endflashback
Но когда Тсуна думал, что сможет во всём быстро разобраться, он не учёл одного важного момента. Его жизнь неожиданно обернулась самым настоящим адом. Реборн превратил каждый день в бесконечную череду тренировок, после которых Савада только на чистой силе воле и упрямстве ползёт, иногда чуть ли не в прямом смысле этого слова, на ночные репетиции. Остаётся только надеяться, что сон у этого карапуза очень крепкий, и он не будет проверять, чем же по ночам занимается его ученик. Особую помощь ещё оказывает мама, помогая тихо слинять из дома и не спалиться. При этом она ещё умудряется впихнуть в руки сына коробочку с бэнто. Причём последнее делает не только она, но и остальные родители ребят. И по итогу создаётся впечатление, что они не на репетицию идут, а на пикник. Из приятных мыслей Тсуна возвращается в суровую реальность и вздыхает. За эту неделю Реборн пытался «вбить» в голову будущего босса самой сильной семьи итальянкой мафии информацию о пламени, о его предках, о хранителях и прочем, прочем, прочем, что Тсуну вообще никак не интересовало. Ему проще рассказать всё становление рок музыки, как жанра, или осветить всю биографию любимой группы, чем запомнить всё то, что рассказывает Реборн. Савада только сейчас понимает то, как же хорошо он жил до появления этого аркобалено (или как там его) в доме. Долго размышлять на тему своей бренной судьбы не получается, потому что на голову резко приземляется что-то тяжёлое, из-за чего Тсуна скатывается с кровати с диким воплем и желанием кое-кого придушить. Он вообще-то добрый парень, но в последнее время его прямо вынуждают перейти на плохую сторону. — Никчёмный Тсуна, ты ещё долго собираешься валяться без дела? Может тебе пробежку устроить? — Реборн с гаденькой ухмылкой направляет на бедного ученика пистолет. Едва заметив направленное на него дуло, Тсуна срывается с места и вылетает из комнаты, пытаясь таким образом избежать участи опять бегать по городу в одних трусах. Вот только головой-то он понимает, что это было бессмысленно. Реборн всё равно до него доберётся и пустит эту сраную пулю ему в лоб, а там и: «Привет, извините, все мои дорогие соседи, сегодня в программе у вас опять бесплатный стриптиз, но, кажется, ваша дочь не против этого, а ещё и ваша дочь, и ваш сын?..». Кое-как добравшись до ванной комнаты, он первым делом ползёт к зеркалу, чтобы понять, как много работы предстоит Хару проделать перед концертом, чтобы он не напоминал зомби. Под покрасневшими глазами залегают чёрные круги от недосыпа и усталости. Зато тени не нужны, вот Хару-то расстроится. Эти семь дней забрали практически все его силы. Реборн просто заебал его и физическими, и умственными нагрузками, и если к первым он оказался ещё как-то более менее готов, (спасибо универсальной системе тренировок, выученной наизусть), то от второго он готов выть на луну, как волк. В последний месяц Тсуна посылал учёбу как можно дальше, отдавая предпочтение подготовкам к выступлениям. Он думал чуть позже нагнать весь учебный процесс, попросив помощи у Хару или Ханы, но, похоже, ему это уже не понадобится. Реборн очень качественно объясняет материал, а ещё качественней показывает, что с Савадой будет, если он не усвоит эти знания. Репетиции тоже тянут все соки, но на них Тсуны хотя бы отдыхает душой, да и общение с остальными ребятами помогает ему расслабиться. Поспать ему удаётся лишь пару часов утром и вечером, и всё время на занятиях, где его постоянно прикрывают подруги. Но сегодня с самого пробуждения его изнутри терзает неприятное предчувствие, что поспать ему на уроках не дадут. Эх, а Тсуна так надеялся на милость судьбы… «Ещё и концерт ночью… Я определённо сдохну в ближайшие недели». Несмотря на перспективу отрываться всю ночь напролёт на репетициях, Тсуна начинает частенько подумывать о том, чтобы оставлять пару ночей в неделю только для сна. Потому что ему уже пригрозили, что просто не выпустят из дома, если он не будет нормально отдыхать…***
