Лимб

      Двигая бёдрами и ритмично насаживаясь на член Хакёна, Чон задыхался, чувствуя, как все мышцы горят от напряжения, а по спине вдоль позвоночника торопливо стекают капли пота. Хёк, сидящий рядом с ним, дышал жарко и загнанно, лбом упираясь ему в грудь, а пальцами стискивая плечи, оставляя на них красные следы.       Хакён точно рассчитывал каждое движение своей руки, двигая кистью так, чтобы возбуждённый парень сходил с ума от каждого касания; Он обводил покрасневший край анального отверстия, проникал кончиками пальцев внутрь и резко вбивал их, слегка царапая короткими ухоженными ногтями воспалённые стенки кишечника, лаская упругими движениями увеличившуюся простату, а потом опять ненадолго вынимая пальцы и уже ладонью несильно шлёпая по ягодице Хёка.       Ища опору в непрекращающем движение Тэгуне, Санхёк обхватывал его с неимоверной силой. Старший раздражённо шипел, когда тот вновь сжимал его так, что, казалось, кости опасно хрустели. Одной рукой Тэгун зарывается в волосы Хёка, задирая его голову сначала кверху, чтобы оставить на губах укус острых зубов, а после нагибает его вниз, эти же губы упирая в свой стоящий член.       — Поаккуратней, Тэгун, — жёстким и удивительно собранным для всего происходящего голосом сказал Хакён, а сам тут же прихватил пальцами мошонку Хёка, вынуждая его жалобно проскулить.       Тэгун недовольно искривился, но расслабил руку, позволяя Санхёку двигаться самому. И когда он провёл своим ярко-розовым, слегка шершавым и полностью покрытым вязкой слюной языком от самых яиц до головки, Чон поперхнулся, останавливаясь, чтобы перевести дыхание.       Хакён смотрел на его лицо, не по-доброму ухмыляясь.       Он повёл бёдрами, делая круговые движения, и, чёрт возьми, Тэгун хотел умереть. Опёршись о ноги Хакёна, ещё сильнее раскрасневшись от прилагаемых усилий, он начал объезжать его член, вместе с этим вгоняя свой ствол в узкую глотку младшего.       Кажется, Хакён бормотал что-то, подгоняя каждого из них, но оба парня не могли разобрать хотя бы пару слов, потому что бешеное сердцебиение словно разрывало их виски, и гудение в ушах выбрасывало напрочь любые мысли из головы.       Хёк со звонким чпоком выпустил изо рта крепкий член, задыхаясь, он обернулся назад, чтобы посмотреть на Хакёна. Тот изогнул одну бровь, с усмешкой смотря прямо в глаза.       — Хакён, я...       — Хакён?       Санхёк рвано вдохнул.       — Хакён-хён... — исправился он, — хочу кончить, пожалуйста, Ха... ах...       Всхлипнув, Хёк прервался на полуслове, ослабленно падая вниз и хватаясь одной рукой за твёрдое бедро Чона, а другую, сжатую в кулак, прикусывает.       Ча без промедления обернул свою ладонь на основании члена и стал, с силой сжимая орган, двигать рукой вперёд и назад, словно собирался выдоить из Хёка всё, что можно.       Почувствовав, как Тэгун сбился на очередном движении и мелкие спазмы стенок, Хакён начал подмахивать его неровным толчкам. Хрипло выдыхая, он и сам ускорился, доводя возбуждение каждого до предела.       Тэгун, не в состоянии больше терпеть, резко дёрнул рукой по члену и кончил, слушая тихий, но протяжный стон Санхёка, который почти болезненно спускал на светлые простыни, пачкая и руку Хакёна.       Ча в последний раз двинул бёдрами и, не выходя из Тэгуна, выплеснулся с почти бесшумным, резким вдохом.