злишься, Драко, но не только ты её потерял. Это уж ты должен понять… — Я прекрасно, Мерлин тебя дери, это понимаю! Но ни твои проникновенные речи о том, что ты на моей стороне, ни о том, что понимаешь каково это, не вернут её. Твоей помощи мне больше не понадобится. В Орден я больше не вернусь! И ты больше не вернёшься в мою жизнь, в мою семью! Драко встал из-за стола со всей грацией лорда древнего рода, смотря своими серыми, как тучи, глазами в зелёные и затуманенные сомнениями, а затем просто хмыкнув, как делал его отец, аппарировал в дом откуда пришёл. Только вот все его слова далеко расходились с действиями. Он, по совету матери, не закрыл доступ к Менору и не вычеркнул Орден из семьи до конца. Во имя памяти Гермионы он отдал должное её друзьям и близким. Его поместье всегда было готово принять их в качестве желанных гостей. Обстоятельства сложились так, чтобы он не пожалел о своих действиях.***
Теперь он со скандалом, разбитым кулаком и частыми приступами неконтролируемой магии учился жить заново, покинув Орден уже как вторую неделю. Его единственные кусочки счастья, — мать и сын, — живы, и просто вытаскивают его больной разум из бездны. И Ордену придётся смириться, что он им больше не помощник. Он запер мать в Меноре, наложил множество чар на и так с лихвой защищённый дом, а когда закончится война, он привезёт к бабушке её внука и они попытаются играть роли счастливой семьи на пепелище воспоминаний о ней. К тому моменту время смоет образ его волшебницы из памяти, и Скорпиус будет из года в год восстанавливать счастливые моменты, показывая отцу свою мать снова и снова. Но Фемида в глубине израненной души не прекратит требовать, она так и будет скулить и надрывать его, хоть внешне этого никто не увидит.***
Февраль, 2007 год.
Он мог бы решить проблему просто, но это было бы не правильно. Сердца разбиваются в абсолютной тишине. В такой тишине человек не способен даже на вздох. И именно с тихим выдохом Малфой отпускает расслабленную руку матери, что больше никогда не погладит его по голове, как делала это в детстве. Больше не будет моментов счастья. Тучи над его жизнью продолжали сгущаться, воздух в комнате давил, а магия, что должна была оберегать волшебника, трескалась от того количества отчаяния в нём самом. — Мама, — лёгкий шёпот, глухой стук, резкая боль в груди, и вот он уже не заметил, как выдохнул воздух с единственным словом и больше не мог вдохнуть. — Малфой! — как через толщу воды блондин слышит отдалённый голос того, кто всегда выживает. Но Драко твёрдо для себя решил в тот миг: так продолжаться не будет, больше Поттер не будет мальчиком, который выжил. Он заберёт его с собой, он заберёт его сейчас, потому что Малфой уверен: он больше не жив — он мёртв. Мысли продиктованые отчаянием, скорбью и беспомощностью и единственное, что в них крутится громче всего — это «смерть». Это была именно та сила, что плавно разогревала ядро магии внутри. Резкие отрывистые прикосновения этого полукровки обжигали, а сам Драко не замечал, как истошно он кричал что-то далёкое от связных слов. Его оттащили дальше от лица, что было роднее всех на свете. Ещё алые губы в лёгкой улыбке уже навсегда застыли, и скоро будут схвачены окоченением. Он знает, он видел это множество раз. — Малфой! Очнись! — этот противный Поттер загораживал ему его мать, как он вообще посмел? — Кто-нибудь свяжитесь с Колдовстворцом! Быстро! Пенси! Но не успел Гарри докричаться до тех, на кого смотрел по сторонам, как заметил, что они все, как один