Копоть

       Лу Хань вернулся в свою комнату и, плотно прикрыв за собой дверь, глубоко вздохнул.    И во что он ввязался? Теперь ему придется с головой окунуться в околосемейные дрязги богача-параноика, и вряд ли это сомнительное приключение обернется для него отпуском.    Журналист подошел к кровати и небрежно кинул фотографии на покрывало.    О чем он только думал? Остановить намечавшееся убийство невозможно даже для профессионалов, а профану тут вообще нечего делать.    Одиннадцать подозреваемых – не слишком ли много для одного магната?    Китаец усмехнулся и сел на поистине королевское ложе, возвышавшееся над полом на добрый метр.    Честно говоря, любой дизайнер с удовольствием укокошил бы этого парня с полным мешком денег, но без малейшего признака вкуса...    От размышлений юношу отвлёк звук открывающейся двери. Лу Хань резко повернул голову в сторону входа.    В проёме стоял секретарь магната, изумленно осматриваясь. – Э-э-э... Прошу прощения, – проговорил незваный гость, кланяясь и нервно хватаясь за ручку двери. – Я, наверное, ошибся... Это не комната ЧонИна? – Нет, – журналист встал с кровати и с дружелюбной улыбкой на лице подошел к визитеру. – Меня зовут Лу Хань, я тут для того, чтобы писать биографию вашего начальника.    Сказав это, иностранец тут же одернул себя: по легенде, он пока даже не знает, кто этот парень...    Но секретарь пропустил мимо ушей эту промашку. Протянув руку, он вымолвил: – Чжан Исин.    Корреспондент с готовностью пожал протянутую ладонь, внимательно следя за лицом собеседника.    Но секретарь хранил поистине ангельскую безмятежность. Глубокомысленно посмотрев на чемодан на кровати, он изрёк: – Так значит, это не комната ЧонИна...    И, развернувшись, вышел в коридор, прикрыв за собой дверь.    Лу Хань добрых полминуты смотрел странноватому юноше вслед. С виду тот казался безобидным, как мотылек, но никто не знал, что именно было у него на уме.    Тем более, секретарь – это самый приближенный к хозяину дома человек. Он в курсе всех привычек магната, всех пристрастий, и, соответственно, у него больше всего возможностей подстроить несчастный случай.    Журналист потряс головой и усмехнулся: ну вот, несколько минут наедине с тем параноиком – и ему теперь повсюду мерещатся заговорщики! Может быть, этот Исин – как раз тот, кем кажется: милый и слегка рассеянный юноша.    Лу Хань махнул рукой и принялся за свой чемодан, от которого его отвлёк чопорный дворецкий.    У молодого человека не было с собой ничего из того, что могло бы помочь ему в столь непростой миссии. Да, он обладал опытом, но одиннадцать подозреваемых – это слишком много.    Иностранец постарался расправиться с вещами как можно скорее: он не любил подобные рутинные действия, они навевали на него скуку.    У него была с собой камера, но использовать её для наблюдения было невозможно...    Что ж, оставалось только надеяться на его опыт в общении с людьми, на начальные навыки психолога и криминолога.    Пусть знания и были отрывочными и не особо глубокими, но хоть что-то...    Юноша поставил портативный компьютер на письменный стол, богато украшенный завитушками и совершенно неуместными львиными головами. Китаец включил ноутбук и постарался устроиться поудобнее в старомодном кресле, обтянутом красной парчой. Дождавшись загрузки системы и открыв текстовый редактор, он потёр подбородок.    С чего бы начать статью?    Лу Хань размял пальцы и ввел фразу: «В замке, расположенном высоко в горах, в полной изоляции живет весьма зажиточный...». Поморщившись, журналист немедленно стер предложение и, заложив руки за голову, откинулся на спинку кресла.    Никуда не годится! Это уровень начинающего писаки, который пытается высосать сенсацию из пальца.    Корреспондент раздраженно фыркнул и резко встал с места, чуть не опрокинув кресло, которое устояло лишь благодаря своему внушительному весу.    Не было ни вдохновения, ни желания писать, что неудивительно: обычно Лу Хань протоколировал уже имевшие место быть случаи, теперь же он столкнулся с ещё не совершённым преступлением.    И у него был шанс предотвратить его.    Журналист, отодвинув в сторону тяжелые алые портьеры, раскрыл окно и с удовольствием выглянул наружу. Отсюда был виден почти весь передний дворик, напоминающий гигантский лабиринт со своими подстриженными кустиками, узкими аллейками, замысловато закрученными вокруг центра, неожиданными проходами в живой изгороди и беседками в самых неподходящих местах.    