Understanding his own mind

Жавер стоял на парапете, смотря вниз на Сену. Но не вода, хлещущая внизу, в данный момент привлекала его внимание. А огромный беспорядок мыслей, который царил в его голове. Ранее этим вечером Вальжан даровал ему жизнь и назвал свой адрес, фактически пригласив к себе, чтобы он арестовал его. Жавер никогда не отличался тем, что мог проявлять какие-либо эмоции, и поэтому глубоко запрятал их в себе. Все то время, что он помнил себя, для принятия решений он всегда полагался лишь на закон и никогда не сталкивался с необходимостью опираться на мысли и эмоции. Но сейчас они вышли из-под контроля, и Жавер понятия не имел, какие они и что означают. Сейчас он стоял на мосту Сены и видел исход, в котором ему не придется мириться с тем фактом, что он не смог арестовать Вальжана. Он мог бы спрыгнуть сейчас, и всему бы пришел конец. Никому нет дела до него. Сделав глубокий вдох, инспектор приготовился к падению. – Жавер..? – раздался голос позади. Это был голос, который он узнал бы из тысячи. – Оставь меня в покое, Вальжан, – резко ответил он. – Пожалуйста, скажи мне, что ты не собираешься делать то, о чем я думаю, – сказал Вальжан, его голос слегка дрогнул. Это было беспокойство? Прекрати себя обманывать, Жавер. Будто это возможно, ведь он ненавидит тебя. – Я не испытываю ненависти к тебе. Жавер был поражен тем, что сказал это вслух. – О, боже! Я произнес это вслух, – Жавер был зол на себя. Ему всегда удавалось контролировать свои действия. – Да, ты сделал это. Пожалуйста, спустись оттуда, – спокойно попросил Вальжан. Жавер, даже не шевельнувшись, остался стоять на месте. Вальжан положил свою руку на плечо Жавера, он держал его крепко, но в то же время заботливо. – Слезай с парапета, – так же спокойно повторил он. – Мы можем обсудить то, почему ты решил спрыгнуть. Я бы очень хотел помочь тебе перед тем, как отправлюсь в тюрьму. – Разве ты не понимаешь? Я не могу арестовать тебя, потому что ранее ты спас мою жизнь, и это будет неправильно, если я разрушу твою жизнь в то время, как ты пощадил мою, – воскликнул Жавер, теряя терпение. – Я не хочу, чтобы ты чувствовал долг передо мной. Так или иначе, ты переводишь тему. Присядь. Понимая то, что Вальжан не отступится от своего и не оставит его в покое, Жавер сделал то, о чем он просил его. Инспектор спустился с парапета и присел на выступ, на который указал ему Вальжан. – Ты расскажешь мне, почему собирался спрыгнуть? Жавер вздохнул. Эта ночь будет долгой. – Хорошо. С самого раннего возраста я никогда не испытывал подобного. Я всегда старался избавиться от эмоций. Казалось, они никогда не приносили кому-либо радость и лишь сбивали с толку. Вот почему моя работа связана с законом, поскольку с моей безэмоциональностью я могу полагаться только на него, ведь закон не требует лишних мыслей. Но тогда, когда ты спас мне жизнь, это заставило мои эмоции выплеснуться, и я не смог понять их… – И поэтому ты решил покончить с жизнью, – тихо закончил Вальжан. Жавер пожал плечами, словно это было чем-то незначительным. – Почему ты так открыто рассказал мне это? – спросил Вальжан. – Ты спросил. – Да, но прежде ты бы сказал это только во время сражения. Почему сейчас ты сделал это? Жавер колебался, думая, что ответить. – Ты – единственный человек в моей жизни, кто когда-либо спрашивал меня о подобном и, кажется, вообще заботился о моем благополучии. – А как же твои родители? – Кажется, я уже говорил тебе о том, что родился в тюрьме. Мои родители были каторжниками и никогда не заботились обо мне. – Да, ты говорил мне. Чувствуешь ли ты себя лучше после того, как смог высказать все это? – Если ты не издеваешься надо мной, то, я думаю, это действительно успокаивает. – Ты когда-либо думал, что я издеваюсь над тобой? Впрочем, порой я думал о тебе так же. – Я уже ни в чем не уверен. Я ведь сказал тебе, что никогда не сталкивался с подобным. Затянулось молчание. Это не должно было быть так неловко, но после всего, что они пережили вместе, это казалось странным. Вальжан первым нарушил молчание. – Ты можешь описать мне, на что похожи эти эмоции? Инспектор замялся. В его голове уже все запуталось, но ему казалось, что кое-что он все-таки понял. Жавер никогда бы не хотел навредить