Алиса»
Решив, что своя шкурка дороже, а гробы так вообще нынче дорогие, он направляется в сторону подсобки, пряча листок в карман спортивных брюк. Подойдя к месту встречи Тсуна оглядывается. На него никто не обращает внимания, и он, наконец, решается. Стоит ему только открыть дверь, как его тут же с силой затаскивают внутрь комнаты и прижимают к стене. Стоит признать, что Тсуна мог запросто увернуться от этого манёвра, но это было бы себе дороже. Алиса очень громкая, а словесная казнь в её исполнении не самая приятная вещь. — Савада Тсунаёши, как ты объяснишь то, что я видела утром?! — голос рыжеволосой девушки жутким эхом отражается от стен полупустой комнатушки, из-за чего парень ёжится. Первая мысль, что мелькает в его голове: «Как жаль, что происходящее всё-таки не галлюцинация». Потому что злить Киоко — это самая последняя вещь, которую Тсунаёши и ещё несколько человек хотели бы делать в этой жизни. Вся их небольшая дружная компания прекрасно знает о взрывном характере девушки, поэтому всячески старается держаться от неё подальше и избегать споров с ней. Ну, наверное, за исключением Хару. Их перепалки обычно похожи на столкновение двух торнадо. А ещё бывает, что не везёт Тсуне, который часто попадает под горячую руку, пытаясь унять девчачий конфликт, но по итогу становится третьей спорящей стороной. Поэтому назвать себя адекватным человеком у него не всегда получается. — Киоко, не кричи, я сейчас всё тебе объясню, по крайней мере в пределах того, что я сам понимаю, — выставляя руки в сдающемся жесте, с тяжёлым вздохом произносит шатен. — Только мне нужно подумать… — Вот и придумывай, а заодно слушай меня, — недовольно перебивает друга девушка и усаживается на маты под стеной, кладя ногу на ногу и скрещивая руки на груди. От утренней Сасагавы Киоко у этой осталась только та же внешность, а поведение и характер сейчас совершенно другие. У этой Киоко брови постоянно изогнуты в лёгкой насмешке, на губах чаще всего ехидная улыбка, а в глазах пакостливый огонёк. Она умеет двигаться одновременно изящно и при этом резко, чем иногда пугает других. Но самое главное — это настоящая Сасагава Киоко. — Сегодня утром мы вместе с Хару идём в школу и собираемся заскочить к тебе, чтобы обсудить следующий концерт. И что я вижу? Ты возишься с каким-то маленьким ребёнком, который при этом, как мне показалось, тебя отчитывает. Ты слышишь, как это звучит? — Киоко хмурится, но при этом сама слабо верит тому, что говорит. — Тебя отчитывал ребёнок! И что там эта мелочь бормотала «я сделаю из Тсуны»…Кого?! Ты когда в няньки успел заделаться?! У нас следующий концерт не за горами как бы. Киоко недовольно смотрит на друга, стоящего перед ней, про себя отмечая, что сегодня у него нервы уже на исходе. А такое бывает очень редко. Тсунаёши сам по себе очень наглый парень, и от этого нервная система у него прямо-таки железная. А тот факт, что сейчас у Савады дёргается глаз и внешне он выглядит крайне убито, говорит о том что, кажется, произошло нечто не очень хорошее. — А теперь слушай меня внимательно, — отправив взгляд полный раздражения подруге, Тсуна продолжает. — Проснувшись сегодня утром, первое, что я слышу от мамы — это то, что у меня теперь есть репетитор. И не подумай, я уже собрался выпроводить ненужных гостей, но знаешь, что я увидел? Того самого маленького ребёнка, который начал заливать мне что-то про какую-то Вонголу и его босса. А когда я заржал с этого, решив, что это чья-то дурная шутка, то получил по голове. У мамы рука с полотенцем слабее, чем у этого карапуза нога! Девушка отмечает про себя, что нервы у Тсуны точно ушли гулять, перед этим даже не махнув белым платочком на прощание. — Тсуна… — её молчание длится недолго — Ты это ночью так сильно ударился головой о дверь? Или это последствия прилетевшей от Рёты гитары позавчера? Может, всё-таки тебя Хана сильно огрела папкой с