Имя мне Кезефиэль!

Огромная туша неведомой твари напоминающей кошмарную помесь осьминога, краба и человека, резко вывернула из-за поворота узкой улочки и попыталась скрыться на ней, но словно натолкнулась на стену, резко затормозив, ее гротескные черные крабьи лапы не удержали тушу на ногах и та громко и гулко ударилась своим брюшным панцирем об брусчатку. Лицо у человеческой части этой химеры исказилось гримасой страха, а многочисленные щупальца. Растущие из спины человеческой и крабьей части стали конвульсивно подергиваясь стараться окутать нежную и без того уже успевшую обгореть и лишиться руки человеческую плоть в кокон. -Не приближайся. — Истерически воскликнут Демон-отступник, а это бы именно он, и попытался отползти от темной узкой улочки, но внезапно что-то очень больно ударило его в бок панциря, попутно оторвав две из четырех оставшихся лап и вызвав вой боли. Тем, что угадило твари в бок был бронебойный снаряд восемьдесят пятого калибра с сердечником из Хладного железа, зачарованный кровавыми рунами и… в общем по убойности данная вещь не многим уступала освящённому фугасу. Тварь, потеряв конечности, окончательно лишилась мобильности, а вместе с тем и шанса убежать от загонщиков, она это осознала. Подобное даже на мгновение притупило боль во множестве ран по всему уродливому телу существа некогда бывшего обращенным демоном. Демоническая химера на протяжении всей краткой охоты, что не продлилась и двадцати минут, упорно гнала мысли о неминуемом конце. Поначалу она просто хотела поиграться с очередными охотниками, а после сожрать их, как и многих ранее, после, увидев того, кто пришел по ее душу, и испытав на себе его силу, хотела сбежать и вот лишившись любых шансов на спасения некогда разумная тварь решила продать свою жизнь подороже. Собрав все свои немногочисленные оставшиеся силы демон-отступник, зарычав, пытаясь тем самым немного поднять собственный боевой дух, оттолкнувшись своими чудом уцелевшими клешнями и покатился на брюшном панцире в сторону темной улочки на которую ранее побоялся заходить. — Отступник Николас, бывший вассал рода Гаап, решением синода Григории ты проговариваешься к смертной казни. — Прозвучал мальчишеский голос с темной улочки, а после доселе незаметный силуэт окутался тяжелой тёмно-фиолетовой аурой, а в вытянутой вперед руке налился силой странный ассиметричный магический круг, над которым стражу же вспыхнул фиолетовый шар, который на мгновение выхватил из вечерней темноты симпатичное юношеское лицо с длинной челкой. Закрывающей левый глаз. Парня можно была даже назвать женственным, если бы не мистический фиолетовый свет из глаз с немного вытянутым зрачком и безумная улыбка от уха до уха, полного белоснежный острейших зубов рта. В следующее мгновение шар в вытянутой руке парня взорвался, излив поток энергии в сторону мчащегося на всех парах отступника. Фиолетовое пламя жадно вгрызлось в плоть демона, вырвав из его глотки безумный вой боли, и буквально слизывая с него все выступающие части тела, такие как обломки лап, обрубки и целые щупальца и, разумеется, торчащий из головогруди краба человеческий торс. Отступник умер, так и не достигнув своего убийцу, хотя и его бронированный панцирь по инерции имел все шансы раздавить тщедушно выглядящего человека, если бы тот не расправил крылья и просто не перепрыгнул через окутанный фиолетовым пламенем болид. Приземлившись на освещенную заходящим светом улочку, парень развеял свои черные крылья. Фиолетовая тяжёлая аура после этого практически бесследно исчезла, оставив после себя лишь тень былой силы, вместе с пугающей аурой сошла и безумная улыбка, вместе с безумным же блеском глаз. Вместе с этим потрескался и опал осколками барьер, который доселе ограждал бьющихся от мира людей. Сразу же парень оказался в жиденькой толпе, которая с любопытством разглядывала парня лет шестнадцати, с фиолетовыми до плеч волосами, фиолетовыми глазами, милым кукольным личиком и, одетого при этом в тяжёлый кожаный плащ с множеством застежек-ремней, черные военного образца брюки, и мощные на вид берцы. — Хороший выстрел, Рим! — Крикнул я, сложив ладошки рупором, в ответ мне ничего не сказали, да и не будет моя сестрица орать на полгорода, особенно если учесть толпу туристов и простом местных, это мне насрать на них, а вот ей будет стыдно, хотя в этом она в жизни не признается. С пробуждения воспоминаний моих прошлых жизней минуло почти восемдесят лет, за это время произошло много всего, причём не всегда неприятного. Самым первым нужно рассказать о той эпопеи, в