У самого крыльца стоял какой-то фургон, задние дверцы которого были раскрыты настежь. У машины возился незнакомец, ловко выгружая из салона картонные коробки и относя их в дом.    Этот человек был одет в джинсы и простую белую майку. Черты лица разглядеть не представлялось возможным, но, судя по движениям, этот человек был ловок и грациозен. Стройный и гибкий, как лиана, он без устали носил довольно большие коробки. Руки его были смуглыми и сильными.    Лу Хань нахмурился. Он помнил, что среди его потенциальных подозреваемых были люди с чуть более темным оттенком кожи, чем остальные, но он уже не помнил, кто есть кто.    Со вздохом юноша направился назад к письменному столу и взял с гладкой полированной поверхности фотокарточки.    Да, вот они – элитный военный и грузчик из доков.    Интересно, который из них был там, внизу?    А почему бы не разведать?    Китаец улыбнулся и, выйдя из комнаты, быстро спустился по лестнице вниз. К счастью, он никого не встретил: несмотря на то, что юноша находился здесь на положении гостя, его явно смутило бы, если его застали бы гуляющим по поместью. Скорее всего, он бы неловко попытался убедить местного обитателя, что ни в коем случае не шпионит за кем-либо.    Хотя это была бы неправда.    Лу Хань дошел до главного входа и вышел на крыльцо.    Человек, переносивший коробки, повернулся на звук шагов и, отвлекшись от своего занятия, приветственно улыбнулся.    Это был Ким ЧонИн, муж покойной племянницы магната.    Точнее, вдовец.    Смуглый молодой человек подошел ближе и дружелюбно протянул китайцу ладонь. – Не помню, чтобы мы встречались, – вымолвил он. – Меня зовут Ким ЧонИн.    Иностранец приподнял уголки губ и принял рукопожатие. Этот человек вблизи ещё меньше походил на портового грузчика: его черты лица, пусть грубоватые и не особо тонкие, всё же несли на себе тот самый почти неуловимый отпечаток интеллигентности. – Лу Хань, – иностранец слегка поклонился. – Ну и работу вы себе устроили! – Это точно, – грузчик, хохотнув, посмотрел на башню из коробок, которую уже успел соорудить в прихожей. – Только что шофер привёз новую мебель. Разгружать в его обязанности не входит, да он и не может: грыжа. Так что я с удовольствием подключился.    Журналист кивнул и открыл было рот, чтобы предложить помощь, но ЧонИн прервал его изящным взмахом руки, заверив, что всё в порядке, к тому, осталось лишь несколько коробок.    Лу Хань, дождавшись, когда его собеседник отвернётся, попробовал поднять одну из них и охнул: эти картонки весили добрую тонну!    Но грузчика, казалось, это не смущало: он носил ящики так легко, будто они были наполнены пухом. Неудивительно, при его-то профессии, но всё же вызывало восхищение. – Вы так ловко расправляетесь с ними! – не удержался китаец. – А ведь это ноша выглядит тяжелой. – Это дело привычки, – улыбнулся ЧонИн, не отвлекаясь от своего занятия. – Я работаю в доках, разгружаю корабли и баржи.    Журналист закусил губу и внимательно проследил за тем, как смуглый молодой человек привычно отряхнул руки и закрыл дверцы фургона. – Господин Ли ДонХо сказал мне, что у него гостят племянники, – осторожно вымолвил иностранец. – Насколько я понимаю, вы один из них? – Нет, – спокойно ответил грузчик, хрустнув пальцами. – Точнее, не совсем. Я вдовец дочери его сестры. – О, – корреспондент сочувственно склонил голову. – Соболезную вам. – Спасибо, – ровным тоном произнес ЧонИн, начиная распаковывать ящики.    Лу Хань не спешил уходить, посчитав, что такого шанса присмотреться к этому не особо открытому человеку может не представиться. Он присел на корточки и начал помогать, разрывая до конца надрезанные ЧонИном коробки. – Неужели вся эта мебель вскорости будет тут расставлена? – полюбопытствовал иностранец, раскрывая коробку и с интересом глядя на аккуратно сложенные ножки пуфика. – Пока нет, – флегматично проговорил грузчик. – ДонХо, на мой взгляд, ещё не привык к своему богатству, поэтому старается насладиться им по полной. На первом этаже есть огромная комната, которая выделена под его покупки: мебель, статуи, техника. Ему некуда деть все эти вещи, поэтому они и простаивают там, на том гигантском складе, и хозяин дома время от времени прохаживается там и осматривает свои сокровища.    