Враг внутри

*** Животных отдали все. Со стенаниями, требованиями присмотреть или как-то по-особому ухаживать, кого-то обязательно порадовать вкусными ягодами, кого-то чесать под клювиком, а с кем-то немного поиграть. Суровый Густав Рональдс очень просил хотя бы пару раз за сутки погладить его любимую рыбку по плавнику. Гарри сам вызвался приглядывать за животными, и его на сутки освободили от занятий. Малфой же заявил, что уезжает из школы, хотя сам засел в выделенном для зверей помещении: Гарри все же решил ему довериться. Когда Гарри вернулся с обеда, то удивился царившей тишине. Еще утром тут была настоящая какофония из мяуканья, шипения, криков, уханья и прочих удивительных звуков, которые способны издавать порядка тридцати разных зверей в относительно небольшом помещении. Хорошо хоть никого крупнее кошки студенты и преподаватели не заводили. Гарри быстро понял, что Малфой просто наложил на всех Силенцио. — Достали? — Ты даже не представляешь. Почти ненавижу всех этих… Что это? — Малфой поднял крышку и принюхался. — Стейк и овощи? Отличный выбор. Благодарю. Он принял из рук Гарри тарелку, кувшин с соком и устроился за столом. — Как там снаружи? — спросил он. — Без изменений вроде. Гарри подошел к одной из клеток. Почесал за ухом большого серого кота, взглянул на попугайчика, с недовольным видом сидевшего в клетке. Тотти лежала в своем террариуме и, казалось, спала. Гарри протянул к ней палец и осторожно погладил, та не пошевелилась. Что-то было не так. — Люц... — Гарри уже так привык к Малфою, что едва не назвал его по имени. — Мистер Малфой… — Что? — Мне кажется, черепаха Рона умерла. И если это сделали не вы… — Я пальцем ее не тронул! — Малфой вскочил и встал рядом. — Она точно умерла? Я, честно говоря, не слишком разбираюсь. — Да, вижу, звери под прекрасным присмотром. Гарри достал палочку и уже хотел было наложить специальные чары, чтобы проверить, жива ли еще Тотти, но передумал. — Фините Инкантатем! Гарри надеялся, что ничего не произойдет, но увы… Черепашка вдруг сморщилась, уменьшилась и превратилась в большую металлическую пуговицу со стажерской мантии. — Все-таки Рон, — пробормотал Гарри. — Поспешим, надо найти настоящую черепаху. То есть… — Малфой неожиданно смутился, — вашего друга. В их с Роном комнате не было ни Рона, точнее Пелагатти, ни черепахи. На лекции его тоже не оказалось. Сбежал? И это когда до цели было уже рукой подать? — Он может попытаться стать кем-то другим. На это, правда, нужно время. И подходящее укромное место, — сказал Малфой. — Ему нужен студент, чтобы закончить дело. — И его даже не обязательно оставлять в живых — до церемонии меньше суток. У Гарри зашлось сердце. Значит, и с Роном уже могли разделаться. Ужас сменился яростью. Видимо, эмоции отразились на лице — Малфой отшатнулся. Где же он? Гарри не слишком хорошо изучил школу — тут было много пустых классов и комнат. Да где угодно! Где-то, куда никто просто так не заглянет, но куда можно заманить любого… Комната наград? Гарри высказал предположение вслух, и Малфой кивнул: — Надо ее проверить. Комната с наградами действительно не пользовалась популярностью. Там собирались старые колдографии выпускников; ордена, полученные ими, в том числе и посмертно; разные вещи и ненужные артефакты, переданные родной школе. Гарри там был всего один раз, при поступлении, и больше заходить туда смысла не видел. Импровизированный музей выглядел безумно скучным и каким-то неряшливым. Все было сложено без всякой системы. Колдографии вперемешку в нескольких альбомах, артефакты и награды — грудой в шкафах. Дверь в комнату оказалась заперта, но Малфой выбил ее простой Бомбардой. Гарри вбежал и остановился. Рон… Нет, не Рон — Пелагатти — сидел на подоконнике, держа черепаху в вытянутой руке за окном. — Ни шагу, Поттер, или действительно останешься без друга. Гарри и в кошмаре не могло привидеться, что у друга может быть такое злобное выражение лица. Он замер: падение с пятиэтажной высоты наверняка убьет черепаху, то есть Рона. — Положи палочку на пол и сядь на стул. Малфой... А вот Малфой ждать не стал: — Редукто! — проорал он, целясь в подоконник. — Протего! — успел крикнуть Пелагатти, отпуская черепаху. — Вингардиум левиоса! — заорал Гарри. Он боялся, что это заклинание не сработает, но повезло — черепаха зависла рядом с подоконником. Гарри едва успел направить ее в комнату, прежде чем следующим заклинанием его отбросило к стене. Он влетел носом в одну из витрин, но та, к счастью, оказалась крепкой, не разбилась. Только из носа потекло. Палочка вылетела из его руки, и теперь лежала в противоположном углу, под обломками обвалившегося шкафа. Гарри обернулся. Видимо, директор соврал, когда говорил, что Малфой легко прошел все проверки. Отбивался он с явным трудом и двигался не так легко, как должен тренированный аврор. Пелагатти оттеснил его к стеклянным витринам. — Петрификус тоталус! — Следующее заклинание все же достигло