которую превратился наш побег из горящей деревни. Я из-за пробуждения воспоминаний и знаний из двух предыдущих реинкарнаций был слегка не адекватен, попеременно устраивая локальные выбросы силы падших, на которую сбегались все желающие перекусить чернокрылым птенчиком, либо же выбросы энергии Архангела Неизбежного устраивал локальные спонтанные восстания нежити с последующей беготней от голодных вурдалаков. Но это было лишь половина беды, второй половиной было состояние моей сестры, ведь взмах крыльев полного серафима крайне плохо сказался не только на ее внешности, знатно прожарив всю правую часть тела, но и на энергетики, начисто ее выжгя. Выглядела она тогда ужасно, ибо правая грудь, в которую и пришёлся основной удар была сожжена до костей, все остальное пострадало не многим меньше, даже часть лица обгорела, слава Богу, что волосы, спекшись, защитили большую его часть, а то несчастная окончательно обезображенная сестренка точно бы наложила на себя руки. Тут был от части виноват и я, ведь я не контролировал свою ауру обреченности, которая на протяжении всех наших скитаний воздействовала на сестренку от чего та, и без того пребывая не в лучшем состоянии, все меньше и меньше сопротивлялась смерти. Вообще, при ее ранениях даже падшие, а если вспомнить, что жгли ее святым огнем, тем более падшие, не живут долго. Максимум час или два агонии. Она же протянула три месяца и лишь после получила квалифицированную помощь. Тут вновь был виноват я. Нет, я не лечил ее, но мое детское желание удержать последнее родное существо на этом свете нашло отражение в моей силе, которая буквально привязала душу сестрёнки к ее полумертвой тушке. Лишь многим позже я узнал, что спонтанно проделал то, что считали невозможным даже теоретически. Я поднял Падшего ангела как нежить. И пусть из сестренки вышел недоревенант в не до конца умершей плоти, но сам факт… Разумеется, мои манипуляции не стали безвредными для сестрицы. Из-за них она окончательно и безповоротно лишилась крыльев. А вместе с ними и возможности манипулировать Извращенным светом, коронной фишкой всех Падших. И пусть она утверждает что в подобном виноват святой огонь Уриэль, который буквально выжег всю ее темную энергетику, но я то знаю, что в ее нынешнем положении не меньше и моей вины. Знаете, обидно осознавать, что единственное родное существо покалечено из-за тебя, именно из-за этого я с остервенением стал искать способ вернуть сестрице силы. Хотя мне сначала пришлось искать тех, кто ей сможет помочь. Подлечившими мою сестрицу и меня и приютившими тогда, к моему удивлению были монахини, из какого-то женского монастыря в Лотарингии. Я не знаю, были ли все послушницы и монахини там в курсе нашей природы, но вот пожилая настоятельница, что и исцеляла мою сестру, была точно в курсе, ведь она обладала сумеречным исцелением, причём в довесок к этому являлась сильным магом, хотя вернее будет сказать клириком. Долгих десять лет потребовалось настоятельнице, достигшей крушителя балансу у сумеречного исцеления, что само по себе показывает ее силу, чтобы более-менее подлечить мою сестру. Огонь Уриэль оказался очень токсичен для падших, да и мое вмешательство, пусть и спасло сестре жизнь, но при этом еще больше искалечила ее, так что даже за эти десять лет полностью исцелиться моя сестра не смогла, отчего теперь половина ее тела покрывают уродливые ожоги. Все эти десять лет я не сидел сложа руки, во-первых я взял у настоятельницы парочку уроков транса и медитаций. И уже при их помощи стал разгребать свалку у себя в голове. А разгребать надо было очень Много, ведь Бог, когда вырезал мои личные воспоминания из прошлой жизни и запихивал на их место необходимые по его мнению Архангелу Неизбежного знания, сильно спешил и допустил несколько огрехов, которые вылились для меня в безумие, и полный раздрай «Я». Благо при реинкарнации все это безумие закапсулировалось. Точнее надо тут сказать спасибо моему расколотому мечу, что в момент моего ухода на перерождения не только умудрился хапнуть немножечко моих развеивающихся сил, но и запечатать в себе мое «Я». В отличие от остальным моих спонтанных творений, он не пытался своих носителей превратить в меня, изменяя их тело и разум и не затрагивая при этом душу, он ждал и стремился именно к моей душе, храня в себе все мои воспоминания и аккумулируя силу, медленно, но верно пожирая своих носителей, не давая при этом в замен ничего. Единственное, что он делал, так это защищал своего носителя от иных Проклятых механизмов. Все это я получил сразу же вместе с