Ночь страшных историй

— Вы, наверное, знаете, что пищевая биомасса была синтезирована земными технологами еще в середине двадцать первого века и на нее сначала смотрели как на средство борьбы с продовольственным кризисом. Но популярности в пищепроме она так и не приобрела: сразу нашлись радикально настроенные общества, которые объявили ее использование чуть ли не каннибализмом. Дело в том, что биомасса по сути своей химера, созданная генетиками из клеток колониальных простейших, сине-зеленых водорослей, фрагментов ДНК нескольких видов земных насекомых. А для оптимального баланса питательных веществ, которые биомасса синтезирует, до пяти процентов ее генокода списаны с человеческого. В общем, как только эта информация попала в СМИ, среди обывателей разразилась настоящая истерия под лозунгами «Мы все — братья по ДНК» и тому подобное. Тогда продукт нашел свое применение в биоинженерии. Пищевая биомасса на целлюлозном матриксе стала идеальной питательной средой для клонирования человека, и «DEX-компани» заказывала ее баррелями в свои лаборатории. В инкубаторах она функционирует как сплошная плацента, к тому же легко восполняется, а представьте, сколько питательных веществ необходимо, чтобы вырастить взрослое тело! Кстати, кормосмесь для киборгов производится из нее же, после дегидратации и обогащения витаминным комплексом. В общем, незаменимый продукт. И вот однажды на земных биофермах произошла серия аварий, сопровождавшихся утечкой готовой продукции в промышленные стоки. На первый взгляд, ничего общего в этих случаях не было: где-то человеческая халатность, где-то — сбой автоматики, и каждый раз — что-то новое. В этот же период инкубационный отдел на венерианской станции закупил очередную партию биомассы. Тара — пять цистерн по десять тысяч литров, собственный грузоперевозчик, обычный межпланетный перелет. Попутно тем же судном на станцию летел молодой лаборант, материально ответственный за эту партию. Он чуть не опоздал на рейс, да и вообще производил впечатление человека не от мира сего, но экипаж уже насмотрелся на разных ученых и к пассажиру отнесся снисходительно. Старт прошел гладко, таможню тоже прошли без вопросов, и лаборант отправился спать. Но не успел он досмотреть и первый сон, как дверь каюты самопроизвольно распахнулась и на пороге показался капитан судна. На голове у него была глубокая ссадина, и он держал наизготовку бластер. «Что стряслось?!» — аж подскочил лаборант. «Кто бы мне это объяснил! — отвечает капитан. — Старпом наш как взбесился: положил корабль на новый курс, заблокировал каким-то образом доступ к бортовому компьютеру, заперся в рубке и ведет нас черт-те куда!» — «И никаких объяснений не дает? Это что, мятеж, теракт, угон судна?!» — «Да что тут угонять?! Пять цистерн с тиной? Другого-то груза нет, а транспортник фирменный, его только на детали разобрать, чтобы перепродать». Лаборант подумал-подумал и вдруг спрашивает: «А ваш старпом с биомассой никак не контактировал при погрузке?» — «Как же не контактировал? Он груз принимал, проверял содержимое и герметичность цистерн, крепежи. А что, человек может этой жижи нанюхаться и тронуться?» — «Да видите ли, капитан, есть теория о том, что биоритмы клеточной массы способны влиять на психику человека. Сейчас даже находятся энтузиасты, которые записывают «шумы» разных колоний, сравнивают, что «шепчет» биомасса во Флориде, а что — на Средиземноморской ферме, а еще — насколько это отличается от «шумов» колоний в Пхеньяне». — «То есть что значит «шепчет»?! Вы мне хотите сказать, что этот живой супец еще и думает себе помаленьку?!» — поразился капитан. «Ну, о мышлении для огромного скопления клеток генетической химеры говорить не приходится, но сама специфика выращивания биомассы на фермах создает условия для стремительной эволюции. Как и любое одноклеточное, она живет вечно и при этом накапливает данные от всей массы клеток. Вопрос в том, что биомасса может «знать», кроме того, что мы ее едим?» — «Постойте, так вы хотите сказать, что эта чертова тина сама себе пытается устроить побег в космос, чтобы ее не ели?! Она «нашептала» старпому, чтобы он увел корабль с курса, и теперь рулит его руками бог знает куда?..» Поскольку прорваться в рубку капитан не мог, он собрал экипаж на совет и там изложил версию лаборанта об их главном противнике. Люди не сразу поверили