Май, 1998 год.
Жизнь — это единственное, из чего нам живыми не выбраться. В тот вечер после нескольких битв он осознал, что заставляет друзей, близких, даже тех, кого толком не знал, умирать. Возможно этот ужасный голос в его голове и был прав. Стоит сдаться? В конце концов, кто он? Спаситель? Закон предсказания всегда утверждал, что пророчество не есть обязательство будущего. Возможно, мальчик, который выжил, не должен был стать светочем. Обстоятельства, которые просто вынудили его быть тем, кем он сейчас являлся, заставляли его в данный момент пробираться сквозь заросли леса. Гарри Поттер знал, что эта ночь станет его последней. Он не сможет пережить её. То, что он разгадал загадки Дамблдора, собрал и уничтожил все крестражи, о которых им было известно, всё это должно было вселить надежду в него, что его уход будет не напрасным. Но у второго мая были другие планы на эту тёмную ночь. Очередной корень величественного дерева преградил ему путь, оступившись, он вдруг слышит хруст где-то слева. Резкая вспышка заклятия, напряжение в руке и боевая стойка. Он был готов защищаться, хоть внутри него раздавался нервный смех над рефлексами тела. Идти на закланье, но биться до последнего, как рыба на палубе рыбацкого судна, поистине отчаянные действия. Его заклятие рикошетом ушло вниз, растворившись в земле. Впереди мерцали контуры фигуры. Когда чары невидимости рассеялись перед ним показалась женщина, облачённая в тёмную мантию. В доли секунды он увидел на мантии вышивку герба дома Блэков, который часто бросался в глаза в штаб квартире. Силуэт скинул с себя капюшон, и перед ним предстала миссис Малфой. Она выставила левую руку ладонью к нему, показывая, что пришла с миром, а второй убрала палочку на пояс. — Спокойно. Я одна. Драко… Он жив? Он в замке? — Гарри слышал, что голос Нарциссы был твёрд и решителен, только вот взгляд, которым она встретилась с ним, кричал о беспокойстве. — Да, — это всё, что смог от шока произнести Поттер. — Не идите к Нему, — она бросила всего четыре слова шёпотом, но в этой мёртвой тишине леса он услышал их все. Нарцисса же только хотела быстрее оказаться в замке и забрать сына. — Я не могу по-другому, — ответил Гарри уже собравшейся уйти под чарами невидимости волшебнице. — Возвращайтесь. Тогда у всех нас ещё останется надежда, — быстро, почти шёпотом, произнесла она в ответ на пустую браваду волшебника и снова накинула капюшон. — Нарцисса, — он впервые так неофициально обратился к ней, — Вы осознаёте, что говорите? Вы предаёте своего хозяина. — Он не хозяин моему роду, — Гарри заметил, как исказились её губы в отвращении. — Вернитесь в замок и уходите по каминной сети. — Откуда мне знать, что это не ловушка? Может Вы просто исполняете извращённые приказы Волдеморта? — Мистер Поттер, Вы считаете, что Он отправил бы кого-то в замок, пока ждёт вас? Все Пожиратели Смерти с Ним, глубоко в лесу. Мне удалось незаметно уйти в личных целях. — Он здесь только потому, что хочет моей смерти, — возможно в силу своего возраста или не такого большого жизненного опыта, как у своего визави, Гарри был убеждён, что с его смертью его друзьям ничего более угрожать не будет. Но Нарцисса будто чувствовала, что с каждой ненужной сейчас репликой гриффиндорец будто цеплялся за жизнь, оттягивая собственную казнь. И, к сожалению, отбирал у неё мгновения, которые ей были так нужны. — Глупый мальчишка! — стиснув зубы зло прошипела Нарцисса, а затем подошла к Гарри вплотную. Она схватила своими руками плечи гриффиндорца и встряхнула его. — Уходи! Не стоит тратить время. В этот момент полное осознание и вся тяжесть ситуации обрушились на него, как лавина. Он посмотрел ей в глаза. Его поразило, что они были влажными, казалось, ещё чуть-чуть и она начнёт плакать. Поттер видел в её голубых глазах бесконечную тоску, страх и надежду, которую часто видел у Молли Уизли. Это была любовь матери. — Мистер Поттер, — она отпустила руки, что сжимали его плечи и прикрыла глаза, — Он и не планировал быть милосердным. Он убьёт всех, кого заметит, и его Пожиратели будут действовать также, вне зависимости от Вашей смерти. Штурм замка неизбежен. Она не стала больше тратить время на несносного Поттера и скрылась под чарами. Пути их разошлись. Нарцисса Малфой нашла того, за кем пришла в школу, а Гарри Поттер через несколько непродолжительных минут наедине с собой решил последовать совету Нарциссы и вернуться в замок. В ту ночь большинству удалось уйти из замка, спасти себя и своих близких. Жизнь многих в этой войне действительно стала невыносимой, но никто не заслуживал смерти. Однако без жертв в ту ночь всё же не обошлось. Волдеморт захватил Хогвартс в мае одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года.***
Январь, 1999 год.