памятью, при этом теперь я постоянно чувствую щенячью преданность и любовь, исходящую из зарождающегося разума в Проклятом механизме. Хотя какой он теперь механизм, ведь он отдал все свои силы обратно мне и был даже готов окончательно раствориться во мне, но я его удержал своей волей. Сначала просто, чтобы чувствовать что-то не менее родной нежели моя сестра, а после, когда разобрался с медитацией и трансом, как безлопастное хранилище безумных воспоминаний. Если бы не мой меч, то я, наверное, вновь стал бы безумным. Хотя даже с ним в роли медиатора периодически наружу проступает сумасшествие моего прошлого воплощения. Помимо того, что старался разобраться в воспоминаниях, попутно избавив их от безумия, я изучал множество богословных текстов, которых в монастыре было до не приличия много и что самое страшное для меня и сестры все они были с запоминающимся символом святой инквизиции на обложке. Самым же важным трактатом, изученным мной в этих Святых стенах был знаменитый «Малеус Малефикарум» или проще Молот Ведьм, причём одна из первейших и наиболее полных его копий. Кстати о святости монастыря, в котором мы пребывали. Он действительно стоял на освященной земле, от чего по первой я, как и сестра испытывал некоторый дискомфорт, но после привык и концу нашего там проживания так и вовсе получили некоторое не очень великое сопротивление святой энергии. Переломным моментом в нашей с сестрой жизни стала Первая Мировая Война. Узнали в монастыре о ней лишь, когда она пришла в наш дом, сначала в лице полевого немецкого госпиталя (мы располагались на немецкой половине Лотарингии, так что это логично), а после почти года и самого фронта. В один из дней во время очередного артобстрела серьезно пострадала настоятельница, и я впервые за десятилетие высвободил свои силы. Тут стоит пояснить, что у меня образовался энергетический дуализм. С одной стороны в нынешней реинкарнации я Падший, с другой же я Архангел Неизбежного который в энергетическом плане является однозначно темной, но все равно непонятной зверушкой, и это умудряется во мне сосуществовать, хотя и одновременно высвободить силы падшего и архангела Неизбежного я не богу, банально конфликт энергий. В тот момент я высвободил именно энергию Ангела Смерти, как после прозвали меня в монастыре. Невероятное количество энергий страданий и обреченности, скопленных мной за время, пока у нас в монастыре располагался госпиталь, обрели материальное воплощение. Тысячи тысяч призраков павших немецкий воинов, облаченных в рваные шинели и пробитые ржавые каски с ржавым оружием и на ржавой технике мертвым валом накатили на позиции союзников. Тогда на многие километры фронт обезлюдел, ибо мертвое воинство не брали ни пули, ни снаряды, а магия, даже святая была способна лишь задержать Марш мертвых. Подобное не могло остаться незамеченным и вскоре к нам в монастырь прибыл Инквизитор и его свита. Я могу сказать, лишь то, что меня и мою сестру очень любит фортуна, ведь пришедший, а точнее пришедшая сжигать ведьм инквизиторша, мало того, что была немкой, так еще и была воспитанницей нашей настоятельницы, которая и замолвила за нас с сестрой словечко, перед тем как отойти в мир иной. Ранения, полученные во время артобстрела были слишком серьезными. К слову, Инквизиторшу направили сюда не для уничтожении, а для вербовки, как предполагали, лояльного Германии некроманта высокой силы, но на месте обнаружили покалеченную, неспособную к магии падшую и неведомую зверушку в виде меня и если бы не рекомендация настоятельницы, то нас спелинали и отправили бы в Ватикан. А так, у меня приняли экзамены по результатам которых записали аж в младшие инквизиторы. А вы что хотели? Инквизиция ведь тоже воевала, причём на столе католической Германии, а не целиком протестантского в этом Мире союза Франции и Англии. Хотя и не сильно усердствовала, лишь поддерживала и защищала от магии войска, но даже так имела немалые потери, от чего испытывала кадровый голод, восполняемый прямо в поле из местных умельцев и «серых», не успевших замараться в чернухе некромантов, некромагов и иных колдунов в категорию которых я и угодил. Причём призывникам давали крайне любопытный выбор, либо служба, либо костер, разумеется я выбрал службу. Так и начались наши приключения. Кстати, местная инквизиция крайне сильно отличается на таковую из моего первого мира, здесь она более походила на Инквизицию из вселенной боевого молота… причём в этом, как оказалось, виноват я. Дело в том, что покровительницей инквизиции является Уриэль, которая из-за