в такую странную историю, но судовой врач сказала: «Что мы теряем? Давайте прослушаем психометром все цистерны, и если какая-то будет выдавать нетипичные биоритмы, постараемся избавиться от нее». Экипаж прошел в грузовой отсек, обследовали все цистерны, но их содержимое словно нарочно затаилось и не проявляло никакой активности. «Нужно спровоцировать биомассу! — сказал лаборант. — Но на людей, особенно в стрессовом состоянии, она реагирует чутко». — «От стресса лучшее лекарство — сто грамм, а в нашем случае — все двести», — внес свою лепту механик и ушел за спиртом. Спустя полчаса в грузовом отсеке корабля, летящего в неизвестном направлении, шел натуральный «пир во время чумы». Когда тосты и застольные песни кончились, лаборант предложил сыграть в шарады. Поскольку лыка уже никто не вязал, разгадывать не получалось, зато было весело и совсем не страшно. Тут доктор еще раз проверила показания психометра, молча раздала всем по таблетке «отрезвина» и указала на крайнюю цистерну. «А вот и наш бунтарь», — подтвердил лаборант. Тогда с цистерны отстегнули крепежи, люди из шлюза вышли, а капитан лично нажал на панель аварийного сброса груза. И, о чудо, кнопка сработала! В тот же момент из рубки в коридор вышел бледный старпом и, держась за голову, спросил: «Кэп, а куда мы летим?!» Старпома отправили в медотсек, капитан с навигатором и вторым пилотом живо вернули корабль на курс, а лаборант пошел сочинять объяснительную. Через шесть часов грузовик, полегчавший на одну цистерну, целый и невредимый, пристыковался к орбитальной станции. «А где же наш лаборант, где наше юное светило?» — спросил капитан, когда подошли приемщики. Постучались в каюту, дверь открылась сама. Лаборанта там не было, как не было и его вещей. Только подсыхало на полу зеленоватое пятно пищевой биомассы. — И он с самого начала такой был? — дернулся Фрэнк. — Да кто ж его знает. — Кира пожала плечами и потянулась к докторской бутылке. — Жалко его, — сочувственно проговорила Лика. — Или ее. Как правильно назвать биомассу в этом случае? — Эх ты, психолух! — беззлобно пожурил ее Тед. — Еще скажи, что собираешься заняться нервными расстройствами синтезированного белка! — Дурак! — обиженно фыркнула девушка. — Странно это все, — внезапно серьезным голосом продолжил Теодор. — Люди еще собственную психику до конца не исследовали, а все туда же, к ксеносам лезут. — Не только представители человечества изучают феноменальные культурологические и психологические особенности иных рас, — заметил Дэн. — На данном этапе для представителей других видов это скорее изучение исконных обычаев и норм поведения, нежели возможность узнать непосредственно функции мозга. — То есть ксенопсихологи на самом деле знатоки ксеноэтикета? — фыркнул Фрэнк. — Вроде того! — рассмеялся Тед, вспоминая исключительно формальный визит к аммам. — Ну, знаете ли... ксенопсихологи все равно нужны. — Лика упрямо задрала подбородок, показывая, что мнение ее несносного братца не сломит гордого почти специалиста. — Вот к примеру: что ты знаешь о планете Шаак-Тай Три? — Сектор В5-17? — тут же педантично уточнил Дэн, мельком глянув на доступную информацию по планете. Ничего путного в справочнике не было, самой примечательной оказалась заметка: «С местным населением вступать в контакт только в присутствии ксенопсихолога». Лезть за разъяснениями в инфранет и срывать намечающийся любопытный рассказ киборгу было лень. — Ага. — Лика глянула на рыжего чуть недовольно: тот сектор был малоизученным, и Тед мог и не вспомнить сходу, а значит, девушка лишилась даже слабого шанса пристыдить старшего братика. — Так вот, не советую туда садиться без хорошего специалиста. Тут даже ваша феноменальная везучесть не поможет. — Пираты тоже так думали, — невозмутимо пожал плечами Дэн. — И работорговцы, — с усмешкой добавила Полина, вспоминая командные приключения. Роджер со вздохом дополнил список, чуть ли не считавшийся послужным у него самого: — И центавриане с «DEX-компани» — тоже. — Признавайся, малая, вы с приятелями-психолухами таки откопали Древнее Зло? — Конец предложения Тед произнес трагическим шепотом, заставив остальных улыбнуться, а посвященных в давно забытую шутку — захихикать. — Нет, это так, ксенопсихологические будни. — Лика поджала губы. — Но летать в одиночку туда все равно не советую. С местными почти не договориться.