Событие или Воплоти мои Мечты в Реальность

Я стояла посреди зеленого поля, усеянного незабудками, маками и васильками. Солнце скатывалось за горизонт. Ветер трепал мои волосы, а вместе с ними отгонял и ненужные мысли. Казалось, что я просто нахожусь в прострации. Парю в невесомости. Впереди высился старинный замок с десятками темных, неосвещенных окон и каменными сводами стен. — Это перебор. Я резко обернулась, глядя на Северуса, стоящего за моей спиной, а после быстро встряхнула головой. — Что опять не так? — Я вздохнула, присаживаясь в директорское кресло. Снейп остановился напротив меня. Нас разделял лишь стол. — Во-первых, когда я говорил, что трехэтажный пансион находится в саду за пределами Нью-Йорка — я имел в виду именно то, что он трехэтажный и находится в саду. Десяток яблонь, невысокая трава и три этажа здания. Не бескрайнее поле и не готический замок злобной королевы. Понимаете? Я возвела глаза к потолку, а после развела руками, глядя на директора. — А во-вторых? — А во-вторых, у Вас волосы стали темными. Я опустила голову, глядя на черные прядки, раньше бывших русыми, волос. — Что это… — Проявляется метаморфия. — Северус стал расхаживать по кабинету. — Видимо, Вы рассердились, Элис. Поздравляю: черный — это Ваш злобный цвет. Я сложила руки на груди. — Злобный, говорите? А я то думаю почему у Вас черные как смоль волосы. Думала, что гены, а оказывается сущность. Снейп лениво перевел на меня взгляд своих черных глаз и лишь замотал головой. — А, если о деле — ну, не получается у меня управлять мыслями. Выходит какой-то каламбур. Снейп неожиданно резко подскочил к столу, опираясь ладонями о столешницу, и нависая надо мной. Я посильнее вжалась в спинку директорского кресла. — У Вас получается каламбур, потому что у Вас в голове каламбур. — Северус долго смотрел мне в глаза. Казалось, что от этого взгляда я сейчас превращусь в пепел и осыплюсь на ковровое покрытие его кабинета. Но, наконец, Снейп моргнул и отвел глаза, отходя в сторону, а я выдохнула. — Я бы не сказал, что все уж так безнадежно. Вы с легкость выгоняете меня из своей головы. К тому же, написать воспоминания, которых нет и не было, крайне сложно. Изобразить их так, словно, Вы — часть происходящего — еще сложнее. Но Вам это удалось. Пусть это были и не те воспоминания, которые нам требовались, но это великий прогресс. Я снова выдохнула, немного расслабляясь. — Отдохните, Элис. — Северус подошел к креслу, поднимая меня за локоть и направляя к двери. — Через шесть дней бал. Учитывая всё, что происходило в последнее время, Вы крайне напряжены. Вам нужно просто расслабиться. Прочистить мозги. Возможно, это поможет. — Но как? — Я вздохнула, выходя из кабинета. — Вы молоды. Найдете способ. У Вас уже есть спутник, который станет Вас сопровождать на Хеллоуин? Я замотала головой. Северус вздернул бровь. — Вот этим и займитесь. — Снейп сощурил глаза, пристально глядя на меня. — И никогда не красьте волосы в пепельный. Вам не идет. А после резко закрыл дверь перед моим носом. Я стояла ошарашено несколько секунд, а после посмотрела на свои пепельно-русые волосы. Вздохнула и направилась к себе. … — Да здравствуют последние выходные перед очередной адской неделей адского обучения! — Громкий ор заставил меня вскочить с постели. Я воззрилась на брюнетку, завалившуюся на мою кровать. — Пэнс… — Простонала я, зарываясь лицом в подушку. — Я попросила Снейпа сделать тебе ключ не для того, чтобы ты будила меня когда тебе вздумается. — Да ладно тебе. Проспать выходной — это грех греховный. Ты ведь не старушенция чтобы спать, когда остальные веселятся. Я отложила подушку, приподнимаясь на локтях. — В каком смысле веселятся? — Хогсмит, Смит. — Пэнс зашлась смехом. — Хогсмит, Смит. Я поэт. — Ты поэт, Пэнси. А еще ты, похоже, блондинка в душе. Паркинсон вытаращила глаза. — Это кто бы говорил. С чего это я блондинка в