Совесть не мучает только тех, кто находится на верной стороне. Но Драко не знал, чья сторона верна. Он не мог бросить своих родных. В конце концов, разве правильно, это не то, что ты сам решил для себя? Вот только Драко никак не мог принять это решение. Он надеялся, что кто-то решит за него. И вот уже больше полугода ситуация напоминала цугцванг. Изо дня в день Тёмный Лорд призывал его, метка жгла так, что всё внутри сжималось. Каждый день слизеринец возвращался в поместье из холодных подвалов замка, что ещё совсем недавно был его школой. Кто бы мог подумать, что он будет пытать и мучить жертв боярышником с волосом единорога? Его палочка из раза в раз протестовала, отказывалась выполнять ужасные заклинания. Драко иной раз думал, что она и вовсе перестала ему принадлежать. Он отчётливо осознавал, что не способен быть злом в этой истории. Но, к сожалению, обстоятельства складывались не в его пользу. С кровью на руках и ядом в венах он в очередной раз вернулся в Малфой Менор. И эти стены, что столько лет были его домом, больше не внушали полного чувства защищённости, не смотря на то, что он прекрасно знал: как только Тёмный Лорд покинул их, Нарцисса установила самые мощные заклятия защиты, из тех, что знала из архива своего рода. Воспоминания были свежи, будто ещё вчера он с матерью покинул поле битвы у Хогвартса. Они вместе, будто прячась от погони, так же ступили за эти широкие двери, что открывали перед собой главный зал. В тот день его мать не была так же собрана, как обычно, её рассеянный взгляд, страх и тремор в руках выдавали, что что-то случилось. Она до сих пор молчала о том дне. Драко, несомненно, понимал, что она могла переживать за него, за своего сына. Вот только страх в её глазах был животным, не похожим на тот, что он помнил ещё на шестом курсе. Она спасла его, разыскав среди хаоса и массовых трансгрессий через каминные сети. Однако, волшебник так и не решался заговорить с ней об этом. Всё изменил один день. В тот холодный вечер он снова вернулся в Менор. Слизеринец ступал уверенно, мантия развивалась на ветру, крошечные снежинки на долго не задерживались на плечах, мгновенно тая. Пройдя по длинной аллее, что по обе стороны была усеяна кустами, он вошёл в главный зал. Тинки, неожиданно возникнув где-то позади и шумно поприветствовав хозяина, напугала его. Драко слегка вздрогнул, и отослал домашнего эльфа приготовить еды и подготовить его комнату ко сну. Сам он неспешно отправился в библиотеку, где в последнее время часто бежала от реальности Нарцисса. Двери со скрипом отворились перед ним, и, войдя внутрь, он увидел у камина свою мать. — Мама, я вернулся, — хоть голос и не был громким, но в той тишине, в которую погрузилось поместье с закатом солнца, казалось, будто эхо и не думало рассеиваться. — Дорогой. Драко, ты сегодня позднее, чем обычно, — она захлопнула фолиант какой-то книги по Тёмным Искусствам, и грохот от хлопка разнёсся по комнате. Блондин подошёл к волшебнице, что сидела в кресле и посмотрел на неё сверху вниз. Тёплое чувство разлилось где-то в груди, когда он почувствовал, как она коснулась его руки и чуть сжала в своей горячей ладони. — Ты замёрз. Тёмный Лорд опять заставлял тебя делать грязную работу? — её большой палец нежно поглаживал кисть руки Драко. — Ты уже сказал Тинки подготовить ужин? Нарцисса, как всегда, переживала больше положенного. Её муж пропал несколько дней назад, и никто из, так называемых, друзей семьи не говорил, где Люциус. Да и сам Драко не знал, где его отец. Тёмный Лорд не упоминал о том, какое задание дал ему. Казалось, будто Люциуса и не существовало вовсе для Пожирателей и их предводителя. Помимо всех прочих мыслей и забот у Драко не было ни минуты, чтобы как-то подумать о том, что его организм уже не выдерживал такой ритм жизни. Нарцисса замечала, что её сын постоянно обращал внимание лишь на её тяжёлый