Совенок. История одного человека.

- Это тот самый? – спросил следователь Советов у одного из дежурных, в этот момент попивающего чай. Причиной его беспокойства стал появившийся на входе человек, которого по телефону представили как эксперта. Какого – не уточнили. По описанию, что было сказано ему ранее, все совпадало – довольно высокий рост, белые волосы. - Артур Айхенвальд. – представился человек, показывая удостоверение в окно дежурной части. – К следователю Советову. - Проходите. – открыл дверь дежурный, на лице которого явно проступила гримаса удивления. Через несколько минут этот человек уже находился у Советова в кабинете. - Артур Айхенвальд… - задумчиво произнес следователь, прочитывая те несколько листков, что передал ему присланный эксперт. – Простите, но здесь какие-то обрывки вашего личного дела. - Видимо, это все, что вам нужно знать. – ответил тот, сняв с себя серый плащ, и повесив его на вешалку, оставшись в белой рубашке и деловых брюках. Он ничем бы не отличался от обычного парня-спортсмена его возраста, если бы только у него не было седых волос и двух пистолетов в оперативной кобуре, одетой сверху на рубашку. – Если вам нужна конкретная информация – это к моему руководству. Меня направили к вам после убийства «Степа», потому что имеются подозрения, что сделать это могла незаконная вооруженная группа. - Выходит, что ваша биография… - Советов задумался, но удивленное лицо дежурного на входе и два иностранных пистолета в кобуре явно подсказывали ему, что это явно не простой эксперт. – засекречена? - Именно. – ответил он. – Хотелось бы взглянуть на материалы дел, если вы не возражаете. С неохотой, но Советов все же согласился. Несколько часов Артур, именно так он попросил себя называть, без званий и формальностей, вчитывался в каждый символ каждой записи, сделанной в делах, попутно просматривая фотографии. - Так, вот этот случай два месяца назад. Ранили ножом, а после застрелили из револьвера системы «Наган», предположительно с глушителем. Их что-то связывает с убитым неделю назад «Степом»? - Кроме того, что они были связаны с криминальным миром – нет. Жили в разных районах, учились в разных школах. А почему вы спрашиваете, Артур? - Я Артур. – поправил он следователя. – Ударение на первый слог. А спрашиваю, потому что предполагаю, что это сделала одна и та же группа людей. В этих двух эпизодах перекликается почерк – убиты выстрелом в голову, свидетелей, или видевших самого стрелка – нет. Кого-то подозрительного «незадолго до» они тоже не видели. Следов тоже нет. Ни гильз, ни отпечатков. - Может, кто-то устраняет конкурентов? - Возможно. Но очень профессионально. И очень даже может быть, что кто-то их нанял. Один специализируется на тихих и незаметных убийствах в упор, а второй, судя по вашему описанию – профессиональный снайпер. Крайне логичное сочетание, не находите? - Возможно. – заметил Советов, закурив. – Но почему думаете, что их несколько? - Потому что зачем использовать снайпера там, где нужно сначала воткнуть нож, попав в болевой центр, затем заставить жертву идти с ним, притом так, что этого никто не заметил в семь часов вечера, а потом пристрелить? Если он именно снайпер – вряд ли бы он вдруг решил убивать именно так. Это надо знать, куда втыкать нож. Но не факт, что они работают вместе, если их наняла одна группировка. - Но «Степ» и тот, двухмесячный, по определению не могли быть в одной банде. - О чем и речь. – отметил Артур. – У нас тут может быть «Джек-Потрошитель» с одной стороны баррикад, и снайпер-профессионал с другой. А как вы понимаете, все это впоследствии может привести к тому, что начнутся разборки. - А это может быть какая-то, ну, скажем, третья сторона? – подумал Советов, потушив сигарету о пепельницу, стоявшую у него на обычном деревянном лаковом письменном столе