Время быть героями

      РАЙНХАРД       Он стоял в центре огненного кольца, а пламя наступало на него и медленно заполоняло всё вокруг. Но Райнхард дышал ровно и смотрел прямо. Ему ли поддаваться страху? Ему ли, кто бóльшую часть жизни горит изнутри?       Райнхард шагнул навстречу дрожащим языкам и уверенно коснулся одного из них. Огонь лизнул его руку… и не оставил ожогов. Райнхард двинулся вперёд. Странное ощущение – гореть и не чувствовать этого. Ещё шаг – и жёлтые танцующие языки прильнули к ногам Райнхарда. Он шёл сквозь пламя – сначала медленно, привыкая к новым ощущениям, затем более твёрдо и решительно. За этой трепещущей стеной его ждёт что-то важное, надо только дойти до конца. И нет силы, способной ему помешать.       – Райнхард, – голос был настойчивым и громким. «Нет, не нужно прерывать этот танец огня. Мне надо…»       – … надо вставать. Райнхард, пожалуйста.       Проморгавшись, он встретил внимательный и тревожный взгляд синих глаз. Совпадение, конечно, но здесь тоже был огонь – рыжие волосы, на которых играли блики утреннего солнца.       – Кирхайс… Который час?       – Девять утра. Вставай, не то опоздаешь.       Глаза Райнхарда расширились. Реальность вобрала его в себя, прогоняя остатки сна.       – Точно! Мюкенбергер вызвал… Кирхайс, спасибо, что разбудил.       Ответная чуть смущённая улыбка друга сейчас согревала больше, чем пламя из сна.       Райнхард прибыл в адмиралтейство через час и сразу направился в кабинет Главнокомандующего. Мюкенбергер вполоборота стоял у окна, и весь вид этого седеющего военного – от нервно постукивавших по подоконнику пальцев до сдвинутых к переносице бровей и сжатых в тонкую линию губ – говорил о глубокой задумчивости.       – Присаживайтесь, адмирал Лоэнграмм, – пробасил Мюкенбергер, пригладив бакенбарды.       Опускаясь в глубокое кресло, Райнхард ощущал на себе тяжёлый взгляд начальника.       «Да уж, разговор будет серьёзным и явно не о повышении».       Выдержав паузу, Главнокомандующий сказал:       – Буду с вами откровенен. Результат битвы при Астарте назвали победой, но вы же понимаете, что это не совсем так? Треть вражеского войска уцелела. Альянс всё ещё силён, и мы не можем игнорировать это.       Мюкенбергер говорил приглушённо, глядя в упор. Похоже, он правда был откровенен, насколько это вообще возможно среди военных, связанных только деловыми отношениями. Оценив это, Райнхард ответил в том же тоне:       – Треть войска противника была спасена Яном Вэньли. Я докладывал о нём.       – Да, он талантлив и, возможно, даже гениален. Но это не оправдывает наших собственных просчётов.       Райнхард едва сдержался, чтобы не поморщиться. Всё верно: сколько бы его ни восхваляли, неполная победа горчила, коробила и уязвляла. Он не смог полностью реализовать свой план. И это была его ошибка.       – Я позвал вас не для того, чтобы говорить о Яне Вэньли, – сказал Главнокомандующий, приподняв кустистые брови. – Я поручаю вам одно дело. Знаю, вы с нетерпением ждёте повышения, но сначала докажите, что достойны звания гросс-адмирала.       «Я уже доказал это», – подумал Райнхард, стиснув зубы, но промолчал.       – Нам нужно больше солдат и больше талантливых командующих. К счастью, у нас есть возможность их заполучить. Достаточно нескольких гипердвигателей и одного парламентёра с хорошо подвешенным языком.       Мюкенбергер сделал выразительную паузу.       – Веррозион, – Райнхард сглотнул. – Вы собираетесь привлечь их на нашу сторону.       – Не просто привлечь. Наш единственный шпион, который уже и не мечтал оказаться полезным, сообщил, что веррозионский флот насчитывает около двухсот тысяч кораблей. Неплохо иметь таких союзников, согласны?       Райнхард бросил взгляд на карту, закреплённую на стене под чёрно-белым гербом. Империя и Альянс, два неправильных многоугольника, соединённые Изерлонским и Феззанским коридорами. Ни на одной карте не изображали Веррозион, небольшую планету на другом конце Рукава Персея. И у картографов были на это причины.       – Позвольте, ваше превосходительство, но… Насколько я знаю, его величество и прежние императоры не раз пытались наладить с Веррозионом хотя бы торговлю, однако тамошние короли вцепились в свой нейтралитет мёртвой хваткой.       Главнокомандующий кивнул.       – Последние двадцать лет Веррозион прикрывался ещё и войной с соседним королевством Теорос. Но всё меняется. Вчера на Один прибыло первое за семьдесят лет веррозионское судно. В числе прочих товаров оказался большой ящик оливковых деревьев и их семена.       Райнхард поднял брови, едва сдержав удивлённое «О!» Чтобы далёкое королевство вот так внезапно напомнило о себе общепринятым символом мира… Наверняка по ту сторону Рукава произошло нечто серьёзное.       – Наши гости выбрали малый космопорт, поэтому новость ещё не успела распространиться. Несомненно одно: если они сами пошли на контакт, значит, готовы сотрудничать. Веррозионцы нужны нам, и вы должны убедить их, что мы им тоже необходимы. Соглашение с ними станет для наших врагов громом среди ясного неба. Отправитесь через три дня.       – Слушаюсь, ваше превосходительство.       – Я выполню это поручение, – сказал Райнхард в тот же день Кирхайсу и стукнул кулаком о ладонь. – Вот только нас мало. Всего пять кораблей, даже флотилией назвать трудно.       – Ты уже сполна проявил себя на фронте, – ответил Кирхайс, склонив голову. – Теперь Главнокомандующий хочет проверить твои дипломатические способности.       Райнхард опустил руку на плечо друга.       – Без тебя я не справлюсь.       Это было правдой. Терпение, гибкость, вдумчивость и проницательность делали Кирхайса отличным кандидатом на роль дипломата. К тому же в чужой стране действовать в одиночку было опасно.       Кирхайс с готовностью кивнул.       – Мы справимся с этим вместе.