нотами? Я по-другому не могу понять, как это… Как это может быть правдой! Невыспавшийся организм подсказывает Тсунаёши, что ещё пару криков, и они точно подерутся, а они могут. Он устало выдыхает, на мгновение закрыв глаза. — Если бы это была дверь, гитара Рёты или удар Ханы, то это было бы просто потрясающе. Я бы просто полежал дома с сотрясением мозга и всё. Но какого-то черта всё, что я сказал, правда чистой воды, — видя хмурый взгляд напарницы, он не выдерживает и восклицает громче прежнего: — Да поверь мне, мать твою, ты же сама слышала эту ахинею и про Реборна, и про эту чёртову Вонголу! Девушка подскакивает на ноги и недовольно отвечает в том же тоне. — Во-первых, моя мать не причём, а вторых…. Какая нахрен Вонгола?! — Да я сам хотел бы знать! — устало шепчет Тсуна, смотря на Киоко, направляющуюся к двери. — В общем, так… потом разберёмся с твоей Вонголой и Реборном, но чтобы репетиции не пропускал. А то не только я, но и весь остальной коллектив тебе по голове понадаёт. И да, — Сасагава гаденько улыбается и перед тем, как покинуть подсобку, бросает напоследок. — Мне интересно, как ты умудришься обмануть эту мелочь, нам ведь не нужны лишние свидетели. — Обычно после такой фразы, ненужных свидетелей решают прикопать на заднем дворике, — язвит Тсуна в тишине, которая начинает тут же давить на уши, после весьма громкого спора. Возникает желание действительно приложиться головой об стену — просто хотя бы ради того, чтобы вырубиться и поспать. Но все же уроки ещё никто не отменял, и Савада нехотя выползает из маленькой подсобки, решая всё-таки поплестись на оставшиеся занятия. Дальше учебный день проходит определённо спокойней, чем то же утро. Решив проветрить голову после уроков, Тсуна сворачивает с привычного маршрута и идёт домой другой дорогой — через парк. Отходя от школы, он снова чувствует непривычную тяжесть на плече. Недолго думая, он поворачивает лицо вбок и понимает, что был прав — на его плече сидит Реборн. Подросток на это кривится, потому что он не собирается подрабатывать бесплатным такси. Пусть эта мелочь своими ногами топает. Ну или на крайний случай платит. — И где ты весь день пропадал? — Тсуна переводит взгляд на дорогу перед собой, пытаясь постичь нирваны и абстрагироваться от происходящего. Он был бы не против, потерять этого Реборна где-то по пути домой, но что-то изнутри подсказывает Саваде, что, как бы он ни старался, избавиться от этого карапуза ему не удастся. — Собирал информацию об учениках твоей школы. Тсунаеши кажется, что его глаза сейчас выпадут из глазниц, потому что следующая выдаваемая Реборном информация повергает его в шок. Его названный репетитор начинает коротко рассказывать о каждом однокласснике Савады, он затрагивает и других учеников, из-за чего по спине шатена бегут неприятные мурашки от того, сколько всего знает этот малявка, пусть, похоже, и со взрослым сознанием. Мама родная, куда же он вляпался? Между тем Тсуна замечает в продолжительном монологе будто несколько выделенных имён, о которых карапуз говорит чуть больше, чем о других. Он обращает более пристальное внимание на слова Реборна и внутренне содрогается от колорита подобранных личностей. «Хибари Кёя, Ямамото Такеши и Сасагава Рёхей. Сумасшедшие люди… Ну, про Хибари я знаю, даже лично с ним встречался, особенно — его тонфами, из-за опозданий, но последние двое… Про них в школе много чего говорят, хотя при этом всё только хорошее и ничего больше. Ямамото, кажется, занимается бейсболом, а вот Сасагава старший точно боксом. Рёхей же брат Киоко… Хах… Как там Реборн о ней выразился? «Добрая, ничем не приметная девушка»? Плохо копаешь, Реборн, очень плохо. Или же этот мелкий карапуз уже всё знает? Это будет проблемой». Причём серьёзной. Тсуна никак не паникёр, это больше черта характера стилиста их группы, но вот изнутри сейчас что-то определённо скребётся и требует