того, что не избавилась от измененного моей силой копья, сама изменилась, став более лояльной к своим падшим братьям и менее терпимой к демонам и отличным от ангелов магическим разумным созданиям. Именно под действием ее взглядов и формировалась инквизиция, впитавшая все ксенофобство и воинственность Уриэль. От этого то она так и походит на аналог из вселенной вархаммера. Причём сходство пугающее вплоть до наличия Ордена Серых рыцарей и Сестер Битвы, что здесь являются частью инквизиции, Ордосов и полную вседозволенность и фанатичность Инквизиторов. С этой стороны нам очень повезло, что Беатриса Моргеннибель старший инквизитор «Ордо Ксенос», специализирующийся на охоте за демонами оказалась крайне мягких взглядов на догмы, иначе нам с сестрой было бы несдобровать. Нет, нас бы не убили… сразу. Сначала нас бы спеленали и доставили в Ватикан, где и передали бы посланниками небесной канцелярии, ибо так сказано поступать с павшими ангелами, судить которых имеют права лишь небеса. Хотя в тех же догмах прописано и жестокое пресечение любого сопротивления, вплоть до экстерминатуса… Следующие три года мы с сестрицей и еще десятком из свиты инквизиторши занимались прямыми ее обязанностями, то есть жгли демонов пачками, отгоняя тех от фронтов, причём не раз нам приходилось выходить и против высших с их полной свитой. За эти годы я не только подрос и окреп физически, ибо Беатриса не терпела слабых мужчин, даже если они выглядят как двенадцатилетние парни, но еще и поднаторел в магии, причём, как оказалось, для меня идеальной оказалась магия, практикуемая в основном инкивизиторием. Пусть ее пришлось немного подгонять под мою энергетику, но она, совместившись с обрывочными знаниями, что я успел достать из безумного разума меня прошлого, стала великой силой. Разумеется, нам с сестрицей пришлось тщательно скрывать свою природу, претворяясь простыми серыми рекрутами, дабы иные инквизиторы не отправили нас на небеса, но это было незначительным неудобством, тем более, что сестрица не могла пользоваться магией от слова совсем, я же предпочитал «Нечестивое Слово» — мою переформированную инквизиторскую магию, которая лишь отдаленно напоминала классические силы падших. Также именно в те времена я обзавелся своим любимым кожаным зачарованным плащом, а сестра пристрастилась ко всему стреляющему и взрывающемуся. За время наших совместных приключений Беатриса сильно привязалась к нам с сестрой, тем более мы были единственными из всей ее свиты, сумевшими пережить все время войны. Именно поэтому она была поражена в самое сердце приказом из Ватикана «О зачистке „серых“ их инквизитория» и именно это стало спусковым крючком ее Падений. Тут стоит пояснить, что пасть могут не только ангелы, но и любые иные разумные раньше связанные со святостью и позже отказавшиеся от нее. Их энергетика значительно отличается от изначально темных и основное их отличие является в возможности применять как извращенные святые чары, так и чисто темные. Также нужно упомянуть о том, что у любого павшего, есть грех падения. У моей сестры это Гнев, а у Беатрисы, как ни странно, Похоть, что при ее пуританском воспитании и железной воле смотрится одновременно комично и печально, ведь павшим нужно придаваться своему Греху, дабы пополнить негативный заряд своего духа. Иные способы менее эффективны, именно из-за этого среди падших очень много разнообразных извращенцев и просто моральных ублюдков. У Беатрисы из-за ее воспитания сложилась крайне печальная ситуация, ибо она просто не может позволить себе блуд, от чего у нее периодически, раз так в месяц, сносит крышу. Нет, ничего серьезного она себе не позволяет, ибо железная воля (люди слабые духом в инквизиции не задерживаются) и воспитание не позволяют ей заходить дальше обнимашек, ибо единственный мужчина в ее ближнем кругу это я, а я выгляжу лет на пятнадцать — шестнадцать, и по ее мнению еще слишком молод даже для простого поцелуя, девушекже как партнерш она не рассматривает. Так что раз в месяц она меня отлавливает и следующие сутки просто обнимает… поправка сжимает в стальной хватке, попутно предаваясь срамным, навеваемым ее Грехом, фантазиям. Нет чтобы им поддаться, я уже на все готов, лишь бы меня до хруста костей не вжимали в стальной червонный нагрудник! Пав, Беатриса перебила в порыве мимолетного безумия всю свою свиту, кроме нас, разумеется, попутно спалив три английских полка и Инквизитора Ордо Еретикус, пришедшего по ее душу. После этого нам не оставалось ничего иного, как бежать, и бежать как можно дальше, именно тогда мне