Заместо

Первым, кого представила ему Лотти, был Дональд. Этот миловидный мужчина, лет двадцати пяти, невысокого роста и некрепкого телосложения, был садовником и дворником. У него были светло каштановые волосы, спускавшиеся до плеч, и серые глаза. Он часто потирал лоб, приподнимая опускавшиеся на лицо волосы, где под ними был белый шрам, сантиметров пять. Горничная сказала, что Дональд получил его при первом покушении на Аллена, когда тот только начал жить в поместье. Тот учтиво поздоровался, слегка улыбнувшись, и, не особо задерживаясь, затем вышел, судя по всему, в сад. Второй, впопыхах, вбежала Дженнифер Кербер. Она долго извинялась перед Лотти и проклинала свой будильник. Потом начала сетовать на Ричарда, что носится непонятно где, а они должны сидеть голодными, - третьего слугу этого дома. А затем вошел Ричард. Он нес пару весомых пакетов и был одет довольно обычно, чему сразу позавидовал Канда: будь он на тех же правах «мужчины», он бы не носил эти прекрасные одеяния. Ричард был одет в темные штаны и водолазку, из ворота которой выглядывала часть рубашки. У него были рыжеватые волосы, а потому довольно смешно смотрелись с его бледной кожей и темно-карими глазами. Юу сразу отметил форму парня – тот был довольно накаченным, пусть и не совсем высокого роста. - Дженнифер, помолчи! – рявкнул парень, нахмурившись. - Я, называется, проснулся в добрые семь утра, ради того, чтобы сходить в магазин, потому что наши дамы этого физически сделать не могут, а ты меня за это ругать собралась? – Ричард, успокоившись, начал разбирать пакеты, - Да, не приготовил завтрак, прости. Но ты, во-первых, не обломилась бы, если бы сама что-нибудь себе сварганила. А во вторых, подождать могла бы, обычно я готовлю все к десяти, если не к одиннадцати. - Ричард, а тут ты не слишком прав, - раздался голос Лотти, - Я еще вчера тебе сказала, что в нашем коллективе пополнение, что я вас всех представлю, а ты опоздал. - Извини, Лотти, - сконфуженно ответил парень. Канде даже усмехнуться захотелось, по этим троим сразу ясно, кто главенствует над прислугой в поместье. - А ты, Дженнифер, вообще проспала, так что не выкрикивай, - со стороны раздался фырк.