сохранить свой секрет в тайне от этого Реборна. Тсуна уверен, что и силушка, и ум его репетитора на хорошем уровне, первое он уже почувствовал на себе, а второе только что прослушал, поэтому он решает быть в дальнейшем предельно осторожным. Идя через парк, Тсуна краем уха улавливает разговор двух девушек, сидящих на парковой скамейке. Когда он понимает о чём, точнее о ком идёт речь, на его лице тут же появляется довольная улыбка. Ведь говорят то о нём… Ну практически о нём. — Ты же была вчера на концерте? — лисьим шёпотом произносит светловолосая девушка с двумя низкими хвостиками. Тсуна обращает внимание на кремовые шорты и лёгкий розовый свитерок и про себя хихикает. А на концерте, небось, была в шипах и кожаных штанах. Ни в коем случае нельзя верить в то, как человек одевается днём. — Конечно! Ещё и спрашиваешь! Я бы ни за что его не пропустила! — восклицает вторая девушка с тёмными длинными распущенными волосами в чёрном коротком платье. — Ух, у меня до сих пор после него мурашки по телу бегут. А помнишь тот момент, когда Масочник обнял Алису? Мне кажется, он тогда её при нас хотел сожрать! — О-о-о, — тянет девушка. — Мне кажется, что после концерта он всё же это сделал! Этот момент теперь не скоро забудут. Это было так пошло… Но то, как это было исполнено… — Они были просто великолепны… Дальнейший разговор Тсунаёши к своему сожалению уже не слышит, так как отходит от девушек. Ему нравится, что после концертов их группы у людей остаются яркие воспоминания и ощущения. В конце концов, это одна из многих причин, которые толкают Саваду и его друзей к дальнейшему совершенствованию в музыке. Хотя то, как многие любят сводить его и Алису, вызывает смех, но при этом даёт прекрасный шанс разгуляться на концерте и поднять градус общей атмосферы. — Масочник и Безумная Алиса — это те самые знаменитые рок певцы в вашем городе, которые скрывают свои личности, я прав? Тсуна от этих слов внутри сразу же настораживается. Ему не нравится, что Реборн вдруг заговорил об этом. Хотя, кто знает, может, этот вопрос действительно навеян услышанным разговором. Главное сейчас — не выдать себя. А это вдруг оказывается Саваде очень сложным, несмотря на то, что он давно привык мастерски скрывать вторую сторону своей жизни. Реборн создаёт впечатление человека, видящего насквозь других, и если это так, то это может принести большие проблемы. — Ну, да, а что? — нехотя отвечает подросток, а потом язвительно добавляет. — Неужели такой карапуз как ты слушает такую музыку? — Он резко замирает. — Стоп. Ты ведь не только про мою школу собирал информацию. — А ты не настолько глуп, как про тебя говорили. Реборн хмыкает, пока на его ручку со шляпы спрыгивает зелёный хамелеон, которого Тсуна весь день старался не замечать, пытаясь уверить себя, что вот это-то точно галлюцинация. Но его надежда тут же рассыпается у него на глазах как карточный домик. Этим же временем хамелеон трансформируется в руке киллера в пистолет. У подростка начинает дёргаться глаз от таких фокусов и особенно от внутреннего ощущения, что весь пиздец его ждёт впереди.Что дальше? Оружие, отправляющее в будущее? Тсуна очень надеется, что эта мысль — просто бред уставшего мозга. Очень надеется. — А теперь начнём тренировку, Никчёмный Тсуна. Тсунаёши честно хочет избежать всего этого безумия, но сегодня это явно у него не получится….