Героиня второго плана

— Прости-прости, Тсу-чан! Кёко-чан бежала, суетливо переставляя ноги под короткой юбкой. У Савады эта картина всегда вызывала улыбку, с самой младшей школы — и сейчас, когда они собирались вместе войти в стены старшей, ничего не изменилось. Ну, разве что у Тсуны сейчас волосы были не ёжиком или в пучке, а почти полностью распущенными, перехваченными заколкой на затылке. Исключительно в знак продолжения отпуска — коль скоро у неё отдых, то она вполне может позволить себе немного вольности. Правда, она уже успела несколько раз пожалеть о своём решении — всё же, к распущенным волосам нужна привычка, а пока у Тсуны всё кололось, разлеталось и лезло в рот. — Всё в порядке, Кёко-чан. В конце концов, мы специально договорились встретиться пораньше, так что время ещё есть. Уже решила, в какой клуб пойдёшь? Находиться в доме Хибари-сана в одиночестве было просто невыносимо и почему-то страшно, но Тсуна, кажется, справилась. Правда, как она будет выживать ещё две недели было пока не очень ясно, но Саваде хотелось верить, что она как-нибудь справится. Заночует в комнатах Комитета, если будет совсем невмоготу, в конце концов. Так получилось, что Тсуна ещё ни разу не была на территории старшей Намимори — даже документы были просто переданы в администрацию одним из парней, а Сасагава потом подтвердила и так очевидные результаты. В общем, сейчас, пока Кёко-чан болтала о всякой ерунде, Савада пыталась справиться с полузабытым ощущением волнения и предвкушения чего-то нового. Она совершенно не понимала, чего ждать от своей жизни, по крайней мере в ближайшие две недели, и эта неопределённость, сдобренная потоком хорошего предчувствия, почему-то давала свободу. Реборн, как и Мигель, переставали быть проблемой на ближайший год, она снова была рядом со своими хулиганами, Кёко-чан, Рёхей и Такеши выбрали ту же школу. Правда, сюда же перешли хулиган Гокудера и бич жизни её, Найто Лонгчемп, но Савада давно смирилась с ними и воспринимала как нечто привычное, дополняющее её мир. Но, каким бы привычным не казалось всё вокруг, теперь всё будет иначе. Как минимум, потому что они повзрослели. Перед воротами старшей Намимори Кёко-чан на что-то отвлеклась и замолчала. Тсуна приняла это как должное — подруга периодически залипала, отвлекалась и начинала глупо хихикать, и она давно перестала беспокоиться, воспринимая это как изюминку. На телефон как раз пришло сообщение от Ханы-тян — у неё всё прошло благополучно, колледж никаких сюрпризов не преподнёс, и теперь она собиралась знакомиться и хорошо проводить время с новыми людьми. Тсуна даже ей немного позавидовала — для них с Кёко-чан всё только начиналось. — Но, надо сказать, я удивлена, что Такеши-кун поступил сюда. Разве он не должен был пойти в школу с сильной бейсбольной командой или что-то в этом духе? Сказать по правде, Тсуна тоже удивилась. Да, Такеши был умён, начитан, умел обращаться с мечом и превосходно разбирался в истории, но его страстью всё ещё оставался бейсбол. У Ямамото были великолепные задатки, и он вполне мог со временем войти в команду и стать профессионалом. Тсуеши-сан не был против, идею сына поддерживал и не требовал от него наследовать ресторан или идти в императорские самураи. Тсуна слышала, что её парню пришли приглашения из спортивных школ по всей Японии, и перед ним и в самом деле были открыты все пути к мечте. Но, почему-то, Ямамото Такеши поступил и пошёл в старшую Намимори — и больше всего на свете Савада боялась, что это из-за неё. Что Такеши, её Такеши просто решил пожертвовать своей судьбой, чтобы у их отношений было чуть больше шансов. Чтобы, возможно, однажды сказать ей то самое, будто ворованное «люблю». — Сама не знаю, Кёко-чан. Когда я спросила, он рассмеялся, как типичный Такеши-кун. Значит, рукоделие? Ты точно определилась? Пока мы шли сюда, ты изменила своё решение три раза. Сасагава легко рассмеялась, и Тсуна с радостью вернула ей эту улыбку, чувствуя, что ком в горле постепенно исчезает. На счастье, перед ней не стояла проблема с выбором клубов — Дисциплинарный Комитет, ради которого она и поступила сюда, даже не рассматривая более престижные места, ждал свою секретаршу с распростёртыми объятиями. Она сама составляла расписание — они вернутся через две недели, и тогда Хибари-доно сможет официально зачислить её в их ряды. Понятное дело, она и так была его частью, но дурацкие правила требовали официального подтверждения. Хибари это всё не волновало, конечно — но Тсуна всегда принимала близко к сердцу законы и правила, так что пока не носила свою красную повязку. — Я всё ещё думаю. Ты же знаешь, я плоха во всём, где надо работать руками, но клуб рукоделия кажется мне не такой уж плохой идеей. В любом случае, таков мой план. Воистину, Тсуна не знала человека более лёгкого и светлого, чем Кёко-чан. Даже Такеши, постоянно улыбающийся как идиот и не ведающий