***
— Итак, кем мы хотим быть? — спросил Локи. Они поднялись на чердак, который куда больше соответствовал представлениям Тора об интерьере старых домов, — впрочем, пожалуй, как и любой другой чердак. В отличие от первого этажа, воздух здесь пах плесенью, было душно и чересчур тепло. Тор даже не мог полностью выпрямиться — так низко нависал потолок; его пересекали наклонные балки, между которыми проглядывала жёлтая теплоизоляция. С самой высокой точки свисала лампочка, которая еле справлялась со своей задачей, — дальние углы так и оставались в тени. Скрипучий пол был сработан из занозистого неошкуренного дерева. Буквально повсюду громоздился старый хлам. Какие-то раздолбанные трубы, вздувшиеся коробки, кипы поеденной молью одежды... Локи увлечённо копался в этом старьё, а вот Тор никак не мог перестать глазеть по сторонам. Ему было интересно, принадлежало ли это всё Локи или тому, кто жил в этом доме до него, но задать вопрос он так и не решился. — Мысли? Предложения? — снова воззвал к нему Локи, опустившись на колени перед очередной коробкой. Тор ответил, почти не задумываясь: — Кем угодно, только не привидениями. Локи расплылся в широкой развесёлой ухмылке: — Согласен на все сто. Не испытываю никакого желания жертвовать хорошими простынями ради вечеринки. Всё равно ноги не скроешь, обязательно выдадут. Локи на несколько минут зарылся обратно в хлам и вдруг довольно вскрикнул, вытащив что-то из коробки. Это оказалась пара масок. Старых масок — Тор не представлял, из чего они были сделаны, но точно не из современного латекса. Бесформенные и почти бесцветные (впрочем, может, они и должны были так выглядеть), с уродливым глазами, носами и ртами, а волосы им заменяли клоки спутанной шерсти. Кошмарные создания, ничуть не похожие на Монстра Франкенштейна или зомби. Тор чуть не отшатнулся. Усмехнувшись, Локи надел одну маску на голову, встал и вытянул руки вперёд. Он по-прежнему был в своей официальной, несколько старомодной одежде, так что эффект получился... странным. Под жёлтым светом лампочки, на фоне грубых деревянных стен с тёмными углами он выглядел ожившей старой фотографией. — Монстр вошёл в город, — объявил он со смешком. А потом, наверное, разглядел лицо Тора. — Это слишком? Маленькие детки перепугаются? Вообще-то, знаешь, в этом и есть весь смысл Хэллоуина. Ну да ладно. В конце концов, они остановились на костюмах гробовщиков. Эта идея пришла в голову Локи, когда он обнаружил в одной из коробок пару черных шёлковых цилиндров. Потом он нашёл черный костюм с длиннополым пиджаком; металлические вешалки заклацали друг о друга: Локи залез в шкаф чуть ли не целиком. Тор накинул на себя пиджак, и тот идеально сел на его плечи. Локи внимательно осмотрел его и тщательно, прикусив кончик языка от усердия, поправил воротник, прежде чем подвести к пыльному зеркалу у противоположной стены чердака. Уже сейчас они выглядели под стать друг другу. В тенях они казались по-настоящему мрачными и жуткими. — О да, это будет идеально. Немного грима — и мы станем просто неимоверно пугающими, — почти что прошептал Локи, наклонившись вперёд. Цилиндр на его голове накренился, и он лихо улыбнулся их отражениям. Гробовщики. Само это слово вызывало у Тора лёгкую тошноту. Слишком о многом оно напоминало, слишком уж недавно он с ними сталкивался. (Проехать мимо кладбища, мимо гор цветов, сжав руки до побелевших костяшек. Наткнуться случайно на заметку в газете и не суметь удержать чашку из-за внезапно пробившей дрожи. Услышать звук разбившегося стекла.) Но он попытался не думать обо всём этом. Всё-таки ему нравилось, как они смотрелись вместе в тусклом зеркале, и как рука Локи обвивала его талию, притягивая ближе. Ему снова вспомнились истории про призраков, хотя он прекрасно