времен СССР, коих много. - Исключать этого не стоит. Но проработать эту версию будет довольно сложно. Пока, думаю, лучше будет составить примерный круг кандидатов в ножевики. Артур вновь начал читать дела, и в кабинете примерно минут на десять воцарилась гробовая тишина. Следователь вышел налить себе чаю, а Артур, по наблюдениям следователя, похоже, вообще не отличался любовью к разговорам. Вернувшись минут через пятнадцать, он застал его все в том же положении. - Все же у этих двух дел есть связь. – Артур даже не повернулся в сторону Алексея, обращаясь к нему. – Обоих убитых оправдали. Одного судили за изнасилование и тяжкие телесные, а второго за убийство с ограблением. Тогда в поселке Правдинский убили семью из трех человек – семейную пару и их четырнадцатилетнюю дочь. Его подельники до сих пор в розыске, насколько я понимаю. А убили их из-за смешных денег, что они нашли, и старой «Волги», которую нашли брошенной в районе села Рождественно. Интересно получается… - Артур встал, закрыв папки с делами. – Судя по нанесенному удару, могу предположить, что убийца был ростом где-то сантиметров от ста семидесяти до ста восьмидесяти пяти. Явно не из дрищей – спортивное или около того телосложение. Возможно, раньше где-то служил или же сидел. Снайпер же – с вероятностью в девяносто пять процентов служил или же занимался стрелковым спортом. Что думаете по этому поводу? – обратился он к следователю. - Очень большой круг подозреваемых. – отхлебнув чай, следователь Советов вновь уселся за свой стол. - Или же, есть второй вариант. – заметил Артур. – Но он, надеюсь, останется между нами. - Какой? – после секундной заминки ответил Советов. - Судя по делам – эти парни были теми еще гадами, избежавшие суда скорее всего потому, что у них есть связи, покровители, или же «крыша». А раз эти парни на них и охотятся, то я спрошу прямо – насколько сильно вам важно то, что кто-то еще из авторитетов или мелких сошек умрет? Проще говоря – наверняка «Степ» будет не последним. И я говорю отнюдь не с точки зрения закона. Немного помявшись, следователь ответил: - Да, важно! Потому что могут пострадать ни в чем не повинные люди! - Ладно. – Артур встал, не дожидаясь конца тирады, и направился к вешалке с одеждой. – Я вас понял. Но все же – подумайте над этим. До встречи. С этими словами он взял с вешалки пальто, и минуту спустя покинул отдел. «Складывается довольно интересная картина». – отметил он у себя в голове, решив прогуляться до метро пешком. Мимо проносилась типичная картина середины апреля в России – грязища, разбитый асфальт, кое-где напоминающий собой скорее танкодром, чем дорогу в крупном городе, лужи, одну из которых он решил обойти по другой стороне дороги, и, как оказалось, не зря – пролетевшая мимо «БМВ», явно принадлежащая сыну какого-нибудь «нового русского», окатила водой из этой самой лужи проходившую мимо женщину, и унеслась дальше по улице. «А вообще, - решил он. – ну его это метро. Пройдусь пешком». Поплутав по столичным дворам, он, спустя примерно полтора часа, вышел к дому, в котором снимал квартиру, и сел на лавочку, издали созерцая неизбежное в жизни каждого человека событие. У соседнего подъезда лежали ветки ели, стояли две табуретки, около которых скучковались люди: кто-то рыдал навзрыд, стоя на коленях у гроба, кто-то же вел себя сдержаннее, плачась где-нибудь в стороне, ну а кто-то, в основном мужчины, просто спокойно стояли, глядя на это все. «Видимо, никогда этого не пойму… - задумался Артур, застегнув плащ от ветра. – Так убиваться из-за чьей-то смерти. Хах, даже иронично. Все люди знают, что этот исход неизбежен, так какого ж черта они потом ползают на коленях у гроба? Надеются, что эта бабушка встанет и перепишет на них квартиру? Я даже отсюда вижу глаза некоторых из процессии – едва закончатся