Несбыточные желания

Все замерло… Макс больше не чувствовал боли, не слышал голосов, ранее разрывающих голову, наконец, перестали являться и кошмары. Спускаясь вниз по лестнице, он, запрокинув голову, с удовольствием вдыхал пускай и затхлый — драгоценный воздух. Впервые за столь, казалось бы, короткий промежуток времени он чувствовал себя спокойно и уверенно. Не было ни страха, ни отчаяния, лишь ожидание и теплящаяся надежда, что скоро это все закончится. — Все правильно… Макс остановился и недоуменно взглянул вглубь коридора, в отличие от прошлого раза, сейчас он был освещен тусклым светом, исходившим от двух небольших огоньков, изредка те предупреждающе мигали едко желтыми всполохами. Только подойдя ближе, он заметил ленту с красно-белыми симметричными полосами, преграждающую дальнейший путь. Вырвался смешок, полюбовавшись на бессмысленную конструкцию, Макс осторожно перелез через никчемное препятствие. Оставалось совсем немного, он уже видел заветную дверь, ради которой и проделал весь этот путь. Ее он уже никогда не перепутает, слишком часто, в самых мельчайших подробностях он видел все это во снах. Проведя рукой по холодной поверхности двери, Макс скользнул кончиками пальцев к громоздкому, вновь открытому засову. Тот не сдвинулся ни на йоту, когда парень ощутимо надавил на него, под рукой лишь зашелушилась ржавчина. Обхватив резное кольцо, Макс замер, на несколько секунд прикрыв глаза. Вдох выдох. «Здесь весной красиво, это сейчас мрачно, Максик, потом все увидишь… Сынок, ты привыкнешь, тебе здесь потом даже понравиться… Макс, ты изредка пиши нам, школа новая, но друзья остаются, потом мы точно свидимся…» — Простите… Не будет никого потом, никогда… Не дожидаясь момента, когда проснуться жалость, страх и сомнения, Макс дернул металлическое кольцо на себя, через секунду погружаясь в полумрак, уже знакомой комнаты. Тихо и спокойно… Подсветив помещение маленьким карманным фонариком, Макс сперва почувствовал приступ паники, лучик света отчаянно метался из угла в угол, а следом накатило глубокое разочарование. Вместо ожидаемой зеркальной глади, он увидел лишь старую, съеденную временем пустую раму. — Унесли, они унесли его… или…или разбили, — была разрушена последняя надежду на освобождение. Макс подошел ближе к каркасу и рухнул на колени, обхватив голову руками. — Нет… нет, нет! — он беспомощно ударил кулаками по каменной плитке на полу Чувство обиды сжирало изнутри. — Когда все закончится? Я здесь! Пожалуйста, пожалуйста, хватит! — Слезы горячим неудержимым потоком хлынули из глаз. — Хватит, я не могу… не могу больше.  Искусанные потресканные губы продолжали шептать бессвязные слова, словно молитву. Совсем рядом что-то промелькнуло, Макс поднял мутный взгляд, пытаясь через пелену слез разглядеть хоть что-то, но вся картина расплывалось, зло, смахнув влагу, Макс застыл. Глаза расширились, он хотел было подорваться, но тело будто приросло к полу, и сковало страхом. Зачарованно Макс смотрел, как словно десятки поблескивающих ручейков, из каждого уголка комнаты стекались осколки. Они появлялись из пола, из стен, дождем сыпались с потолка и синхронно двигались к зеркалу, оминая замершего парня. Кусочки зеркала становились на места. Будто невидимые искусные руки складывали из них мозаику, заполняя зияющую пустоту. Подвластные чужой воли осколки перемешивались, исчезали, менялись, создавая удивительный калейдоскоп. Хаос продолжался до тех пор, пока зеркальная поверхность не стала ровной и гладкой, но пока еще не цельной. Макс сглотнув, потянулся рукой к маленькой застрявшей частице зеркала, бившейся на стыке плиток. Подняв ее, он опасливо поднес частичку к лицу, разглядывая мерцающие ровные грани. Осколок был матово черным, словно это и не часть зеркала вовсе, а маленький драгоценный обломок гагата. Завозившись на ладони, осколок