взгляд, обращённый к нему, парадоксально расслабленные плечи и быстро нарастающий страх с каждым днём после битвы. — Мама, не суетись, всё под контролем. Тинки уже получила распоряжения, я скоро согреюсь, я ведь уже рядом с тобой. Я дома. А то, что заставляет меня делать Тёмный Лорд не должно волновать тебя. Ты же помнишь, что это только «обеляет» наше положение в его глазах? Я делаю то, чего не смог сделать отец. — Драко, ты ещё ребенок, ты не понимаешь, что наша семья в любом случае обречена. И, боюсь, Люциус не виноват в нашем положении. — О чём ты, мама? — Я не говорила тебе ранее, но думаю, пора. Тогда, в мае, на битве за Хогвартс, я сбежала от Пожирателей, чтобы спасти тебя, — она прикрыла глаза, отпустила руку сына и сжала кулаки на фолианте. — Я это помню, — он присел возле неё, положил голову на её колени и прикрыл глаза. — Как будто это было вчера, мама. Тёмный Лорд и не заметил твоего отсутствия. К тому же, ты спасла его лучшего последователя. — Драко, подожди, — она словно боялась озвучить какую-то страшную истину, после раскрытия которой, можно подумать, её ждало забвение. Он почувствовал, как её горячие пальцы перебирали его платиновые волосы, слегка намокшие под снегом. — Я спасла не только тебя. Всё внутри Драко в миг рухнуло куда-то вниз. Он резко поднял голову, взглянув в лицо матери. Но не успел и слова вымолвить, как та продолжила. — Я спасла мистера Поттера. Я наткнулась на него случайно, и что-то внутри меня не дало допустить смерти ребёнка. — Ты сделала что? Этот безэмоциональный глухой шёпот ударил в самое сердце голубоглазой волшебницы.***
Радикальные взгляды Драко зачастую дестабилизировали его морально. Где-то в глубине души он понимал, что всё то, что его окружает пропитано ядом, который плавно отравлял и его самого. В его мыслях то и дело возникала склизкая змея Тёмного Лорда. Она клацала зубами и шептала о его слабостях. Драко Малфой всё чаще видел печаль в глазах матери, он хотел спрятать её, хотел и сам сбежать из этой, казалось, надуманной реальности происходящего. Вот только похвала его Лорда будоражила в нём чувства такие же, как в детстве, когда Люциус хвалил маленького Драко за успехи или удобное поведение. С каждым днём всего того ужаса, что он переживал, его чувства всё больше не соответствовали словам, которые он хлёстко говорил матери. И она это видела. Чувствовала. В тот вечер Нарцисса успокоила Драко, заставила его скрыть их разговор в воспоминаниях, чтобы Тёмный Лорд не узнал их секретов. Женщина не хотела, чтобы её сын подвергался пыткам за инакомыслие. Она боялась за остатки своей семьи. Их осталось двое, ведь никто до сих пор не знал, где был Люциус. Она не могла потерять ещё и Драко. После того дня Драко ходил словно в воду опущенный: часто засматривался в определённую точку, не сразу обращал внимание на оклик своего имени. В его голове возникали вопросы, например, не бросить ли всё? Может наоборот стать приближенным к Тёмному Лорду, чтобы заручится гарантией неприкосновенности? Что ему делать? Никто не мог ответить на них. Он решил плыть по течению, довериться потоку времени и просто ухаживать за мамой. Тогда он ещё не знал, что в ноябре ему предстоит окончательно перестать верить в убеждения Владыки. Что до рокового ноября ему придётся испытать на себе всю гамму безысходности, причиняя близкому человеку боль. И, к сожалению, он совсем не мог знать, что до того, как обстоятельства сложатся в его пользу, он почти смирится со своей участью, примет и даже упьётся той властью, которая попадёт к нему в руки. Но только до того момента, пока его не укусит другая змея, не пустит в него сомнения и жажду жизни. В итоге так сложилось, что май одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года изменил ход войны в худшую сторону для магического сообщества, но май две тысячи первого дал новую надежду.***
Июнь, 2001 год.