поминки, как тут же начнется грызня за квадратные метры, или за что там обычно грызутся наследники? И так каждый раз, почти в каждой семье. Начинаешь думать, что старушку просто терпели ради квартиры, дачи, или чего там у нее может быть? Она то уж явно не хотела войны за наследство». - Еще раз смеряв процессию взглядом, он, с мыслью: «Жалкое зрелище», отправился в свою квартиру, но открывающаяся подъездная дверь открыла ему еще и характерное амбре, оставшееся здесь еще со вчерашней ночи. «Я точно кину в этот угол оголенный провод под напряжением, а потом повешу в этом же углу чью-то голову. Видимо, только так дойдет». – выругался он, поднимаясь на свой этаж. Зайдя в квартиру и повесив плащ в коридоре, Артур, предварительно сварив себе макароны с тушенкой, завалился на диван, попутно взяв с полки книгу с торчавшей из середины закладкой. Убедившись по указанному на обложке автору и названию «1984», что взял именно ту книгу, которая ему в данный момент нужна, он погрузился в чтение. Отвлекшись от чтения где то через час, он заметил, что на стене чего-то не хватает. «Опять упал…» - отметил он, и положив книгу обложкой вверх, встал с дивана, направившись к той самой стене. Объектом недовольства оказался вышитый белым на черном фоне британский флаг. Устранив проблему, он вновь вернулся к чтению, но сделать это надолго ему не удалось – из дверцы шкафа вылетела ручка, на которой висели кобуры с пистолетами, и все это добро с грохотом упало на пол. Вслух помянув всех собак женского пола, он отправился искать крестовую отвертку, чтобы придерживая ею шуруп вкрутить эту ручку-шляпку на место. Найдя в используемом под хозяйственные нужды шкафу отвертку, он, спустя несколько минут, вернул беглянку на положенное ей место, вновь повесив на нее кобуры, после чего вернулся к чтению. За этим занятием он и застал наступление вечера, после чего, положив книгу рядом с диваном, заснул. На следующий день следователь, приехав на место произошедшего в парке ранним утром очередного убийства, увидел, как из подъехавшей спустя несколько минут машины с места водителя вышел Артур, держа в руке кружку, из которой он что-то пил. Выглядел он довольно помято, а глаза свидетельствовали о том, что прошедшей ночью он явно не выспался. Сделав еще пару глотков, он положил кружку между передними сидениями, и, закрыв машину, направился к оцепленному участку. Показав удостоверение и пройдя за кордон, он направился прямиком к следователю. - Что тут у нас? – спросил он. - Ефремов Михаил Сергеевич. – начал следователь. – 64-го года рождения… - Причину смерти можете не пояснять. – перебил его Артур. – Я уже вижу входное. Тело находилось на лавочке с опущенной вперед головой, на затылке которой красовалось входное отверстие от пули. Судя по положению его правой руки – он что-то сжимал в ней на момент смерти, а на земле рядом с лавочкой виднелись собачьи следы. - У него было что-то в руке? – спросил Артур. - А? – переспросил следователь. - Да, поводок для собаки. Вышел, видимо, выгулять, присел на лавочку, и тут его и застрелили. - А собака куда делась? - Да черт ее знает, вроде его бывшая жена забрала. – следователь, положив бумаги на капот «УАЗ-ика», что-то в них писал. - Опять снайпер, надо полагать? Артур, уже успев надеть перчатки, раздвинул заляпанные кровью волосы погибшего, чтобы получше разглядеть входное, после чего перевел взгляд на находившийся за спиной убитого жилой дом. - Чердак или выход на крышу в том доме открыт? – спросил он. - Откуда я знаю? – ответил следователь, оторвавшись от своей писанины. - Ну, судя по расположению входного и выходного отверстия, я предполагаю, что стреляли оттуда. Сняв перчатки и достав зажигалку, Артур, подержав над ее пламенем медицинские перчатки, вышел из оцепления, и выкинув остатки в мусорный бак, сказал