Как жаль, что он не настолько силён и он не может быстро съебаться отсюда подальше. Реборн безжалостно стреляет в голову своему ученику. Савада падает на землю, не успев сделать и нескольких шагов в попытке убежать. Но через пару мгновений он подрывается на ноги с ярким золотистым огнём на лбу и завораживающими янтарными глазами, в одних черных боксёрах. Тсунаёши пытается совладать с собой, но его переполняет необъяснимая энергия, а в голове мгновенно всплывают любимые строчки Киоко из одной песни: «Whoah we're fighting our fear of the silence, we're running through walls where they stand». Он сжимает зубы, прикусывая язык, чтобы, не дай мама, не пропеть эти слова. Но сдерживать себя удаётся очень плохо, и он срывается, мысленно проклиная всё на свете в этом мире. — Реборн! Я стану сильнее прямо сейчас! — крик Савады слышит, наверняка, треть города, пока подросток тем временем пытается понять, каким хреном он тут творит. Ответ же каким-то другим хреном не приходит в его голову. Встав в боевую позу, он резко припадает к земле и начинает отжиматься. Краем глаза он замечает, что на его крик бегут те самые девушки и… Притаившись за ближайшими кустами, залипают взглядами на фигуре Тсуны. Реборн на это хмурится, хотя внешне это не особо заметно. Вроде бы самая обычная же реакция молодых девушек на красивого парня, но почему-то это начинает раздражать Аркобалено до дрожи. Тсуна же в мыслях проклинает Реборна всем своим богатым словарным запасом. Ладно, этот киллер на него посмотрит, но тут две его поклонницы, мать вашу! Он же на выступлениях изредка надевает укороченные футболки, чтобы публика разгорячилась ещё больше. «Масочник и Алиса на сцене — это уже горячо, а полураздетые Масочник и Алиса — это адский пожар!» — ну, так, по крайней мере, говорит их стилист, а не доверять словам девушки он считает глупым. Хотя его обнажённое тело вряд ли наведёт на мысли о Масочнике, но всё равно нужно быть очень осторожным. На сотом отжимании, Тсунаёши вдруг замечает мрачную ауру, исходящую от Реборна. Он-то никак на неё не реагирует, а вот глазеющие девушки нехотя, но всё же отходят, а потом и вовсе исчезают из поля зрения. Через минуту он падает на землю, тяжело дыша, и пытается понять, что с ним только что произошло. — Хм, а ты неплохо справился с пламенем и нагрузкой, но тебе всё равно ещё учиться и учиться. О чём же ты жалел в тот момент? Реборн не успевает договорить, как юноша садится на землю с расползающейся злой аурой… Причём по мрачности не отстающую от ауры киллера минуту назад. — Какое нахрен пламя?! Ты понимаешь, что я, блять, в городе в одних трусах остался?! Как мне домой теперь идти?! Еба-а-ать, мама многое стерпеть может, но не уличный же стриптиз! Бля-я-ять… Пока Тсунаёши прикусывает язык от последних слов и мысленно даёт себе подзатыльник, Аркобалено же выпадает куда-то в межпространство. Вот уже чего он не ожидал, так это того, что его ученик может разбрасываться нецензурными словечками. При этом это звучало настолько спокойно и естественно, что не оставалось сомнений в том, что это, кажется, обычный ежедневный лексикон подростка. Именно в этот момент у него впервые появляется желание побить кое-кого за информацию о «добром, невинном и славном» мальчике. — Никчёмный Тсуна, как ты смог выдержать такую нагрузку и ещё чувствовать себя неплохо после неё, но при этом иметь отвратительные оценки по физкультуре? Судя по выражению лица Тсунаёши, Реборну удаётся поменять тему разговора. Но он действительно не понимает, как так выходит, что внешне подростка никак нельзя назвать неспортивным человеком, который имеет к тому же неплохую выносливость и способен выдержать среднюю нагрузку. Но на уроках он похож на полудохлую креветку, которая и десяти метров не пробежит. Да и вообще, в спорте Савада нигде не был замечен, остаются только самостоятельные занятия дома. Но что тогда ему мешает с таким же успехом заниматься на уроках? На этот вопрос киллер точно найдёт ответ. Но не сегодня. Подросток продолжает молча сидеть на земле, пытаясь отойти от такого позора и понять, чего же ему стоит ожидать ещё. Тем же моментом Реборн подаёт ему пакет. — На, одевайся, —Тсунаёши с огромной охотой принимает пакет и начинает быстро одеваться.