Тсуна переступает порог класса и устало плетётся на своё законное место возле окна. Он замечает уставшую Киоко, которая мимолётно ему улыбается, а после опускает голову на подготовленные для сна учебники. Они слишком устают на репетициях, тратя не только силы, но и нервы, ведь остальные участники группы тоже носят маски, а поэтому, если под угрозой находится анонимность хоть одного человека, они тут же напрягаются и прикладывают все силы, чтобы их маленький секрет остался в тайне. Никто ещё не готов к постоянному вниманию в повседневной жизни, хотя на сцене его безумно любят и делают всё, чтобы их лучше запомнили. Звенит звонок, вытаскивая Тсуну из лёгкой дрёмы обратно в реальный мир. В класс входит учитель, все ученики встают, приветствуют его и обратно опускаются на свои места. Тсуна краем уха слушает, что рассказывает Митсуо-сенсей и плывущим взглядом смотрит на улицу. — А теперь минутку внимания, к нам перевёлся ученик из Италии. Проходи, Гокудера-кун. «Италия… Что-то слишком много итальянцев в моей жизни появляется… Или это я уже просто сильно поддался паранойе». Тсуна почти без интереса переводит взгляд с окна на дверь, и всматривается в подростка европейской внешности, но с заметными азиатскими корнями. По росту он, похоже, немного выше самого Тсунаёши, который про себя цокает, всматриваясь в нового ученика. У новичка пепельные растрёпанные волосы чуть короче средней длины. На нём много колец и цепочек, а в ушах, похоже, несколько серёжек, и вот уже эти моменты вызывают некоторую долю любопытства. Он выглядит весьма дерзко и не совсем по правилам школьной униформы, но это только до первой встречи с Хибари. Зелёные глаза без интереса осматривают кабинет, пока, как кажется Тсуне, не натыкаются на него самого. Взгляд парня мгновенно меняется, загораясь каким-то неприятно опасным огоньком. От этого у Савады мурашки маршируют по спине, а внутри что-то неприятно давит на лёгкие, добавляя нервозности. Тсуна возвращает свой взгляд обратно на окно, но долго смотреть на ярко-голубое небо не получается, потому что чужой настойчивый взгляд неприятно прожигает его насквозь. Он недовольно смотрит в зелёные глаза напротив, не понимая, чем так заинтересовал новенького. — Представься, — Тсуна вздрагивает и понимает, что прослушал всё, что Митсуо-сенсей только что рассказывал. — Гокудера Хаято, — низкий голос, чуть хрипловатый заставляет женскую часть класса вздохнуть и, кажется, мгновенно создать фан-клуб для нового ученика. Тсуна этому не удивлён, потому что прекрасно знает, как девушки любят похожий типаж мальчиков. В конце концов, каждая его вторая одноклассница ходит на ночные рок-концерты. Он сразу же отмечает, что с таким голосом этот Хаято мог бы отлично петь. Савада слегка усмехается своим мыслям. Несмотря на то, что от этого человека веет на подсознательном уровне какой-то непонятной опасностью, он думает всё равно только о своём. После недолгих объяснений от учителя новенький занимает место перед Тсунаёши, на что последний хмурится. После того, как его, кажется, пытались убить взглядом, сидеть в такой близости с этим парнишкой не особо хочется. Тсуна вздыхает, потому что этот дурацкий урок длится, похоже, вечность. Звонок, оповещающий окончание занятия, кажется ему самой прекрасной музыкой. Он с усмешкой наблюдает, как нового ученика сразу же окружают одноклассники, в большей части девушки, начиная с ним знакомиться. Всего несколько учениц остаются на своих местах, похоже, не заинтересованные в новеньком. В их же число входит Киоко, заснувшая на плече