Начало июня обещало новую жизнь. Обет, что заключил волшебник в Колдовстворце, дал ему веру в то, что он сможет всех обмануть и спасти свою маму и себя. Его не заботило, что по сути, он предал магическую Британию. Он ушёл. Но, а какая разница, когда теперь он глава рода, и только он решает судьбу всей семьи? В конце концов, оставаясь верным тут, вероятность того, что его род будет истреблён, стремилась с каждым днём к абсолютной сотне. Под покровом ночи, он мягко ступал по дороге, чары скрывали его истинное лицо, а лёгкая мантия развивалась сзади. Где-то вдалеке мигал фонарь, а за углом пьяные подростки шумно смеялись. Драко подошёл к стене, сделал пару движений, о которых помнил из рассказов Нарциссы о детстве. Перед ним появилась дверь. Два стука, и домовик пропустил его внутрь помещения. — Где Поттер? — раздражённо бросил блондин. — Мастера пока нет дома, но он предупреждал, что будут гости. Проходите, — домовик отступил, пропуская гостя внутрь дома. Пара шагов в тишину. Малфой жадно осматривал интерьер, ведь он никогда прежде здесь не был, но ему всегда было интересно увидеть дом, в котором жила часть его семьи. Вот он уже следовал за домовиком, который успел закрыть дверь и обогнал его, чтобы проводить в гостиную. Драко аккуратно сел в кресло, поправил мантию, нервно выдохнул и уложил ладонью волосы. Через минут десять нервирующего ожидания, камин вспыхнул и перед ним оказался Гарри Поттер. — Малфой? — удивлённо выдал Поттер, разглядывая внешность того, кто находился перед ним. — Кто ещё, Поттер? Или ты ждёшь ещё кого-то? — Драко, как всегда, язвил, когда нервничал. В его голове мелькали сотни мыслей, начиная с того, сколько ещё продлится действие оборотного зелья, заканчивая тем, не прокололся ли он в зачистке следов за собой. — Малфой, — уже без вопроса произнёс шатен, слегка закатив глаза на колкость. — Итак, обсудим то письмо, что я получил, Малфой. Поттер опираясь бёдрами на край стола, сложил руки на груди и пристально посмотрел на сидящего перед ним Малфоя с изменённой внешностью. — Тут нечего обсуждать, в любом случае я вам нужен, как воздух, — Драко не чувствовал превосходства или давления со стороны Поттера, хоть тот и смотрел на него, сидящего в кресле, немного свысока. После всего, что он пережил за последние четыре года, какой-то жалкий Поттер не мог надавить на него. Тут именно он держал ситуацию. И Гарри это чувствовал: тяжёлый взгляд сейчас не серых глаз давил на шатена. — Откуда мне знать, что ты нас не предашь? Может, твой хозяин послал тебя к нам специально, — пытался спровоцировать гриффиндорец. Он должен был убедиться в реальной решимости слизеринца. — Уж ты-то должен понимать, что моя семья не заинтересована в услужливости, — Малфой, слегка прокручивая кольцо на руке, отвёл тяжёлый взгляд куда-то в пол, а его губы замерли в лёгкой ухмылке лишь на мгновение. Оба были в курсе положений друг друга. — Как знать, Малфой… Ходят слухи, что ты один из самых приближённых к Нему. Да и твоего отца больше никто не обсуждает, выходит, ты спас его от немилости? — Драко передёрнуло со слов Гарри. Взгляд молнией возвратился к Поттеру. — Допустим, я и приближён к Тёмному Лорду. Что с того? Вам это будет только на руку. — Да, ты прав. Но только, если ты будешь предан Ордену. — Предан? — усмехнулся Драко. Его забавляла двойственность этого понятия в других языках, о которой он слышал недавно от Арктура. — Не хочешь рискнуть, Поттер? Или потребуешь Непреложный обет? — Здравая идея, Малфой. — Не