понимал, насколько это нелепо. Призраки не устраивают экскурсии на свой чердак и не показывают старые хэллоуинские маски. Может, его просто захватили необычные ощущения: этот глупый страх, идиотские сомнения... Инстинкты требовали от него быть острожным, но интерес к таинственному соседу заглушал их голос. Смутная опасность приятно щекотала нервы. Когда они спустились обратно на первый этаж — который после чердака стал выглядеть ещё уютнее и гостеприимнее, — было уже достаточно поздно, и Тор неохотно пожелал Локи спокойной ночи. А вот Локи, похоже, задумался о чём-то совсем другом. — Я должен кое о чём рассказать, — начал он, когда они дошли до двери. — Я… правда... не слишком общителен. Но я очень, очень хочу пойти с тобой. Поэтому, пожалуйста, не говори никому, кто я и где живу, хорошо? Я побуду там просто как твой друг. Твой парень, — добавил он, лукаво подмигнув. И Тор пообещал, хотя живот скрутило неприятным предчувствием: очень уж странной была эта просьба.***
Той же ночью, лёжа без сна в своей кровати, Тор решил, что Локи, наверное, незаконно занял дом. Это было единственным разумным объяснением. Он не хотел, чтобы кто-либо узнал о том, что он живёт во вроде как пустующем здании. Вещи на чердаке — пиджак, который сел на Тора как влитой, но никогда не подошёл бы более худому Локи, и старомодная одежда — должно быть, принадлежали предыдущему хозяину, как и устаревшие кухонные приборы. Перебивался Локи случайными заработками, как он сам признался, тратил всё на насущные нужды, тайком уходил из дома и пробирался в него, не открывал дверь днём, чтобы никто из соседей не увидел его. Впрочем, а как же электричество? Что он делал со счетами, приходившими на адрес предположительно заброшенного дома? Разве что он нелегально провёл себе свет, протянув провода от какого-нибудь близстоящего столба... Теперь всё обретало смысл. Тор решил, что это вполне убедительно. И если всё действительно так — ему плевать. Ему уже слишком сильно нравился Локи, чтобы осуждать его за способ выживания.***
Несколько дней спустя Тор сделал крюк по пути домой с работы и прилично раскошелился. Он взял пару больших тыкв, огромный пакет сладостей для маленьких вымогателей, несколько наклеек-призраков для двери и окон; и пусть Дарси уже расставила свои украшения по газону, ему никто не помешает преобразить верхний этаж дома. Весь вечер он посвятил изготовлению Джеков-с-Фонарями: выковыривал водянистые оранжевые волокна с белыми семенами и вырезал страшненькие ухмылочки, включив фоном какой-то стрёмный древний хоррор. К Хэллоуину он охладел довольно давно, так что уже много лет не зарывался руками в тыквенные внутренности, — но это оказалось весело. Он как раз устанавливал свои изделия у подножия лестницы, когда пришла Дарси. — Эй! — она окликнула его, растянув в улыбке алые губы. — Кто это тут у нас проникся духом праздника? Тор пожал плечами: — Ну, видимо, я. Это всё влияние соседей. — Вот видишь, я знала, что тебе тут понравится. На Тора нахлынуло внезапное желание рассказать ей о Локи — помимо самого Локи, пожалуй, её одну здесь он мог назвать почти что другом, а Тор до краёв наполнился предвкушением новых отношений, чувства захлёстывали его, а излить их было некому. Некому было рассказать о его милом, красивом, горячем парне, у которого на чердаке хранились безумные маски и чей дом пах пирогами, кофе и уютным камином; о парне, которому нравилось ворошить горы осенних листьев своими старомодными ботинками, улыбаться луне и держать Тора за руку, пока они часами болтали обо всём и ни о чём. Но Тор, конечно, рассказать ничего этого не мог. Вне зависимости от обстоятельств, вне зависимости от того, верны или нет были его догадки, Локи, очевидно, жил здесь втайне. И он определённо не хотел, чтобы