Октябрь

В месте проведения вечеринки — персиковый дом с белой отделкой, стоящий посреди квартала, — ошибиться было невозможно. Он казался самым блестящим, самым сверкающим домом ужасов в округе, который просто нельзя превзойти. Стробоскопы добивали бело-красным светом аж до фальшивого кладбища во дворе, где на бесконечном повторе дёргались скелеты, а зомби выползали из могил. Вдоль всех окон можно было прочитать написанное оранжевыми огоньками: «С Хэллоуином!». По крайней мере дюжина Джеков-с-Фонарями выстроилась на крыльце, у каждого было своё выражение лица, в придачу в их головы были воткнуты пластиковые ножи, с которых сочилась фальшивая кровь. Изнутри доносилась мелодия из «Охотников за привидениями». Локи, шагавший рядом с Тором, невероятно развеселился и сжал его руку: — Хм, что-то мне подсказывает, что вечеринка проходит именно здесь! Тор, рассмеявшись, кивнул. Хозяева дома — Тони и Пеппер, которых Тор встречал всего пару раз, один раз случайно, другой — когда Тони лично принёс приглашение на вечеринку, — поприветствовали их и пригласили внутрь, где всем была предоставлена полная свобода действий. Здесь всё было украшено так же замысловато, как и снаружи; из колонок доносились биты хэллоуинских песен, смешиваясь с гомоном гостей; ну и, как и говорила Дарси, все пришли в маскарадных костюмах. Некоторые были действительно хороши, но Тор оглянулся на мертвенно-бледного из-за макияжа Локи, на губах которого, затенённых полями цилиндра, плясала слабая ухмылка, и подумал, что они вдвоём должны выиграть всухую хотя бы благодаря своей стильности. Из-за масок зачастую было сложно узнать людей, хотя все они точно являлись его соседями по району — просто за месяц Тор едва успел познакомиться с ними. Первой он опознал Дарси — весьма очаровательную ведьмочку в остроконечной шляпе и чёрно-зелёных полосатых чулках на стройных ножках. В одной руке она держала метлу, в другой — оранжевый пластиковый стаканчик с чем-то шипучим. Она сама с улыбкой подскочила к ним с Локи. — Тор! — ей даже удалось перекричать музыку. — Слушай, отличный костюм — прямо настоящий винтаж. Где ты оторвал такой пиджак? Тор переглянулся с Локи, но тот только невинно пожал плечами. — Это была идея Локи. Мы нашли это на его чердаке, — ответил Тор. Ничего запретного он не сказал — он же не упоминал, где Локи живёт... Но Дарси недоуменно сдвинула брови. — Кто? — Локи, — повторил Тор, махнув рукой влево. — Мой парень. Взгляд Дарси почему-то заметался, а потом она нервно рассмеялась. — А, ну, ладно, передай ему, что у него отличный вкус. Она растворилась в толпе, а Тор всё пытался и не мог понять, что только что произошло. Но когда они немного потусовались среди людей, всё стало на свои места. Никто не общался с Локи. Никто не здоровался с ним, не делал комплиментов его костюму — все смотрели только на Тора. Никто не видел Локи. Сам Локи беспечно оглядывался вокруг, вроде бы не замечая, что для окружающих он как будто не существует. Женщина в костюме эльфа врезалась в Локи, обернулась, чтобы извиниться, — и недоуменно нахмурилась, глядя прямо сквозь него. И то, что сейчас они находились среди толпы людей, заставляло относиться к происходящему совсем иначе, чем когда полусонный Тор лежал в своей собственной кровати и размышлял: тогда сверхъестественные вещи казались совершенно обычными, и не было ничего невозможного. Всё перестало быть загадкой, тёмные окна действительно светились — но с противоположной стороны, а серый дом просто застрял во времени. Тор смотрел на Локи, всё больше и больше убеждаясь в том, чего просто не могло быть. И мало-помалу начиная паниковать. У него закружилась голова, когда Локи обернулся через плечо, и его явное удовольствие сменилось обеспокоенностью: лёгкая улыбка увяла. — Что-то не так? Тор попытался сглотнуть и снова начать дышать нормально: — Тебя больше никто не видит. — О чём ты? Конечно, все люди меня видят, — Локи сказал это с таким разумным спокойствием, что Тор прямо вскипел. — Нет, не видят! Локи, кто ты? — Успокойся, Тор. Не устраивай сцен. Тор затряс головой. — Ты привидение! — Привидение? То есть ты полагаешь, что я самое настоящее привидение самого настоящего мёртвого человека? — Локи встревоженно улыбнулся. — Тор, ты уверен, что не перебрал пунша? По-моему, он вышел чересчур крепким. Впрочем, он ничего по-настоящему не отрицал, и Тор, задышав чаще, невольно сделал шаг назад, желая оказаться подальше. Но внезапно Локи опустил на его руку свою, так впившись пальцами, что тело тут же болезненно заныло, и потянул куда-то по незнакомым коридорам. Тора как будто бы подхватил неумолимый поток. Он чувствовал себя ослабевшим, потрясённым, оглушённым. Дверь со щелчком захлопнулась — и Тора прижали к стене. Локи положил ладонь ему на щеку, глядя прямо в лицо. — Ты... — Тор хватал ртом воздух, перед глазами расплывалось — и Локи заполнял всё оставшееся поле зрения. Теперь Тора было уже не переубедить. — Ты призрак. Ты нереален... — Да нет же, я очень реален. Хочешь, покажу насколько? Прикосновение к шее одновременно привело Тора в чувство — и бросило в дрожь. Ладони Локи прижались к груди, заставив ощутить, как бьётся сердце за рёбрами. Ноги отказывались держать, всё тело трясло, а Локи только улыбался и продолжал целовать. На его голове по-прежнему сидел цилиндр, макияж подчёркивал бледность лица и острые углы скул. Тор беспомощно застонал ему в губы. Локи просунул руку между ними, расстегнул брюки Тора, вытащил член и начал поглаживать, не переставая вылизывать рот. Тору только и оставалось, что прижиматься спиной к стене — больше он ничего не мог сделать. Локи был привидением, мертвецом, выходцем из тех историй, в которые никогда не верится, и Тор и хотел бы отпихнуть его, но мышцы ему отказывали. Раньше он никогда не понимал выражение «парализовало от страха», а вот теперь понял. Он был в ужасе. Но он осознал нечто ещё более кошмарное. С того самого происшествия он отталкивал всех от себя, нуждаясь в свободном пространстве, желая избавиться от друзей и знакомых, и теперь, несмотря на ужас, он выгибался навстречу прикосновениям, полностью отдавался им, понимая, на какое же одиночество себя обрёк. И насколько был близок к тому, чтобы сойти от него с ума. Он возбудился, отчаянно подставляясь под чужие ласки и так же отчаянно боясь их. Когда Локи сильнее прижал его к стене и опустился перед ним на колени, не выпуская члена из рук, у Тора перехватило дыхание. Локи потёрся щекой о ствол, и от такой нежности у Тора сердце заколотилось, а член дёрнулся. Локи хмыкнул, прикрывая глаза, и от его дыхания на теле Тора зашевелились волоски. Резко моргнув, он снова посмотрел на Тора: — Разве это нереально? — прошептал он. Обхватив рукой основание члена, он прижался губами к головке, легко поцеловав щёлку, прежде чем провести языком — грубо, влажно, мучительно. Когда Локи начал сосать, Тор и хотел