могу сказать, что готов на это. Знаешь, слишком много будет обетов за один год. — Уже поклялся своему Лорду убить нас всех? Казалось, что перепалка сейчас наберёт обороты и нельзя будет никого остановить. А когда они сцепятся в драке, все те, кто мирно спал в этом доме, проснутся и сбегутся в гостиную. — Хватит, Поттер. Мы так можем до скончания веков препираться. Я пришёл и готов вступить в ряды вашего, так называемого, Ордена. — Только из-за твоей матери я готов тебе довериться, — Поттер до сих пор помнил тот взгляд Нарциссы, то, как он выбрал быть живым. А ведь могло случиться так, что сейчас его бы не было на этом свете. Его бы не стало в один миг со вспышкой излюбленного заклятия Волдеморта. — Конечно, Поттер, если бы не она, ты был бы мёртв уже давно, идиот. — Соглашусь и даже не буду спорить. Давай попробуем этот безумный план. Ты, Орден, доносы. Постарайся не облажаться, Малфой, — шатен оттолкнулся от стола и с каждым предложением делал шаг навстречу Драко, заставляя того поднимать голову выше, чтобы сохранить зрительный контакт. — Сообщи своим приспешникам эту радостную новость. Грейнджер наверняка повыдирает себе волосы от возмущения, — Малфой откинулся на спинку кресла и потёр запястье, которое уже несколько дней беспокоило его. — Ты плохо её знаешь. Она скорее всего поддержит этот безумный фарс, — Поттер обогнул кресло и подошёл к стеллажу с книгами. Он достал тёмную книгу, оторвал из неё лист и сложил его на четыре части. — Не ожидал, что она такая, — Драко не обернулся, услышав шелест страниц, отрыв и комкание бумаги. А затем он увидел, как белый сложенный листок лёг к нему на колени. — Какая? — Неважно. — Опять будешь на неё засматриваться, Малфой? Как на четвёртом курсе? — Поттер снова стоял в той же позе у стола, вот только его лицо было охвачено улыбкой. — Что? Я не засматривался на грязнокровок, — волшебник нахмурил брови и поднял листок зажатый между указательным и средним пальцами. Он уже собрался спросить, что это за лист, но Поттер со своей дурацкой улыбкой продолжил гнуть свою линию. — Как скажешь, Малфой. Мне казалось, тогда ты был удивлён её видом в голубом платье. — Оно не было голубым, — Драко проговорил это быстрее, чем осознал, что именно он сказал. Тело застыло в кресле от напряжения. Раздался раскатистый смех Поттера, от которого, казалось, все стены на Гриммо 12 решили пуститься в пляс. — Да, Малфой, ты безнадёжен. Забавно, что никто кроме меня видимо не замечал очевидного. Должно быть тебе было сложно. — Не мели чушь, Поттер. Что за записки с признанием в любви, а? — взглядом Драко указал на листок в своей руке. — Не по моей части, Малфой. Это адреса. Как прочтёшь — сожги. — Что ж, тогда, я полагаю, мы договорились. И сотри с лица эту уродскую улыбку, Поттер, — руки Драко ударили по подлокотникам кресла, и мужчина, внешность которого была позаимствована, встал, направляясь к двери, напоследок бросая из-за плеча: — Информацию пришлю с совой. Не волнуйся, моя сова не отслеживается Лордом. Но на многое не рассчитывай. — Только из уважения к Нарциссе я попробую тебе довериться. — У тебя нет выбора. Отчаяние затопило тебя, Поттер, — оба понимали, что это правда, и оба просто хотели выдохнуть, остановиться и, наконец, что-то изменить в лучшую сторону. Каждый для себя. — Как и тебя, — бросил еле слышно Гарри себе под нос, но Драко уловил насмешку и лишь фыркнул в ответ, перед тем, как ступить за порог и хлопнуть дверью.***