следователю: - Пойду посмотрю. И не обращая внимания на увязавшегося с ним оперативника, направился в сторону дома. - Закрыто. – констатировал тот, подергав стоявшую на одном из лестничных пролетов решетчатую дверь, загораживающую проход к лестнице. - Ну, для инвалидов может и да. – Артур кивнул на совершенно открытый сбоку пролет, находившийся за дверью. Перепрыгнув через находящиеся перед ним перила и оказавшись спиной к лестнице на крышу, благо места было достаточно, он просто развернулся, и поставил ногу на край той самой огороженной лестницы, после чего просто перелез через перила. - Можно было и быстрее. – сказал тот. – Но мне что-то лень. – и ушел по направлению к крыше. Следом за ним кое-как залез и оперативник. - Закрыто? – спросил тот, увидев, что Артур стоит около двери. - Нет, - ответил тот. – открыто. Я просто подергал и думаю – ну нахрен. Ясен пень, закрыто. Не расстраивайтесь. У нас еще четыре подъезда. – съязвил тот, вылезая обратно. Но им повезло – второй подъезд как раз отличался наличием незапертой двери на крышу. - Значит, вот как он попал на крышу. – заметил Артур. Несмотря на поднявшийся холодный ветер, на крыше они пробыли довольно долго – около получаса, изучив за это время буквально каждый сантиметр крыши. - Ну, тут экспертов можно не звать. – наконец заговорил он. – Я ничего не нашел. - А что ты рассчитывал тут найти? – спросил опер, закурив сигарету. - Гильзы, следы обуви, следы волочения чего-нибудь. Не с рук же он стрелял, значит, опирал на что-то винтовку или сошки. - Может, на край крыши? - Ага, и светил выступающим стволом на весь двор? Скорее всего вон оттуда стрелял. – он кивнул головой в сторону кирпичной надстройки на крыше, которая скрывала под собой вентиляционную шахту. – Она как раз темная, и стоя или сидя от нее открывается приличный обзор на то место, где у нас сейчас труп. - Откуда такие познания? - Работал над похожим делом. – ответил Артур. – Ладно, если хотите тащить сюда криминалистов – оставайтесь. Мне тут ловить больше нечего. *Несколько часов спустя* - Повествование от лица Ронина – «Темнота друг молодежи? – мысленно усмехнулся я, снимая фотографию и некоторые сведения о распорядке дня и маршрутах ликвидированной ранее цели с доски на стене. – Не знаю насчет молодежи, но снайперу она однозначно помогает. Особенно в поиске предателей. Тот, кому я воткнул нож в почку, оказался довольно разговорчивой падалью. А на этого у меня все равно был заказ. Похищения людей, вымогательство, два убийства… - на секунду я вновь вернулся в те дни, когда я понял, что нашу группу просто ведут на заклание, словно жертвенных баранов. Нас должны были отправить с шедшей из тыла колонной. Засада, бой… из моего взвода остался только я, потому что меня там не было. Благодаря тем, на кого я сейчас работаю. Как только начали готовить колонну, я сразу почувствовал, что что-то не так. Не зря. Как я узнал уже позже – маршрут колонны был уже давно продан боевикам, как и находившееся там оружие. Такое не прощается. Не мной. Официально же я считаюсь погибшим – мои нынешние работодатели, имеющие нужные связи, подбросили крайне похожий на меня труп куда надо, а мне выдали другие документы. Однако, я больше привык, когда меня называют «Ронин». И не из-за каких-то там черт характера или происхождения, а просто по названию шлема, так как с подбором псевдонима я как-то не заморачивался…». Так или иначе, остальную часть оплаты я уже получил, и отправив винтовку в импровизированный арсенал, я стал рассматривать другой переданный мне файл. Попутно мне вспомнилась одна из самых успешных выполненных мною задач. Один из авторитетов закатил в арендованном деревянном доме банкет. Идея сама по себе странная, но откуда мне знать, что там у них в голове? Виновник торжества сидел прямо около окна, которое