***

Юу позавтракал наспех приготовленным салатом из курицы и пошел гулять по дому уже самостоятельно, заранее послушав лекцию, в какой комнате кто из слуг живет. Также ему поведали, что уборкой в доме занимаются не они, горничные, а специальная девушка, приходящая из агентства раз в неделю. Но если появлялась пыль или другие загрязнения, ждать уборщицу они, конечно, не должны, - с этим и сами справятся. Канда на самом деле не знал, куда себя деть. Что делать ему в таком огромном доме, когда ни уборкой, ни садом, ни кухней заниматься не нужно. Это злило его, потому что он терялся. Просто терялся в новом месте, где все абсолютно по-новому. Он не мог загрузить себя работой на стройке, коей, кстати, занимался и после больницы. Не мог нормально тренироваться - больно велика была вероятность разоблачения. На данный момент не мог даже выйти за пределы поместья, потому что банально не знал что и где. Японец не понимал, что ему вообще тут нужно делать, как эти две девушки тут вообще живут эти два года. Его это порядком раздражало, напрягало нервы. В глубине сознания даже казалось, что год-два в этом месте и он окончательно превратиться в нечто ленивое и бесповоротное. Потому он жаждал, пока еще не требовал, объяснений на весь счет. Юу прогулялся между громадных шкафов библиотеки, в самом дальнем ряду, где, как ему казалось, должны находиться самые старые книги. Хоть какой-то плюс к его этому заточению. Английское средневековье часто влекло японца. Безжалостность, твердость действий, четкость характеров и непоколебимая решительность тех времен завораживала его и притягивала. Бои на мечах среди рыцарей разительно отличались от боев самураев с катанами. Тяжелое лезвие в руках, огромные щиты, доспехи и вечное сражение, все это было невероятно увлекательно. Канда зачитывался этими рассказами и зачастую предпочитал такие сражения фехтованию. Канда увидел между высокими книгами одну маленькую и запыленную. Она была темно-зеленого переплета, и ее обложка была твердая и толстоватая для такой книги. Это был сборник коротких поэм, восхваляющих короля. Первая рассказывала о поединке короля с врагами, где «кровь врага питала землю под ногами, властитель гордо предстоял на ней». Вторая повествовала о его великой силе, что не раз спасала людей от бедствий. Третья говорила о его великолепии, твердых плечах, высоком росте и могучем голосе. Четвертая говорила о его владениях, воспевала богатые урожаи и дивные дворцы. Поэма состояла из устаревших слов и потому, переводя, все строки казались нескладными и непонятными, но Юу читал, очаровываясь. - Нашла, - зашла в библиотеку Лотти, - Прошло три часа, а ты все не спускалась. Даже Аллен вышел из своей комнаты, а ты сидишь. - Я читаю. Что еще делать? – японец был разозлен тем, что его нагло оторвали от чтения. - Правильно, пока нечего делать. Но я как раз затем. Во время экскурсии я не лезла к тебе с этим, так как хотела, чтобы ты все усвоила. А теперь нужно рассказать, - девушка бесцеремонно подошла и села рядом, обратив взгляд в окно. Она редко смотрела кому-то в глаза, парень предполагал, потому что они у нее были яркие, вместе с тем и темные, будто угрожающие. Это наверняка пугало людей, а потому она избегала прямого контакта, - Я говорила, что Аллен официально назначен наследником и главой дома, но не представлен Ордену и другим графствам? Так вот, ему уже восемнадцать, по закону он совершеннолетний, а значит, имеет право наследовать герб и посещать приемы. Этакий обряд инициации среди высшего общества. Такие «представления народу» нельзя устраивать у себя в поместье, а только на приемах у королевы. Как раз один такой будет через три месяца, на который Аллен приглашен. - Что с того? - Думала, ты заметишь. У этого дома нет охраны. Несколько камер и все. Мы, «горничные», являемся охраной. Это звучит абсурдно и смешно, но это так. Изначально, горничные назначались как телохранители графов, а брали зачастую девушек, так как наемники-девушки были дороже, поэтому не каждый покушавшийся мог их себе позволить, чтобы убить графа, и потому, что в бою женский пол недооценивают. По идее, Аллен может не брать нас на прием, но Кросс сказал, что это первый выход в свет и его могут попытаться убрать, как на нежелательную личность при охране короны. Нам желательно явиться вместе с ним, - девушка сделала паузу, - На данный момент мы не можем быть телохранителями, так как просто девушки, что пришли на работу. «Наемниц» уже давно не покупают, так как такие места, где растят убийц, прикрыли. Через несколько дней мы вчетвером поедем в специальное место, где нас обучат средствам борьбы, обороны и прочему необходимому. - Вчетвером? – Юу не то, чтобы удивился, но озадачился. То, что его будут учить драться, он не предполагал, ведь это будет значить одевать более легкую одежду, возможно, оголять ноги или руки, а уж мускулатуру грех не заметить. Канда вновь нахмурился, не совсем понимая, на чем или на ком можно спустить злость. - Да, вчетвером. Я, Дженнифер, ты и Аллен. Как говорил Кросс, Аллен должен быть знаком с нашими привычками в бою, чтобы изворачиваться или же самому искать удачный момент для нападения. Также, мы тоже должны знать, как он умеет обороняться. Да и к тому же, ему самому не повредит подразмяться. Он уже давно отвык от этого, - девушка встала, - Завтра полей цветы в «Комнате Сада». Это будет, так сказать, внедрением в нашу деятельность. - Во сколько мне нужно просыпаться? - Когда захочешь, единственное, лучше проснуться до Аллена, так как тот любит, когда все уже сделано к его пробуждению. - Конкретно? – девушку будто не смущала прямолинейность Юу и его некая грубость, а японцу это было как раз то, что нужно. Он не любил подстраиваться под кого-то. - Конкретно тебя это не касается. Это обязанности Ричарда, готовить вовремя завтрак. Если встанешь раньше Ричарда, можешь сама готовить себе еду, главное – не сожги кухню, как однажды Дженнифер, - девушка пожелала приятного времяпровождения и вышла из библиотеки, оставив Канду наконец в одиночестве. Японец не стал зацикливаться на таких вещах, как будущий прием у королевы или тренировка и обучение искусствам боя. Юу вновь открыл понравившуюся книгу с поэмами и продолжил читать. Пятая поэма о смерти великого короля от яда вражеского шпиона была гораздо интереснее, нежели рассуждать о том, какой бюстгальтер или штаны надеть, чтобы не подумали, что он, оказывается, мужчина.