уставились на Малфоя. Зелёная, как какой-то яд, нить медленно тянулась из кольца волшебника, поднимаясь и опутывая его руку, добралась до плеча и опутала шею. Никто в комнате не понимал что происходит, а тот, кто мог бы объяснить, был за тысячи километров от них. Поттера захлестнула паника. Она мягко и тошнотворно обволакивала, заставляя дыхание сбиться. Магия кольца исполняла самое сильное желание своего носителя, продиктованное отчаянием. Она убивала, и пусть сам Драко хотел точно не своей смерти. Ничего больше не придумав, Гарри закричал, чтобы все вышли, повторяя слова о том, что нужно связаться со школой России и, поддавшись панике, в миг оказался рядом с Малфоем, потянулся к его руке и с силой, вопя от пронзившей боли, попытался стащить кольцо. Ещё секунда и всё закончилось. Кольцо с шумом отлетело, выпуская пару молний, поджигающих шторы. В комнате оставались двое: один еле дышал от шока, второй не мог насытиться вновь поступающим кислородом. — Малфой, ты совсем спятил, — пробормотал Гарри, всё ещё пытаясь отдышаться. Он толкнул Малфоя в плечи, от чего тот завалился, как тряпичная кукла, ударившись головой об пол. Сидя поджав под себя ноги, Поттер опёрся руками в свои колени и, наконец, смог выравнить дыхание. Он поднял взгляд на всё ещё лежащего на полу Драко. — Ты точно рехнулся… Ты что устроил? Так хочешь воссоединиться с семьёй? А о сыне ты помнишь, придурок?! — Гарри не контролировал количество яда в своих словах, он твёрдо решил отвлечь Скорпиусом внимание Драко. — Её нет, — иступлено бросил блондин, а затем истерически тихо начал смеяться. — Мне жаль, Малфой, я сделал всё что смог, как только смог. Я переместил её сюда, хоть Нарцисса и не хотела, чтобы ты был тут, — голос Гарри осип от крика. Он пытался заболтать Драко, лишь бы снова не случилось всплеска энергии. Из других комнат до волшебника доносились шорох, какие-то разговоры о связи с Колдовстворцом, то, как другие оказывали параллельно помощь пострадавшим, пока портреты на стенах сокрушались о своих потомках. Тихий смех резко прекратился, и Малфой медленно поднялся на колени, а затем и вовсе встал на ноги, при этом слегка пошатываясь. Теперь он возвышался над Гарри. — Ты серьёзно смотришь на меня свысока? Сейчас? — А как мне на тебя смотреть, Поттер? Для тебя же лучше, если сейчас я продолжу просто смотреть, ведь, буду откровенен, я хочу убить тебя. Я бы с удовольствием сделал это. Ты хотел молчать до последнего? Хотел скрыть смерть моей матери? Прикрыться тем, будто она, как какая-то гриффиндорская дрянь, геройствовала и якобы не хотела, чтобы я видел её смерть? — размеренный тон, словно дым растекался по комнате, ничем не выдававая бурю эмоций, бушевавшую внутри волшебника. — Осторожнее со словами, Малфой. И с желаниями тоже, — Поттер с выдохом прикрыл глаза и слегка махнул головой в отрицании. — Я не жалею о своих желаниях и о том, что когда-либо говорил. Я хочу убить тебя. Ты постоянно приводишь смерть ко мне в дом. Почему Тёмный Лорд не убил тебя ещё тогда, в девяносто седьмом? — Возможно лишь для того, чтобы это сделал ты? — лишь лёгкая усмешка отчаяния. Гарри не принял слова Драко близко к сердцу. Он, как никто другой понимал, что чувствует слизеринец. Та вина, та безысходность будут без конца преследовать их обоих, так же, как это делала и Смерть. — Смеешь язвить, когда принёс на своих окровавленных руках мою мать умирать на моих глазах? — Я спас её! Я вытащил её из твоего дома, который кишил ублюдками Волдеморта! — Ты не спас, — не моргая