Сменялись дни за окнами. И в этом потоке пролетающего времени Драко был загнанной мышью в угол. Отчаяние в глубине души порождало сопротивление, которое вот-вот должно было вырваться наружу. Так и произошло. После очередной аудиенции с Лордом он должен был снова вернуться к матери, отмыть чужую кровь с лица вместе с этой вымученной улыбкой, что появлялась после пыток. Он уже не понимал, бредит ли из-за избытка власти и текущего статуса? Нервный смех от сковывающего положения постоянно хотел вырваться наружу. Вот только вместо холодных стен Менора, приносящих хоть какие-то крохи чувства защищённости в подсознание, он решил посетить совсем другой дом. Как и несколько дней назад он снова стоял в ночи у той же двери. Пара движений, от которых его мантия с потоком воздуха слегка колыхнулась. Перед ним оказался сам Спаситель, если верить шепчущимся в закоулках старым волшебницам нечистой крови. — Поттер, — одно слово изменило суровый взгляд гриффиндорца на более спокойный, но с примесью подозрительности в лёгком прищуре. — Ты не вовремя, — Гарри отошёл в сторону и кивком пригласил Драко зайти внутрь. За закрытой дверью прямо в коридоре среди картин замерли два волшебника. — Мало волнует твоя оценка ситуации, Поттер. Есть информация. Совой я не мог её передать. — Я слушаю, — Гарри сложил руки на груди, слабый отблеск приглушённого света от торшера блестел в стёклах его очков. Драко заметил, что Поттер был взвинчен. — Скоро будет массовое нападение. Тёмный Лорд знает ваш план. Пожиратели уже готовы, и планы их могут сбыться, но… — Но ты тут, чтобы они сорвались, — перебил шатен. — Можно и так сказать. Вам не стоит планировать это задание, вы будете обречены. Лорду нужны новые жертвы для… — Драко резко будто забыл как говорить, его дыхание сбилось. Он не должен был это произносить. Эта кучка отчаявшихся идиотов не должна была знать то, над чем работает Тёмный Лорд, чему он обучает Малфоя. — Для чего? — руки Поттера расслабились, и он слегка наклонился вперёд, навстречу Малфою. — Это не важно. Не допустите вылазки, или поменяйте цель. — Я передам другим, спасибо, Малфой. — «Спасибо» — это не плата за информацию, Поттер, — жёстко бросил Малфой. В следующий миг оба волшебника обернулась в одну сторону, среагировав на появившиеся лёгкий шум и шелест. Дыхание Драко на секунду замерло. Он словно опять был в школе, а эта вечно растрёпанная копна волос приближалась, чтобы в очередной раз сотрясти его нервы. Драко заметил, что девушка похудела, её взгляд потух, как и у него самого, но она не потеряла необъяснимой для него способности будоражить что-то внутри. Он до сих пор не понимал: она его раздражала или это было противоположное чувство? — Гарри, ты куда про… — не успев договорить волшебница заметила человека рядом с Поттером. — Малфой?! Отойди от него! Что ты вообще здесь забыл? Гарри закрыл Малфоя спиной, и вытянул руку вперед в призыве успокоиться, когда Гермиона уже решительно направила палочку в голову Драко. — Успокойся, зубрилка, — с ухмылкой из-за спины Поттера бросил блондин. — Я не убивать пришёл. — Гарри, что происходит?! — Гермиона, он прав, всё под контролем. Он здесь для передачи информации, — Поттер с каждым словом всё ближе подходил к волшебнице. Приблизившись, он резко выхватил её палочку и попросил не кричать. — Видимо, придётся представить тебя всем, Малфой, — Поттер обернулся на Драко и позвал его проследовать за ним вглубь дома. Все трое прошли в гостиную, заполненную другими членами Ордена, которые, увидев Драко, как и Гермиона ранее, так же сразу