у своей подруги Курокавы Ханы. Тсуна проходит мимо них, слегка улыбнувшись Хане, на что та отвечает улыбкой в ответ, на мгновение закрыв тёмно-карие глаза. Он с удивлением отмечает, что сегодня её тёмно-каштановые длинные волосы собраны в низкий хвост, хотя обычно она ходит с распущенными. В голове мелькает мысль, что девушка, похоже, опять засиделась ночью с Хару за костюмами и утром просто забыла распустить волосы. Он вздыхает — ему немного не по себе, что из-за его проблем страдает вся группа, пусть никто ничего и не имеет против. Остаётся лишь надеяться, что они как-нибудь вольются в такой темп жизни. Выйдя из класса, Тсуна направляется во внутренний дворик школы, пытаясь понять, зачем же Реборн в строгом порядке приказал ему туда прийти. Злить этого карапуза нет никакого желания, потому что чем больше сил Тсуна сбережёт днём, тем легче пройдёт ночное выступление. Однако подходя в назначенное место, он хмурится, видя, что Реборна там нет, зато стоит новенький. Как его там, кажется, Гокудера? — И это ты будущий босс Вонголы? Куда смотрели, когда тебя выбирали? Такой неудачник, как ты, ничего не сможет достичь, — с откровенной насмешкой произносит Хаято, хмуро смотря на Саваду. — А? — Тсуна от такого конкретно подвисает, но быстро соображает, что надо срочно линять отсюда, потому что слово «Вонгола», произносимое кем-то ещё кроме Реборна, не предвещает ничего хорошего. А ещё он откровенно не понимает, почему всё новые знакомые за последнее время считают его неудачником? Кому он так сильно насолил, что такие слухи поползли? Ну, спотыкается он часто, ну даже может упасть почти на ровном месте, но не из-за эфемерной неудачливости, а из-за элементарного недосыпа и усталости! Тсуна начинает думать, как бы потихоньку слинять от новых проблем, как вдруг со стороны ближайшего окна раздаётся голос Реборна, отчего он чуть ли не вслух рычит. — Гокудера Хаято, не ожидал, что ты прилетишь так быстро, — Тсуна не успевает рот открыть, как замирает, понимая одну вещь — чтобы тут не происходило, наверняка это подстроено его «дорогим» репетитором. — Реборн, ты его знаешь?! — он выкрикивает громче, чем хотел изначально и на его голос сразу же выползают Киоко и Хана, до этого просто гулявшие по коридору. Они держатся на расстоянии, но с крайним интересом наблюдают за развернувшейся картиной. — Если я его убью, то я стану Десятым Вонголой? — Савада замирает, думая, что ослышался. Он с опаской делает пару шагов назад и понимает, что на них уже глазеет минимум половина класса. Причём никто не обратил особого внимания на последнюю фразу, кроме его подруг, которым хватило уже одного слова «Вонгола», которое Тсуна материл на каждой репетиции. — Конечно. — Чего?! — Тсунаёши не выдерживает и недовольно восклицает. Подождите, он нигде не соглашался, чтобы его вот так просто убивали! Тем более у него сегодня концерт, это, между прочим, серьёзная причина оставаться в живых! — Но если ты проиграешь, то можешь погибнуть, — с непонятным хладнокровием произносит Реборн, из-за чего по коже начинают маршировать мурашки. Да куда же его втягивают?.. Тсуна быстро решает, что да ну нафиг всё происходящее, он пойдёт лучше поспит. Но не успевает даже развернуться, как замечает в руках итальянца непонятно откуда взявшийся динамит. Нет, он, конечно, давно мечтает о пиротехнике на концертах, но только на концертах! Происходящее пугает не только его, но и Киоко с Ханой. Обе девушки тут же напрягаются, подходя ближе чуть ли не машинально. Их передвижение замечает Реборн, но не обращает на это особого внимания, сосредотачивая внимание на своём ученике. Девушки выглядят несколько испуганными, что не удивительно — любой испугается, когда увидит перед собой динамит, зажжённый явно не в развлекательных