душе? — Суббота, Пэнси. Какой Хогсмит? — Такой. Снейп перенес посещение на сегодня. Через пять дней Хеллоуин. Забыла? Ученикам нужны костюмы и всякие проказы, которые можно купить только в деревушке. Я вздохнула, поднимаясь с постели, а после щелкнула пальцами. — Черри! Пэнси вздрогнула от моего ора. Эльфийка образовалась посреди спальни. — Принеси мне кофе, пожалуйста. Эльф кивнула и исчезла. … — Паркинсон, ты знаешь что я навсегда забираю твоё пальто? Пэнси перевела на меня ошарашенный взгляд, а после взглянула на черное короткое пальто, надетое на мне. — С чего это вдруг? — С того, что оно безумно теплое и нравится мне. — Я сдвинула плечами, улыбнувшись. — Не переживай. Я найду чем тебе отплатить. — Зеленой кофточкой из магазина мисс Дроттон? — В глазах брюнетки запрыгали чертики. Я лишь улыбнулась, разводя руками. Пэнс пискнула от радости, обнимая меня. — Мне всё больше нравится наша дружба. — Дружба — это хорошо, конечно. Но, если она приносит людям выгоду — это еще лучше. — Взаимовыгоду, Паркинсон. Девушка щелкнула пальцами. — Мыслишь как слизаринка. Я засмеялась. — Кофе хочешь? Я лишь кивнула в ответ на вопрос девушки. — Жди здесь. — И Пэнс скрылась за дверью «Чайного пакетика Розы Ли». Я смотрела на витрину кафе, за которой сидели ученики, а после резко обернулась. Толчок в грудь заставил меня пошатнуться. Нога, в ботинке Паркинсон на высоком каблуке, подогнулась, и я почувствовала приближение асфальта. Тонкие пальцы оплетают мою талию, потянув на себя. Спина упирается в твердую грудь, и я по инерции сильнее вжимаюсь в теплое тело. А после, опомнившись, резко оборачиваюсь, отступая на несколько шагов. Серые глаза смотрят на меня с примесью насмешки и страха. Страха? Испугался того, что я упаду или того, что потяну за собой в грязную лужу, и дорогой костюм будет испорчен? Слишком долго смотрим друг на друга. Настолько долго, что в голове проскакивает глупое желание задать глупый вопрос. Так, словно этот взгляд что-то значит. Малфой делает шаг влево, я — вправо, словно специально загораживая ему путь. Но я не специально. Он вправо, я — влево. Нелепость. — Я… — Замолкает. Но даже в этом одном слове слышится раздражение. — Я… — Одновременно с ним говорю я. Но в моём голосе больше растерянности нежели раздражения. Понимаю, что ситуация нелепая и опускаю взгляд. Драко кладет руки мне на плечи, от чего я легко вздрагиваю, и разворачивает меня так, что наконец-то обходит. Молча направляется дальше по дороге. Я тоже отступаю на несколько шагов, а после резко оборачиваюсь. — Пойдешь со мной на бал? И широко открываю глаза, понимая что точно те же слова, которые только что, непонятно какого Салазара, вылетели из моих уст, он тоже сказал. Слово в слово. Буква в букву. Малфой щурится. — Ладно. — Так же одновременно ошарашено говорим оба, и резко оборачиваемся друг от друга. Слышу его шаги по брусчатке и постепенно выдыхаю, понимая что он все дальше. Но вопрос и ответ по-прежнему звенят в моей голове. — Твой кофе. Я резко оборачиваюсь, от чего Пэнси дергается, и немного теплой жидкости из бумажного стаканчика проливается на землю. Беру стаканчик из её рук, направляясь по дороге. — Я больше никогда не обую твои грёбаные ботинки. — Отстранённо бормочу, а после делаю глоток теплого кофе. — Почему? — Пэнси пристально смотрит на меня. — Чуть не упала… После того как врезалась в Малфоя. — Драко был здесь? — Паркинсон стала осматриваться. Я вскинула бровь, глядя на девушку. — Не веди себя так, словно все еще влюблена в него. — Да при чем здесь это? — Тоном обиженного ребенка проговорила девушка. — Вы говорили? — Ага… Пригласили друг друга на бал. Глаза Паркинсон стали размером с галеон. — Шутишь? — Кроме шуток, Паркинсон. — Я раздраженно замотала головой. — И что? — Согласились. Оба. Одновременно. Пэнс запрыгала на месте, издав кошачий крик. — Нужно срочно идти в магазин за покупками. — Какими