Время быть героями

      РАЙНХАРД       До сих пор Райнхард только читал о живых мертвецах, и то лишь в детстве, а сейчас словно очутился в одной из тех жутких историй. Он глядел на сидящую рядом принцессу Элизевин, грудь которой была прострелена насквозь. Глядел – и не понимал, как быть дальше. И на помощь не позовёшь среди этих безжизненных, обезлюдевших руин.       Но помощь и не потребовалась. Принцесса как ни в чём не бывало встала с колонны и с печальной задумчивостью изрекла:       – Смерть не помеха переменам, ваше превосходительство. Может, это самый главный поворот в жизни. Но это не конец.       Райнхард поднялся следом за ней и вдруг уловил какое-то движение слева.       Из-за обломков полукруглой арки к ним вышел Ян Вэньли. Рана на залитой кровью левой ноге была кое-как обмотана то ли шарфом, то ли платком, но это не спасало: похоже, выстрел попал прямо в артерию. По белоснежному крошеву и пыльно-серой земле за Яном тянулся багровый след.       В реальности он уже давно бы упал, но здесь, в призрачном мире, уверенной поступью приближался к Райнхарду и Элизевин.       Они все синхронно вскинули руки, приветствуя друг друга. Сердце Райнхарда снова обволокла странная тоска, но какая-то… правильная. Будто он давно шёл к цели и только в самом конце пути понял, в чём она состоит.       Они пошли вперёд, принцесса по правую руку от него, Ян по левую. Шагов через десять Райнхард заметил, что местность вокруг отличается от реальной. В этом мире до того, как обрушиться, адмиралтейство стояло на утёсе. «Из окон наверняка было видно всю столицу», – успел подумать Райнхард, прежде чем они приблизились к обрыву.       Внизу действительно расстилался Один. Вот только…       Город горел. Огни вспыхивали то в самом центре, то на окраинах, и дымная завеса простиралась над Одином кривыми лапами. Здесь, на утёсе, было безветренно, а вот внизу, вопреки естественным законам, бушевал ветер и пламя перекидывалось с квартала на квартал. Только сейчас до Райнхарда донеслись крики паникующих людей и протяжный вой сирен.       – Так уже было у нас, так будет и с вами. И на всех обитаемых планетах Галактики, – негромко произнесла Элизевин.       – Кто… кто это сделал?       – Враги, – ответил Ян.       Райнхард разлепил веки. Медленно, перекатываясь с одного бока на другой, поднялся с кровати. «Враги», – билось в голове под ритм колотящегося сердца.       Взгляд зацепился за графин с водой, стоящий на столе. Наполнив стакан, Райнхард осушил его несколькими жадными глотками и тут же закашлялся.       «Враги».       Как он и опасался, кошмар отпустил его только на время, будто милосердно дал передышку на войну – и вот опять прокрался в его сны. Он определённо не мог быть обычной игрой подсознания, потому что с каждым разом становился всё менее сверхъестественным, всё более реальным. За исключением ран, с которыми Элизевин и Ян Вэньли не прожили бы и нескольких минут.       «Они и не прожили», – мелькнула мысль.       Райнхард замотал головой и поплёлся в ванную. Через час состоится общее совещание, и адмиралы не должны заметить ни тени тревоги на его лице.       Вчера от одного вида стягивающихся к полю боя флотов сердце Райнхарда наполнилось чувством торжества. Сегодня оно сменилось спокойным облегчением оттого, что все его адмиралы вернулись живыми и невредимыми.       После докладов об успешной зачистке вражеских баз вперёд подался Мюллер.       – Ваше превосходительство, мирным гражданам Альянса остро не хватает продовольствия. Скоро начнётся голод, и население может взбунтоваться.       Райнхард склонил голову набок.       – Что вы предлагаете?       – Останавливаться на планетах, которые встретятся на пути к Хайнессену, и отдавать гражданским часть изъятого на базах.       – Идея хорошая, – Райнхард провёл пальцами по подбородку, – но высадка наших войск создаст проблемы.       – Если позволите, ваше превосходительство, у меня есть решение, – размеренно сказал Оберштайн. – Пусть продовольствие раздаёт флот Альянса, как они делали во время вторжения на нашу территорию. Только на этот раз они будут действовать от вашего имени. Так мы достигнем ещё одной цели: все узнают, что солдаты Альянса теперь исполняют приказы Империи.       