limitless

- Я люблю тебя. - Прикольно. Минхёну хочется выблевать все свои внутренности, разодрать короткими ногтями кожу и сброситься наконец с многоэтажки, чтобы его размазало по серому асфальту. Всё потому что Ченле - мудак. У него даже основные моральные устои отсутствуют, что уж говорить о большем. Может даже не он тут виноват, а сам Марк. Нет, парень, ну ты серьёзно что ли решил, что эта мелкая гнида ответит тебе взаимностью? Глупец. Насколько надо быть тупым, чтобы надеяться на то, что вот это может любить? А то самое "это" одевается вызывающе и, кажется, делает всё, чтобы в него влюблялись вот такие как Минхён. Такие, которые будут тихо любить, пожирать взглядом, но вслух - никогда. Они не просят любви в ответ, они лишь живут мечтой. Ченле покупает себе клубничные чупа-чупсы и поглощает их, кажется, без остановки. Или только когда Минхён рядом. Но это всего-лишь помутнение рассудка, а не серьёзная версия. У Чжана джинсовый комбинезон, где шорты настолько короткие, что воздух одним их видом выбивает из лёгких. Эта граница между тканью и фарфоровой кожей уничтожает морально. У него все колени в синяках и маленьких ссадинах оттого, что увлекается Ченле отнюдь не только конфетами на палочках, на которые зарабатывать как-то надо. И Минхён мечтает. И китаец отсосёт, наверное, любому прохожему, но не Марку. Они не дети, обоим перевалило за 18 уже давно, но Минхёну стыдно просить о таком. У него алеют щёки как только "вредина" появляется на горизонте, сверкая посиневшими коленками и блестящими от конфеты губами. Губы - это отдеальная тема. На тему этих китайских, совершенно блядских уст, можно накатать как минимум дессертацию. Алые, постоянно сияющие сладко, пухлые и такие, что у Минхёна во рту всё пересыхает и желание вырывается наружу. Уголки губ кровят иногда от частых "дел", но это, канадцу, если честно, нравится жутко. - Зачем ты всё это делаешь? - спрашивает он как-то. - Просто так. Мне нравится и это приносит какой никакой доход. К тому же неплохой. Это было месяца два назад, и теперь Минхён намерен спросить кое-что другое. - А мне отсосёшь? - Ты же сказал, что любишь меня, - ухмыляется так гаденько, но непонимание в глазах плещется океанами. - А что, тут какие-то привилегии? - Секс, - говорит так просто и тоном вроде бы обыденным. Вроде бы. - Прикольно. Непонятно даже, кто над кем издевается больше. Но Минхёну, пока что не обламывается ничего, кроме леденца, кинутого в лицо, и дрожащих колен Ченле, что смотрит куда-то в сторону и щёки его окрашивается в цвет конфетки.