Героиня второго плана

Хулиган сидел, широко раздвинув ноги, и сильно пах табаком. Иногда он приподнимался, чтобы посмотреть в широкое окно автобуса и свериться с листком бумаги у себя в руке. Увиденное его явно не устраивало, и хулиган, тихо бормоча ругательства, возвращался на своё место. Тсуне хотелось умереть. Когда этим чудесным утром Тсуна решила поспать подольше, отправившись в школу на автобусе, она и подумать не могла, что попадёт в такую неприятную ситуацию. А ведь, казалось бы — ура, в переполненном вагоне есть свободное место! Ну да, ура. Тсуна заподозрила неладное только тогда, когда поняла, что люди от неё пятятся. Безуспешно поискав причину — неприятный запах, грязная одежда, торчащий из кармана электрошокер с заклинившей кнопкой… Нет, вроде бы, всё нормально. Тут девочка начала смотреть вокруг, если вдруг подобные неприятности произошли с кем-то ещё. Нет, увы, нет, люди стараются держаться подальше только от неё. Единственный, кто остался невозмутимым, был непонятно откуда взявшийся иностранец — белые волосы, зелёные глаза, куча каких-то цепей и ремешков, зверское выражение лица и сильный запах табака… А, ну да. Всё понятно. Хулиган. Даже иностранец-хулиган, а это в два раза хуже. И вот сейчас, когда с каждой остановкой парень на соседнем сидении зверел, девочке хотелось умереть. От универсального способа спасения — плюхнуться на живот и уползти — её останавливал только очень грязный пол, новая кофточка и тот факт, что в автобусе, в принципе, некуда ползти. — Perché questo autobus va in tondo? Io sono esattamente a Namimori?!* — Si.** Тсуна тихо пискнула, зажав рот руками, но хулиган уже запнулся на полуслове и резко повернулся к ней. Ну вот кто, кто тянул её за язык? Чего на месте не сиделось? Парень выглядел так, словно собирается вбить её слова обратно в глотку. — Ты знаешь итальянский? Чистый японский, с почти незаметным акцентом, так сильно поразил девочку, что она некрасиво перебила его на середине фразы, и заканчивали они уже хором. — Ты знаешь японский?! Пару секунд подростки смотрели друг на друга, потом хулиган что-то для себя решил и дружелюбно улыбнулся — не очень у него получилось, на самом деле, и дальнейшее слова звучали скорее угрожающе. — Моя мама была японкой. Гокудера Хаято, приятно познакомиться. Савада только глазами могла хлопать. Вот этот итальянец — Хаято? Он, скорее, какой-нибудь Ливио. И, прежде чем поняла, что собирается сделать, ляпнула: — Не похож ты на японца. И тут же зажала рот руками, робея от собственной бестактности. Вот так, в лицо, сказать незнакомому человеку что-то настолько личное! Когда она научится думать головой? Парень замер и помрачнел ещё сильнее, но нехотя ответил: — Долгая история. Так, эм...? Видимо, он действительно был в безвыходной ситуации, если разговаривал с ней, насколько процеживание слов сквозь зубы можно назвать разговором. Да, точно, он ведь ей представился. Надо что-то ответить. — Савада Тсунаеши, секретарь Дисциплинарного Комитета. Знаю итальянский, потому что когда-то моя семья эмигрировала из Италии. Хулиган как-то зло усмехнулся и ехидно сказал: — Не похожа ты на итальянку. Тсуна только покраснела. Ему, значит, можно представляться почти японцем, а ей частично итальянкой — нет? — Эмигрантом был только прапрадед, но мы все немного знаем язык. О таких вещах, как родственники-иностранцы, вообще трудно не знать, даже если твой отец появляется дома раз в несколько лет. Итальянец-иммигрант — великолепная семейная легенда, её не стыдно рассказать знакомым и друзьям. Собственно, именно от Джотто Тсуна и унаследовала своё лицо, светлые глаза и непослушные волосы. У них дома даже фотография где-то была, с прапрадедом  и его женой — мама показывала, удивляясь, что её дочь и предок мужа прямо на одно лицо. И, желая избавиться от такого опасного знакомства поскорее, Тсуна дружелюбно спросила: — Ты заблудился? Хулиган явно разозлился ещё сильнее и, будь она мальчиком, ей прилетело бы в нос. Но, кажется, этот Гокудера всё же обладал какими-то моральными принципами, потому что он взял себя в руках и немного зло ответил: — Я пытаюсь найти