в голову стукнула безумная мысль спрятаться в Аду. Идея не нашла одобрения у Беатрисы, но инквизиторы из Ордо Еретикус, вышедшие на наш след заставили ее со скрипом принять этот план. Самым сложным в его осуществлении я считал выход на контакт с Падшими, ведь только они могли нас переправить в Ад, причём сразу на территорию, принадлежащую Грирогии, но как оказалось мои переживания по этому поводу были напрасны, ибо стоило нам лишь начать искать выходы на чернокрылых, как те сами заявились к нам, причём за нами пришел ни кто иной как Кокабиэль, являющийся одним их правителей Грегории и по совместительству богоубийцей. Тогда у меня впервые что-то шевельнулось в памяти, но было погребено под ворохом впечатлений от этого поистине невероятно сильного падшего. Разумеется, до той же Уриэль ему еще очень далеко, но ведь Уриэль это Уриэль, она, по моему даже Михаила за пояс заткнет не вспотев. Кокабиэль был вежлив и учтив, хотя чуть не молил нас чуть задержаться и позволить ему прикончить посмевших преследовать нас Инквизиторов. Как оказалось просто у Кокабиэля был грех падения Гнев, толкающий того на постоянный поиск сражений. Разумеется, мы не отказали высокому чину, приготовившись наблюдать бесплатное шоу. Что я могу сказать…. Кокабиэль- монстр, повторюсь еще раз до уровня Уриэль он не дотягивает, но вот так походя расправиться с десятком сильнейших инквизиторов и при этом продолжая светски беседовать с Беатрис он был способен. Разумеется, меня насторожило внимание Кокабиэля и верхушки Грирории, но ничего с этим я поделать не мог, так что решил тогда придерживаться тактики «если изнасилование не избежать, то расслабься и получай удовольствие». Я не боялся, что нам с сестрицей сделают ну уж что-то очень плохое, даже калечить нас никто не будет, ибо у падших отношение к их детям еще более трепетное нежели у демонов именно поэтому в их среде существует ряд негласных правил, требующий от любого падшего помочь находящемуся в беде ребенку. Причем даже самые безумные из чернокрылых строго придерживались их. Хотя выше изложенное и не касалось Беатрисы, но, я тогда думал, защитить одну смертную у меня силенок хватит. Как позже оказалось, причиной столь пристального внимания к нашим персонам был именно я. Что и не удивительно, ибо, раскопать кто поднял мертвых и натравил на союзников падшим не составило труда. Также стоит учесть что я почти четыре года странствовал в компании Инквизитора, обучаясь его сложному ремеслу и впоследствии, вовсе привел того к Падению, хотя тут моей заслуги и не было это все Беатриса сама. Ну и, разумеется, не стоит списывать со счетов мою аномальную для такого юного возраста силу, и пусть у меня всего одна пара крыльев, но уже сейчас пользуясь лишь «Нечестивым Словом» и врождёнными способностями падшего, я способен на равных сражаться с четырехкрылым, а если подключу еще и силы архангела Неизбежного, то и с восмикрылым… наверное. Подобное не могло не заинтересовать именно поэтому меня встречать отправился сам Кокабиэль и он же под конвоем, доставил нас перед светлы очи синода Грирории и ее губернатора лично. Тогда у меня в очередной раз шевельнулся неведомый червячок в воспоминаниях, выползший окончательно, лишь когда я узрел ту, кому выпала честь развлекать меня и сестрицу беседой, пока синод решал, что делать с нами. Биатрису, в связи с ксенофобскими взглядами падших, расценивали как что-то среднее между нашей рабыней и элементом интерьера и та, понимая всю щекотливость ситуации, не отсвечивала, хотя и горела внутри праведным гневом. Развлекала нас молодая лишь немногим старше меня падшая по имени Мительд. Вот тут то у меня словно платину прорвало и следующие пол часа я ржал, как сумасшедший, хотя почему как, в тот момент я и был совершенно неадекватной личностью, но зато я осознал в каком мире оказался. Мой истерический смех с попеременными приступами желания изничтожить все, до чего я мог дотянуться. Расценили немного не правильно и приняли практически как должное. Ну сорвался парнишка, с кем не бывает? Видать пришлось долго сдерживать свой Грех, дабы инквизиции не попасться, вот и не удержался в спокойной обстановке. Ну и что, что у него Грех падения Безумие, с кем не бывает. Вот на такой веселой ноте началась наша жизнь среди падших и работа в их аналоге инквизиции. Теперь я, сестрица и, как довесок, Беатриса, были отрядом элитных чистильщиков, способных забодать даже высшего, правда не всякого. Попалась тут нам один раз некая Грейфирия, забредшая в мире людей на территорию падших, так мы тогда лишь