***

Остаток прошлого дня за чтением прошел довольно быстро. Юу дочитал сборник поэм и когда нашел другую книгу, в которой рассказывалось о проведении поединков, взял ее с собой. Уже утром, где-то часов в семь, когда во всем доме было необычайно тихо, что не могло не радовать, Канда вышел из комнаты и направился на кухню. Готовить он умел, так как, в самом деле, редко приходилось ужинать с семьей за общим столом, потому что Юу зачастую задерживался на работе. Канда в какой-то мере был рад, что проснулся раньше других и мог посидеть в тишине, возможно, что-то обдумать. Он также взял с собой книжку, чтобы скоротать время после завтрака. За окном только светало – янтарный желтый свет, поднимавшийся из-за горизонта, красиво контрастировал с еще ночным небом. Юу чувствовал себя уединенно и на удивление спокойно, внутреннее умиротворение никак не вязалось с его вечной раздражительностью, однако почему-то, именно в этот момент, японец ощутил то домашнее чувство, когда говорят, что находишься «в своей тарелке». Однако все умиротворение исчезло, как только на кухню, зевая и ковыляя, вошло одно мелкое белобрысое, уже знакомое, нечто. Зайдя в помещение, оно потянулось, почесало глаза и направилось к холодильнику. Отчего-то у Юу взыграло любопытство и он начал глядеть на Уолкера. Тот, казалось, осуществлял все действия рефлекторно: вот открыл дверцу, вот пошарил и достал молоко, вот залпом осушил пол бутылки, и вот полез к хлопьям. Этот, чертов Мояши, не замечал Юу. Канда и не хотел быть замеченным, но игнорирования и неуважения ему уже хватило. И как бы горничная не хотела прожечь дыру в парнишке, ничего у нее не выходило. Минут через двадцать Аллен насытился. И удалился, вероятно, к себе спать. Канда был немного удивлен. Мояши ушел с закрытыми глазами! Значит, это нечто все еще спит или почти спит, или это лунатизм. Этот Уолкер тридцать минут подпитывал свой организм, находясь в сонном состоянии. Юу впервые в жизни хотелось удариться лицом обо что-нибудь. Он до сих пор не понимал, с чем вообще связался. Настроение читать книгу совсем пропало.

***

После поливки цветов, когда Юу собирался пойти почитать книгу, он услышал звон в дверь и, здраво рассудив, что в это время в поместье все спят без задних ног, решил сам открыть дверь. На пороге стоял юноша в синей ветровке и синей кепке, он держал в руках пакет и какой-то список, потому догадаться, что это курьер, не составило труда. Тот быстро, поглядывая на часы, протянул ношу горничной, и, указав на какое-то место на бумаге, стал дожидаться. Как и ожидалось, посылка предоставлялась ему – это был, наконец пришедший, костюм горничной. Еще одна его новая цепь. Канда даже почти обрадовался. Вот он! Его боксерская груша! Совершенно незнакомый человек, который раздражает японца лишь своим присутствием и непонятными подергиваниями от волнения. Однако юноша, что-то учуяв, неожиданно отошел на два метра назад, оказываясь уже у подножья лестницы. Юу усмехнулся, поздно отметив, что девушки так не делают, и аккуратно, почти, скинул подписанный документ разносчику. Он медленно поднимался по лестнице, прислушиваясь к своим шагам. Все это было так пугающе странно и до того нелепо, что хотелось истерично рассмеяться. Это всего лишь костюм! А эта напыщенная обстановка, как в каком-то голливудском ужастике, совсем не к месту. Для нагнетания не хватало лишь истошного удара кулаком о стену, жаль вот, что от девушки это будет выглядеть еще более несуразно. Зайдя в комнату и защелкнув замок, японец начал распаковывать пакет. Костюм упаковали плотно и аккуратно, было видно, что одежда новая, выстиранная и выглаженная. Первое, что там находилось, это был сарафан. Или платье, кому как удобно называть. Проблема в том, что это темная вещь была приталена и непонятно, как будет выглядеть на мужчине двадцати лет. У платья были длинные рукава и подол. Были сложены немного облегающие бриджи и набор светлых и темных носков, по настроению, наверно. Черная плотная лента, которая служила поясом, и если раньше у костюмов горничных были белые фартуки, то у этого дома были ленты. И завершением стал набор белых блузок и перчаток. Надевать все это оказалось довольно просто, Юу в некотором роде был рад, так как ни бриджи, ни платье не стесняли его и были достаточно свободными в отличие от водолазок, что напихала ему мать. Носки оказались гольфами, и натягивать их нужно было до колен. Блузка надевалась под платье, а ее воротничок торчал из ворота платья. Юу надел темные туфли на низкой подошве и стал разбираться с волосами. Оставив перчатки, так как заметил, что никто из домашних их не носит, Канда подошел к зеркалу. На него теперь точно смотрела девушка. Привлекательная девушка. У нее были иссиня черные волосы, заплетенные в высокий, не свойственный девушкам, конский хвост. Челка закрывала брови, а по бокам длинными прядями спускалась к груди. Белый воротничок мило торчал из-под ворота темного матового платья. Оно сужалось на талии, где было обвязано поясом. Свободная, немного воздушная темная юбка шла до середины голени. Рукава платья были немного облегающими, в цвет всему платью. Юу, не будь он Юу, сказал бы даже, что перед ним милая девушка. Но горничная злилась, смотря на свое отражение, на эту юбку, и не находила никаких достоинств, отмечая лишь широкие плечи, мужскую талию и грудь, казавшуюся чем-то лишним.

