Яблочная кофейня

Дождавшись, когда за сыном закроется дверь, Габриель без сил опустился в кресло. Каждый разговор с Адрианом был для него тяжёлым испытанием. Чем старше становился сын, тем больше походил на Аврору, свою мать. Та же улыбка, те же зеленые глаза, светящиеся надеждой, те же светлые непослушные волосы. Даже интонации голоса, когда Адриан просил о чём-то, напоминали о ней. Габриель сжал подлокотники кресла с такой силой, что дерево затрещало. Он до сих пор не мог смириться с её смертью. Каждый день рядом с Авророй был похож на счастливый сон. Её оптимистичный настрой, казалось, был способен расшевелить даже каменную глыбу. Аврора шла по жизни непринуждённо, не обращала внимания на мелкие неприятности и делилась счастьем с другими. Трудно было найти более чуткого и понимающего человека. Они познакомились в старшей школе. В те времена Габриель только начал создавать первые эскизы. Немногословный, порой неловкий, он стеснялся показывать свои работы, постоянно что-то рисовал в альбоме и почти ни с кем не общался. Аврора ворвалась в его жизнь безумным вихрем. Яркая блондинка-хохотушка, она вытаскивала его на прогулки, брала кататься в горы на лыжах и заставляла сидеть у костра холодными осенними вечерами, жаря на палочках воздушный зефир. Она была безрассудна до безумия, чем выводила его из себя раз за разом. Но именно поэтому он так сильно в неё влюбился. День, когда он сделал ей предложение, был одним из самых волнительных в его жизни. Позже, когда у них появился малыш, она смеялась над его испугом. Он боялся взять ребенка на руки, боялся обидеть его неловким движением или испугать суровым выражением лица. Аврора заливисто хохотала над его страхами. Несмотря на любовь к матери, Адриан тянулся к отцу. Это было счастливое время, наполненное солнечными днями и безграничной любовью. А затем наступил день, когда её не стало. Болезнь, погубившая любимую жену, забрала с собой и душу Габриеля, оставив только пустоту. Он жил как робот. Ел в строго назначенное время, потому, что надо было есть. Шёл на работу, потому что это требовалось для поддержания финансового благополучия, и с головой окунулся в проекты. Он создавал свои коллекции, видя перед собой её образ, словно она была жива. Словно она снова была рядом с ним. Габриель боялся приходить домой. Заходить в дом, где он помнил её смех. Мебель, которую они выбирали вместе, чашка, из которой она любила пить чай, зонтик в прихожей… Все эти мелкие детали ножом резали незажившую рану утраты. Но труднее всего было видеть Адриана. Каждый взгляд на сына приносил Габриелю боль, потому он был живым напоминанием о её жизни. Маленький Адриан не понимал, почему мамы нет рядом, и почему отец стал настолько холоден, но слезы ребенка только больше раздражали Габриеля. Он хотел тишины и одиночества. Габриель закрылся в себе, выбросил ключ от своей души и пообещал, что ничто больше не причинит ему такой боли. Спустя несколько лет ему прислали неожиданный подарок. Отправитель пожелал остаться неизвестным, но в письме, приложенном к старинной книге, говорилось, что есть способ избавиться от мучавшей его боли и вернуть утраченное. Если бы ты вернул её, разве не стала бы твоя жизнь проще? — нашептывал ему внутренний голос. — Всё в твоих руках. Нужно только собрать камни чудес. Сила, подвластная им, безгранична. Габриелю потребовалось время, чтобы расшифровать скрытое в книге и понять, как избавиться от мучившей его боли. Как научиться аккумулировать боль и отпускать. Так Габриель Агрест стал Бражником.