Тор раскрыл его существование, — поэтому пришлось прикусить язык. Ласковое тепло ворвалось в грудь при одной мысли о Локи — но даже сейчас к этим ощущениям примешивалась тревога, потому что Локи по-прежнему оставался загадкой. Впрочем, эту загадку Тор готов был разгадывать всю жизнь. — Ты как, решил? Пойдёшь на вечеринку? — продолжила Дарси, опершись на перила. — Думаю, да, — ответил Тор. — Ооо, — протянула Дарси, — а в чём? Пара высоких тёмных фигур отразилась в пыльном зеркале, и Локи наклонился ближе, чтобы прошептать на ухо... Тор приложил палец к губам и подмигнул: — Это секрет.***
До Хэллоуина осталось всего несколько дней, и, как и говорила Дарси, весь район заполонили «жутко страшные» скелеты. Дело было не только в том, что все наконец закончили с украшениями, — хотя это тоже влияло. Нет, сама природа вышла на сцену. Раньше повсюду проникал слабый аромат корицы: опавшие листья, переливавшиеся всеми оттенками жёлтого, алого и коричневого, создавали свою красоту. Но ночные дожди превратили их во влажную бурую грязь, и теперь Тор по пути на работу дышал запахами преющих растений и мокрой земли и, дрожа от стылого ветра, плотнее застёгивал куртку. Деревья стояли почти голые, их тёмные силуэты как будто тянули к прохожим корявые пальцы ветвей. Небо набухло тяжёлой серой хмарью, облака словно повисли над самой головой, и пробивавшийся сквозь них солнечный свет казался болезненно-жёлтым и жутковатым. Время от времени начинало моросить. Пора уныния. Пора всеобщего угасания. Надвигающийся Хэллоуин перестал казаться развесёлым детским праздничком. Город как будто задержал дыхание, ощущая приближение чудовищ. Когда Тор проходил мимо дома Локи, на него уставились тёмные окна. День был таким пасмурным, что, если бы в комнатах горели хоть какие-нибудь лампы, их точно было бы заметно снаружи. Если уж на то пошло, Тор даже ночью не видел в этих окнах света, хотя на своём опыте убедился, как ярко и уютно светят лампы внутри. Наверное, всё благодаря плотным шторам, подумал он — хотя он их и не помнил... Но это было не важно. Тору очень хотелось снова увидеть Локи, он даже несколько раз выходил из дома в сумерках и собирался постучать в дверь своего привлекательного соседа — но его постоянно что-то останавливало. Он не хотел показывать, как отчаянно ему нужна компания. Не хотел слишком давить. В любом случае, до Хэллоуина осталось всего несколько дней.***
Долгожданный праздник наступил. Тор ушёл с работы пораньше, вернулся домой и, начиная с обеда, занимался только тем, что раздавал конфеты и улыбался детишкам — блестящим бабочкам, годзиллам, пиратам и клоунам. Родители неусыпно маячили на тротуарах, пока их чада носились по району одной хохочущей толпой потенциальных сахарных диабетиков, — и Тор пытался убедить себя, что они милы, и выкинуть всё остальное из головы. Когда солнечный диск окрасился медью и покатился вниз по рваным облакам, бродяжничающая братия повзрослела и как-то понаглела, в ней стали преобладать вампиры, маньяки с топорами и разного рода ожившие мертвецы. А когда тьма опустилась окончательно, у Тора так затрепыхалось в животе, что он не смог думать больше ни о чём, кроме Локи. У него кружилась голова и перехватывало дыхание от предвкушения. Он зажёг свечи в своих тыквах — трепет пламени, запах горящего фитиля с восковой ноткой — и всмотрелся в начало улицы, в самый её тёмный уголок, куда не заходил ни один «вымогатель». Не в силах больше ждать, Тор оставил только наполовину опустевший мешок внизу у лестницы и поднялся к себе, чтобы начать приготовления. Переодевался он чисто на автомате. Черные брюки. Белая рубашка, застёгнутая на все пуговицы. Пальто, шляпа и галстук так и остались в доме у Локи, но зато Тор купил белый грим и чёрный карандаш, которые, по словам Локи, им понадобятся. Тор не забыл сунуть их в карман. Он мучительно долго думал, стоит или нет присоединить к ним парочку презервативов. Решил, что не надо, — хоть и сам не понял, почему так решил, — и какое-то время провёл, прислушиваясь к тому, как бьётся сердце, ощущая проступающий под накрахмаленной рубашкой пот, расхаживая по комнате и поглядывая на часы на стене. Ровно в восемь он постучал в дверь Локи. Увидев его, Локи широко улыбнулся, жестом пригласил внутрь и предложил чувствовать себя как дома.***
