Копоть

       У управляющего была привычка искоса посматривать на собеседника при разговоре, словно проверяя, внимательно ли тот его слушает.    ЧонДэ вел журналиста за собой, рассказывая о насаждениях, которые были распланированы настоящим английским садовником («Ведь тут, в Корее, таких специалистов нет»), о беседках, построенных в самых неожиданных уголках («Если вам нравятся шпионские романы, конечно»), о странноватом строении, которое служило хранилищем инвентаря («Оно строилось по чертежам лодочного сарая, что, разумеется, вполне логично для гористой местности»).    Ремарки управляющего были полны иронии, но он произносил их настолько будничным и ровным тоном, что приходилось ловить каждое слово, чтобы понять подлинный смысл сказанного.    Лу Хань нахмурился. Как там сказал про этого человека ДонХо? «Считает минуты до того момента, как я сыграю в ящик»...    Китаец покосился на своего провожатого, который как раз рассказывал о проектах замка, указывая на его заднюю стену.    ЧонДэ казался одним из тех сложных личностей, отношение которых к кому-либо сложно ухватить и понять. Иными словами, он может как обожать своего начальника, так и ненавидеть: сразу этого не уяснить.    Тем не менее, управляющий казался довольно приятным человеком. – Давно вы здесь работаете? – поинтересовался корреспондент, как только ЧонДэ закончил рассказ. – Четыре с половиной года, – ответил кореец, мельком взглянув на часы. – ДонХо купил эти земли по дешевке, потом тут нашли алмазы... На территории нашей страны такого никогда не бывало, потому и законодательной базы не имеется. Значит, собственность так и осталась частной, и наш новоиспеченный богач, опомнившись, начал нанимать людей, чтобы те помогли ему справиться с лавиной денег, обрушившейся на него. Но вот об управляющем он задумался уже спустя три года после счастливого стечения обстоятельств, и вот... Я здесь. – И вам тут нравится? – Лу Хань склонил голову набок. – Вполне, – пожал плечами ЧонДэ. – Свежий воздух, никакого дресс-кода, возможность применить свои скрытые организаторские способности... Чего ещё может желать простой смертный?    Китаец кивнул и, подойдя к стене, провёл по ней рукой. – Я слышал, вы упомянуты в завещании господина Ли, – полувопросительно протянул он. – Любитель брать быка за рога, а? – управляющий усмехнулся. – Мы все там есть, любезный: и его детишки от разных матерей, и его племяннички с вариативной степенью удачливости, и потомки его знакомых, и даже какие-то левые субъекты. К последней группе, собственно, вы можете отнести и меня. К счастью, я не состою в кровном родстве с нашим воротилой.    Иностранец поднял брови, несколько пораженный такой откровенностью. – Что за книгу вы собрались писать? – резко спросили откуда-то сверху. – И надолго ли вы здесь?    Лу Хань поднял голову и с изумлением уставился на раскрытое окно. В проёме стояли двое. – Бён БэкХён и О СеХун, – небрежно представил молодых людей ЧонДэ.    Итак, значит, перед ним были средний и младший сыновья ДонХо. – Ваш отец заказал биографию, – развел руками корреспондент. – Я решил, что возьмусь за неё. – ЧонИн сказал, что вы полицейский, – высокий и стройный СеХун скрестил руки на груди. – Почему вместо вас не наняли профессионального писателя? – Перестань, – БэкХён с очаровательной улыбкой на лице потянул брата за локоть. – Не нужно устраивать ему допрос! Как вы сказали, вас зовут? – Лу Хань, – склонил голову китаец. – Отлично! – юноша хлопнул в ладоши. – Лу Хань, обед будет через четверть часа, и я советую вам поторопиться: Господь Бог ненавидит, когда опаздывают. Кстати, один из многих его пунктиков.    И с этими словами БэкХён закрыл ставни. – Господь Бог?., – удивленно выдохнул журналист. – ДонХо, – пояснил ЧонДэ, срывая травинку и прикусывая её зубами. – Между прочим, довольно подходящее прозвище. Пойдемте, я выведу вас к парадному входу. ***     Скорее всего, господин Ли ДонХо начитался викторианских романов. Иного объяснения этому помпезному обеду придумать было сложно.    Столовая по своей площади равнялась большой гостиной и была расположена в правом крыле первого этажа. Огромный стол, покрытой в высшей степени непрактичной белой скатертью, увешанные картинами стены, тяжелые люстры и огромное окно составляли облик этой комнаты.    Видимо, магнат хотел воспроизвести тут британский аристократизм, но не получилось. Чего-то было слишком много, чего-то, наоборот, не хватало...    В общем, одна из отчаянных попыток нувориша казаться не тем, кем он являлся. Естественно, провалившаяся.    Лу Хань, сидя по правую руку от хозяина, внимательно следил за всеми присутствовавшими. Хозяин дома официально представил китайца, и тот вновь не преминул добавить, что работает в полиции. ДонХо удивился, но, к счастью, не стал ничего добавлять.    