бы поверить, что сможет оттолкнуть его в любой момент, но не мог. Не хотел. Заставив свои руки двигаться, он только зарылся пальцами в мягкие чёрные волосы и со стоном подался бёдрами вперёд. Пальцы Локи впились в его задницу и притянули так близко, что у Тора чуть слёзы из глаз не брызнули. Как же он был одинок. За всю свою жизнь он никогда не был так одинок, и не привык к этому. Он нуждался хоть в ком-нибудь. Ощущения росли и ширились. Умелый рот. Ласковые руки, которые то оглаживали бёдра, то снова притягивали ближе. Довольные стоны Локи. Со стороны происходящее могло показаться совершенно обыденным. Тайный перепих под шумок вечеринки: новый бойфренд жадно отсасывает, а его партнёр пытается не издать ни звука. Тору немного времени потребовалось, чтобы кончить: он затрясся, сжал зубы и застонал, радуясь, что за спиной стена. Локи не отрывался от него до самого конца. Потом Локи отпустил Тора, встал, натянул его брюки обратно и застегнул ширинку. Поправил пиджак. Поцеловал — на его языке явственно ощущался привкус спермы. Взял руку Тора и направил между их телами, к собственному поясу. Помог расстегнуть, прижал его ладонь к члену и обхватил своей поверх, так что у Тора и выбора-то не осталось. — Сделаешь... пожалуйста? — попросил Локи. — Пожалуйста, я так давно не... Впрочем, он не стал дожидаться ответа: не заботясь, что Тор может воспротивиться, сжал пальцы крепче. Твёрдая плоть в руке Тора запульсировала, дёрнулась, и Тор — вроде бы сам только что кончивший — дёрнулся в ответ. Член был просто прекрасен, ощущался реальным, тёплым и толстым. Тору нравилось. Как нравилось и всё тело Локи, со всеми его костями и мускулами, прижимающими его к стене. Нравилось, что Локи навалился на него всем своим весом, не давая ни малейшей возможности сбежать. Частое тяжёлое дыхание. Туман в голове. Тор сам сжал руку и был вознаграждён шипением сквозь зубы. — Как же долго, как долго... — Локи влажно выдохнул в шею Тора и запнулся, хныкнув. — О да, ещё... Локи цеплялся за него, извивался, тихо стонал — от шума вечеринки их отделяла всего лишь одна тонкая дверь. Тор внезапно задумался, а чью же спальню они заняли, но ощущения снова быстро перекрыли мысли: нервы превратились в один спутанный клубок, в животе образовался дрожащий ком. У Локи долго ничего не было, потому что он умер. У осознавшего это Тора стоны Локи стали отдаваться звоном в ушах. Тора застала врасплох сперма, потёкшая по пальцам, когда тело Локи содрогнулось и задрожало. Буквально через несколько секунд дверь резко распахнулась и внутрь ввалилась другая парочка, неуверенно остановившись при виде Тора. В свете, внезапно озарившем комнату, ребята, наверное, чётко видели собственные тени, которые лежали на полу, почти дотянувшись до одинокой фигуры с приподнятой рукой. Локи, который по-прежнему прижимался к Тору, спокойно и равнодушно обернулся, чтобы посмотреть, кто прервал их. Тор уставился на парочку широко распахнутыми глазами, те в ответ пьяно пробормотали извинения и, попятившись, закрыли за собой дверь. Тогда Тор перевёл взгляд на свою руку: сперма Локи просто растворилась в воздухе, как будто её и вовсе не было, — и оцепенел. Внезапно все стало слишком реальным. Это был не сон. Не кошмар. Явь. В следующий миг Тор осознал, что проталкивается сквозь толпу, безумно и бездумно, стремясь сбежать, оказаться дома, в безопасности. Подальше от всего этого — стробоскопов, скелетов и призраков.