посмотрел с осуждением Драко. Но Гарри ли он осуждал? Нет. Он осуждал только себя. — Как и я. — Спокойно, Малфой, контролируй себя, — Гарри заметил неявные всполохи магии вокруг ладоней волшебника. Он переживал за всех в доме, но в данный момент боялся за Драко так сильно, возможно впервые с начала войны. — Легко тебе говорить, — меланхолично произнёс Драко. Он хотел уже было упрекнуть тем, что у него больше никого не осталось и все, кого он любил, умирали из-за него же самого, но вовремя осёкся, понимая с кем именно говорил. И тут не было места сравнению у кого горе более разрушительно. — Ошибаешься, Малфой. Я, как и ты теперь — сирота, — это слово резало слух, а вместе с тем и израненную душу. Мерлин, он действительно теперь сирота. Свыкаться с этим он не хотел и не собирался. — Не забывай о сыне, не позволь этой змее сделать сиротой ещё и Скорпиуса! Контролируй себя! — сорвался на крик Гарри, делая шаги по направлению к блондину. И хоть ссора между ними была оглушительна, никто не пытался ворваться в комнату, не пытался остановить их всё это время. Но в следующее мгновение удар двери о стену прервал тираду Поттера, и оба волшебника увидели входящего в комнату мага. Тот молча взмахом руки потушил шторы, что горели до сих пор, бросил взгляд на Гарри, затем заметил за ним Нарциссу на софе, выдохнул с сожалением и следом перевёл взгляд на Малфоя, осматривая того на повреждения. Арктур заметил, как блондина слегка потряхивало, будто он перенапрягся на тренировке, но понимал, что сейчас это было связано с потерей. Снова. — Где его кольцо, Поттер? — тёмный, как бездна взгляд смотрел прямо в душу волшебника, и которому становилось невозможно сопротивляться. — Я его бросил куда-то в угол, — указав направление Гарри отступил от Малфоя на несколько шагов. Парой оранжевых всполохов Арктур призвал кольцо с пола, после чего, подойдя к Драко, взял его руку и положил кольцо в центр ладони с тихим: «Держи». — Я забираю его и Нарциссу. Никто не пытался возразить словам мага. Драко развернулся и подошёл к матери, снова присев возле неё на колени. Он погладил нежно её щёку, убрал пару выбившихся прядей за ухо и нежно поцеловал в лоб. — Я убью его, я убью их всех, даже если мне придётся самому сопроводить их в царство Смерти, мама, — тихий шёпот, который никто не услышал, дал убеждениям окрепнуть в голове волшебника. И пока Драко прощался с матерью, Арктур подошёл к Поттеру и положил ему какой-то предмет во внутренний карман кофты. — Мистер Поттер, настоятельно прошу Вас больше не связываться со мной раньше времени. — Но, Арктур, Вы что не видите? Он потерял всех, мы не могли его обуздать, он потерял контроль! — Это теперь не ваши заботы, — безапелляционно ответил маг и подошёл к Драко. Тот почувствовал на своём на плече чужую ладонь. — Драко, поднимайся, пора домой. Поттер не понимал чужую речь, но чувствовал, что Арктур звал Малфоя уходить. — Ты же понимаешь, мой дом там, где она, а теперь её больше нет, Артур. — Я понимаю, но нам в любом случае пора. Заберём твою маму, Ольга всё организует. Тебя никто не побеспокоит в твоём горе. — Спасибо, — бросил холодную благодарность Драко и поднялся на ноги. Они левитировали Нарциссу с софы, после чего каждый взял её руку в свою и все вместе в миг исчезли из комнаты. И от глаз Драко ускользнуло то, как Арктур подмигнул уставившемуся на них Гарри Поттеру. В последнее мгновение на Гриммо 12 Драко увидел лишь лёгкий утвердительный кивок растрепанной головы гриффиндорца.***
Декабрь, 2010 год.