забот, был более материальным и твёрдо стоял на ногах. Младшая Сасагава же всегда была эфемерной, живущей где-то там, в отрыве от реальности — и Тсуне иногда мечталось, как она отбрасывает все заботы и погружается в этот чужой мир. Вряд ли она была единственной, кто испытывал нечто подобное рядом с Кёко-чан — даже сейчас к ней подлетел смущённый старшеклассник, зажимающий в руках брошюру баскетбольного клуба. — Я бы предложил наш клуб или танцы — нам бы не помешала сильная группа поддержки. Простите, случайно подслушал. Провести экскурсию? Дружелюбная ко всем и заинтересованная новым предложением Кёко-чан сразу согласилась, и Тсуна не видела ни одной причины, чтобы отказать. Старшеклассник был выше их почти на голову, но для неё рост никогда не был говорящим показателем. В принципе, вряд ли он стал бы делать что-то плохое — но, если что, Тсуна всё ещё носила шокер с собой, и ответная атака заняла бы меньше трёх секунд. За точный тайминг спасибо Такеши — он подправил рефлексы, когда узнал о единственном оружии секретаря Дисциплинарного Комитета. Парень, впрочем, оказался дружелюбным и довольно милым. Он показал им столовую, зал, где предстояло услышать речь директора, крышу и небольшое здание, отведённое под спортивные клубы. До какого-то момента всё было отлично — парень тихо мыл мозги Кёко-чан о вступлении в группу поддержки, периодически поглядывая на Тсуну, видимо, надеясь убить двух зайцев. Саваде это всё было не интересно, но она честно слушала и вежливо кивала в нужных местах — её куда больше интересовали помещения Комитета, и скоро её любопытство было удовлетворено. Правда, в несколько неожиданной форме — их провожатый просто замер в нескольких метрах от неприметного старого здания. Бывшая раздевалка или подсобка, наверное — место из тех, что так любит Хибари-доно. — А вот сюда, девочки, лучше не заглядывать. Мне стыдно, но я вынужден показать вам рассаду чумы нашей школы — бандитскую базу отпетых хулиганов, более известную как «Дисциплинарный Комитет». На наше счастье, в настоящий момент эти янки где-то шатаются со своим главарём, так что мы можем не опасаться за свои кошельки, но обычно… Это многозначительное молчание наверняка должно было их напугать, и Кёко-чан честно пискнула и прижала ладошки ко рту. Тсуна не пыталась что-то из себя изобразить — она прекрасно знала, какого мнения окружающие школьники о её ребятах, и давно приучилась не обращать на это внимания. — И я сейчас не шучу, Савада. Эти хулиганы в шаге от колонии, они вполне могут напасть и на девочку, если она будет без защиты. Хуже всех их глава — мелкий такой, без чуба. Он вполне может избить тебя, если ты слишком громко дышал и мешал ему спать. У нас так третьегодку в прошлом году в больницу положили — прошёл слишком близко к мотоциклу этого ненормального. Короче, можешь сколько угодно делать вид, что не слушала, но мой тебе совет — хочешь спокойно жить, держись подальше от людей с красной повязкой. Наверное, она никогда не привыкнет к этому до конца. К тому, что за грудью становится тяжело и немного больно, а все силы уходят на то, чтобы ни один мускул на лице не дрогнул. Потому что всё это — правда. Для обычных людей они — кошмар, зараза, которую надо избегать. Их бюджет — деньги, выдернутые из чужих кошельков. Их Глава вполне может убить за лишний выдох. Они больше похожи на клан якудза, чем на школьный кружок. Только вот для Тсуны это давно и её мир тоже. — Спасибо за предупреждение, семпай. Мы будем осторожны. Так что, ты решила, в какой клуб вступишь, Кёко-чан? Подруга словно ничего не заметила, и включилась в разговор только при упоминании её имени. Впрочем, она также безмятежно улыбнулась — правда, в этот раз почему-то не заражая своей безмятежностью всё вокруг. В мозг против воли опять проник Такеши — он умудрялся действительно влиять на всех вокруг, одной улыбкой снимая подобного рода напряжение. Наверное, действительно стоило подождать и пойти в первый день с ним — кажется, Тсуна скучала. — Да. Группа поддержки — правда, звучит не так уж плохо? По крайней мере, я хочу попробовать. Тсуна мягко улыбнулась — как же здорово, что Кёко-чан остаётся неизменной. — Думаю, у тебя всё получится. — Ну, а ты? Точно не хочешь попробовать себя в чём-то ещё? Хотя ты, Тсу-чан, уже наверняка всё решила. Старшеклассник бросил заинтересованный взгляд на Саваду, но та ничего не собиралась комментировать. В конце концов, у неё всё ещё двухнедельный отпуск, и прямо сейчас лишать себя удовольствия от школьной жизни она не собиралась — а признать себя частью ДК значило стать прокажённой. — В чём, Кёко-чан? Ты ведь не хуже меня знаешь, что я крайне плоха абсолютно во всём, кроме заваривания чая. Тут что, есть клуб, который заваривает чай? И то, что в этот момент её прижала к стене какая-то взъерошенная девочка, стало для Тсуны полной неожиданностью. — Кто-то сказал чай?!