этому человеку снова. Что это значит? Он понятия не имел, но знал одну вещь: жизнь этого человека стала бы намного лучше, если бы он исчез из нее. – Я не хотел рушить твою жизнь, поэтому, кхм, я просто решил покинуть ее, – он хотел подняться, но сильная рука вновь оказалась на его плече. – Ты не рушишь мою жизнь. Запомни это. – Но я… Я преследовал тебя по всей стране. Если бы не я, ты мог спокойно жить где-нибудь, – настойчиво продолжал он. – Ты просто выполнял свой долг. – Но было ли это правильно? – Да, ты был лучшим инспектором из всех, что я знал в Монрейле. Ты работал очень усердно. Жавер промолчал и вернулся к попытке понять свои эмоции. Он имел некоторое представление о названии тех простых эмоций, что составляли одну общую. Жавер пришел к выводу, что она включала в себя счастье, замешательство и некий страх. И вдруг он осознал, что это были именно те чувства, что испытывают люди, когда влюбляются. Нет, этого не может быть, ведь так? Что ему делать, когда он понял это? – С тобой все хорошо, Жавер? – спросил Вальжан, в его голосе появилось беспокойство. – Я… кхм, я не знаю. Все, о чем он думал ранее, совершенно отличалось от того, что он понял сейчас. Он должен сказать ему. Вальжан имел право знать. Жавер сделал глубокий вдох. – Я думаю, что понял некоторые из эмоций. Я понятия не имею, как тебе это удалось, поэтому прости. Я люблю тебя, – его голос дрожал, он понятия не имел, чего ожидать далее. – Ты любишь меня? – повторил Вальжан, пытаясь осознать сказанное. – Ты имел право знать. Некоторое время висело неловкое молчание. Вальжан пытался понять, как зародились эти эмоции. – У меня тоже есть признание. Я тоже люблю тебя, – очень тихо произнес он. – П-правда? – шокировано переспросил Жавер. – Да, – подтвердил Вальжан. Он улыбнулся, увидев шок на лице другого человека. Тогда Жавер заметил, насколько близко их лица. Вальжан подался вперед, очевидно, зная о том, что делать, больше, чем он сам, поэтому Жавер повторил за ним. Вскоре их губы встретились, и это было удивительно. Они лишь соприкоснулись, но это было прекрасно. Это было проявление любви. – Ты научишь меня тому, как быть в отношениях? – тихо спросил Жавер. – Я тоже никогда не состоял в романтических отношениях. Козетта научила меня любить, но иначе, – признался он. – Что ж, думаю, мы будем учиться вместе. Хотя, кажется, ты знаешь об этом больше, чем я. – Мне нравится эта идея, – ответил Вальжан, поднимаясь. Жавер последовал его примеру. – Мне нужно вернуться к Козетте, и не то чтобы я не доверяю тебе, но чтобы ты не вернулся сюда, ты пойдешь со мной. – Я? – Да. У меня есть гостевая спальня, где ты можешь переночевать. Вальжан протянул руку, чтобы Жавер взял ее. Инспектор принял это как еще один романтический жест, как это делали те пары, что он видел. Он взял Вальжана за руку и последовал за ним в его дом на 7 Rue de l'Homme Armé. Когда они пришли, Вальжан открыл дверь, и на него сразу же бросилась не находившая себе все это время место Козетта. После всех переживаний она крепко обнимала его. – Где же ты был, отец? Я волновалась, – воскликнула Козетта. – Мне нужно было разобраться с неким делом, – расплывчато ответил Вальжан. Он встретил взгляд Жавера, показывающий, что он должен все рассказать ей. – Здравствуйте, месье. Не думаю, что мы встречались ранее, – Козетта впервые увидела инспектора. – Мое имя – Жавер. Вы, должно быть, Козетта, – ответил он. – Ах, так отец рассказывал вам обо мне ранее? – Так и есть. – Козетта, я люблю Жавера. Он останется сегодня у нас на ночь, – Вальжан взял это признание на себя. – О, я так рада, что ты нашел себе того, кого любишь так же, как я люблю Мариуса. Это большое облегчение для меня, а я и не знала, что у тебя есть знакомый, – радостно сказала она. – Козетта, я собираюсь пойти подготовить спальню. Пожалуйста, побудь с Жавером, не заставляя того чувствовать себя неловко, – дал ей указания Вальжан. – Конечно, отец. Вальжан вышел из комнаты, и Козетта нетерпеливо уставилась на Жавера. – Не хотите кофе или чаю? – Кофе, пожалуйста. Козетта ушла, чтобы приготовить пару горячих напитков: чай для себя и кофе для Жавера. Она вернулась с двумя чашками, поставив одну перед ним, и села рядом. – Спасибо. – И как долго вы