чудом целы остались, пришлось вызывать высокое начальство в лице Баракиэля. Да-да этот брутальный мужик был начальником нашей службы. Он то все и разрулил, причём миром. Как оказалась этот монстр, маскирующийся под милую девушку, просто заблудился! Ха-ха, три раза. Заблудилась она, а то что, только поняв, что перед ней именно я она стала швыряться в меня всякой дрянью, пытаясь прожарить. Ух, скажу я вам познать на своей шкуре мощь Серебреновласой королевы Истребления дело не из приятных. Хотя, было понятно, что она не пыталась меня убить… по крайней мере первые пять минут, а после, когда мне пришлось прибегнуть к помощи Серых Пределов и немного попортить ей костюмчик, она разошлась на полную, хотя, чует мое сердце. Все равно сдерживалась. Из задумчивости меня вывил подзатыльник. -Эй! Чего дерешься! — Чисто для проформы выкрикнул я, потирая совершенно непострадавший затылок.  — Не ори. — Снова попыталась одарить меня подзатыльником сестрица, но на этот раз промазала. Ибо я банально присел  — Давай домой. — Буркнула она, поправив огромный чехол с ручной трехметровой пушкой. Эта дура, которую сестрица нежно называет «Микки», весит под пол тонны и имеет такую отдачу, что не каждый падший целым останется, сестрице же все не почем. Пусть она и лишилась крыльев, и возможности колдовать, но вот насыщенность ее ауры не просто восстановили, но и увеличили, и теперь запертая в ее теле прорва энергии идет на усиление этого самого тела, делая из просто боевой девушки настоящую машину смерти, способную ударом кулака расколоть череп даже архидемону… Если тот напьется, накурится и обддолбается разом и подпустит не очень то и мобильную сестрицу на дистанцию удара кулаком. Именно из-за своей не очень большой мобильности сестра и предпочитает использовать всякий стреляющий хлам, заранее заставив бедного меня зачаровать все снаряды и пули, вместе со стволами. В принципе она права, мы работу сделали, теперь можно и отдохнуться. Я театрально щелкнул пальцами и под нашими ногами загорелся ассиметричный фиолетовый круг телепортации и в следующее мгновение мир сменил декорации на Фаленнхолл — столицу падших ангелов. -Клоун. — Фыркнула сестра, вновь попытавшись наградить меня подзатыльником, но на этот раз я даже укорачиваться не стал, просто на мгновение стал бесплодным. Ничего сложного в подобном нет, особенно после моего обучения у Атстекских некромантов. Лет пять назад Баракиэль, каким-то боком снюхался с их ковеном и выторговал обучение для меня и еще десятка других способных к некромантии падших из рядов чистильщиков. В результате мастера духа я получил всего лишь спустя три дня, после приезда. Как оказалось тех знаний, что я уже успел накопать из своего безумного прошлого «Я» вполне достаточно, чтобы получить это звание. Сейчас же я полный магистр духа. Остальные же спекты некроментии, к сложалению, даются мне гораздо хуже и в них выше подмастерья я так и не поднялся. -Пошли уже. — Недовольно проворчала сестрица, вновь поправив свою ношу, я же лишь кивнул, глубоко вдыхая запах города падших. Разврат, смерть, насилие и что самое главное Отчаянье, как тех, кого мучают падшие, так и самих падших. Ах, как же я обожаю этот город! Получив заряд бодрости я, насвистывая имперский марш из совсем недавно в этой вселенной вышедших Звездных Войн, последовал за сестрицей прямиков в Золотой дворец. Что можно сказать об архитектуре Фаленхарда? Ну тут одного слова будет достаточно. Готика. Очень мрачная и возвышенная готика. И у архитекторов явно была тяжёлая форма гигантомании. Но если отстраниться от гротескности и огромности зданий, то вполне мило и даже забавно. Ведь все здания в этом городе так или иначе похожи на церкви или соборы, от чего я каждый раз проходя по площади перед Золотым дворцом и видя стоящий недалеко от него элитный бордель точь в точь повторяющий папскую резиденцию в Ватикане невольно улыбаюсь. Главный штаб Чистильщиков, как и иных спецподразделений падших располагался в северном комплексе Золотого Дворца, представлявшим из себя нечто, что можно описать, как Запретный Город, выполненный в Готическом стиле. Поначалу я поражался площади Золотого дворца, представляющего из себя пару сотен гектаров Эдема в понимании падших. То есть тут действительно было очень красиво, множество цветущих деревьев и трав доводили до эстетического экстаза, а порождаемые ими запах так и вовсе был способны довести до оргазма непривычного к подобному, а фрукты и ягоды могли вполне спорить по питательным и эстетическим качествам со знаменитой Амброзией. Правда