Райнхард поморщился. На месте Яна Вэньли он точно счёл бы это поручение унизительным.       И тут он встретился глазами с Кирхайсом.       – Ваше превосходительство, – друг выпрямился, бросив быстрый взгляд на Оберштайна, – есть и другой вариант – совместная высадка. Мы дадим понять народу Альянса, что больше не считаем их врагами. Это станет основой для сближения и поспособствует укреплению отношений.       Райнхард улыбнулся.       – Согласен с адмиралом Кирхайсом. Сейчас, когда война закончена, всё определит политика в отношении мирного населения. Конечно, не стоит перегибать палку и изображать дружбу навек, но и провоцировать недовольство – не лучший выход. Я поговорю с адмиралом Яном.       Далее речь, естественно, зашла о пленном флоте. Будучи в полном окружении, альянсовцы вели себя тихо: спокойно ремонтировали повреждённые корабли и шли, не сбавляя хода, по центру вражеской армады.       – Когда прибудем на Хайнессен, все они получат помилование, – твёрдо сказал Райнхард, оглядывая подчинённых. – Храбрость этих людей достойна уважения. Те, кто остался жив до сих пор, имеют право дожить до конца. Это касается и трёхтысячной флотилии.       – Ваше превосходительство, – Биттенфельд внезапно замялся, повёл глазами из стороны в сторону, но всё же решился продолжить, – правда ли, что вы отпустили их из-за просьбы Яна Вэньли?       «Хочешь сказать, не поддался ли я его влиянию?»       Райнхард хмыкнул.       – Я отпустил бы их в любом случае. К достойным врагам нужно проявлять милосердие, иначе есть риск превратиться в тирана.       Час спустя то же самое, про выживших и достойных, Райнхард сказал Яну Вэньли.       – А адмирал Меркатц? – спросил собеседник, глядя в упор. – Для вас он дважды предатель, однако он пережил эту битву, поэтому…       – … поэтому я его пощажу, – Райнхард помешал кофе ложкой. Сахар давно растворился, но мерные движения успокаивали. – Я сдержу слово, Ян. Все выжившие получат помилование, и пусть они сами распорядятся им как захотят. Но это касается только солдат. Так называемое законное правительство Империи не избежит наказания.       «Эти ошмётки старой аристократии не имеют права продолжать своё жалкое существование».       Райнхард заметил, как сошлись брови Яна и каким отстранённым стал его взгляд.       – Вы, похоже, не согласны с моим решением.       Ян почесал затылок и вздохнул.       – Я вообще не сторонник радикальных мер, но в данном случае у вас, скорее всего, нет выбора. Само существование этих дворян будет угрожать вашей власти.       – Именно. Кроме того, это те самые люди, которые прохлаждались в безопасности, прикрываясь заботой о династии Гольденбаумов. Разве не о таких вы сами рассказывали вчера?       Собеседник смутился, и Райнхард решил, что можно поставить точку.       – Наказание предателей – вопрос закрытый. Обсудим другой, более актуальный.       Когда Райнхард изложил Яну предложение о совместной высадке на планеты, тот наклонил голову.       – Очень щедрый шаг, ваше превосходительство. И мудрый.       – Моей армии всё равно скоро возвращаться домой, а ваши базы в любом случае перестанут функционировать, так что это наилучший выход. Изначально предложение звучало немного иначе, но если бы я его принял, то пожалел бы. Как в Империи, так и в Альянсе общество нуждается не только во внешних реформах, но и в изменении отношения к бывшим врагам. Это долгий и сложный процесс, и мне… понадобится помощь, Ян, – сказать это оказалось труднее, чем он ожидал, и Райнхард стиснул зубы, прежде чем продолжить: – Я понял, что вы не будете моим адмиралом, но как насчёт того, чтобы стать губернатором? Я завоевал земли Альянса, а вы поможете мне заслужить доверие народа. Что думаете?       Ян Вэньли переменился в лице. Сомнения мелькали в его глазах с такой скоростью, что Райнхард не мог уловить их суть. Однако об ответе догадался, едва Ян разомкнул губы.       – Простите, ваше превосходительство, но нет. Я знаю, что вы не просто оказываете мне честь, и никогда этого не забуду. Вам нужна помощь, и я готов порекомендовать толковых людей, однако сам власть не приму.       «Ему действительно жаль», – понял Райнхард. Если у него когда-нибудь спросят, как выглядит растерянная непреклонность, он сразу вспомнит Яна, с мрачной уверенностью готового провалиться сквозь пол, коридоры и обшивку в открытый космос. Но смысла это не меняло: даже в оправе из самых искренних сожалений ответ оставался досадным «нет».       Райнхард с силой сжал ручку чашки, и тут собеседник, видимо, что-то почувствовал.       – Я всегда хотел быть историком, – произнёс он, не отводя взгляда. – В Офицерскую академию поступил только потому, что там можно было бесплатно изучать историю, и на фронте оказался по чистой случайности. А потом… в общем, я наслужился на всю оставшуюся жизнь.       – И что вы будете делать?       – Уйду в отставку.       Райнхард усмехнулся решимости, с которой это было сказано, и отпил кофе.       Несколько минут спустя пришло сообщение с «Гипериона». Блок питания починили, и Ян мог присоединиться к своим. Райнхард не стал возражать: в конце концов, гость был волен как угодно передвигаться в границах построения, да и видеосвязь никто не отменял.       Уже прощаясь, Ян произнёс на долгом выдохе:       – Я рад, что опоздал с выстрелом.       Конечно, он имел в виду не только сохранение жизней, однако Райнхард решил не развивать тему и просто кивнул.       Через два дня он и Кирхайс наблюдали за высадкой альянсовских шаттлов и эскадры Валена на планету Невтис, жители которой первыми должны были получить продовольствие с захваченных баз.       – Скоро мы прибудем на Хайнессен, – сказал Райнхард, теребя край плаща. – Как меня там встретят?       Друг промолчал, и Райнхард вздохнул.       – Как завоевателя, верно? Диктатора, который явился насаждать свой порядок.       Кирхайс положил ладонь ему на плечо.       – У тебя будет много возможностей доказать, что ты не тиран. Уверен, со временем жители тебя примут. И… прости, но странно слышать от тебя подобное. Из-за чего такая меланхолия?       – Ты прав. Во всём прав, Кирхайс! Просто… мы сражались всегда. С аристократами, с Альянсом, с Теоросом. Теперь, когда все враги побеждены, я должен вплотную заняться государственными делами. Смогу ли я без войны? Хватит ли у меня сил и таланта в мирное время?       Вот он и сказал это, вот и признался. Можно было выдохнуть и расслабить плечи, вновь переключая внимание на точки на экране, которые почти слились с контурами планеты.       С неожиданной силой Кирхайс развернул его к себе. В синих глазах плескалась тревога.       – Райнхард! Ты завершил большой этап, и впереди новый, только и всего. Сомнения естественны, но не позволяй им поглотить тебя.       Райнхард отвёл взгляд.       – Кирхайс, что я за лидер, если не смог заполучить лучшего губернатора из возможных? Ян отказался, и я понял почему, но…       – … но не принял, – в тоне Кирхайса не было вопроса.       Райнхард прошёлся по кабинету, без интереса глянул на экран, взъерошил волосы и наконец опустился на диван. Рука сама потянулась к бутылке вина.       – В разговорах с Яном я иногда чувствую себя так… – он пожевал губами, наполняя бокалы, – как будто пытаюсь нащупать выключатель в тёмной комнате. Помню, однажды в детстве сестра сказала, что мне нечего бояться, потому что в будущем я сам стану источником света. Не знаю, шутила она или говорила всерьёз, но теперь от меня действительно зависит, будет ли Империя сиять или погрузится во тьму. И я не имею права на ошибку.       Друг сел напротив и покачал головой.       – Ты слишком строг и требователен к себе. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Главное – уметь нести ответственность за свои ошибки и вовремя их исправлять. А насчёт Яна… Мне запомнилось, что сказал вражеский командир, который сдал мне базу: демократия – это философия создания дружбы на равных условиях, а не на основе отношений «хозяин-слуга». Ян может стать твоим другом, но не будет тебе служить.       – Дружба на равных условиях? – Райнхард приподнял брови, а потом вспомнил сон. – Но… не думаю, что всё будет так просто.       – Не будет, ты сам сказал про выключатель в ночной комнате. Но свет всё равно зажигается, верно?       Райнхард бегло улыбнулся и отпил вина.       – Ян был бы идеальным губернатором, но он решил уйти в отставку и жить обычной жизнью. Поэтому нужен другой. Авторитетный человек, который разбирается в административных делах и которого уважают и наши, и альянсовцы. Именно ему сотрудничать с рекомендованными Яном людьми. Есть предложения?       Кирхайс прищурился.       – Во время операции лучше всех проявили себя Миттермайер и Ройенталь. Они действуют быстро и решительно и умеют наводить порядок. На Феззане Волк Бури лично присутствовал при расстреле солдат, изнасиловавших местную жительницу. А на Изерлоне Ройенталь казнил штабного офицера за хищение трофеев. Оба адмирала прекрасно справились бы с должностью губернатора, но у Миттермайера семья на Одине, так что…       – Ройенталь, – заключили они в один голос.       Как и предполагал Кирхайс, совместная раздача продовольствия мирным жителям возымела эффект. Альянсовский лейтенант и имперский рядовой, одновременно бросившиеся на помощь пожилой женщине, техник с «Гипериона», прикуривающий у пилота «Валькирии», ветеран с «Аргетлама», объясняющий солдату из флота Валена тонкости логистики… Эти мелкие житейские эпизоды происходили у всех на виду, что в разы повышало их значимость.       В это же время на Хайнессене один из подчинённых Яна, вице-адмирал Кассельн, и отправленный ему в помощь Миттермайер вместе подготавливали прибытие имперской армады. Волк Бури докладывал, что всё проходит успешно, и Райнхард счёл это хорошим знаком.       Но в день высадки над столицей сгустились тучи. Кораблям пришлось буквально прорываться сквозь ватные, набухающие с каждой минутой облака. Вскоре их сменила пелена дождя, которая укрыла от глаз и точки частных домов, и пунктиры небоскрёбов, и изогнутую кривую Центра стратегического планирования.       Когда город раскинулся на весь обзорный экран, Райнхард подозвал Кирхайса и Яна, и они последовали за ним к выходу.       Подобный приём в прошлом использовал король Константин, настоявший на том, чтобы в космопорт его и Райнхарда сопровождал бывший враг. Судя по опыту, ход был весьма удачным и теоросцы всё поняли правильно. Вряд ли альянсовцы могли оказаться менее догадливыми.       Подали трап, и Райнхард уже шагнул вперёд, как сбоку возник Оберштайн.       – Ваше превосходительство, получены новости с Веррозиона. Его величество король Константин де Ристан скончался от болезни. Её величество Элизевин Первая была коронована в Нуво-Версале.       Райнхард услышал, как позади рвано выдохнул Кирхайс, но сам не мог издать ни звука. Мысли потонули в какой-то сплошной завесе намного плотнее ливневой.       – Ваше превосходительство?       Это был Ян. Его голос пронизывало беспокойство, и Райнхард глянул через плечо.       По какой-то причине Ян подался назад, едва ли не отшатнулся.       «Странно, он же не из робких».       А шум снаружи становился всё отчётливее, нарастал и привлекал внимание. На Теоросе было так же. И Константин…       Горло будто пережали жгутом, во рту мгновенно стало жарко и сухо, как в пустыне. Переведя взгляд на Оберштайна, Райнхард сделал над собой усилие и выдавил:       – Для видеосвязи с Веррозионом нужен самый мощный компьютер. Буду ждать его к вечеру.       Начальник штаба поклонился и отошёл.       Стоило Райнхарду ступить на трап, как толпа внизу взревела. Несмотря на непогоду, космопорт был переполнен. В глазах рябило от чужих улыбок, слух разрывали восторженные крики. Кто-то закрывался от немилосердного ливня рукавом, а Райнхард, напротив, поднял голову и вышел навстречу дождю. Тяжелеющие веки обдало прохладой, струи набросились на лицо, но Райнхард лишь вскинул ладонь, приветствуя своих солдат. Обернулся к замершим Кирхайсу и Яну и кивнул. Потом, преодолевая вязкую слабость, сделал ещё шаг, а затем второй и третий.