Нож рассёк пространство, встречаясь с доской из дуба. Методично чёткими движениями Драко крошил ингредиенты для очередного зелья сна без сновидений. Но резкий хлопок аппарации, раздавшийся позади него, заставил его плечи вздрогнуть, а нож в руке скользнуть и ранить волшебника. Малфой обернулся, не обращая внимания на мелкие капли, что падали на пол с его указательного пальца. Эти капли не шли ни в какое в сравнение с тем количеством крови, которым, словно умылся, гость. — Дьявол, Поттер?! Как… — Нет времени, Малфой, — перебил брюнет и оглядел окружение, чтобы в следующее мгновение без сил рухнуть в свободное кресло. Драко бросил оценивающий взгляд на визави. Растрёпанный и окровавленный, Гарри пытался отдышаться, смотря в упор на блондина. — Предвосхищая твой вопрос, у меня «визитка». Он дал её на всякий случай, — высказал Гарри, прерываясь на тяжёлые вздохи. — Мне плевать. Зачем ты здесь? Если ты с ним общался, что не похоже на Арктура, ты должен знать то, что в последнее время он тут редко появляется. — Я пришёл к тебе. Дела с каждым днём всё хуже, — Гарри видел, как огонь ненависти разгорелся в глазах Драко, как его взгляд потяжелел, и сжалась челюсть. — Но я знаю, теперь точно, что нас спасет… вас. Драко заметил его исправление, осечку в словах. Брови нахмурились, и он не ожидая сам от себя спокойно задал вопрос: — Ты снова привёл её с собой? Несколько секунд стояла тишина. Внешне Драко выглядел абсолютно не заинтересованным появлением Поттера в доме среди леса. Он плавно провёл ладонью с кольцом над порезом, чтобы залечить рану, слегка взъерошил свои волосы и вернул взгляд на волшебника. — Кого? — Гарри не понял о чём говорит блондин. — Смерть, — слово прозвучало так громко, хоть и сказано было шёпотом, будто для сохранения атмосферы ночной тишины. — Я пришёл исполнить твоё желание, — начал гриффиндорец, но был перебит. — Нет никакого желания, Поттер. Не на тебя мне растрачивать свои силы. У меня другая цель, мы уже давно не соперники, чтобы желать твоей смерти. — Я — крестраж. Это должно иметь вес для тебя. Ты ведь тоже хочешь смерти своего идейного врага? С каждым чёртовым словом Поттера, Драко неосознанно напрягался всё больше. — И? Предлагаешь убить тебя, чтобы у нас опять появилась мнимая надежда? — Я — последний крестраж, я это чувствую. Единственное, что тебе остаётся, это довериться мне и убить. — Иди и попроси об этом своих дружков из остатков Ордена. Я уверен, они подарят тебе милосердную смерть. — Ты ошибаешься, Драко, — его имя слетело с губ Гарри так просто и мягко, словно они были приятелями, которые дружили уже тысячу лет и сейчас обсуждали погоду. — Милосердной она не будет. Я покинул Орден. — И поэтому ты вдруг решил, что именно я, Драко Малфой, смогу убить тебя, выбрав максимально гуманный способ? — простой вопрос, и лёгкий смех разрезал тишину ночи. — Авада. Вот самое гуманное заклятие. Но мы оба знаем, что оно сработает лишь при реальном желании убить. Настоящем желании, Драко. Я помню твои слова тогда… — Послушай, Поттер, ты не по адресу. Ни сегодня, ни завтра я убивать тебя не хочу. А значит твоя Авада тут не сработает, — спокойно объяснил слизеринец и посмотрел на своё кольцо. Он покрутил его на пальце, а потом заговорщески улыбнулся, вернув взгляд на Поттера. — Могу убить тебя методами твоего хозяина, раз ты у нас крестраж. — Прекрати паясничать! Что с тобой стало? — было заметно, как воздух в комнате электризовался всё больше с каждой брошенной фразой. — Вполне закономерное поведение, вот что, Поттер. А что ещё ты хотел услышать, а? «Давай я убью тебя, Поттер, ведь всегда об этом мечтал» или быть может так: «Ты приводишь Смерть за собой, я многого лишился