при этом, прогуливаясь по обширным паркам Золотого дворца можно было легко набрести не только на оргию из двух-трех десятков падших, выбравшихся на пикник, но и нарваться на алчущего битвы безумца или же вовсе на какого-нибудь извращенца некро-педофила… А главное сворачивать с тропок, если ты не хочешь быть изнасилован ближайшим прекрасным цветком, не стоит. В общем, местечко то еще и скучать тут не приходится, хотя в Комплексах Золотого дворца, которых всего пять порядок поддерживается строгий… для Падших. К примеру, в центральном комплексе нельзя прилюдно трахать приписанных к нему служанок-людей или устраивать бои и оргии, в южном комплексе, являвшимся одной огромной магической лабораторией, запрещалось использование любой магии. Самым строгим в плане ограничений являлся как раз Северный комплекс, в котором поддерживалась строгая воинская дисциплина… строгая опять же в понимании Падших, так что периодически проходя там по коридорам, можно заметить спрятавшегося в темном, по его мнению, уголке Чистильщика трахающего мелкого пацана-служку. Дабы лишний раз не искушать судьбу, я решил не переться через эдем, а воспользоваться своим правом телепортации прямо в Северный Комплекс, но для начала мне пришлось отлавливать уже успевшую углубиться в Падший Эдем сестрицу, что буквально за первым же отдёрнувшем в страхе от нее свои загребущие тентакли кустиком нашла в кого потыкать своей огромной пушкой. Из-за невероятно плотного магического фона в Эдеме я смог обнаружить ее лишь по грохоту выстрела, и образовавшейся после оного выстрела просеки. — Я же просил лишний раз не стрелять этими снарядами. — Горько вздохнул я, мгновенно телепортировавшийся и застыв на десятиметровой высоте над моей сестрицу. -Увянь, мелкий. — Крикнула она, задорно ухмыляясь и навесу перезаряжая свою ручную пушку. — Круто же! Ну… круто не спорю, но чтобы сделать этот снаряд я потратил три камня душ и почти неделю времени. Подумаешь. Зато она повеселилась, спустив кругленькую сумму на уничтожение… Я принюхался к магическим потокам, хотя в творящейся после выстрела какофонии сложно было разобраться, но я все же смог выцепить отголоски энергетик четырехкрылых падших. Я смачно приложил руку ко лбу во всем известном жесте. Мне же Баракиэль потом все мозги выжрет за порчу Эдема. Этот брутальный мудак уже давно понял, что как-то повлиять на мою сестрицу, что сейчас закончив перезаряжать Микки азартно оскалившись, вновь стала высматривать в прореженном лесу новую цель, просто невозможно, ибо она при малейшем негативе кроет всех матом и начинает стрелять, причём ей ровным счетом насрать в кого. И ей откровенно насрать на взбучки, что периодически устраивают ей старшие Падшие. Вот Баракиэль и грызет мне мозг, ибо лишь я имею на нее влияние. Ведь ему не хочется просто так терять неплохих оперативников. -Хватит. — Вздохнул я, усевшись сестрице на плечи и тут же применив мгновенную телепортацию — очень сложный прием, который в бою применить практически нереально, тем более он имеет побочный эффект в виде тошноты и головокружения. Зато усмирять сестрицу так вполне удобно. Ну не отбирать же у нее ее любимые игрушки? Тем более я не уверен, что после этого уцелею. Любовь, любовью, но за свое оружие Римуэль даже мне гранату со святой водой в пасть вобьет. Спустя всего долю мгновение мы появились в одном из больших холлов Северного комплекса. — Мелкий ублюдок, я же просила так больше не делать! — Прошипела сестрица, пытаясь отдышатся и встать с колен, но это у нее не получалось, ведь попутно приходилось удерживать содержимое своего желудка. — А я простил не поганить Эдем. — Пожал я плечами, так и не слезая с плеч сестрицы, но та даже не отреагировала, будучи поглощённая борьбой с головокружением и тошнотой. После телепортации мы оказались в большом внутреннем дворе Серевного комплекса, представляющего их себя шестигранную крепость, выполненную, как впрочем и большая часть иных строений падших, в готическом стиле. А если быть точными, то на специальной телепартационной круглой площадке, диаметром метров двадцать. Она занимала геометрический центр внутреннего дворика, так что брань сестрицы и грохот упавшего на землю Микки привлекли внимание всех находящихся во внутреннем дворике. А нарду тут, как и обычно было не мало. Кто-то просто сидел в теньке и предавался праздности, кто-то активно мял кому-то бока, а кто-то и отрабатывал магию на специально огороженном небольшом погончике. -О-о-о, кого я вижу! Малолетний слабосилок и бескрылая уродина. — Воскликнул один из