покупками, Пэнс? У меня денег с собой нет. Мой спонсор Снейп сегодня в отпуске. — Попросишь чтобы тебе отложили то, что выберешь. Я задумалась на несколько секунд. — Вообще-то я уже выбрала. — Я легко улыбнулась, глядя на подругу. — Остаётся надеяться, что его еще никто не купил. … — Как продали? — Я чувствовала себя ребенком, у которого отняли любимую и единственную конфетку. — Прости. — Мисс Дроттон виновато улыбнулась. — Если бы ты сказала тогда, что хочешь его — я бы отложила его для тебя. Я лишь кивнула, понимая, что женщина не виновата. Кто-то раньше меня принес ей прибыль. — Всё хорошо Фиона. — Я постаралась улыбнуться. — Извините, что побеспокоила. Мисс Дроттон ободряюще похлопала меня по плечу. — Ну, что? — Спросила Пэнси, когда я вышла из магазина. — Продано. Паркинсон закатила губу, состроив печальный вид. — А ты что купила? — Такое платье. Такое платье. — Брюнетка сразу начала широко улыбаться. — Вернемся в Хогвартс — покажу. Я лишь улыбнулась в ответ. … — Вечеринка? В воскресенье? Серьезно? Что выражали мои глаза в этот момент — удивление, насмешку или недовольство — я точно определить не могла. — А чего тебя удивляет, Смит? Мы веселимся когда нам вздумается. Это Слизарин. Привыкай. — Пэнс сделала глоток тыквенного сока. Я, всё еще сонная, отпила кофе. — Мы творим что хотим. — Звучит по-бунтарски, но не по-аристократически, Паркинсон. Званный ужин бы подготовили что ли. — Я усмехнулась. — Не язви, Смит. — Пэнси перевела взгляд на подмигивающего ей Блейза. — А три дня вы не могли потерпеть? Была бы вам вечеринка. — С ограничениями (пусть минимальными), преподавательским контролем (пусть тоже несущественным). — Пэнси сдвинула плечами. — Так я жду ответа: ты придешь или нет? — Да приду я, Пэнс. Куда я денусь от вас?! … — А Малфой где? — Я пила очередную кружку огневески, не обращая внимания на хаос, царивший в гостиной Слизарина. Блейз сдвинул плечами. — Наверное, пошел очаровывать очередную единоразовую жертву с других факультетов. — Фу, Забини. — Я скривилась, сама не понимая до конца от чего: толи от вкуса горького напитка, толи от услышанной, очевидно-нормальной для Малфоя, мерзости. — Это что за вопиющая несправедливость? Дама, с которой он через пару дней придет на бал скучает на унылой вечеринке, а он пошел веселиться с другой? — Скучает? — Блейз так громко выкрикнул это слово, что я подскочила на месте, вылив немного напитка на ковровое покрытие. — Сейчас исправим этот вопиюще-несправедливый факт. Мулат вскочил с дивана, хватая меня за руку. Пэнси, до этого лежавшая у меня на коленях, засмеялась, поднимаясь и поправляя мою (теперь уже её) зелёную кофточку. — Я утром с постели не поднимусь, Забини. — Мы прикажем Черри будить тебя барабанами. Я улыбнулась. — Голова и так уже кругом идёт. — Это от виски. Но сейчас я закружу тебя в танце, и ты вообще потеряешь сознание. Я очаровательно двигаюсь. Я громко засмеялась, позволяя парню увести меня вглубь танцующей компании. … — Бодрое утро! Я вздрогнула, злобно воззрившись на Пэнси, опускающуюся на стул перед моей партой. — Я тебя задушу, Паркинсон, если ты еще раз закричишь. — Я ухватилась за голову, запуская пальцы в волосы и опуская голову над партой. — Ухты. Я подняла взгляд на довольную брюнетку. — Что «ухты», Пэнси? То, что у меня голова болит так, словно на ней кучка троллей ламбаду танцует или то, что я на удивление еще в силах говорить? — То, что последствия веселухи по тебе заметны. Это первый признак хорошего вечера. — Ага. Или палёного алкоголя. Пэнси ухмыльнулась и перевела взгляд на входную дверь. Я проследила за её взглядом. Драко Малфой вошел в класс, бросил быстрый взгляд на нас, а после направился к передним партам, проходя мимо меня и Пэнси. Мы с Паркинсон лишь непонимающе переглянулись. Брюнетка сдвинула плечами. Класс заполнился, и вошел профессор Слагхорн, начиная урок. … — Я