из-за тебя и хочу, чтобы ты отплатил мне своей жизнью»? Мы давно не дети и не подростки. Я пропустил через себя года и множество людей. Просто так я не могу возненавидеть тебя. Я понимаю, что во всех своих поступках и потерях виноват только я сам. Короткая пауза, после которой Драко склонился над Гарри. Поттер почувствовал подавляющую атмосферу, даже воздух вокруг будто давил на него. Он осознал, что это уже не тот Драко. Арктур был прав, когда говорил Гарри, что простой просьбой не заставит поверить Малфоя в слова о крестраже и не разбудит ненависть к тому, кого блондин не видел уже довольно давно. — Гарри, послушай, на тебе столько собственной крови и ты очень тяжело дышишь, что мне ничего и не нужно делать, чтобы ты отдал душу прямо в этом доме. — Тогда проклятие крестража не уйдёт, и кто знает, о ком тогда было пророчество… Арктур говорил, что ты обладаешь Тёмной магией, к тому же ты не раз бросал ему фразы, что хочешь убить меня. Особенно после смерти Нарциссы. — Уходи, — чётко произнёс Малфой и, отвернувшись от Поттера, продолжил приготовление зелья без которого он не мог спать уже год. — Я не уйду. Уничтожь крестраж! — не выдержал бездействия волшебника Поттер. Драко поразило то, как легко брюнет попрощался с жизнью. Истинный гриффиндорец: храбрый, но глупый. — Ты, в первую очередь, человек. Как я тебя убью без желания, да ещё и милосердно, но при этом Тёмной магией? — Я знаю скольких ты убил, — отчеканил Гарри, на что Малфой с силой воткнул нож в доску. — Ты думаешь, я был милосерден? Я расправлялся с целями ещё более жестоко, чем Тёмный Лорд, — Малфой до сих пор не мог назвать жертв людьми, ведь когда он это признает, то точно не простит себя. И никакие оправдания о привилегированности крови или обстоятельствах войны уже не смогут спасти его душу. — Я просто знаю. Наверное, наша вражда всегда существовала и не угасала именно ради этого момента. Подумай сам, пророчество задело и меня, и тебя. Оно изменилось и не на кого-то случайного. Ты ведь тоже это всегда чувствовал? — Я не могу убить того, кто был ей дорог, — голос Драко надломлился. Его глаза закрылись, а рука непроизвольно слегка потряхивалась, отбрасывая блики от кольца на ней. — Ты спасёшь одной смертью множество тех, кто был ей дорог, — возможно Поттер и звучал слишком пафосно в очередной попытке склонить Драко к убийству. Он плавно использовал запрещённые темы, которые так и не давали покоя Малфою. — Она бы этого хотела, ты ведь знаешь. — Кто бы мог подумать, что мальчик, который выжил, сам придёт умереть. И будет так этого жаждать. Тёмный Лорд, когда почувствует это, потеряет рассудок. Если, конечно, он ещё у него остался, — Драко всё ещё отказывался принимать визит гриффиндорца как нечто серьёзное. — Пожалуйста, Драко. Гарри долго решался, он говорил об этом с Арктуром и не раз, после того, как понял какая его роль в этой войне. С Пенси он тоже разговаривал об этом не раз, как и с некоторыми людьми из Ордена. И все, с кем он обсуждал своё положение и дальнейший исход, как один убеждали, что есть единственный верный путь. Гарри и думать не мог, что тот, кто с детства питал только негативные чувства к нему, будет так яро отказываться исполнить, как он считал, свою заветную мечту. — Я не хочу. Я жалею о тех словах, правда, — Гарри не понимал о каких словах говорит слизеринец. Но вот Драко помнил, как в иступлении от потери матери, он проклинал Поттера, как бросил в воздух ужасные слова о том, как по истине ненавидя человека он желает ему смерти от своих рук. — Драко, давай поступим разумно. Арктур говорил, что со дня на день закончится магический контракт, ты должен это знать. Нам нельзя допустить того, чтобы эта