***

Юу вышел из комнаты, чтобы сообщить, что со своей задачей он справился и уточнить некоторые детали насчет пользования им этим домом. Домашние встретили его немного удивленно, Дженни так вообще подавилась. - Юуни! Ты… оказывается такая красивая! – вскрикнула та. Одно лишь упоминание, а скорее напоминание, разозлило Канду, и он, состроив злую гримасу, сел на диван около окна. Дженни еще ненароком поглядывала на него, мечась между желанием подойти и потискать, будто младшую сестренку, либо даже не трогать разозленную девушку. Ричард вовсю готовил, как он сказал ненароком, творожную запеканку по просьбе Аллена. Как этот Мояши не наелся за утро? Буквально через несколько минут в комнату вошли Лотти, а за ней и сам хозяин поместья. Мальчишка зевал и клевал носом, крутя заспанными глазами в разные стороны. - Ричи! – громко сказал тот, усаживаясь на стул, - Ты почему так долго готовишь? – он взлохматил свою седую шевелюру, вновь поразив Юу, и откинулся на спинку, поерзав. Канда ощутил резкий прилив презрения к этому существу. Совсем недавно он читал про средневековье, где графы обладали невообразимой грацией, великолепием, присущим королевской крови. А этот Мояши что и мог, так это потреблять пищу и действовать на нервы, даже с первых минут, - Что? – склонив голову, уставился Уолкер на Канду. Тот запоздало заметил, что уже долгое время дарит своему господину убийственный взгляд. На вопрос японец только хмыкнул. - Господин Аллен! Я приготовил утром омлет с грибами, но вы пришли около часу назад, что-то недовольно пробубнили и все съели. А потом крикнули «запеканка!» и ушли. Так что терпите, то был завтрак на всех, - повар недовольно ворчал, и со стороны это смотрелось несколько комично. Накаченный парень стоит в фартучке, проверяет запеканку в духовке и ворчит. - Так было? – подняв искренне удивленные глаза в сторону Ричарда, сказал Аллен, - А, ладно, не суть важно. Я хотел предупредить, сегодня придут ребята с Ордена. Это насчет будущего приема и нашего отъезда. Было бы неплохо что-то приготовить вкусное, а то Лави вновь ворчать насчет моего скупердяйства будет. А мне хватило прошлой лекции о неравноправии распределения государственных денег и положения в обществе, - Аллен поднялся и, словно в ответ на взгляд, кинутый ранее Юу, взглянул так зло и обидчиво, что у японца неприятно защекотало в ногах. - Ой… Ты не переживай насчет этого, - взволнованно проговорил Ричард, смотря на краснеющую от ярости девушку, - Он просто ненавидит людей выше себя, ха-ха.