подлетел и выскочил из рук, за несколько мгновений, с тихим звоном он встал на свое место, заполнив недостающий крошечный фрагмент. Рябь прошла по всей поверхности зеркала и все стихло… Макс снова почувствовал себя неуверенно, и… некомфортно, если в этой ситуации изначально можно было подобрать это сомнительное определение. Он почувствовал словно сотню скрестившихся на нем взглядов, они наблюдали отовсюду, изучали и ждали его действий. Кинув панический взгляд через плечо, Макс стал пятиться назад, пока тело окончательно не предало своего хозяина. Дверь издевательски медленно закрывалась, ему, будто оставляли последний шанс, давали мнимую свободу. Макс сделал несколько быстрых шагов к манящему выходу, но остановился у самого порога, стиснув зубы. Лучше бы никакого выбора не было, легче принять неизбежность, чем собственноручно подписать себе приговор. Он уже готов был разрыдаться от отчаяния… — Уже уходишь? Как жаль… Макс дернулся, услышав у самого уха ненавистный голос, на этот раз он не звучал, будто в голове, его обладатель словно стоял за спиной. По телу прошла волна холода, до боли в пальцах Макс вцепился в дверной проем, наблюдая, как на его глазах умирает надежда, щель становилась все уже, полоска тусклого света почти исчезла. И, наконец, темнота… Раздался тихий щелчок, а затем грохот спустившегося засова. Дверь становилась призрачной и блеклой, словно ее очертания смазывались и стирались. Сизый туман скрыл всю поверхность и когда марево, заволокшее выход развеялось, Макс увидел только лишь пустую белую стенку. Внутри все упало, парень с нарастающим ужасом прислушивался к тишине, ожидая чего угодно, морально убеждая себя, что он готов ко всему, лишь бы после этого наступил покой. — « Давай же, давай, чего ты ждешь?» — мысленно повторял он, ожидание неизбежного убивало, тело напряглось как струна, готовая в любой момент лопнуть. — Как любопытно… — он почувствовал своего рода облегчение, когда сзади раздался голос, — отсюда уходили лишь единицы, но после ни у кого не возникало желания вернуться вновь. Зачем ты здесь? Макс все еще стоял спиной боясь шелохнуться, так было спокойней, представлять себе, что за спиной стоит нормальный собеседник, нежели темная тень в зеркале со злыми пронзительными глазами. «Зачем он здесь?» — он мысленно прокрутил в голове вопрос. Пытаясь подобрать ответ, хотя бы для самого себя. Собеседник его не торопил, терпеливо дожидался, пока парень решится заговорить. Макс судорожно копался в мыслях, в голове было пусто, он вообще не ждал, что придется с кем-то общаться и отвечать на вопросы, скорее он ожидал такой же участи, что постигла Криса с Роем, или еще раньше директора. — В чем дело? Ты так стремился попасть сюда, цель достигнута. Чего ради? — тихо, с долей с иронии прозвучало за спиной. Несмотря на страх, изнутри начали подниматься злость и обида. — Из-за чего? Скорее уж из-за кого! Ты заставил меня прийти сюда! К чему эти вопросы, хватит, я не хочу больше ничего слышать, исчезни. Это ты хотел… ты… Собственный голос сорвался от крика и Макс болезненно закашлялся — Я заставил? Хотел…? — голос был полон не скрытой насмешки, а затем раздался раскат хохота. — Что смешного? — сипло спросил Макс, чувствуя что вот-вот нервы сдадут и он так же сядет на пол, и станет истерично смеяться, пока хозяину этих мест не наскучит это, и он не решит избавиться от сошедшего с ума подростка. — Это всегда так забавно. Вам людям всегда проще найти во всех своих бедах кого-то крайнего, это так просто, не надо лишний раз думать и напрягаться. Лишь сказать, он виноват, большего не надо, главное отыскать… Макс негодующе резко развернулся, встречаясь взглядом с насмешливыми глазами. Те на короткое мгновенье прищурились, а затем широко распахнулись, и без того узкие кошачьи зрачки, опасно вытянулись в ровные линии. Макс