змея и дальше была сильна в своих нападениях. Элемент неожиданности должен сработать. Только так удача будет на нашей стороне, — Гарри, запинаясь, быстро тараторил из последних сил, шмыгая носом, а дыхание часто сбивалось. Его глаза мерцали мольбой и беспокойством, но после маленькой паузы он пригвоздил Малфоя следующими словами: — На стороне спасителя. Ты же знаешь пророчество. — Во истину, смешно слышать это от тебя, Поттер. — Пусть тебе и смешно. Просто сделай это, — Гарри решился взять всё в свои руки. Из последних сил, что у него оставались, он сжал палочку, всё это время покоящуюся в его ладони. Вложив все остатки магии в неё, он проник в сознание Малфоя, как истинный легилимент. Поттер окунул его в тот миг, тот день, когда притащил тело Нарциссы на своих окровавленных руках. Он снова и снова высвобождал моменты из памяти Драко, где Поттер сам приносил ему плохие вести. Раз за разом методично доставал всё самое гнусное, что связано с ним, чтобы Драко взорвался эмоциями ненависти. Поттер помнил, как Драко может быть поглощён этим чувством. И, к сожалению, он добивался именно этого. Малфой проживал это снова, чувствовал всё как в первый раз. Он пропустил все эмоции через себя и растворился в чистой ярости. Будто очнувшись, он отшатнулся от брюнета и осмотрел его ослабевшее тело на кресле, бросив дикий взгляд, полный ненависти, на лицо, что еле-еле улыбалась ему. Малфой чувствовал, как магия взывала, как полыхало кольцо зелёными вспышками. Он пытался найти выход из этой ситуации. Вспомнить уроки Арктура, приберечь магию до дня «Х». Но всё тщетно. — Сделай, — бросил с лёгкой улыбкой Гарри и прикрыл глаза. — Я не хочу убивать, — сквозь сжатые зубы произнёс блондин. Внутренне он сопротивлялся, убеждал себя лишь в том, что не хочет ни лишать жизни Поттера, что раз за разом показывал Смерти путь к Драко, ни истребления Ордена, который принёс несчастья его роду. Но из глубин, словно магма, обволакивала жажда смерти Тёмного Лорда, реального источника всех потерь в его жизни. Она шептала ему: «Убей», изредка усмехалась и снова произносила: «Отомсти». Набат в голове сменялся множеством голосов, которые отовсюду твердили: «Убей змею». Ещё пара шагов, отделяющих его от Поттера, и он почувствовал, как поднялась его рука, как указательный палец стал направлен на Гарри. Поттер всё так же тяжело дышал, он не хотел смотреть в глаза слизеринца. А Малфой будто сам себе не давал отчёт в своих действиях. Сперва посмотрел на кольцо, прослеживая направление указательного пальца, что поднимался чуть выше, чем остальные. Он был окутан магией кольца, которую вызвала жажда мести, смерти и убийства. Для Гарри миг, для Драко вечность. Вспышка зелёного света, словно молния прошла от кольца по пальцу и, противореча словам своего хозяина вырвалась, рассекая воздух и достигая цели. Истинное желание, которое он никогда не переставал чувствовать, как бы себя не обманывал, исполнилось в этой тихой комнате. Драко видел, как в следующее мгновение тело Гарри Поттера отпустило напряжение, его рука, что ещё сжимала палочку, расслабилась. Стук дерева об пол пронёсся мурашками по шее Драко. В силуэте Поттера он видел свою мать, одинокую, не спасённую, на той софе. Злость ещё пока держала Драко, он пустым взглядом, не до конца принимая произошедшее смотрел на безжизненного Гарри. После чего зажмурив глаза, он выдохнул и открыв их произнёс: «Мне жаль, что так получилось». Ещё мгновение назад не подающий признаков внешнего беспокойства блондин, сейчас подошёл к телу, сел рядом с Поттером, облакачивая локти на свои колени и опустил лицо в ладони. Его плечи слегка подрагивали от пережитых эмоций. Ему действительно было жаль.