даже не было занавешено шторами. На что они надеялись? Что я не найду себе позицию? Или думали, что материал, из которого был построен дом, защитит их от пули пятидесятого калибра, выпущенной из снайперской винтовки с расстояния в двести метров? Первым за свою беспечность поплатился сам виновник торжества, получив бронебойно-зажигательный патрон себе в голову. Еще одного или двоих, как выяснилось позже, я убил выстрелами через стену. Последняя же пуля, пущенная в дом, угодила в ведущую к газовой плите магистраль, превратив работающие конфорки в почти что огнемет. Дом выгорел до фундамента, надежно уничтожив за собой и улики. Обычных людей в доме не было, так что за неоправданные жертвы я не переживал. Несмотря на такой род деятельности, у меня все же были принципы: я не брал заложников, никогда не трогал детей или животных, а также не убивал невольных свидетелей. В файле были сведения об очередной цели. Некто Андрей Невзоров. Женат, собственных детей нет, работает на предприятии. На фотографии – обычный гражданин, как и все переживавший развал некогда великой страны. «Чем же ты кого-то заинтересовал? – подумал я». Спустя несколько дней мне удалось выудить из милиции с помощью связей некоторые данные. Приводов у него не было, разве что в школьном возрасте за драку, но это было давно. Информация из органов опеки говорила о том, что в девяностом они взяли в семью девочку из детдома. Звали ее Алиса. Это могло усложнить задачу – я не стал бы убивать на глазах у ребенка, тем более девочки и тем более из детдома. Вся эта ситуация начинала нравиться мне все меньше и меньше, и я решил взглянуть на этого Андрея сам, как делал это обычно, если сомневался в достоверности информации, а сомневался я в ней почти всегда, так как убивать обычных людей я категорически не собирался. Адрес был указан в файле, и взяв с собой все необходимое для наблюдения, я сел на мотоцикл, решив не «светить» лишний раз машину, и поехал на адрес. От унылости и однообразия представшего перед моими глазами пейзажей уже начинало тошнить – спальный район, типичные многоэтажки, типичный грязный двор и типичное море мусора в контейнерах. «Ну, танки грязи не бояться. – подумал я, плюхнувшись передним колесом не то в лужу, не то в натуральное болото». Подъезд не запирался, поэтому войти туда не составило особого труда. Сидевшие на лавочке перед ним бабки начали пристально рассматривать меня, но заметив, что я смотрю на них, они вернулись к каким-то своим разговорам. Нужный мне дом стоял на другой стороне улицы, а нужный человек жил на пятом или шестом этаже, именно поэтому я выбрал для своих наблюдений стоявшую рядом пятиэтажку. Навесной замок, закрывающий путь на крышу, не доставил мне особых проблем, так как к нему удалось подобрать ключи. Я расположил свою позицию за трубой вентшахты – из нужного мне окна увидеть меня было бы затруднительно, а жители окрестных домов с высокой долей вероятности приняли бы меня за какого-то рабочего, для чего я предусмотрительно запасся подходящей одеждой, сумкой для инструментов и мотком кабеля. Сегодня был выходной, так что семья была дома, и, кажется, садилась то ли завтракать, то ли обедать. Из того, что мне удалось рассмотреть в бинокль – еда была не то чтобы богатой. Девчушка с рыжими волосами явно была в приподнятом настроении, несмотря на происходящее вокруг. Примерно через час я застал ее и мачеху, выходящими из подъезда. Решив поподробнее рассмотреть девушку, я вспомнил то, что едва не заставило меня выпустить бинокль из рук – ехидное выражение лица, рыжие, как медь, волосы и стреляющие глазки. Я знал всего одну подобную девушку, и хотя я не мог логически объяснить некоторые обстоятельства, у меня почему-то не было сомнений, что передо мной сейчас была именно Алиса. Алиса Двачевская из лагеря «Совёнок»…