направили свои палочки на него. Он не должен быть здесь. Все в этой комнате понимали это, в том числе и сам Малфой. Возможно, всё, что произошло между ним и Поттером в течение последних нескольких лет, то, как от года к году их сталкивала жизнь, пусть даже и косвенно, привели к тому, что обстоятельства сложились в неразрывное полотно, заставляя Драко чувствовать себя обязанным. И только Мерлин знал, что из этого выйдет. Слизеринец, конечно, отрицал собственную причастность к этому долгу, убеждая себя теперь, после того как узнал о поступке матери, что их рода в расчёте. Мать отплатила за сына сполна, когда спасла Поттера. Драко больше не должен ему жизнь за те события в Выручай-комнате. — Да успокойтесь вы. Это всего лишь Малфой, — Гарри слегка заслонил собой Драко. — Он на нашей стороне. — Ээ, вот тут ты ошибаешься, — раздражённо бросил Малфой. — Заткнись, ты не помогаешь, — прошипел Поттер, на миг обернувшись назад. Драко всегда бесил этот самоуверенный взгляд Гарри Поттера. — Гарри, объясни, что здесь делает этот прислужник Волдеморта? — Джинни настороженно переводила взгляд то на Гарри, то на Драко. — О, Мерлин, я тут чтобы убить вас, Уизли, очевидно же, — с лёгким смехом закатил глаза Малфой. — Тебе смешно? — взорвалась гневом Джинни. — Так, все успокоились, — вмешался Гарри. — Тебе, Пожиратель, здесь не место, — выкрикнул кто-то из-за спин младших волшебников. Драко будто окунули в Омут памяти, и он снова оказался на том приёме, где впервые увидел множество влиятельных волшебников. Там слова с точно таким же смыслом были адресованы ему впервые. А где ему место? Вопрос оставался для него без ответа и по сей день. — Хорошо, видимо пока я сам не скажу, тут так и будут литься праведные речи. Я здесь по договорённости с Поттером. Если кратко: с меня информация, с вас прекращение этого безумия. — Я слышал, что ты не обычный Пожиратель, Малфой. Какой тебе смысл подставлять своего покровителя? — Джордж выступил вперёд, заслоняя свою сестру. — Не обычный, хах, — на выдохе его измученный смешок прозвучал исчерпывающе. — Мне плевать, что вы думаете. Видимо, Поттер просто решил увеличить мои шансы на смерть, рассказав стольким людям о нашей договорённости, да, Избранный? Драко повернулся к Поттеру и нахмурился. Возникшую тишину нарушила Грейнджер. — Если Гарри доверяет ему, нам тоже придётся. Разве у нас остался другой выход? — Я об этом и говорил Поттеру, Грейнджер. Выхода у вас нет. И вообще, мне пора. Я всё сказал, Поттер. Отблагодаришь меня потом. Взмахнув полами мантии, он резко развернулся и устремился к выходу. Он сделал всё, что было нужно. Информация у них появилась, и волшебник надеялся, что эти отчаянные догадаются не соваться в пекло. Драко не хватало только своими руками убить половину своих сокурсников, замучив их пытками. И уже почти настигнув двери, чтобы покинуть место его предательства, он услышал окрик своего личного кошмара. Кажется, он все ещё оставался таким же жалким. Это не изменить, такова его природа. — Зря они тебе верят, Малфой. Я выясню, что ты задумал, — насупившись Грейнджер смотрела прямо на него, и вспыхнувший огонь в её глазах затронул что-то потаённое в нём. А может Драко просто показалось, и это был лишь отсвет всё того же торшера. Он с издёвкой выдохнул немногословное «Хах» и резко открыв двери бросил ей: — Вполне возможно. Драко покинул место его преступления, как он сам уже окрестил этот дом, и, снова и снова, спрашивал себя, на какую часть реплики Гермионы он ответил.