Реакция сидевших за столом была учтивой, но довольно вялой, из чего корреспондент заключил, что слух о его прибытии уже успел разнестись.    Впрочем, это было не столь важно, даже напротив: он не будет привлекать к себе слишком много внимания, значит, сможет присмотреться к каждому из них.    Крис, занимавший место напротив, оказался единственным, кто почти не посмотрел на гостя, лишь сухо представившись. Он казался полностью сконцентрированном на блюде, которое корректный дворецкий поставил перед ним, и не отвлекался ни на что другое. Но опыт подсказывал Лу Ханю, что этот человек прекрасно слышит каждое слово, сказанное в этой комнате, и более того – он запоминает абсолютно всё.    Рядом с корреспондентом сидел СеХун – младший сын магната, представившийся как криминальный антрополог. Этот молодой человек не производил впечатление особо говорливого, но он являлся ближайшим соседом иностранца, так что завязать беседу требовалось именно с ним. – Разве нужно говорить не «судебный антрополог»? – произнес Лу Хань, повернувшись к юноше. – Вариативно, – отрезал тот, даже не посмотрев на китайца. – Лично мне кажется, что термин «криминальный» куда корректнее, так как антропологические исследования не имеют с судебной стадией расследования ничего общего. Анализ костей – криминалистическая процедура, родственная патологоанатомическому вскрытию, а в суде лишь используются результаты, как в случае с прочими мероприятиями. – Должен заметить, это одна из самых прелестных застольных тем, – вмешался средний сын хозяина дома – БэкХён. – Как насчет того, чтобы пообщаться о чем-нибудь более романтичном? – Например? – Тао, занимавший место между Крисом и ЧонДэ, подался вперед. – Финансовая аналитика, – пожал плечами юноша. – Да что угодно, только не вскрытия, не кости и прочие ужасы.    СеХун недобро посмотрел на единокровного брата, но ничего не сказал. Обстановку разрядил, как ни странно, Исин, непосредственно спросив: – Я могу взять последнюю паровую булочку?    ДонХо, улыбнувшись, милостиво кивнул, и разговор потек в куда более мирном русле.    МинСок – крупный эксперт по алмазам – жил своей профессией, и потому он с удовольствием рассказывал о различных видах камней, жестикулируя с таким жаром, что порой задевал сидевших рядом людей. Тема была не особо интересной, но благодаря эмоциям говорившего, все внимательно слушали его.    Напротив примостился ЧанЁль – фотограф. Юноша обладал густым баритоном, разговаривал довольно громко и умудрился прямо за столом уломать МинСока показать ему самые крупные образчики из уже добытых и огранённых бриллиантов.    Этот юноша с готовностью вступал в беседу, весело смеялся шуткам и с позитивом принял нового гостя, но его живость и радушие почему-то не показались Лу Ханю искренними. При этом, в поведении ЧанЁля не было ни одной фальшивой ноты, но опыт подсказывал корреспонденту, что этот весельчак прилагает известные усилия, чтобы казаться таким.    ЧонИн, как и Крис, предпочитал участвовать в беседе пассивно, отвечал лишь тогда, когда к нему обращались, и концентрировался на своей порции, но от цепкого взгляда китайца не укрылось, что смуглый юноша слегка поморщился, когда ЧанЁль в очередной раз оглушительно рассмеялся.    Да и вообще, отношения между молодыми людьми были явно далеки от идеала, но в такой большой компании это вполне естественно: у каждого были свои симпатии и антипатии.    Например, адвокат ЧунМён с удовольствием вполголоса общался с КёнСу – писателем, который, выступая под псевдонимом «Жаклин Сюфан», писал короткие любовные истории в еженедельник для женщин.    Неугомонный БэкХён успел вставить пару шуточек о специальности писателя, на что тот отреагировал лишь свирепым взглядом.    Чуть позже ЧонДэ и Тао перешли на обсуждение какой-то исторической новеллы, и большинство из присутствующих заскучало. Более или менее живое участие в беседе принимали только ЧунМён и КёнСу, остальные же явно тяготились этой темой, и они вздохнули с облегчением, когда инициативу взял на себя БэкХён, начав весьма забавно имитировать известных телеведущих.    Лу Хань старался наблюдать за всеми и за время обеда, который занял без малого сорок минут, не вынес для себя почти ничего. Все эти молодые люди были абсолютно разными, начиная с внешности и заканчивая профессиями, но кое-что являлось у них общим: все они, без исключения были нормальными и милыми представителями общества. Было весьма сложно представить, что кто-то из них способен на убийство.    Журналист, только что разделавшийся с десертом, откинулся на спинку стула и покачал головой. С каждой минутой он всё больше убеждался в том, что ДонХо – параноик, и никакая опасность ему не грозит.    Но распоряжение начальника было высказано весьма недвусмысленно, к тому же, сам корреспондент согласился на поездку.    Так что задание следовало выполнить до конца и настолько тщательно, насколько возможно.    