целях. Тсуна уже подумывает всё-таки сбежать, но Реборн оказывается быстрее и стреляет ему прямо в лоб. — Сражайся, Никчёмный Тсуна, сбежать не получится. Савада заваливается вперёд, сжимая зубы, и на периферии сознания слышит испуганный крик подруг. Никто не обращает внимания, что он внезапно начинает падать, считая, что это опять произошло из-за его невнимательности-сонливости. — Реборн! Тсуна резко поднимается на ноги в одних темно-синих боксёрах, отчего его подруги выпадают в осадок. Они никак не ожидали, что возмущения Савады касаемо пробежек по городу в одних трусах имеют место быть. Нахмурившись от непонятного звона в голове, он открывает глаза переливающиеся золотом и понимает, что во лбу у него опять горит ярко-оранжевое пламя. Услышав шепотки, Тсуна тут же поднимает серьёзный взгляд и до него быстро доходит, что большая часть его одноклассниц не отрывает глаз от его фигуры. Не то чтобы он был против, но вот как можно ощущать себя ещё более голым, стоя уже без одежды, он явно не понимает. Киоко и Хана лишь хмыкают на такую реакцию своих одноклассниц. Оно, в принципе, немудрено, что на его друга вот так вот залипли — этот засранец очень красив и, чего уж говорить, сексуален. Взгляд каждой девушки скользит по мышцам на руках и ногах, по едва заметному очертанию пресса. Но больше всего подруг Савады заинтересовывают золотые глаза и странное пламя, а глядеть на полуголого друга неинтересно — Хару в любой момент может устроить стриптиз на репетиции, вынуждая того сразу же мерить костюм. Киоко мимолётно оглядывает одноклассниц и еле сдерживает смешок — все заалели щеками, притихли, кто-то, кажется, и сознание теряет, но глаз не отводят от Тсунаёши, особенно от его задницы. От последнего её пробивает на хохот, но она сдерживается, понимая, что ситуация складывается пренеприятнейшая. Реборн злится из-за того, что его тренировка опять идёт по одному месту. И это уже не первый раз, когда Тсуна в одних боксёрах привлекает внимания больше, чем надо было. Попытка узнать, каким же образом этот засранец тренируется, так и не принесла никакого результата, потому что за Савадой вообще не замечено никакой физической активности. Реборн бросает взгляд на Гокудеру и хмыкает, тот, похоже, слегка удивлён телосложением его противника. — Умри! Но думать Хаято, похоже, долго не собирается и быстро поджигает фитиль динамита от сигареты, которую держит в зубах. Пока динамит летит прямо в Тсунаёши, Савада успевает подумать на тему того, сколько сигарет успеет выкурить Гокудера, прежде чем его забьёт глава дисциплинарного комитета. Он спокойно ловит шашку и тушит голыми руками фитиль, чем вызывает недовольство у Гокудеры. Внезапно на всю школу раздаётся звонок, и их одноклассники спешат обратно в класс. Киоко и Хана задерживаются чуть дольше, не решаясь бросить друга, но, поймав его взгляд, тут же убегают на урок, надеясь не встретить по пути кого-то из дисциплинарного комитета. Хаято достаёт ещё больше динамита, поджигает его и бросает в Саваду, но тот опять быстро тушит его, пытаясь в мыслях разобраться, что за цирк тут происходит. Новенький снова кидает очередную порцию динамита, Тсунаёши тушит его. В его голове не успевает мелькнуть мысль, как он уже замахивается ногой для удара, от которого успешно уклоняются. Ловя очередную шашку, Савада замечает пристальный взгляд со стороны Реборна, похоже, не ожидавшего, что его «невинный», блять, ученик может попытаться кого-то атаковать. Тсунаёши только сейчас понимает, что это странное пламя неба, как его назвал Реборн, добавляет ему какой-то лёгкости не только в теле, но и в мыслях. Он успевает потушить ещё с десяток динамитных шашек и опять делает попытку удара, которая почти приходится по цели. Савада не то чтобы конфликтный