ничего не понимаю, Пэнси. — Растеряно проговорила я, присаживаясь на подоконник в дальнем коридоре четвертого этажа. — Он уже три дня меня игнорирует. Не сидит со мной на уроках. Хотя раньше как пес на привязи сторожил меня. — Может, что-то случилось? — Что? Шутка века «Пригласи Элисон Смит на бал, а после продинамь её»?. — А ты ожидала чего-то от этого бала? — Пэнси задергала бровями. — Заткнись, Паркинсон. — Я толкнула брюнетку в плечо, замотав головой. — Просто не понимаю его поведения. Вот и всё. — Никто не понимает поведения Малфоя. Он грёбаная, раздражающая, занозливая загадка. Но сексуальная загадка. Смирись. Я лишь ухмыльнулась. — Меня сейчас больше другое интересует, Пэнс. Что мне делать с платьем? Завтра бал, а мне нечего надеть. — Я уже думала об этом. — Паркинсон вскинула подбородок, горделиво глядя на меня. Так, словно она агент тайной разведки, который только что получил благодарность от самой Королевы за то, что придумал тайный план по уничтожению базы противника. — Я могу тебе дать своё прошлогоднее платье, которое надевала на Рождественский Бал. Отдай его Снейпу — пусть он отнесет его мисс Дроттон. Думаю, что она сможет с него сделать что-то маскарадное. — Ты серьезно? Пэнси улыбнулась, кивая. — Спасибо. — Я обняла девчонку. — Ты просто спасешь меня. Пэнс засмеялась, легко отталкивая меня. — Хватит. Кто-то увидит, и я навсегда потеряю репутацию бесчувственной сволочи. Я засмеялась, мотая головой. … — Я еще только феей Крёстной не был. — Очень смешно, директор. — Я возвела глаза к потолку. — Так Вы можете попросить мисс Дроттон перешить это платье под меня и сделать с ним что-то неповторимое? — Что в Вашем понимании «неповторимое»? Я могу попросить её сделать его ярко-розовым. Или обшить полностью блестящими пайетками. Или приклеить перья по всей длине. — Вы издеваетесь? — Я вздернула бровь. — Разумеется. — Снейп ухмыльнулся. — Я поговорю с мисс Дроттон. Что-то придумаем… Так с кем Вы идете на бал? — С одним молодым человеком… — Вы не можете мне ответить на простой вопрос? Я должен знать кто Ваш кавалер, чтобы понимать могу ли я доверять ему. — Северус сощурил глаза. — Можете. Он… — Я закусила губу. Не по Станиславскому. — Надежный. … — Как до завтра написать доклад? — Кажется, у одной меня прорезался голос. Весь остальной класс просто онемел от шока. — Сегодня вечером ведь бал. Мы не успеем. — Да, мисс Смит. — Профессор МакГонагалл легко улыбнулась. — Но дело вот в чем: бал лишь для Слизарина, а в классе еще находится Гриффиндор. Я ведь не могу дать задание лишь им. — Во-первых: бал для всех. Прийти может каждый желающий. К тому же, многие из Райвенклоу и часть Хаффлпаффа уже изъявили желание присутствовать. Мы не виноваты, что Ваш факультет, профессор, слишком труслив и скучен. — Я проигнорировала недовольные возгласы гриффиндорцев и смешки слизаринцев. Профессор вскинула руку, класс замолк. — А во-вторых: да — Вы можете дать задание лишь своему факультету. Раз они не хотят принимать участие во внеклассной жизни школы — пусть отдуваются на уроках. А мы сдадим Вам доклады на следующем уроке. МакГонагалл пристально смотрела на меня несколько секунд. — Боюсь разочаровать Вас, мисс Смит, но я не собираюсь менять своё решение. Слизаринцы недовольно забубнили. — Урок окончен! Начинаю закипать… К добру не приведет. А если бойкот?.. Нет. Острошляпой это только на руку. Будет радоваться, что её факультет справился, а мы нет, и снимет нам баллы. Что же делать? Взгляд остановился на Милисенте, хватающей тетради со своего стола. Я поднялась, подходя к девчонке. — Булстроуд. Милисента резко обернулась и отскочила на метр. — Мне нельзя с тобой разговаривать. — Не тогда, когда я первая с тобой заговорю. — Я ухмыльнулась, вспоминая дебильный перечень правил, придуманных факультетом для девчонки. В их список входило: «Не разговаривать с Элисон Смит, если она сама с тобой