падших, одетый в классический для них сероватый балахон с золотой вышивкой. Он, также как и иные падшие был красив собой, имел черные длинные волосы, заплетённые сейчас в высокий хвост и серо-стальные глаза. Его прекрасное лицо было сейчас искажено в презрительной гримасе, а столпившееся у него за спиной подпевалы что-то одобряюще забурчали. Лишь некоторые из них опасливо мельком взглянули на медленно приходящую в себя и при этом звереющую Римуэль, один из них вообще даже позволил себе как-то уже шибко гаденько ухмыльнуться. Я же на фразу этого придурка лишь горестно про себя вздохнул и мило тому улыбнулся. Правда почему-то все его подвывалы враз от такой улыбки побледнели, сам же петушок, лишь нахохлился и выпустил свои шесть пепельного цвета крыльев, попытавшись тем самым придавить нас своей силой. Ага, три раза. У меня сил, несмотря на одну пару черных как ночь крыльев не многим меньше чем в его шести сереньких, а у моей сестренки, несмотря на отсутствие крыльев аура даже сильнее будет, так что она даже не почесалась, продолжая отходить от мгновенной телепортации. И что же этому петуху от нас нужно? Раньше, как-то я его здесь не видел, или просто не обратил на него внимания, хотя я стараюсь следить за кадровым движением в Золотом Дворце, в основном, чтобы предсказать и избежать подобных стычек. Они, среди падших, даже в среди их кадровых военных не редки, ведь у нас право сильного декларируется даже сильнее чем у демонов. Так что данный индивидуум банально хочет приподнять свой социальный статус за счет опускания нашего. Глупец, не знающий к кому он полез и тут я говорю не про себя. -Мне тебя искренне жаль. –Покачал я головой, состроив горестную моську, но в следующее мгновение вновь мило улыбнулся, при этом оголив свои остренькие зубки и, сверкнув фиолетовыми глазами, взмахнул крыльями, поднявшись над телепартационной площадкой на метра три. На что шестикрылый лишь усмехнулся еще презрительнее. — Неужели ты струсил? — Притворно снисходительно начал он. — Не бойся, я тебя…. Что он там хотел никто так и не узнал, ибо, избавленная от моего веса и с моей же помощью избавившаяся от головокружения и тошноты Сестрица совершила в его сторону рывок. Я раньше говорил, что она достаточно медлительна, и это так. Так что падший практически не напрягаясь увернулся от ее атаки, просто довернув корпус и сделав шаг в сторону, но в следующее мгновение его буквально сдуло ударной волной порождённой ударом сестринского кулака о каменную брусчатку, его подпевалы к тому моменту уже благоразумно смылись подальше и наблюдали за представлением с почтительного расстояния. Бешенство же моей сестрицы лишь набирало обороты, а вместе с ним набирала обороты и ее своеобразная аура. Она была не очень плотной и от этого классическим способом давить не могла, да и не умела этого сестрица. Большинство ее даже не замечало, но от этого их странное беспокойство, а после и ужас, становился для них еще ужаснее. Все дело в том, что Римуэль очень кровожадная. Нет, не так. Она очень-очень-очень кровожадная, и даже в ее наиболее умиротворенном состоянии желает убить кого-нибудь. И вот эта самая кровожадность и переполняла ее ауру, и от ее бешенства лишь росла, влияя на окружающих на подсознательном уровне, порождая у тех страх. Вот и сейчас шестикрылый, увидев в рассеивающемся облаке пыли перекорёженное яростью лицо моей сестрицы, как мгновенно потерял всю свою спесь и попытался взлететь, надеясь укрыться от Римуэльв небесах. Ведь та, не имея крыльев летать не может. Оказавшись на семиметровой высоте над рычащей сестрицей тот вновь скривился в презрении и попытался что-то сказать, но не успел. Этот идиот совсем забыл про меня, за что и поплатился. Моя пятка очень звучно вписалась тому в темечко, буквально вбив в мостовую, а порожденный мной поток фиолетового огня доделал то, что недоделало столкновение. Крик заживо загорающего в Оскверненном пламени падшего разносился по всему внутреннему двору еще минуту лишь после этого этот выскочка заткнулся. На этот раз уже окончательно. Нет, он не сгорел, в моем огне он бы горел еще часа два и при этом не мог бы его потушить. Это сестрица, забравшись в кратер в котором бушевало мое магическое пламя и горел падший и, оторвала тому сначала его крылья, после руки и ноги и лишь под конец открутила голову. Она растягивала удовольствие именно поэтому ей потребовалась целая минута. Мое же пламя не вредило ей. Во-первых я этого не хотел, во-вторых, даже если бы я и хотел после пламени Уриэль сестрица имеет феноменальную жаропрочность.