парень, но ему приходилось пару раз влезать с кое-какой особой в неприятности. Причём выползать оттуда получалось только при помощи кулаков. Потом «спасибо» сказать что ли Хару за это. — Тебе представили этого человека под именем «Гокудера Хаято», но в кругах мафии он так же известен, как «Дымовая Бомба Хаято». Как видишь, его имя полностью соответствует его стилю боя, говорят, что его тело полностью покрыто динамитом, — Реборн рассказывает об этом так спокойно, будто не у него на глазах дерутся два подростка, и будто Тсунаёши есть какое-то дело до этого Хаято, который именно в этот момент хочет его убить! — Реборн, диктор спортивных новостей из тебя откровенно хуевый, больше не пытайся этого делать! — между ловлей и тушением динамита, Тсуна непонятно на какой силе воли удаётся пробиться внутрь сквозь стену из спокойствия и уверенности и заорать на своего репетитора, чтоб его. Когда Гокудера начинает поджигать просто невероятное количество динамита, а во рту у него при этом куча сигарет, внутри Савады что-то неприятно скребётся. И ведь не зря же! Потому что, услышав ор Тсуны, Хаято вздрагивает и роняет несколько шашек прямо на землю вокруг себя. — Не подходи, идиот! Пока Тсуна пытается понять, что сбило подрывника с толка — громкость крика или же его содержание, он ещё успевает поругать себя за свой слишком добрый характер. Савада подбегает к Хаято и начинает тушить динамит голыми руками просто с невероятной скоростью, как делал до этого, пока виновник произошедшего стоит и, кажется, готовится умереть. Тсуна добрый парень, но желание сломать гитару об голову одного конкретного человека у него появляется быстро. Со стороны это выглядит весьма комично, от чего Реборн не сдерживает лёгкую усмешку, уже понимая, что его ученик справится со всем сам. Хаято же, видя количество ещё горящего динамита, закрывает глаза и начинает мысленно прощаться с жизнью. Но проходит десять секунд… двадцать…сорок… Он понимает, что взрыва нет, и открывает глаза, смотря на потушенные динамитные шашки вокруг него. Гокудера переводит взгляд на лежащего на земле подростка и тут же падает на колени, начиная причитать. — Я был не прав! Извините меня! Спасибо, что спасли меня! Никто кроме вас не достоин места Десятого! Приказывайте, я сделаю все, что угодно, Джудайме! — Гокудера не отрывает глаз от земли, не в силах поднять их. Этот Тсуна только что спас ему жизнь, несмотря на то, что он пытался убить его. Савада ошарашенно смотрит на парня перед ним и кашляет, поперхнувшись воздухом. Услышав лёгкий смешок, он кривится: «Ебаный цирк, таких представлений даже мы на концертах не делаем». — Да ладно тебе. Встань, а то Реборн вон сейчас смехом подавится, — недосамоубийца с удивлением смотрит на киллера и отмечает, что тот действительно еле сдерживает в себе смех. Гокудера вопросительно смотрит на Саваду, который в мыслях, кажется, представил чью-то смерть, потому что другой причины для такой ухмылки Хаято не находит. — Ну, просто картина, где один парень кланяется другому парню в трусах, явно не самая адекватная, — Тсуна по-доброму улыбается, но после переводит недовольный взгляд на его дражайшего репетитора, — Реборн, и что мне теперь делать? Савада хлопает себя по голым бёдрам, намекая, что он как бы уже устал стоять посреди школы голый. Реборн к этому моменту практически успокаивается, но так же с улыбкой кивает головой в сторону пакета возле окна. Тсуна срывается с места с такой скоростью, будто совсем и не устал. Реборн вновь заостряет внимание на том, что одевается Тсунаёши с каждым разом всё быстрее. — Вот теперь можно поговорить, Реборн, — Савада показательно делает вдох-выдох, а потом громко орёт, чуть не понижая тембр голоса, от чего вздрагивает и Реборн, и Гокудера. — Что за ебанину ты