Внутри было точно так же тепло и уютно, как Тору запомнилось с предыдущих раз. Только сильнее пахло яблоками и специями: может, потому что этот аромат оттенялся влажным уличным воздухом. При мысли о внешнем мире Тор кинул взгляд на окно, которое, насколько он понимал, выходило на улицу и в котором никогда не горел свет, и... да, оно было занавешено шторой, как он и подозревал. Только вот она оказалась наполовину откинутым белым тюлем, отделанным тонким кружевом. Свет лампы порождал двойные отражения в стекле. Тор едва мог разглядеть, что находилось за окном. Во тьме еле-еле виднелись только очертания дерева с голыми ветвями. Тор тяжело сглотнул: глубоко внутри затаился страх, — но ничего не сказал. Локи вёл его вглубь дома, и Тор попытался убедить себя, что глаза его обманывают. Что каким-то образом — неважно каким, — все окажется совсем не тем, чем видится. Локи заранее разложил все детали их костюмов в гостиной, и, несмотря на холодок в груди, Тор почувствовал глубокую нежность оттого, что они действительно одинаково оденутся. Локи натянул свой пиджак, приподнял подбородок и точными движениями умелых бледных пальцев повязал пышный старинный галстук из чёрного шелка. Тору захотелось прижать эти пальцы к своим губам, захотелось поцеловать подчёркнуто острую скулу. Вместо этого он надел свой пиджак и тут же запутался в галстуке. Локи, немного понаблюдав за ним, рассмеялся и предложил помочь, на что Тор, собственно, и рассчитывал с самого начала. Пальцы Локи коснулись горла; интересно, почувствовал ли он, как у Тора участился пульс? Как кровь прилила к коже? В такой близи Тор наконец-то смог рассмотреть, какого цвета глаза у Локи: тёмно-тёмно-зелёные, прикрытые веером длинных чёрных ресниц. Он даже видел мельчайшие поры на коже его лица, убеждаясь, насколько реально все происходящее. И после того, как пальцы Локи закончили работу, они с Тором всё продолжали смотреть друг на друга, пока оба не улыбнулись. — Мы отлично повеселимся! — возбуждённо воскликнул Локи. — Давненько я не ходил на вечеринки. И он принялся накладывать макияж: размазал по их лицам белую краску, потом подчеркнул глаза чёрным, так, что они стали казаться глубоко запавшими, и точно так же нарисовал «ввалившиеся» щёки. Пальцы Локи сновали... Тор подался вперёд и накрыл губы Локи своими: так захотелось узнать, какие они (мягкие, и податливые, и немного прохладные). Скользнув перепачканными ладонями в волосы Тора, Локи послушно открыл рот, но при этом навалился сильнее, чтобы самому вести и контролировать: и так страстно он целовался, взасос, что Тор задрожал от накатившего желания. Но Локи не дал насладиться моментом. Когда он отстранился, Тор даже застонал. — У нас будет ещё время на это. Позже. Нельзя вот так взять и испортить наш грим, — пожурил Локи. — Хочешь посмотреть? Тор кивнул, и Локи принёс зеркало. Даже в приятном свете ламп они предстали высокими угрожающими фигурами с бездонно глубокими глазами. На фоне чёрного костюма светлые волосы Тора как будто сами светились; белая кожа Локи казалась чуть ли не полупрозрачной. Они действительно выглядели как две части одного целого. Словно были созданы друг для друга. И, как Локи и предсказывал, вызывали неимоверный ужас.