***

Тор захлопнул за собой дверь и с радостью — и зябкой дрожью — встретил холодный уличный воздух. Здесь во всей красе царила ночь Хэллоуина. На влажной, маслянисто блестящей земле валялись куски тыкв, за траву зацепились бумажные плакаты, видимо, принесённые ветром от домов соседнего квартала. Было темно, безлунно, тихо и холодно. Тор заторопился к себе, каждой клеточкой ощущая присутствие мрачного дома на углу. Его шаги эхом отдавались на бетонной дорожке. Позади в таком же бешеном темпе неслась чёрная фигура. — Тор, стой! — окликнул Локи. Тор не слушал. — Подожди... Тор! Локи нереален, он не живой, его здесь нет. — Ты сам знаешь, что это бесполезно. Я не прекращу следовать за тобой, и ты ничего не сможешь с этим сделать. Это прозвучало как угроза, и по спине Тора побежали мурашки. Локи коснулся его руки, попытавшись схватить, а Тор одновременно попытался отпихнуть его. Он вспомнил истории, в которых люди говорили, что их преследуют и мучают невидимые другим духи, и прямо посреди улицы кричали, чтобы их оставили в покое. Он представил себе, как сходит с ума. Или так начинают думать окружающие. — Пожалуйста, Тор, тебе сейчас нельзя оставаться одному. У тебя паника. Я пойду к тебе домой. Чтобы убедиться, что ты в порядке. Тор вздрогнул и чуть не рассмеялся: его нисколько не утешило такое предложение. — Я сейчас один, — сказал он. — Нет, не один, — возразил Локи. Тор проигнорировал его, пытаясь сохранить спокойствие, не припустить бегом, не начать умолять Локи уйти, — не хотелось обнаружить, что тот не послушается. Во дворе его дома было тихо. Свечи в тыквах давно сгорели, превратившись в бесформенные лужи воска, рожицы Джеков-с-Фонарями погасли. Тор машинально открыл дверь и начал подниматься по старым скрипучим ступенькам. Локи не отставал. Когда Тор обернулся, то увидел его приподнятое лицо. На голове Локи по-прежнему сидел цилиндр. Всего несколько дней назад Тор сам хотел, чтобы Локи пришёл к нему домой. Он бы так этому обрадовался. Ведь Локи ему так нравился. Как было бы хорошо, если бы его подозрения оказались всего лишь плодом воображения, если бы это прошлогодний стресс принял странные формы, заставляя без повода бояться и тревожиться. Но всё было не так. Подозрения не обманули.

***

Тор сам не знал, чего ожидал, отпирая замок окоченевшими пальцами и распахивая дверь, но точно не этого. Весь октябрь он обустраивался, пытаясь превратить своё новое жилище в настоящий дом. Он постарался на славу, осталась только парочка коробок. Остальные вещи удалось разместить в уютном маленьком пространстве. Полки, заполненные любимыми книгами. Телевизор, который Тор почти не включал, — разве что на несколько минут перед сном, до того как он вспоминал, что его это утомляет, что ему всё теперь безразлично. Небольшой набор гирь, которыми Тор и сейчас иногда пользовался, потому что ему нравилось бездумное напряжение. Хотя теперь он довольно быстро останавливался, потому что и это казалось бессмысленным — как и всё остальное. Он не знал, почему так странно видеть у себя Локи, который разгуливал по комнате с хмурым и задумчивым видом. Когда призрак пошёл за ним домой, когда последовал наверх — Тор ожидал каких-то неприятностей. Например, что вещи начнут летать и ломаться. Точно не того, что мрачный Локи встанет у полок и пробежится пальцами по золотому теснению на корешках. — Ты на самом деле старался, да? — прошептал Локи. Тор не понял, о чем он говорил, и не собирался понимать. Сейчас его волновало только одно: — Почему я тебя вижу? Вот уж был вопрос так вопрос. Локи обернулся, широко распахнув глаза. — Только я, и больше никто. Почему именно я? Локи дёрнул уголком рта и пожал плечами: — А почему ты думаешь, что у этого есть причина? — Потому что она должна быть! — Может, потому что ты способен общаться с призраками, Тор, — сказал