Иностранец склонил голову. – А не легче будет собрать мебель прямо там? – спросил он. – Это зависит от каждого предмета, – терпеливо пояснил ЧонИн. – Пуфики и стулья лучше сложить прямо здесь.    Журналист кивнул. У него самого было крайне мало опыта в этой сфере: покупая мебель, корреспондент обычно заказывал и сборку. Грузчик, скорее всего, занимался этим далеко не первый день... – Господин Ли ДонХо нанял меня для того, чтобы я написал о нем книгу, – проговорил Лу Хань, внимательно следя за реакцией собеседника.    ЧонИн издал вежливое и безликое «Хм», не отрываясь от своего дела.    И тут китаец решил рискнуть. Он редко прибегал к подобной тактике, потому что настоящие профессионалы не одобряли такого, но здесь, в этом огромном поместье, юноше предстояло сразиться с непростыми соперниками.    Значит, в силу вступали правила военного времени.    И иностранец выпалил: – На самом деле, я полицейский офицер.    Грузчик резко поднял голову и с недоверием посмотрел на корреспондента. – Я здесь на время отпуска, – пояснил Лу Хань. – Соберу материал для книги, а потом отправлюсь снова на службу, на досуге пописывая главы увлекательных мемуаров вашего дяди. – Да вашей биографии, судя по этим словам, может вполне хватить на две-три недурные книжицы, – раздался высокий звонкий голос.    Журналист обернулся.    На ступенях стояли двое. Один из них, небрежно одетый в поношенные спортивные брюки и клетчатую рубашку с обтрепанными манжетами, скрестил руки на груди и иронично улыбался. Второй же, облаченный, несмотря на жару, в костюм, держал под мышкой папку для документов и сверлил иностранца и ЧонИна испытующим и серьёзным взглядом.    Китаец сразу узнал их, но, не подав вида, встал и приветственно поклонился. – Меня зовут Лу Хань, – представился он. – Ким ЧонДэ, – человек в обносках, подойдя ближе, протянул руку. – Управляющий. Как я уже заметил, ваша биография куда занятнее описания жизни бедняги ДонХо. Подумать только: иноземный полицейский, который свободно говорит по-корейски, решил приехать в нашу глушь, чтобы писать мемуары дутого магната! – Я служу в полиции этой страны, – немедля нашелся журналист, сжимая предложенную ладонь. – Я с детства увлекаюсь корейской культурой, потому-то хорошо знаю язык. Тем более, я здесь живу уже много лет.    Честно говоря, Лу Хань не так уж сильно погрешил против истины: действительно, ему импонировал образ мыслей граждан этой загадочной страны, и потому корреспондент даже начал работать в корейской газете, проведя в Сеуле в общей сложности семь лет.    Правда, потом тоска по родине заела его, и китаец вернулся домой, устроившись в «Вестник дня». – Что ж, очень приятно, – человек в костюме улыбнулся, но ограничился поклоном. – Я Ким ЧунМён.    Значит, это и есть старший сын богача...    Лу Хань внимательно всмотрелся в правильные и красивые, но не особо четкие черты.    С виду никто из этих ребят не был способен на убийство. Да и вообще, с каждой минутой ДонХо выглядел в глазах журналиста всё большим параноиком. Видимо, нежданно свалившееся на него богатство слегка повредило этому человеку извилины.    Но задание есть задание, да и взятые на себя обязательства придётся выполнять. – Думаю, дальше я справлюсь сам, – мягко промолвил ЧонИн, отвлекая китайца от раздумий.    Корреспондент улыбнулся и кивнул: как раз вовремя! Теперь он сможет пообщаться с этими двумя...    Будто почуяв что-то неладное, ЧунМён достал из внутреннего кармана пиджака мобильный телефон и, посмотрел на его экран, закусил губу. – Думаю, мне пора, – бросил он, быстрым шагом направляясь к лестнице. – Нужно проработать дело об одном непростом разводе... Встретимся за обедом!    И он, проворно перепрыгивая через две ступеньки, вскорости скрылся из вида. – Какая-то вздорная парочка не может поделить пару питбулей, – махнул рукой ЧонДэ. – Лу Хань, если хотите, я могу провести для вас небольшую экскурсию по поместью.    Китаец возликовал в душе: это была потрясающая возможность пообщаться с управляющим, который не только хорошо ориентировался тут, но и знал нувориша лично. Внутреннее чутьё подсказывало журналисту, что нужно постараться вытянуть из этих людей как можно больше информации. Молчаливый и сдержанный ЧонИн мало подходил для этого, а вот ЧонДэ...    И потому иностранец с готовностью отправился за своим провожатым, который, спрятав руки за спину, неторопливо пошел к саду, напевая под нос «Люби меня нежно» Элвиса Пресли.