цели. Малфой рухнул прямо на витрины, и его осыпало стеклянным дождем, оставляющим длинные глубокие раны на его лице и руках. — Ава... — Пелагатти поднял палочку в завершающем жесте. За неимением лучшего Гарри схватил первое, что подвернулось под руку, — лежавший в ближайшей витрине ножной протез (кажется, Грюма) и запустил им во врага. Удар прошелся прямо по кисти, выбив палочку. Пелагатти отступил, но споткнулся о черепаху и упал головой на одну из лежащих на полу наград, — к несчастью, в виде звезды с острыми, торчащими во все стороны лучами. Из его рта вырвался всхлип, полилась кровь, и он замер с застывшим взглядом. Черты Рона начали оплывать, меняться. Волосы — посерели, фигура сморщилась. Не прошло и нескольких секунд, как на полу лежал уже совершенно незнакомый человек. *** Рон выглядел вполне здоровым и довольным. Он радостно поприветствовал Гарри, когда тот вошел в палату, и сказал: — Похоже, тебя ждут ускоренные аврорские курсы. Подумать только, не успел и недели проучиться в школе, как уничтожил преступника. — Ну, я был не один, — улыбнулся Гарри, вспомнив о Малфое. — Да, я тоже там был, только... не очень помню. Точнее, совсем не помню. — Не помнишь, что происходило, когда ты был черепахой? — Нет. И целители говорят, что мне повезло. Я запомнил этого Пелагатти — такой мелкий, непримечательный человек. Он остановил меня на Косой аллее, попросил пару кнатов, я сказал ему, что не миллионер, а так бы... И все. Темнота. Представляешь? Пришел в себя уже здесь. — Да... и как я не заметил? — сказал Гарри. — Как себя чувствуешь? Не тянет ползать или прятаться в панцирь? — Нет! — Рон замахал руками. — Надеюсь, что превращение на меня не повлияет, а то аврор-черепаха — это как-то очень странно. Мерлинова борода, я и не думал, что бывают такие люди, как этот Пелагатти. Хоп! — и это не твой папа, а неизвестный тип, — а ты и не заметил. Или целуешься с девушкой, а это на самом деле — стремный мужик. Жесть, да? — Ладно. Мне пора. Зайду еще, если тебя раньше не выпишут. — Да, думаю, уже завтра буду на свободе. Но мерлинова задница, сколько ж придется учить... Этот тип лишил меня недели занятий. — Зато и все отработки взял на себя, так что не переживай. Давай. Выздоравливай! Гарри направился было к выходу, но передумал. Все же надо было навестить Малфоя. Хоть толку в расследовании и поимке от него оказалось немного, но Гарри был ему благодарен. Да и не только в благодарности было дело. Малфой нашелся в палате неподалеку. Один, но его явно недавно кто-то навещал. На тумбочке стояла ваза со свежими цветами — белыми розами — и тарелка с фруктами; рядом лежали газеты и книга — на обложке выделялся герб Малфоев. — Я уж думал, вас все бросили. Значит, слухи врут? — И вам привет, Поттер. Малфой выглядел бледным. На лице и руках все еще виднелись тонкие порезы, пусть уже и затянувшиеся. Он приподнялся, устраиваясь поудобнее. — Как видите — не бросили, — сказал он. — Или вы тоже поверили, что родня отобрала у меня все деньги и выставила из собственного дома? — После того, что вы натворили в войну, я бы не удивился. — Малфои держатся друг друга. Так что нет — на самом деле мы по-прежнему семья, и я могу вернуться в Малфой-мэнор. В его голосе зазвучала тоска. — Кажется, вы не в восторге от этой идеи. Не думали остаться в школе авроров? Из вас получился не самый плохой преподаватель. — Лестно слышать, но, думаю, нет. И дирекция будет против, и Министерство, да и я сам никогда не думал о преподавательском поприще. Мне всегда казалось это неинтересным. — Но у вас получалось! — Я всего лишь использовал некоторые наработки Северуса, которые он делал, когда еще хотел кого-то чему-то учить. — Что-то я не замечал за профессором Снейпом особого учительского рвения. — Он утратил это желание еще до вашего появление в Хогвартсе. Но у меня остались некоторые планы лекций, описания методов, как видите — пригодилось. — Думаю, если бы вам действительно не хотелось преподавать, вы бы и не стали искать новые методы и вообще пытаться сделать учебу интересней. — Просто увлекся, — пожал плечами Малфой. — И не только преподаванием, — Гарри решил поговорить напрямую. Малфой не стал делать вид, что не понял. — Возможно. Как догадались? — Сложно не заметить, когда с тобой настолько откровенно флиртуют. — Ну, считайте, больше это не повторится. Гарри почувствовал разочарование. Нет, он не был уверен, что отношения с Люциусом Малфоем — хорошая идея, скорее — крайне отвратительная. Но кровь словно становилась горячее и начинала быстрее бежать, когда он о нем думал. — На вашем месте, я бы не спешил покидать свой пост. Мне кажется, я смогу уговорить Кингсли оставить вас. Директор ему подчинится. — Зачем это вам? — Малфой очень внимательно на него посмотрел. Гарри ответил ему взглядом. Малфой усмехнулся и сказал: — Вы знаете, отношения между преподавателями и студентами очень не одобряются. Гарри улыбнулся: — Но и не запрещаются.