вместе? – С начала этого вечера, – ответил Жавер. Он предвидел вопросы данного рода. – А как давно вы знаете друг друга? – Около сорока лет. – Ого! Так долго. И вы не осознавали своей любви до сегодняшнего вечера, или вы были слишком напуганы, чтобы что-либо предпринимать? – Первое. – В самом деле? Я думала, вы должны были бы понять это раньше, особенно в течение такого количества времени, что вы знаете друг друга. – Я не так хорошо разбираюсь в эмоциях. – Ладно. Он был благодарен ей за то, что она не спрашивала, почему он не испытывал этого, а просто приняла это как факт. Вряд ли бы он хотел рассказывать ей все о своем прошлом. – Расскажите мне об отце. Он никогда не говорит о своем прошлом. На мгновение он задумался о том, что следует сказать ей, не упоминая слишком много из того, что они пережили. – Однажды ваш отец поднял телегу, которая придавила человека, и он бы умер, если бы не вмешался ваш отец. Он поднял тяжелую телегу и спас этого человека. После того, как инспектор закончил историю, он заметил, что в дверях, улыбаясь, стоял Вальжан. Козетта проследила за его взглядом и увидела отца. – Отец, как долго ты стоял там? – спросила она. – Я слышал лишь, как Жавер рассказывал тебе историю. Что ж, у нас всех выдался долгий день, и думаю, что сейчас нам стоит пойти отдыхать. – Да, отец. Я согласна, я тоже устала. Мы все еще собираемся плыть в Англию? Жавер удивился, услышав это. Он вопросительно посмотрел на Вальжана. – Нет, – быстро ответил он. – Я обдумал эту идею еще раз и решил, что мы остаемся. – Здорово! Теперь мы можем остаться с нашими близкими! – радостно воскликнула она. – Теперь мы должны пойти отдохнуть, и, возможно, завтра ты сможешь встретиться с Мариусом, – сказал он ей строгим голосом. Она ушла к себе в спальню, чтобы отдохнуть после всего пережитого за день, и Вальжан с Жавером остались вдвоем. Они сидели в комнате, освещаемой свечами. – Я сожалею, что тебе пришлось пробыть с Козеттой, которая засыпала тебя вопросами, – извинился он. – На самом деле, она весьма забавна. Я считаю ее любопытство хорошим качеством, но я также знаю, что порой оно может вызвать проблемы, – ответил Жавер. – Это действительно так. Кажется, с каждым днем она становится все более любопытной. – Почему ты не рассказал ей? – Я не думаю, что это будет правильно, к тому же, я хочу защитить ее от своего прошлого, о котором ей не следует знать. – Я думаю, она спокойно примет это. Однажды ты должен все рассказать ей. – А что, если она возненавидит меня после этого? Не думаю, что я смогу вынести это. – Ты шутишь? Любой, кто пробудет в вашей компании, скажет, что вы любите друг друга. Вы очень близки. Она не станет ненавидеть тебя. – И все же я считаю, что было бы лучше не говорить ей. Когда они с Мариусом поженятся, я исчезну из ее жизни, чтобы она никогда не узнала правду. – Ты покинешь ее? Не кажется ли тебе, что жизнь с отцом лучше, чем без него? К тому же ее любовь к тебе отличается от той, что она любит Мариуса. То, что она влюбилась в кого-то, не означает, что ты должен покинуть ее. – Так будет лучше. – Нет, не будет. Ты просто должен рассказать все ей. Вы лишь станете еще более близки, когда ты позволишь ей узнать больше о себе. Вальжан раздраженно вздохнул. Жавер покачал головой на то, что Вальжан не хотел рассказывать Козетте. – Послушай, я знаю, что ты не хочешь раскрывать свое прошлое, но она не будет ненавидеть тебя за то, что ты сделал. Скорее, она возненавидит меня, так как я сделал гораздо хуже, – попытался объяснить Жавер. – Нет, это не так. Думаю, нам лучше пойти отдохнуть и поговорить об этом позже, – сказал Вальжан, зная, что эта тема поднимется вновь. – Ты прав. Спасибо за твое гостеприимство. – Я не пытаюсь быть гостеприимным, потому что так нужно. Я забочусь о тебе и считаю, что тебе следует отдохнуть. – Я тоже забочусь о тебе, поэтому стараюсь не причинять неудобства. – Ты не причиняешь неудобства. По крайней мере, не мне. Может быть, другим, – мягко произнес Вальжан. – И я рад, что не могу согласиться с ними по этому поводу. Вальжан проводил Жавера в свободную спальню. На кровати лежала сменная одежда, которую тот надел после того, как Вальжан вышел. После всего пережитого за день ему удалось тут же заснуть.