тут устроил?! Реборн уже не удивляется такому выпаду со стороны ученика, только лишь отмечает, что от последних слов Гокудера смотрит на своего босса более преданным взглядом. Последнее наталкивает на мысль, что пусть о хранителях и побеспокоились заранее, но подобрали, похоже, под стать небу, даже не осознавая этого. Отчего-то уверенность, что все они будут такие с «прибамбасом», Реборна не покидает с этого момента. — Так как у тебя появился новый член семьи и хранитель, то я дам вам первое задание… — Реборн с наслаждением смотрит на удивлённого Тсунаёши, который, похоже, забывает про свой изначальный вопрос. — Стоп, стоп, стоп! Какой нафиг новый член семьи? — нет, ему Реборн, конечно, выносил мозг на протяжении всей недели касаемо семьи и хранителей, но он не думал, что это произойдёт ТАК быстро. — Джудайме, позвольте мне стать вашей правой рукой! — Гокудеру, похоже, нисколько не смущает растерянное лицо Тсунаёши. Савада же вздыхает и кивает, надеясь, что на этом от него отцепятся. Ну, неужели так сложно не трогать его хоть один день и дать нормально подготовиться к концерту?! — Так вот, я говорил вам о задании. — Реборн, а, может, и без него обойдёмся?.. — Тсуна почти начинает выть волком только от одного слова «з-а-д-а-н-и-е». — Не бойтесь, Джудайме, я буду защищать вас! — Хаято улыбается, а Тсунаёши думает пересмотреть отношение к этому парню, может, всё произошедшее было лишь очередным долбанным «заданием» Реборна? Он этому уже не удивится. — Вам надо узнать личности Масочника и Безумной Алисы. Тсунаёши резко возвращается в реальность из своих мыслей, где он спаивает одного ребёнка снотворным, и круглыми глазами смотрит на репетитора. Гокудера, увидев реакцию своего уже босса, тут же достаёт динамит, по-своему расценив её. — Кто это? Какие-то местные бандиты? — подрывник обращается к Реборну. — Нет, интереснее. Местные рок-звезды, — от удивления на лице итальянца киллер усмехается, продолжая действовать по своему плану. — Это будет несложно, это просто ребята, выступающие на своих концертах в масках и скрывающие свои настоящие имена. Хаято прячет динамит, смотря на Реборна, а после переводит взгляд на Тсуну и едва успевает подхватить оседающего на землю босса, который при этом начинает тихо смеяться. Тут приходит очередь удивляться Реборну и Гокудере. — Эй, Джудайме, что с вами?! — Подрывник трясёт своего босса за плечи, надеясь этим вернуть того в реальность, пока Реборн пытается понять, когда Савада успел поехать крышей. «Итак. Что мы имеем, Савада Тсунаёши? Мы оказались в дурдоме с огромным количеством проблем, которые необходимо как-то решить. Во-первых, надо не спалиться перед ними, что я и есть Масочник. Во-вторых, зная характер Реборна, придётся выслеживать самого себя. И в-третьих… а что в-третьих? Ах, да… Не сдохнуть и при этом не прибить никого самому. Я покажу тебе «несложно», Реборн». Он тратит оставшуюся крупицу энергии на последнее предложение и повисает на руках Хаято, потеряв сознание. Его новоиспечённый хранитель бегом относит Тсунаёши в медпункт. Реборн провожает их взглядом, уже начиная обдумывать в голове, что делать с планом тренировок, раз драка с Дымовой Бомбой не доставила Саваде сильных неприятностей, но он всё равно по итогу вырубился. Да, об этом однозначно стоит подумать, если он не хочет, чтобы Тсунаёши через неделю-другую склеил ласты. Реборн вспоминает о другом деле и отправляется наблюдать за ещё одной сегодняшней «жертвой». Тсуна же в этот момент спит, продолжая истерически смеяться в таком состоянии, тем самым подбивать школьную медсестру к звонку в психбольницу, пока Гокудера настойчиво объясняет ей, что всё нормально. Ну, как объясняет, если динамит можно считать за объяснение, тогда — да. Что небо, что хранители.