Лу Хань вздохнул и покосился на ЧанЁля, который как раз смеялся, отпустив очередную удачную шутку. ***  – Значит, вы полицейский офицер, Лу Хань, – размеренно проговорил Крис, повернув голову и спокойно глядя на соотечественника.    Журналист вздрогнул от неожиданности.    После обеда большинство из живших в поместье направились в библиотеку, и он решил присоединиться.    Пройти в эту комнату можно было через малую гостиную – то самое помещение, где располагалась лестница на второй этаж. Книгохранилище оказалось настоящей жемчужиной этого дома: деревянная отделка, мягкий свет от потолочных ламп, простые классические стеллажи с лестницами на колесиках. Посреди библиотеки стояло несколько удобных мягких кресел, обтянутых коричневой тканью. Здесь не хватало только камина, но даже без него тут было уютно.    Долгое время молодые люди вели ничего не значившую беседу на отвлеченные темы, но внезапно военный задал этот вопрос, и в комнате в ту же секунду воцарилась тишина. Все молча ждали ответа, глядя на корреспондента, и тому неожиданно стало не по себе.    Но многолетний опыт сказался, и китаец любезно улыбнулся. – Совершенно верно, – кивнул он. – Я китаец по рождению, но учился здесь. – В университете? – Крис сцепил пальцы на колене. – Нет, – помотал головой Лу Хань. – В школе полиции. – И какое у вас звание? – Тао, отложив в сторону книгу, которую листал, подался вперед. – Лейтенант, – криво улыбнулся журналист. – Работа непростая, но я стараюсь изо всех сил. – И в каком отделе вы трудитесь? – БэкХён, сидевший на подлокотнике, начал ёрзать, чтобы устроиться поудобнее. – Расследую тяжкие преступления против личности, – корреспондент поднял уголки рта. – Звучит не особо весело, правда? – Зато интересно, – с ноткой зависти протянул МинСок.    Лу Хань с сомнением покачал головой. – Порой мне бы очень хотелось оказаться подальше от всех этих драк, бытовых ссор и так далее, – вымолвил он. – Порой те вещи, с которыми я имею дело, просто опустошают меня изнутри.    Крис потер подбородок и заметил: – Я всегда считал, что на вызовы посылают оперативных работников. – Но когда они запрашивают подкрепления, то я всегда тороплюсь на помощь, – нашелся журналист.    Спецназовец кивнул, но в глубине его глаз с поволокой Лу Хань заметил недоверие.    Стало быть, чутьё не подвело элитного военного: он смог рассмотреть ложь.    Корреспондент был, разумеется, знаком с системой полицейской субординации, но в мелкие детали никогда не вдавался. Тем более, система органов внутренних дел в Корее может отличаться от китайской.    К счастью, Тао начал рассказывать о случае, произошедшем с ним на одном из штурмов, и внимание всех присутствовавших сосредоточилось на смуглом китайце.    Журналист вздохнул с облегчением и, подождав некоторое время, вышел из комнаты, вежливо попрощавшись со всеми.    Итак, что он вынес для себя?    То, что эта задача станет для него непосильной.    Из всех одиннадцати «подозреваемых» открытыми и желавшими общаться были от силы трое, остальные же являлись загадкой.    Как там советовал ДонХо? «Понаблюдать за их поведением»? Что ж, в действиях его гостей не имелось ничего противоестественного. Лу Хань не обнаружил ни малейшей детали, которая указывала бы на то,что у кого-то из них имелось тайное желание избавиться от магната: ни косо брошенного взгляда, ни сжавшихся кулаков, ни негативного тона во время разговоров.    С другой стороны, он пробыл тут только полдня, так что рано делать выводы...    Китаец, пройдя через малую гостиную, поднялся на второй этаж и подошел к двери в свою комнату. Положив ладонь на ручку, он застыл: это же шанс!    Большая часть гостей сидела в библиотеке, так что можно было чуть-чуть поразнюхивать, может быть, даже нарушить неприкосновенность их собственности...    Иными словами, порыться в их вещах.    Если кто-нибудь из молодых людей окажется у себя, Лу Хань просто извинится и скажет, что потерялся. Это звучит вполне естественно: замок был огромным, а приехал он только сегодня...    И юноша решительно направился в комнату напротив.    Дверь, к счастью, оказалась незапертой, и журналист, прикрыв её за собой, осмотрелся.    Никого.    Комната была довольно скромной, в отличие от той, в которую поселили его: горчичные обои на стенах, светлые шторы из плотной ткани, простая мебель из темного дерева.    Лу Хань подошел к письменному столу и выдвинул один из ящиков. Там аккуратно лежали планшет, плеер с наушниками и несколько зарядных устройств.    Значит, хозяин этого помещения, кем бы он ни был, довольно современный человек и любит музыку...    Хмыкнув, молодой человек собрался было приняться за следующий ящик, но его прервали: позади резко хлопнула дверь.    Китаец вздрогнул и обернулся. У входа стоял СеХун, нахмурившись и скрестив руки на груди. – Нашли, что искали? – резко спросил юноша.