Без одной буквы

Взгляд зелёных глаз был серьёзен. В нём словно отражалась глубина той нечастой задумчивости, что снисходит на людей в моменты безмятежности и умиротворения. Создавалось ощущение, будто нет ничего, что могло привлечь внимание обладателя этих глаз. Но стоило позвать его, пошутить о невнимательности, и взгляд изменился — он заблестел озорством и весельем. Увидев эти голубые глаза, можно было подумать, что в них поселилось неверие. Этот взгляд глумился над всем, что видел, всем, что слышал его обладатель. Словно эти глаза знали тайну мироздания, а потому и всё, что могло быть увидено или услышано их обладателем, не в силах разрушить эту уверенность в собственном знании. Но стоило лишь позвать его, и взгляд оживал, зажигаясь интересом, что бывает в нежном возрасте у детей. Иные полагают, что глаза цвета чая очень тёплые. Может быть, но явно не эти. Наверное, сталь хирурга перед операцией имела более тёплый цвет, чем этот отстранённый взгляд. Он был устремлён на вялое течение воды, но затуманен тенями прошлого. В этом взгляде лишь холод и боль, что обожгут любого, решившего нарушить уединение. Но чей-то серебряный голос позвал обладателя этого взгляда, и глаза его вмиг оттаяли, а смех едва заметными звёздами заиграл в них. Эти глаза синие, похожие на небо в ясный день. И та же глубина задумчивости в них лишь прибавляла сходства. В них было что-то беззаботное, свободное, словно не от мира сего. В эти глаза всегда хотелось заглядывать тайно, чтобы не отвлечь их владельца от созерцания вечности. Ведь стоило сделать это, и взгляд разительно менялся, становясь приземлённым. Но оттого не менее счастливым и радужным. Взгляд серых, почти прозрачных глаз, был мрачен подобно грозовым тучам. Стоило присмотреться, и можно было почти увидеть голубоватые молнии, что метались в них, словно взаперти. Не трудно было понять, что их обладатель очень зол, если не в ярости. И это чувство рвалось наружу, едва сдерживаемое стальными глазами. Но лишь пара слов заставила взгляд смягчиться, вновь обрести теплоту, невозможную, чудилось, для этих глаз.