Алиса на Крине: второй визит

— Ну вот, всё готово, — сообщил Пкрот, вернувшись. — Сейчас мы поедим и поедем в наш дом. Там ты наконец-то окажешься без сети. — Но на цепи, да? — Ненадолго. Как только ты оценишь преимущества положения моей супруги и как только я пойму, что ты хочешь остаться со мной — цепь можно будет снять. — А если не оценю? — Оценишь. Ты получишь такое обращение, о котором женщина может только мечтать. Почёт и уважение, наряды и власть. — Всё это пустой звук, если нет свободы. — Зачем женщине свобода? Женщине нужна не свобода, а защищённость и обеспеченность, покровительство сильного мужчины Всё это у тебя будет. — Но я вообще-то учёный… — Что это значит? — Что я увлечена изучением природы. — Я тоже знаток природы. Так что изучай сколько хочешь. В свободное время. Если таков твой каприз — на здоровье. *** Алиса подумала, что Пкрот повторяет поступок своего отца. Он тоже собрался делать жену из пленницы. — Значит, вы думаете, что можно сделать любую женщину любящей женой против её желания? — Да. Думаю, что можно. — Почему? — Потому что обычно это вполне получается. — И даже любящей и преданной? — Видишь ли, женщинам свойственно привыкать и приспосабливаться к факту своей принадлежности мужчине. — Но это ещё не любовь и даже не привязанность. — Ещё нет. Но со временем приходит и привязанность. Это естественно для женщины — привязаться к тому, кто о ней заботится, кормит и защищает. И кто заботится об их общих детях и искренне любит их. — Но привязанность — это ещё не любовь. — Ты имеешь в виду желание и страсть? Страсть ко мне у тебя тоже будет. — Почему вы так считаете? — А куда ты денешься? Ни одна женщина не может устоять перед страстью мужчины. И если мужчина хоть немного нежен, то его страсть будит и ответную страсть и в женщине. — Даже если мужчина берёт женщину против его воли? — Да. — Вы уверены, что это так? — Уверен. И мог бы легко доказать тебе это. И если не с первого раза, то максимум со второго ты признала бы во мне своего господина. И не просто господина, а своего возлюбленного господина, свой идеал и что там ещё думают об этом женщины. Я разбудил бы в твоём теле жажду наслаждений. И ты мечтала бы только о том, чтобы я не охладел к тебе, а навещал тебя каждый день. Даже если бы твоя душа противилась твоей судьбе — твоё тело было бы мудрее. Оно предало бы тебя. А затем смирилась бы твоя душа. — Но вы не собираетесь доказывать мне, что это действенный способ. Почему? — Мы пойдём другим путём. Почти таким же, но более мягким. — И чем он мягче? Вы же посчитали возможным применять сеть и цепь. — Только для твоего блага. Иначе ты могла бы сделать какую-нибудь глупость, а я не хочу повредить твой красивое тело, удерживая тебя от глупостей. — Так в чём мягкость? — В том, что я овладею тобой только после твоей просьбы. — А если просьбы не будет? — Будет. — Почему вы так думаете? — А сеть на что? А цепь? А моя сила? Я хоть и сказал, что не овладею тобой, но я не говорил, что не буду тебя ласкать. — Без моего согласия? — Да. Но ты быстро сменишь протест на согласие. — А почему вы предпочли такой сложный путь? — Сложный? Наоборот — более простой. — Но первый способ быстрее даёт желаемое. — Нет, не быстрее. Если желаемое — не просто обладание женщиной, а её привязанность и страсть. — Значит, вы предпочитаете страсть, а не только обладание. — Разумеется. Я предпочитаю страстно желающую меня в постели женщину. А не страстно ненавидящую. И к тому же мне же нужен крепкий тыл, а не гнилой, когда ненавидящая мужа-насильника жена может меня отравить. Ну или просто сброситься в пропасть в знак протеста. Да ещё и с моим плодом в своём лоне. А мне нужно, чтобы мать моих детей любила их и хорошо о них заботилась. А это возможно только если насилия не было. …Ну или совсем немного. Так, по мелочи. Без крайностией. В общем, ради этого и надёжного тыла можно и потерпеть. Тем более что это совсем недолго. — Вы рационально рассуждаете. Но при всей рациональности такого подхода его далеко не