От взгляда репетитора не ускользает то, насколько быстро и аккуратно подросток натягивает на себя одежду, будто делает это не первый раз. Возможно, это последствия вечных опозданий в школу по утрам? — А теперь конкретно к делу. Только что ты видел своё пламя и эт… Слова Реборна заглушает вопль Тсунаёши, который вводит киллера в замешательство. Этот подросток очень громко орёт. Причём именно орёт, а не визжит, как можно было ожидать от японца. — Хватит! Завтра расскажешь! У меня уже голова лопается от этого ебанного пламени и мафии! — Тсуна тяжело дыша, недовольно смотрит на Аркобалено, мысленно, наверное, пытаясь его убить. Так уж и быть, сегодня Реборн ему уступит. Не понимает, правда, почему, но уступит. — Хорошо, Никчёмный Тсуна, пошли домой.***
— Кажется, я немного сдох… Шепчет Тсуна, лёжа на кровати, и проверяет своё тело на наличие травм. А дело в том, что репетитор взялся делать с ним уроки и за неправильные ответы каждый раз бил по голове непонятно откуда взявшейся дубинкой или вообще молотом. Тсуна, правда, пытался правильно решать задачи, но с концертами он совсем забросил учёбу и поэтому большую часть материала элементарно не знал, за что, в общем-то, и поплатился. Он с таким же успехом мог попросить девчонок подтянуть его по некоторым предметам, вот чего этот репетитор припёрся?! «И что мне теперь делать с подготовкой к выступлениям? По ночам на репетиции ходить?» — Тсуна широко открывает глаза и растягивает губы в хитрой улыбке. Ну, в конце концов, он же рокер, он имеет полное право нарушать правила. И первым из них будет — «спать ночью». Как ночью вообще можно спать? Особенно когда есть возможность неплохо оторваться на репетиции?! «Осталось только окончательно перетащить всю сценическую одежду к Хару, а там всё пойдёт, как по нотам». Как бы не разворачивались события в его жизни, но раскрывать свой секрет он не собирается. А если этот Реборн попытается найти на него и его друзей информацию то пусть пробует. Первый раз что ли? Масочник надевает очередную маску на себя, в этот раз невидимую для многих, но позволяющую сохранить тайну от этих же самых людей. День, проведённый без музыки, ещё не сказывается так сильно на нём, так как концерт в этот раз забрал чуть больше сил, чем обычно. Но тишина вокруг и в голове определённо бьёт по мозгам, привыкшим чуть ли не каждую минуту думать о песнях. Тсуна не рискует пока вытащить из-под стопки тетрадей ту самую, поэтому просто в мыслях кое-что накидывает для нового текста. Этим же временем Реборн сидит во дворе под деревом и рассуждает в мыслях о Безумной Алисе и Масочнике. Эти подростки, похоже, действительно являются очень интересными личностями в городке. Почему бы не заставить будущего босса вычислить этих ребят? Это уже звучит, как весьма неплохая тренировка. А учитывая, что Савада, скорее всего, относится к их поклонникам, то заставлять, наверное, долго и не придётся. Из дома выходит Нана, которая, к слову, одета во всё тёмное, и начинает вывешивать мокрую одежду на верёвки. Женщина внешне выглядит весьма привлекательно и очень даже молодо, а мрачноватый наряд только добавляет строгости её виду. Она периодически улыбается чему-то в своих мыслях, но чаще её лицо сохраняет нейтральное выражение. Хотя Реборн уже успел заметить, что именно в общении с сыном женщина часто усмехается и щурит глаза. Кажется, эти двое прекрасно понимают друг друга. Внезапно взгляд киллера замечает маленький листок бумаги, выпавший из мокрых спортивных брюк юноши. Нана же видно не видит его в темноте и возвращается в дом. Реборн подходит ближе к развешенной одежде и поднимает с газона ту самую бумажку. Он разворачивает клочок какой-то записки и хмыкает. Большую часть текста не видно, она смылась, однако в уголке он разбирает только пару иероглифов. «А…с.»… Это может быть что угодно, но то, что Савада с кем-то перекидывается записками, вызывает у Реборна неподдельный интерес. «Это будет весело» — одинаковая мысль мелькает в голове сразу и у Реборна, и у Тсуны, а их губы растягиваются в ухмылке.