Локи, — а может, потому что ты мне нравишься. Но Тор знал, что это неправда. В горле у него пересохло, язык как будто распух. Он ведь всё так и чувствовал с самого начала. Год назад в свете фар его машины что-то мелькнуло — буквально на долю секунды, не оставив времени отреагировать. Тору только и оставалось, что сгруппироваться, а потом раздался грохот сминающегося металла, звон разбивающегося стекла... Когда зрение прояснилось, он понял, что сидит, прижавшись к спинке дивана, спрятав лицо в ладонях, дрожа и разрываясь на части, а Локи гладит его, пытаясь успокоить. — Тор, хватит, — потребовал он. Тор осознал, что до кровавых ссадин впился ногтями в руки. Они болели, но ему было плевать. Он застонал: ужасный, неприятный звук. — Ты хороший человек, Тор. Правда. Ты же не намеренно. Я точно знаю. Тор повернулся к нему лицом, и в горящих от подступающих слёз глазах отразился страх: — Ты знаешь про... про... Локи потряс головой: — Не совсем, только в самых общих чертах. Но я знаю, что ты терзаешь себя из-за этого, и хочу, чтобы ты помнил, что ты хороший человек. Будь ты не таким — не чувствовал бы ни боли, ни вины. Поверь мне, я точно знаю. Тор не смог ничего сказать в ответ: помешал комок в горле, — и только покачал головой. А Локи всё продолжал с нежностью гладить его по волосам. Как будто Тор снова оказался в утешающих материнских объятиях. И от этого стало только хуже. По щекам потекли горячие слёзы, которые он никак не мог остановить. — Тебе не в чем себя винить, ты ведь и сам это уже понял. Ты не мог ничего предотвратить. Ничего не мог узнать заранее. И всё равно продолжаешь мучить себя, представляя, что мог бы сделать, чтобы этого не произошло. Ты уверен, что тебя никогда не простят за твой непредумышленный поступок. Слёзы побежали быстрее, рыдания стали удушающими. От них в животе заныло, спина затряслась, и Локи провёл по ней рукой. Ещё, и ещё раз... — Ты одержим призраками, Тор. Вот почему ты меня видишь. Тор по-прежнему не мог заговорить. У него голова закружилась, когда он вспомнил прошлый год и то, как пытался всё забыть и сбежать от самого себя. Уехал, нуждаясь в одиночестве — или в месте, где мог бы снова попробовать просто жить. Он застрял между двумя желаниями: похоронить себя заживо и продолжать двигаться дальше. Он покинул свою семью, не в силах выносить жалость в их глазах. Покинул неспособных понять его друзей с их избитыми банальностями. — Это был несчастный случай, — с запинкой выговорил он, захлёбываясь на вдохе. — Конечно. Я знаю, знаю. Локи продолжал поглаживать его, и Тор почувствовал себя совсем жалким. Он сбежал ото всех, и после этого первый же, с кем он захотел познакомиться поближе, — первый и, пожалуй, единственный за всю жизнь, к кому его по-настоящему потянуло, — оказался мёртвым. Тор сморгнул слёзы. — Как ты умер? Локи помолчал. — Меня на прогулке сбил шофёр на новёхоньком автомобиле. Прямо здесь, на этой самой улице. А дом... он мне не принадлежал, но, когда я отказался покинуть землю, мне некуда было больше податься. Я так разозлился, что встал намертво и просто отказался уходить. Тор ничего на это не сказал, его пожирала изнутри мрачная горечь. — Сначала там жила какая-то семья, — продолжил Локи. — После войны осталась одна вдова, и она ничего не имела против меня, потому что не видела. А потом... я просто потерял ход времени. До твоего появления. Тор снова вспомнил старые истории про призраков. Духи были привязаны к одному месту, постоянно повторяли одни и те же действия, замкнутые в бесконечный цикл, и никак не могли освободиться. Как же тогда Локи пережил все эти годы... При этой мысли Тор ощутил внезапный страх. Голос Локи зазвенел в ушах: — Если ты позволишь мне любить тебя, Тор, больше никто из нас не будет одиноким. Рядом с тобой появится тот, кто действительно