почувствовал пока еще слабую боль и нарастающее давление в голове, будто ее все сильнее сжимали в тисках. — Или напротив, — неожиданно голос стал холодным и злым, — с виновным ты уже давно определился, твои обличительные речи не уместны. — Ты разрушил мою жизнь! Макс резко замолчал, почувствовав, как ноги отрываются от пола, дыхание сбилось и оборвалось, он ощутил, как на горле сомкнулась жесткая хватка. Он так ждал этого момента, но почему-то, когда конец оказался столь близок, он стал отчаянно сопротивляться и трепыхаться, пытаясь вырваться и глотнуть воздуха. — Опрометчивое заявление, ты либо смелый, чего я сейчас не чувствую, либо глупый.  Парня опустили на пол, хватка на шее слегка ослабла, но не исчезла, его продолжали удерживать, но дали возможность дышать и говорить. Макс стал быстро хватать ртом воздух, неизвестно когда собеседник решит повторить жестокий урок. — Ты даже не можешь представить, как разочаровываешь меня, — шипяще прозвучал голос, — на протяжении веков вечно одно и то же! Знаешь, открою тебе секрет у всего человечества очень скудные и убогие желания! Но! Вдруг в один день мне достался подарок, я решил, что нашел что-то занимательное, но все мои надежды начали рушиться под напором твоей нескончаемой глупости и ограниченности. Что это?! Макс почувствовал, как руки на шее сжались и потянули его вперед, тело вдруг со скоростью понеслось к зеркалу, парень еле успел зажмуриться, готовясь к столкновению. Секунда… две… Макс приоткрыл глаза, оказываясь прямо у зеркальной поверхности, не хватало лишь нескольких миллиметров, для того чтобы не успев остановиться, он разбил все лицо, в том что зеркало осталось бы целым он и не сомневался. — Что это? — его собеседник зло повторил вопрос, резко отпуская парня. Макс неуверенно сделал несколько шагов назад, охватывая всю картину, отражающуюся в зеркале. Парень сглотнул и отвернулся, столкнувшись нос к носу со своим желанием, он почувствовал неуверенность и панику. В центре комнаты лежали Крис с Роем, а неподалеку привалившись спиной к стене, был он сам, неподвижный и бледный — мертвый. На посиневших губах играла блаженная улыбка, он в отражении, не знал ни той боли, ни агонии, ни чувства безысходности, когда понимаешь что теряешь рассудок. И главное никакой вины и сожаления… Чем не желание… — Нравится? — прозвучало едко и язвительно. — Глупый ребенок! В прошлый раз, когда ты был здесь, я жалел лишь о том, что с тобой был тот мусор, что помещал мне насладиться увлекательной забавой. Мы встретились не в подходящее время, ты испугался и сбежал, не удивительно возможность еще была. Но что дальше? Ты испортил все! Как же я жалел, что вне этой комнаты, мог только наблюдать, жажда стереть тебя как бельмо на глазу, усиливалось с каждым днем. Бестолочь! — Макса резко отшвырнуло в угол, и он грохнулся, ударившись головой об стену. На несколько мгновений все померкло, а потом перед глазами начали рябить и переливаться разноцветные точки и разводы. — В первый раз, что ты увидел в зеркале? Макс попытался подняться, но сверху на плечи будто обрушилась ужасная тяжесть, колени разъехались, и он вновь рухнул на пол. — Что ты увидел? Если мне придется повторить в третий раз, я выполню твое глупое желание, не задумываясь! — Я… я ничего не видел… ничего… — Ложь! — затылок вновь с силой приложило об стену, — не зли меня, мальчишка! — Зеркало, это было просто зеркало, себя, я видел только отражение! А потом… — Достаточно, что было потом мне неважно…— неожиданно голос собеседника стал на крупицу мягче. — Это и было удивительно, никто никогда не видит своего отражения, это зеркало отображает, душу человека, передает все пороки, мелочные желания, страхи, бессмысленные стремления. Не было людей, которые видели бы только себя, не существует тех кто полностью доволен своим положением, это в вашей