все применяют. — Я другим не судья. Это их проблемы и беды. — Вы сами додумались до такой мудрости? — Я бы наверняка и сам додумался. Но у меня был и учитель. *** Алиса подумала, что Пкрот имеет в виду своего отца. Так и оказалось. — Мой отец тоже взял в жёны женщину, которая его не любила. Поначалу. Но он добился её любви и преданности. В итоге она и своих детей от него тоже очень любит. То есть меня с моим братом. И отец не стал скрывать свой опыт от меня и брата. Даже наоборот — советовал нам следовать его примеру. *** Алиса подумала, что Пкрот решил следовать примеру совсем уж буквально. И если идея с приручением жены была ещё более-менее, по идея с обретением невесты в результате похищения — уже не слишком удачная. — А вы не думали, что женщину можно и не похищать? А просто ухаживать за ней — и таким способом добиться её согласия на брак. — Ухаживать? В лесу? Среди бандитов? В нашем чудном мире, в котором твою избранницу могут в любой момент похитить другие мужчины, если ты зазеваешься? — Вы правы, — согласилась Алиса. — В таких условиях оптимально именно похищение с последующим приручением избранницы. — А ты оказывается ещё и умная девушка. Я определённо сделал удачный выбор. Значит, у меня будет не только красивая, но ещё и умная жена. Это большая удача. В нашей трудной жизни жена-дурочка — хуже врага и вора. Опасна и для себя, и для детей, и для остальных, кто имел несчастье с ней связаться. — А ваша… мама давала вам какие-нибудь советы по поводу семейной жизни? — Наша с братом мама — мудрая женщина. Она почти не лезет в наши семейные планы. Хотя и не скрывает, что мечтает о внуках от хороших женщин. Но нам и советов от отца хватило. И главным его советом было не делать из жены врага насилием. Он считал, что это может навлечь проклятие на дом мужчины. И хотя я считаю фанатичную веру отца в это - сущим суеверием, но в общем согласен с его советом. Но только по соображениям разума. — Значит, я могу совсем не опасаться за свою честь в вашем обществе? — Я бы так не сказал. — Значит, я неверно вас поняла? — Ты верно поняла. И я намерен сделать так, как сказал — не прибегать к насилию, а сначала добиться твоего расположения. Но… ты очень мне нравишься. Ты удивительно красива. Так что я не могу гарантировать, что смогу дождаться твоей взаимности. Но зато могу тебе гарантировать — пока ты под моей защитой — другие до тебя точно не дотронутся. Кстати, твои слова о чести означают, что ты девственна? — Я бы сказала, что просто не имела контактов с мужчинами. — Значит девственна. Это хорошо. Отец советовал брать в жёны девственниц. — А какая разница? — Он просто говорил нам с братом — посмотрите на себя — какие вы сильные и крепкие. Вам нипочём даже морозы, несмотря на то, что у вас обута только одна нога из двух. И вы такие могучие воины, что вас никто не может одолеть в схватках. Когда вы стоит вдвоём спина к спине - вы стоите целой армии. — Неутомимые и быстрые. И каждый раз заканчивал свои речи словами: «если хотите, чтобы ваши сыновья не посрамили вас, а были бы такими же могучими телом и умом — берите в жёны дев и добивайтесь их любви лаской, а затем передайте мой завет своим сыновьям». Так что наших сыновей я тоже научу заветам их деда. *** У Алисы мелькнула догадка. Но она решила спросить не напрямую. — Ваша мать была первой женой вашего отца? — Нет. Но эту историю я не могу тебе рассказать. И вообще хватит разговоров. Ешь и поедем. В замке ты будешь укрыта более надёжно, чем здесь. — От кого? — От бандитов конечно. От кого же ещё. В том числе от поклонов и вкушецов. Эти ещё хуже любых бандитов. — Почему? *** Алисе было очень интересно отношение Кротов к прежней знати Крины. Хотя её уже давно не было на Крине - всех перевоспитали. — Потому что бандитов все считают бандитами. И сами бандиты не отрицают, что они бандиты. А поклоны и вкушецы заявляют себя благодетелями и требуют, чтобы их за грабёж и разбой ещё и благодарили и благословляли. Хотя грабят и разбойничают больше любого бандита.