не заговорит», «Не приближаться к Элисон Смит ближе чем на пять метров», «Не общаться с однокурсниками, если они сами того не захотят», «Исполнять все приказания однокурсников» и многое другое. И в конце дополнение: «Установить для Милисенты Булстроуд испытательный срок на два месяца, на протяжении которого она должна безоговорочно исполнять все правила данного приказа! Подпись: старейшины Слизарина». Никаких старейшин у Слизарина, разумеется, не было. Разве что, если считать старейшинами старосту Драко Малфоя, его помощника Блейза Забини и помощника старосты по организационным вопросам (неформальная должность, подразумевающая подготовку вечеринок) Пэнси Паркинсон. Но решение поддержать этот приказ было принято всем факультетом единогласно. Даже Пивз подписался. Хотя я и не была уверена, считается ли подпись умершего человека действительной. Милисенте даже выдали этот приказ в бумажном виде, написанный от руки её лучшей подругой. — Правило пятое: не перечить Элисон Смит. Помнишь? Булстроуд вздохнула. — Чего тебе? — У меня для тебя есть две новости, Милисента. Хорошая и плохая. С какой начать? — Да начинай с какой хочешь. Главное начинай уже. Нет желания с тобой общаться. — Восьмое правило. — «Не хамить Элисон Смит». — Милисента тяжело вздохнула. — Помню. — Плохая новость (для меня хорошая, кстати): ты пишешь за меня реферат на завтра. — Чего? — Не перечить. — А какая хорошая? — За это я попытаюсь уговорить ребят простить тебя. — Что? — Булстроуд скривилась, а после усмехнулась. — Засунь свою добродетель знаешь куда? — Будешь продолжать со мной так говорить — накину тебе еще месяц испытательного. Милисента сжала зубы и кулаки, явно закипая, а после выдохнула. — Ладно. Я согласна. — Вот и чудно. Я улыбнулась, разворачиваясь и покидая класс. — О чём вы говорили? Я резко обернулась, вздрагивая. — Малфой. Ты напугал меня. — Я замотала головой, продолжая идти по коридору. — Честно? Сказала ей чтобы она написала за меня реферат на завтра. — Что? — А чего? Я пообещала, что за это прощу её. — Что? — Да чего ты заладил как попугай «Что? Что?». Три дня игнорировал, а теперь заговорил. На балу мы так же друг друга игнорировать будем? Придем вместе, а после разойдемся по разным уголкам? Малфой возвел глаза к потолку. — Не утрируй, Смит. Ты просто не должна была принимать такое решение самостоятельно. Нужно было с нами посоветоваться. Я резко остановилась. — Малфой, ты серьезно? Ты чего мной как собаченкой помыкаешь и поучаешь меня вечно? Ты, Снейп, Пэнси. Вы сговорились что ли? Каждый пытается нравоучениями заниматься или думает что знает как для меня лучше. Во-первых: я сказала, что Я её прощу. О вас я сказала лишь, что попытаюсь вас уговорить. Хотите дальше измываться над ней — валяйте. Мне плевать. Я просто буду её игнорировать… Тебе не кажется, что той тёмной, которую вы ей устроили, было достаточно? — А ты Мать Тереза что ли? Ты чего вечно всех защищаешь? Без году неделя здесь, а уже качаешь права. — О, ты знаешь кто такая Мать Тереза. Чудные познания в магловедении, Малфой. И я не качаю права. Я терпеть не могу несправедливость. — А её отношение к тебе было справедливым? Мы, слизаринцы, порой издеваемся над другими. Чего греха таить?! Но не над своими. Мы испытываем новеньких, но мы не смеем оскорблять тех, кто становится одним из нас. Для издевательств есть другие факультеты. Если Слизарин не будет держаться вместе — тогда я уж и не знаю чего на самом деле стоят слова «дружба» и «верность». И, если ты, будучи слизаринцем, смеешь беспочвенно обвинять кого-то из своих — ты за это получаешь. Если мы станем предавать нашу факультетскую связь — тогда вся система школы полетит прахом. Если ты этого не понимаешь — значит ты обычный сопливый, ноющий ребенок. Либо лицемерка. Поздравляю, Смит. Он резко развернулся на каблуках и пошел по коридору. А я просто зависла, глядя ему вслед.