limitless

Чону проклял тот самый день, когда он сел рядом на школьной репетиции и спросил "как дела". Потому что то, что сейчас с ним творится - пиздец. Такой огромный, наплывающий и поглотивший полностью. Перед ним не ставят никаких выборов и не заставляют что-то решать, его толкают в реку событий. Он сам себя толкает. Сам ставит себе подножку. Сам подсыпает яд и затягивает петлю на шее. Сам отвечает на чужие, казалось бы шуточные действия. Выгибается и стонет так пошло и противно для самого себя. Юкхэй улыбается в темноте, в его глазах бешено скачут блики и отражается свет фонаря на улице. Ему, наверное, всё равно вообще было тогда кого под себя подминать, потому что "гормоны все дела". Плевать Чону на гормоны хотел. (Хотя сам в их плену и не смог отказать). (Никогда не отказывал). Не отказывал, когда чужая рука невесомо его касалась в метро и когда лицо слишком близко оказывалось. Не отказывал, когда Юкхэй на заднем сиденье в такси ложился на колени ему. (Проводил своими длинными пальцами по чоновым ногам, а старшего вело от такого простого действия). (Он сдаётся и сам не понимает, как чужая рука берёт его собственную и тянет ко рту. Губы у Юкхэя - это пиздец. Мягкие, пухлые и нереально горячие). Чону проклинает тот самый день, когда они оба поддались чему-то такому, что контролировать не могли. Злился на себя и считал глупой затеей до тех пор, пока его ладони не тянулись осознанно к чужим. До тех пор, пока парень не почувствовал нечто инородное в груди. Такое давящее и колющее, разрывающее и в то же время дарящее свет и тепло. Юкхэя обнимать хочется постоянно, к его ладоням хочется прикасаться и чувствовать их на своей талии. Его хочется поцеловать. Чону хочет узнать наконец, какие они, его губы, на вкус. Потому что между ними правило негласное установлено - не целуй. И, возможно, Чону у парня был бы первым, если бы не внезапно появившаяся девушка и радостное сообщение: Я поцеловал её, хён. Как же страшно было. Они вместе до сих пор, а на шее "мелкого" россыпи засосов, которые "хён, как их замазать? У тебя тональник есть?". Нет у него никакого тональника и друга тоже больше нет. Потому что чёртовы чувства, о которых он понятия вообще-то ни малейшего на практике не имеет. Ему вообще всё равно должно быть. Да. Но сейчас только отчаянно хочется Юкхэя в тёмную комнату на пол года назад или в недели две, туда, на заднее сиденье такси. (Пальцами по нёбу). (Языком по фалангам). А сейчас Чону только смотрит снова на юкхэевы губы, которые снова близко слишком. И вжимается сильнее в холодную поверхность дверей. Уши закладывает совсем не от метро, а от дурацких мыслей. Чону вообще считает, что это глупо до абсурдного и неправильно ужасно. Но рука снова тянется правее по поручню. И чужая тянется к его, еле касаясь. У Юкхэя уголок губ дёргается, а на телефоне куча фотографий Чону, сделанных исподтишка.