понимает тебя. Взгляд Локи был искренним и полным надежды, и Тору очень захотелось согласиться. Но вместе с тем у него голова шла кругом. Как будто он всматривался в ночную метель или брёл сквозь тьму, спинным мозгом чувствуя где-то поблизости невидимый обрыв, над которым воет ветер, — и не зная, на какой шаг переступит через край. Этот страх был с ним уже давно: с тех самых пор, как только задумал свой переезд. Тор сомневался, будет ли переезд символом его поражения или последней попыткой двинуться дальше, переставлять ноги одну за другой, надеясь достичь когда-нибудь противоположной стороны обрыва, но не представляя, какой она будет. — ...и когда-нибудь ты даже сможешь прийти ко мне и остаться. Чарующе-мрачный голос Локи прозвучал зловеще. Тор не понял, почему, но от его слов по коже побежали мурашки. Впрочем, Локи верно назвал его главное желание. Локи заправил прядь волос Тору за ухо, вытер большим пальцем слезу с его щеки и нежно поцеловал. — Если уж ты и так одержим призраками, то давай это буду я? Тор схватил Локи за запястье, отвёл его ладонь от своего лица и чуть опустил, удерживая перед собой. Рука Локи была гладкой и прохладной. Тор стиснул её, и в груди у него заныло. — Это сделает тебя счастливым? Невозможно извиниться перед мёртвым, невозможно исправить причинённый вред или исцелить нанесённые раны. Осознание этого целый год терзало Тора. Но, может, теперь у него всё получится — несмотря на то, что он убил не Локи, ему всё равно казалось, что попытка того стоит. Может, он всё-таки ещё способен не только на зло, но и на добро. — О да, — Локи наклонился ближе, чтобы снова поцеловать его, — сделает.

***

В предрассветной тьме они лежали на кровати, соприкасаясь коленями. На носу Тора, в уголках глаз и даже на висках запеклась солёная корка от слёз. Теперь, когда уже можно было не обманываться в собственных чувствах, он ощущал, что тело у Локи прохладное — температура его была на несколько градусов ниже, чем у живых, как раз достаточно, чтобы это стало заметно в стылом воздухе, проникавшем сквозь окна и дверные щели. Ветер, свистевший в деревьях, стих, но оставил после себя ледяной холод. Тор задрожал, и Локи натянул одеяло ему на плечи и подоткнул. Они ничего не делали: только разговаривали, целовались и смотрели друг другу в глаза, — но Тор понимал, что безвозвратно пропал. Он думал о зиме. Думал, каким здесь будет первый снег. Как неторопливо с торжественно серого неба полетят огромные белые хлопья, укрывая чёрную землю. Заглушая все звуки и погружая мир в морозную тишину. Он думал об этом, и эта картина казалась ему неуловимо знакомой. Закрыв глаза, он увидел себя посреди снежного пейзажа — и почувствовал, что как будто действительно бредёт сейчас в пугающей пустоте, одинокий и замёрзший. Вот только на краю стола красовались два цилиндра, и колени Локи соприкасались с коленями Тора. — Мне скоро надо будет уходить, — тихо сказал Локи. Его лицо было всего в нескольких дюймах, и в его глазах светилась нежность. — К рассвету я должен вернуться домой. Так приходится поступать всем призракам. Тор кивнул, хотя и чувствовал некую странность — услышать правило, которому должны следовать призраки, и просто кивнуть, как ни в чём не бывало. Вряд ли ему как живому человеку положено было знать такие вещи. Но это его уже не волновало. Он нуждался в Локи. Они нуждались друг в друге. Они будут счастливы вместе. Ещё несколько минут они лежали так, и Тора осаждали тысячи вопросов, но он их не озвучивал. Они с Локи сделают друг друга счастливыми. Снаружи донёсся тихий скрежет по стеклу — от прикосновения оголённых веток чёрных деревьев. В животе Тора заклубился то ли страх, то ли предвкушение, то ли безнадёжный гудящий ужас, когда Локи снова поцеловал его. Часы отсчитывали последние безмолвные мгновения ночи на Хэллоуин.