свою новую школу. Перевёлся прямо из Италии, надо отнести документы и начинать учиться. Средняя школа Намимори — ты не знаешь, где это? Девочка кивнула, мысленно застонав. Замечательно, иностранец-хулиган в её школе. Блеск. Одно радует — в Комитете его не будет точно. — Да, это моя школа. Собственно, мы должны… И-и-и-и-и, мы проехали! Девочка вскочила и прижалась носом к двери. Всё, больше никаких автобусов, только пешком! Она ведь специально должна была приехать пораньше, чтобы раздать парням из третьего класса домашние задания. Впрочем, присмотревшись, Тсуна успокоилась — кажется, они недалеко, ещё можно успеть. — Ладно, всё не так плохо. Если выйдем на следующей, ещё можем успеть. Дальнейшее немного отдавало фарсом. Они вышли, и девочка пыхтела, таща с собой тяжёлый пакет. Хулиган Гокудера шёл рядом, закинув сумку на плечо, смотря в другую сторону и явно подстраиваясь под неё. Периодически он бросал взгляды на пакет и хмурился — он уже пытался его забрать, но Тсуна, перепуганная таким порывом, отказалась. Одно дело, когда её вещи таскают проверенные ребята из Комитета, и совершенно другое — иностранец-хулиган, уже успевший вытащить сигарету и закурить. Особенно, когда фраза «давай сюда» сопровождается зверским выражением лица и желанием убивать. Очевидно же, что он не пакет её нести хочет, а прикопать медлительную девочку под ближайшим кустиком. — Мы так полчаса тащиться будем. — Нет, спасибо, я справлюсь. Извините. Парень снова замолчал, явно подыскивая тему для разговора. Тсуна мысленно рыдала, высматривая родные стены и проклиная судьбу — везёт ей на хулиганов и опасных личностей просто до чёртиков, хоть сейчас вешайся. Хотя до Хибари-доно этому дилетанту ещё очень далеко. — Так, ты, значит, эм… Что же, она не гордая, ей нетрудно повторить. — Савада Тсунаеши. Хулиган кивнул, а потом даже запнулся. Выпрямившись, он повернулся к ней, держа в руке, кажется… Это шутка такая, или у него в руке и в самом деле динамит? — Савада?! Тсуна даже немного присела, колоссальным усилием не давая себе завизжать. Спокойно, девочка, спокойно — если сейчас выкинешь домашку и сбежишь, тебе же её переделывать. Может, обойдётся? — Да. Гокудера ненадолго замолчал, полыхая злобой и явно что-то обдумывая, а потом осторожно уточнил: — А Савада — распространённая японская фамилия? Девочка быстро-быстро закивала, осторожно отодвигаясь подальше и прикидывая, в каком случае пакет меньше пострадает — если она кинет его в кусты или перебросит через забор? Кусты, вне сомнения, привлекательнее — просто кинуть и сбежать, для забора ещё размахнуться нужно. — Достаточно распространенная. У нас в школе точно учится ещё один Савада, кроме меня. Хулиган медленно кивнул, и тонкая палочка с фитилём куда-то исчезла. Тсуна всё же решила, что это не настоящая взрывчатка, а бутафорская, и является распространённым орудием устрашения итальянских хулиганов. Вон, каждый второй японский хулиган носит с собой канцелярский нож — чем европейские коллеги хуже? Кстати о Савадах. Что-то у них в этом году наплыв иностранцев какой-то. То полуиспанец Мигель, то, вот, простой итальянский парень по имени Хаято. Что дальше — учитель-иностранец? Новый директор? Отец вернётся? Последнее, конечно, маловероятно. — Доброе утро, Савада-сан! Дежурившие у ворот парни быстренько забрали тяжёлый пакет, и Савада вздохнула спокойно. Ура, наконец-то родные хулиганы, отчёты, контрольная по истории и чай под жутким взглядом от Хибари-доно. И, главное — никакой угрозы для жизни со стороны всяких подозрительных личностей. Девочка пару раз глубоко вздохнула, а потом развернулась на каблуках и натянула на лицо самую дружелюбную свою улыбку. — Приятно было познакомиться, Гокудера-кун. Кабинет директора прямо по коридору, там тебе всё объяснят. Удачи! И сбежала, на полной скорости взлетев по лестнице и скрывшись за дверями кабинета. Все уроки девочка сидела, как на иголках, и сразу после них сбежала в их с Хибари-доно комнату. Даже на очередной волейбольный матч не пошла, хотя Кёко-чан и звала, рассказывая, что в этот раз будет играть Мигель-кун. Нет уж, хватит с неё иностранцев.