Яблочная кофейня

Учиться им пришлось вместе. Потому что, как только они поняли, что сегодня могут зайти дальше обычного, сразу растерялись. Жаркие поцелуи превратились в осторожные, а потом и вовсе затихли. Влюбленные отстранились, глядя друг на друга с лихорадочным блеском в глазах. — Ты уверена? — Адриан коснулся лица Маринетт, провел от виска до подбородка, и она непроизвольно потянулась к нему, чтобы задержать ласку. — А ты? — спросила она в ответ, стоя так близко, что можно было услышать, как быстро бьется её сердце. Адриан сглотнул, на секунду опустив взгляд на её грудь. Если он не уйдёт прямо сейчас, то не сможет остановиться. Только вот нужно ли останавливаться? — Да, — просто ответил он, обнимая её и целуя покрасневшие щёки, нос, губы. Маринетт рассмеялась, отвечая на его торопливые поцелуи, и неожиданно потянула за молнию на пятнистом костюме. Адриан удивиться не успел, как его храбрая девочка прижалась губами к трепещущей жилке на шее и крепко поцеловала, оставляя красный след. — Пусть на тебе нет ошейника, но теперь ты точно мой Кот, — довольно сказала Маринетт, облизнув губы, и Адриан, у которого от этого жеста перехватило дыхание, скользнул руками по её бедрам. — По-моему, кошка сейчас ты, — прошептал он, прикусывая ей ухо, и Маринетт охнула, когда язык прошёлся по её шее. В отличие от неё, он молнию резко не дергал, предпочитая спускать медленно, зубец за зубцом, и Дюпэн-Чэн была готова поклясться, что теперь будет краснеть каждый раз при этом звуке. Под костюмом у неё было надето то самое черное кружевное белье, про которое в день отъезда упоминала Алья, и откровенность которого ужасно смущала саму Маринетт. Зато Адриан оценил. По крайней мере, на секунду его глаза округлились, а после руки мгновенно переместились на соблазнительные, прикрытые кружевом холмики. А когда туда же спустились его поцелуи, Маринетт стало не до размышлений и смущения. Его пальцы, ласкающие то напористо, то нежно, губы, которые, казалось, успели побывать во всех, даже самых интимных местах, его запах и вкус — Маринетт словно узнавала Адриана заново, и это было действительно прекрасно. Даже острая боль от их единения померкла от полноты ощущений, которые она испытала. Хотя, до пика наслаждения было далеко. — Всё в порядке? Прости, — Адриан невероятным усилием заставил себя остановиться. Минуту назад они оба наслаждались близостью, но сейчас Маринетт было действительно больно. Она старалась не выдавать этого, но так сильно сжала его плечи, что наверняка оставила синяки. — Всё нормально, — солгала Маринетт, стараясь отвлечься от того, что внизу всё саднило. — Врунишка, — Адриан провёл пальцем по её щеке, смахивая слёзы, поцеловал прядь волос и неожиданно отстранился. — Адриан, что ты делаешь? — не на шутку забеспокоилась Маринетт, когда он поднял её с кровати, завернул в окровавленную простынь и понес в ванную комнату. — Тебе ведь больно, — Адриан включил душ, настроил теплую воду и только после этого поставил Маринетт на пол. Простынь упала к их ногам, и запоздало накатило смущение. Они стояли под душем голые, по её ногам текла кровь, да и Адриан выглядел не лучше. Некоторые, кхм, части его тела тоже оказались в крови. Маринетт вспыхнула и закрыла лицо руками. — Боже, как стыдно, — пробормотала она, совершенно иначе представляя себе лишение невинности. С другой стороны, не одна она такая. Вспоминая рассказ Альи о её первом разе, блогерша тоже особого восторга не испытала. Оргазм был только эмоциональный, — честно призналась ей подруга, и Маринетт только сейчас поняла, что та имела в виду. От того, что они с Адрианом наконец-то сделали это, хотелось петь, но вот тело просилось в теплую кроватку и чтобы его не трогали. — Посмотри на меня, — попросил младший Агрест, обнимая её, и как только Маринетт отвела руки, поцеловал её со всей нежностью, на которую был способен. Теплая вода успокаивала, боль постепенно уходила, и Маринетт ощутила, что та зажатость, которая возникла в ней после его первого проникновения, уходит вместе с болью. — Я тебя люблю. Больше жизни. Больше всех на свете, — прошептал Адриан в перерывах между поцелуями. — И я готов подождать, чтобы нам обоим было хорошо. — Спасибо, — ответила Маринетт, целуя его в ответ. — Я тоже тебя люблю. Возможно, эта ночь не стала самой жаркой и оказалась не такой, как Маринетт представляла в своих грезах. Но она точно была самой лучшей.