Подлинное

      Сколько я блуждаю по лесу в одиночестве? Уже не помню. Гейл сегодня не придет. Иногда полезно побыть наедине со своими мыслями. Но когда они не переставая давят на тебя, это невыносимо выдерживать.       Мой взгляд следит за вольной белкой, которая ступает своими маленькими лапками по снежной ветке дерева. Я не берусь за свой лук. Не хочу снова отнимать жизнь, пусть даже у несообразительной белки. Игры полностью изменили меня, и как прежде охотиться я больше не могу. Мне страшно. И в этом меня могут понять только два человека: один из них не перестает топить себя в алкоголе, а другой... другой не желает видеть меня.       Пит не проронил ни слова со мной после того разговора в поезде. Я сказала, что хочу все забыть, а значит и забыть его любовь ко мне. Я не знала, о чем говорила тогда, а теперь, когда я четко ощущаю его холод и отстраненность, я понимаю, что потеряла в тот день. Пит как никто другой понимает меня, а я так легко его оттолкнула от себя. Я не пыталась завязать с ним разговор. Боюсь. Я не умею выбирать правильные слова, я легко могу обидеть, не заметив этого. А мне нужно вернуть его. Я смогла не потерять его на играх, и сейчас я не должна этого сделать.       Окно его комнаты расположено напротив моего, но, кажется, он там не живет. Не хочет, чтобы даже случайно наши взгляды могли встретиться. Он полностью отгородился от меня. Я уже сомневаюсь, что его теплые чувства остались при нем. Хотя, может быть это и к лучшему? Ему не будет лишний раз больно при виде меня, и мне будет легче… Не знаю.       Мысли о Пите не дают мне покоя уже несколько недель, сразу после того как мы случайно столкнулись у дома Хеймитча. Тогда я испугалась даже посмотреть в его глаза, не то что бы слово вымолвить. Тогда от него я услышала тихое «привет», а сама сумела только кивнуть и быстро пройти мимо. Я робею только от одного лишь его присутствия, и до сих пор не могу понять, как это можно объяснить.       Мне нужно поговорить с ним. Извиниться. Просто посмотреть в его глаза. Я должна сделать хоть что-нибудь. До начала Тура. Тогда уже будет поздно. Мы должны наладить наше общение. Он нужен мне как никогда. Может быть, он согласится хотя бы выслушать меня. Для начала мне и этого будет достаточно.       Я не спеша поднимаюсь с дивана и иду к двери.       — Ты куда? – спрашивает Прим.       — Прогуляюсь ненадолго. Я скоро вернусь, - быстро отвечаю я и ухожу за дверь. От неожиданного дуновения ветра у меня перехватывает дыхание. Все тело покрывается мурашками, после чего я замечаю, что на мне лишь тонкий пуловер. Сильнее кутаясь в него, я быстрыми шагами преодолеваю расстояние до дома Пита.       Моя рука замирает в воздухе, когда я пытаюсь сделать первый стук. Что я ему скажу? Как ему доказать, что не все произошедшее на арене ложь? Ведь тот поцелуй действительно что-то задел у меня внутри. И более того – мне это нравилось, я этого хотела. И как все это объяснить ему? Я не мастер складывать слова так, чтобы они звучали максимально убедительно. Но нужно хоть что-то сделать, иначе я точно потеряю его.       С громким вдохом я стучусь. Мои руки немеют от холода. Изо рта идет густой пар. Зубы начинают глухо стучать. Очень холодно.       Не открывает. Скрывается. Игнорирует. Не ждет.       Я виновата, и я должна все исправить.       Стучусь снова, с большим напором. Прислушиваюсь. Он точно должен быть дома. Сегодня суббота, он не работает. Я имею право хоть на один маленький шанс все изменить. Он не может быть так жесток со мной.       Когда я, с отяжеленным сердцем и большим разочарованием уже разворачиваюсь, чтобы уйти, дверь распахивается. Мои глаза встречают его. На таком знакомом лице читается удивление и… напряженность. Кажется, что от его присутствия мне стало чуть теплее. Он не перестает греть меня даже на расстоянии. Как бы сейчас хотелось утонуть в его руках, но для начала нужно поговорить.       — Привет, - мой голос охрип и слегка дрожит то ли от холода, то ли от страха.       — Китнисс? – с неприкрытым удивлением произносит он. Его брови слегка нахмурены, но глаза не потеряли прежнего блеска.       — Я могу войти? – пытаясь скрыть дрожь, спрашиваю я. Пит без лишних слов пропускает меня в дом. Я принимаюсь быстро согревать себя ладонями потирая предплечья.       — Почему ты раздета? – ровным голосом спрашивает Пит, оказываясь передо мной.       — Торопилась, - не отрывая взгляда от его глаз, отвечаю я, не думая.       — Куда?       — К тебе, - мой голос еле слышно. Я отворачиваюсь. Почему его глаза так притягивают меня? Смотря на них, я говорю первое что придет в голову. Так нельзя.       Я ни разу не была в его доме. Он мало чем отличается от моего, но все же тут теплее.       — Будешь чай? – слышу за своей спиной.       — Да. Спасибо.       Присаживаюсь за стол. Упрямо рассматриваю цветастую скатерть, только бы не смотреть на его напряженную спину. Пит не доволен что я пришла? Или он просто удивлен моим появлением? Хоть я сейчас и нахожусь в метре от него, я все равно ощущаю эту огромную пропасть между нами. Он вроде бы здесь, но не со мной. Я не должна была допускать такого.       — Держи, - Пит подает мне горячую чашку. Делаю пару глотков, обжигая язык. Зажмуриваюсь. Зато лед внутри меня постепенно тает. Поднимаю голову и встречаю наблюдавший за мной взгляд. Он чего-то ждет. Я не знаю, что сказать. С чего начать?       Чашка обжигает мои пальцы. Мне страшно. Его глаза следят за каждым моим движением. Стараюсь не смотреть, но они притягивают меня. А лед не перестает таять во мне…       — Зачем ты пришла? – его тихий голос. Смотрю на него не отрываясь. Так легче.       — Я пришла извиниться, - проблеск удивления в его глазах. — За то, что сказала тебе тогда, в поезде.       — Зачем извиняться за правду?       — Потому что я сделала тебе больно, сказав эту правду. А я этого не хотела.       — Тебе незачем извиняться передо мной. Я все и так прекрасно понял, Китнисс, - устало выдохнул Пит, опуская свои глаза.       — Нет, - я встаю на ноги. Я должна его убедить. — Пит, не все сказанное мной тогда было ложью. Да, я лгала в начале, потому что это было необходимо. Я сомневалась в тебе, но потом…       Что сказать? Что? Я не знаю. Не могу подобрать нужных слов. Я просто смотрю на него, а в его глазах застыл немой вопрос, на который я не могу найти ответа.       — Я просто не знаю, что я чувствую…       — Китнисс, - Пит перебивает меня. Между его бровями проступила глубокая морщина. Он не хочет больше меня слушать. — Не нужно оправдываться передо мной. Не нужно столько бессмысленных слов. Я просто поверил в невозможное. За это и поплатился. Не надо мне больше ничего говорить. Я знаю где правда, а где ложь.       Я не знаю почему, но его слова только злят меня.       — Ты не можешь делать выводы, не зная всего, - сквозь зубы цежу я. — Мне сложно, понимаешь? Я сама многое не могу понять. Я просто хочу, чтобы ты знал, что не все на арене было ложью.       Пит выжидающе смотрит на меня. Его грудь медленно вздымается от тяжелого дыхания. Он раздражен не меньше меня.       — Тогда что? Какие твои чувства были подлинными? – сдержанно спрашивает он.       Я замираю. Я не могу это так прямо сказать, потому что сама до конца не уверена. Но он должен мне помочь. Без него я не узнаю истиной причины. Мне это нужно.       — Помоги мне, - обессилено шепчу я. – Без тебя мне не понять.       Эти слова неожиданность для Пита не меньше чем для меня. На его лице застыло недоумение. Когда он медленно подходит ко мне, мое сердце останавливается. Я могу чувствовать его горячее дыхание на своем лице. Моя кожа покрывается мурашками, но я не отвожу взгляда. Не хочу.       Глаза Пита перемещаются по моему лицу от глаз до губ, спускаются к шее, останавливаются на вздымающейся груди, смотрят на дрожащие руки, сжатые в кулаки. Меня оглушает собственное дыхание. Мысли рассыпаются о мои высокие надежды, и везде вопросы, вопросы, вопросы. Что же он сделает сейчас? Поцелует? Выгонит? Обнимет? Ударит?.. Скажи же уже что-нибудь…       — Ты не знаешь, что чувствуешь? – тихо спрашивает он. Медленно киваю. — И ты просишь меня о помощи? – очередной кивок.       Пит подходит ближе. Между нами считанные дюймы. Я уже могу почувствовать его жар. Но я не решаюсь до него дотронуться. Я не успеваю подумать об этом, когда его ладонь мягко касается моей щеки. Задерживаю дыхание. Мне жарко. Я смотрю на его блуждающие глаза: он продолжает пристально изучать меня. Кажется, я плавлюсь под ним. Его невесомое касание перемещается на мои губы, спускается по моей скуле на шею, легко поглаживая горячую кожу. Закрываю глаза. Я просто чувствую. Сейчас мне это нужно.       — Что-нибудь чувствуешь? – шепот. Мое неслышное «да» в ответ.       Мужская ладонь аккуратно ложиться на мою левую грудь. Я задыхаюсь, но глаза не открываю. Боюсь. Я боюсь, что как только открою их, Пит исчезнет.       Когда его руки смыкаются на моей талии и медленно притягивают к себе, мой шумный выдох непроизвольно слетает с губ. Оказывается, все это время я задерживала дыхание, боясь спугнуть его неожиданные касания. Открыв глаза, я вижу его любопытное лицо в дюйме от своего. Его голубые глаза упорно смотрят на мои губы, выжидая.       — Что ты чувствуешь сейчас? – тягуче, будто пытая меня своей близостью, спрашивает Пит. Я сглатываю. Мне нужно сказать правду. Необходимо.       — Мне этого не хватало, - шепчу я в его манящие губы.       Кажется, ему хватило эти слов, чтобы наконец-то поцеловать меня. Воспользовавшись этим долгожданным моментом, я обхватываю его шею руками, как можно ближе притягивая к себе. Мои губы сами наращивают темп, сами оставляют меня без единого глотка воздуха, сами побуждают Пита к большим действиям. Я чувствую, как его рука запутывается в моих волосах, слегка оттягивая их, вторая прячется под моим пуловером, нежно поглаживая оголившийся живот. Его прикосновение к моей коже заставляет меня издать протяжный стон сквозь неразрывный поцелуй. Никогда я еще не чувствовала подобное. Мне хочется все больше и больше слиться с Питом, утонуть в нем, заблудиться.       Когда он делает шаг вперед, мои бедра тут же упираются о стол, после чего я слышу звук разбитого фарфора, но мы не останавливаемся. Наверное, со стороны мы больше похожи на диких голодных зверей, жадно набросившихся друг на друга. Кажется, мне это и было нужно. Мне нужен только Пит. Без остатка.       Моя ладонь случайно оказывается под его кофтой; когда я впервые почувствовала напряженность и жар его кожи, мне уже было наплевать на границы, которые нас разделяли, я стремилась только к одному, и мне было важно это получить.       Мне нужен Пит.       Я несколькими движениями освободила Пита от верхней одежды. Коснувшись его нежной кожи, я снова перестала дышать. Покрывая поцелуями его шею, плечи, грудь, в моей голове не осталось лишних мыслей. Мне уже ничего не было нужно, когда я получила то, чего мне так не хватало.       Ничего не замечая, я просто целовала его, растворялась, падала в забвение. Его руки… кажется, они повсюду. Никогда доселе мне не было настолько хорошо. С губ не перестают срываться звонкие полу-стоны. Внизу живота я не перестаю чувствовать нарастающую сладкую боль, усиливающуюся с каждым новым поцелуем, прикосновением к прикрытым одеждой местам. Я уже давно потеряла пуловер, а мужские губы не перестают нежно покрывать поцелуями нуждающиеся участки моего тела.       — Китнисс, - будто откуда-то издалека доносится тихий шепот. Опьяненное сознание отказывается слушать, оно хочет только чувствовать. — Китнисс.       Мне приходится открыть глаза. Пит выжидающе смотрит на меня. Почему он остановился? Я сделала что-то не так?       — Пит?       На его лице беспокойство. Его обнаженный живот тесно прижимается к моему, отчего я чувствую новый прилив обжигающего жара.       — Что ты делаешь? – спрашивает он. Недоуменно смотрю в голубые глаза.       — Я чувствую. Ты мне нужен.       Ему не нужны другие слова. Ему не нужны другие доказательства. Он все понял. Наши желания в кои-то веки совпали.       Мы освобождаем друг друга от одежды. Пит не перестает ласкать мое податливое тело, я и не думаю его останавливать. Я никогда ни в чем не была настолько уверена, как сейчас. Я принадлежу ему, он - мне. Это осознание дает мне четко понять, что та боль разлуки и надоедливое ощущение вины стоили того, что происходит сейчас.       — Теперь все будет по-другому? – через какое-то время спрашивает Пит, не отрываясь глядя в мои глаза. Я жмусь к нему теснее кладя голову на сильную грудь. На моих губах играет легкая улыбка, когда я тихо произношу:       — Да. Сейчас все будет иначе.