жалкой ущербной сущности всегда желать… Получив силу, желать власти, получив и ее, хотеть богатства. Золото, драгоценности, эти ваши бумажки, которые забавляют меня больше всего. Раньше люди отдавали жизни, окропляя кровью металл, а теперь это бесполезные клочья бумаги! Но ты увидел лишь свое отражение, — голос стал тихим и сожалеющим, — разжег мое любопытство и за несколько дней рухнул в моих глазах на самое дно. — Ты сам этого хотел! Зачем надо было показывать мне это все? Зачем?! — Макс яростно смотрел в прищуренные алые глаза. — Я повторю для тебя еще раз, советую тебя не просто слушать, а услышать. Вне этой комнаты, я мало что могу сделать, мои возможности ограничиваются лишь тем, что я могу только наблюдать за вашим грязным мирком, иначе я бы давно очистил его! А во всем, что с тобой было, виноват только ты сам! — Чушь! Я слышал теб… Раздался злой рык и Макс почувствовал как его челюсть сдавливается и рот начинает закрываться, но, даже добившись его молчания, руки продолжали давить, казалось, что зубы вскоре начнут крошиться от такого давления. Макс болезненно замычал, прикрывая лицо руками, но ничего не помогало, не какого существенного отпора он оказать не мог. Только, когда он умоляюще застонал, руки милостиво разжались и отпустили его. — Я сказал слушать! Я не настроен, оставлять без наказанной твою глупость. Мы друг друга поняли? Макс несколько раз кивнул, не то чтоб говорить, разжать стиснутые зубы было больно. — Я могу продолжить? — голос снова стал спокойным и ровным, словно у учителя читающего не один десяток раз одну и ту же лекцию. — Не один человек, просто так никогда не покинет эту комнату. Ты не единственный кому удалось выйти, такие были, их не много, но достаточно… Каждый уносил с собой частичку искажения, маленький осколок зеркала, даже не так, крупицу… Чаще всего с ней человек сам себя доводил до безумия. Частица отображает человеку то, что твориться у него внутри, ничего нового она не берет. — То есть это все мое воображение? — Макс запоздало закрыл рот, опасливо глядя на собеседника, но тот никак не отреагировал на его вопрос. — Человек необременяющий себя страхами, сомнениями, чувством вины, — злые глаза выразительно посмотрели на него, — вскоре перестает видеть подобные ведения и забывает о случившемся, этот промежуток времени стирается из памяти, крупица исчезает. А вот в твоем случае как раз, наоборот, ты подпитывал осколок, пока он всецело не завладел тобой, и через него давал энергию и силу зеркалу, раньше это было бы бесспорно хорошо, но я устал от тебе подобных… Ваши стенания увлекательны, пока не становятся однообразными и бессмысленными. Ты сам себя довел до этого, никто не нашептывал тебя слова на ухо, лишь ты сам виноват. Это все… Макс застыл, не зная, что говорить, подобная информация никак не хотела укладываться в голове. — Чтож, теперь позволь выполнить твое желание, — насмешливо продолжил собеседник. Парень дернулся и оглянулся назад к двери, запоздало вспоминая, что никакого выхода уже нет. — В чем дело? Ты так грезил своей мечтой, никто и некогда так у меня не выпрашивал желания. Ты не хотел говорить? Все больше не будем, сейчас все закончится. Макс почувствовал, как тело постепенно начинает отказывать, немели кончики пальцев, судорога от них шла сперва вверх по рукам, а затем переходила на плечи, грудь, сердце пропустило удар. В грудине стало колоть, а перед глазами все поплыло. — Остановка сердца в твоем возрасте редкость, но сейчас подростки такие ранимые и чувствительные. Быстро и почти безболезненно, ты ведь этого хотел? Слова доносились как сквозь вату, из-за шума в голове, парень даже не услышал собственного голоса. — Хватит, я не хочу этого, перестань… — Правда, как жаль. Слышишь? Это восхитительно… Мир сузился только до тихих угасающих ударов сердца. Тум-дум, тум-дум, тум …