Героиня второго плана

Кольцо никак не надевалось. Тсуна пробовала снова и снова, перебирала каждый палец, крутила атрибут так и эдак — обострённая таблеткой Интуиция отказывалась работать, открытым текстом заявляя, что ничего не получится. И ни скептическое хмыканье Занзаса, ни откровенно обеспокоенное Облако по соседству не могло заставить её начинать так, как есть. — Блестяшка, блядь. Чего копаешься? Тсуна не ответила. Это было слишком дерзко, но она просто боялась потерять концентрацию — Неба было много, очень много, но слишком сильный разброс вероятностей только мешал, а не подсказывал путь. Что-то было не так во всём этом. Она что-то делала неправильно. Она не так часто ныряла в Пространство Вероятностей и никогда не делала этого по просьбе других людей, но раньше это не требовало каких-то особых условий, а в этот раз Пламя просто отказывалось разгораться и наполнять атрибут. Она что-то упускала, она делала что-то не то. Что-то, что должно было сделать всё правильным. А потом её взгляд упал на тонкую полоску обручального золота на её безымянном пальце. Том самом, на котором несколько месяцев назад расплавилось другое кольцо — её первый атрибут Неба, открывший ей путь к отказу от «нормального Пламени». Словно в трансе, она медленно потянула украшение вверх, с изумлением рассматривая шрам. Она даже забыла, что он есть — слишком долго носила знак её принадлежности к Хибари, слишком дорожила им, придавала слишком много значения. И то, что в начале её пребывания в Варии её палец чуть не сгорел, просто выпало из её головы. В этот раз атрибут сел, как влитой, прямо на место своего расплавленного товарища, и Тсуна охнула от неожиданности — в ту же секунду её буквально затянуло в Пространство Вероятностей. Кажется, она потихоньку начинает привыкать — к коридору из дверей, к потоку силы, к нитям, тянущимся во все стороны и даже к небольшому огоньку, горящему у неё во лбу. И, привыкнув, она может ориентироваться. Она искала переворот, искала бунт и воцарение Занзаса, и беглый взгляд показал, что в ближайшем будущем не было ничего связанного с этим. Ясно — ей наверх, искать нить интересующих событий. Уже знакомый канат, на котором она стоит, плотный золотой кокон вокруг. Несколько ближайших событий лезут в голову, но Тсуна отмахивается — она пришла сюда не ради девушки, которая подойдёт к ней в университете, и не ради романтического ужина в ресторане. Восстание, переворот, Вонгола, Мигель, план Иемитсу, Занзас и заговор — она пыталась зацепиться за эти якоря, пыталась что-то нащупать и открыть. И, к своему ужасу, понимала, что это бесполезно. Раньше она погружалась в Пространство Вероятностей, когда от неё требовалось изменить ближайшее будущее. Что-то, что происходит прямо сейчас, что-то, что произойдёт завтра или послезавтра — в этом случае все вероятности уже переплелись, связались в единое будущее и всплывали сразу, иногда даже против воли. Сейчас речь шла не о неделях и даже не о месяцах, и Тсуна просто не могла добраться до настолько далёкого будущего. Ей удалось продраться сквозь три месяца. Галопом, семимильными шагами, просматривая минимум информации и просто проверяя, резонирует «да» или «нет». И даже такое простое действие заняло слишком много времени. — Не могу. Слишком далеко. Голос стал ключом к привычной реальности. Слова, произнесённые ею, звучали и там, и там — и этот звук, изданный голосовыми связками, нарушал концентрацию и позволял вернуться назад. Она как бы раздвоилась. Одна её часть всё ещё висела там, в Пространстве Вероятностей, другая зависла над столом в одном из особняков Варии. Тсуна балансировала между этими состояниями, хотя мозг упрямо требовал рухнуть в одно из них. Долго на грани всё равно не продержаться — в глазах двоилось, Небо в груди тяжело бухало, а место на лбу, откуда вырвался язычок Пламени, начало немилосердно жечь. Занзас грязно выругался, а вот Облако окутало её задумчивостью. Кё-сан всё понял без слов, считав её сомнение и состояние. Возможно, он совершил путешествие в Пространство Вероятностей вместе с ней, и стоял за её спиной всё время, пока она искала — возможно, они даже искали вместе. Что-то внутри тихо рассмеялось. «Нет, я не могу видеть твоими глазами или управлять твоим Небом. Но я могу быть рядом с тобой всё это время. И, возможно, могу помочь». — А если найти вероятность, в которой Зверёк может заглянуть в будущее? Это было проще и реальнее. Она пытается заглянуть в будущее прямо сейчас, это близко и понятно. Необходимости и дальше висеть между мирами не было, и Тсуна соскользнула в Пространство Вероятностей, уже не слыша, что отвечает Занзас. Она пытается увидеть, как Занзас захватывает Вонголу. Они сидят до глубокой ночи, но ничего не получается. Она проводит две недели на больничной койке, потому что потратила слишком много Пламени. Она пытается увидеть, как Занзас захватывает Вонголу. Они сидят до вечера, после чего понимают, что это бессмысленно, и договариваются попробовать ещё раз. Она пытается увидеть, как Занзас захватывает Вонголу. Налёт, перестрелка, она ничего не замечает. Ничего не получается. — Занзас, есть вероятность, что на особняк нападут. Прямо сейчас. Восемь к сорока трём. Сказала — и нырнула, с удовлетворением наблюдая, как эта ветка вероятностей тает и переходит в разряд «невозможное». Но на то, чтобы радоваться, нет времени — ей надо искать. Она пытается увидеть… — Нет, это невозможно. Вероятности, что я прямо сейчас увижу переворот, не существует. Слишком далеко, нити грядущего ещё не переплелись между собой, а на то, чтобы проверить каждую, уйдёт несколько лет — возможно, вся моя жизнь. В этот раз она не зависла между мирами — рухнула в реальность и в объятия Кёи, который спас её от падения на стол. Кажется, прошло больше пяти часов, и Тсуне казалось, что она отпахала три смены, как в те времена, когда они были гастарбайтерами. Кольцо, к счастью, пока что было на месте, хотя по ободку уже змеилась еле заметная трещина. Мрачные мужчины вздохнули и переглянулись между собой. — Ясно. Занзас цыкнул, выпил неизвестно какой по счёту стакан и запустил его в стену. — А что-то другое? Время, когда сможешь увидеть? Когда сломается никчёмный мусор? Может, разгадаешь злостный план нашего ебучего консильери? Тсуна задумалась, погружаясь в себя и пытаясь игнорировать собственную усталость. Что-то там было — что-то, что она могла сделать прямо сейчас. Что-то простое и не особо полезное, но способное дать им минимальное преимущество. Так, что же она видела… — Кажется, я могу сказать тебе, на что обратить внимание, чтобы это сбылось. Глава Варии одним движением вскрыл очередную бутылку и на секунду выглянул в коридор, чтобы на кого-то наорать и потребовать дать им мяса. — Чего блядь? Тсуна задумалась, стараясь сформулировать мысль точнее. — Я не могу увидеть переворот, потому что это будущее ещё не создано. При этом, оно гипотетически где-то есть — но события, которые должны переплестись, ещё не переплелись. Понимаешь? Когда я смотрю в ближайшее будущее, я вижу прочный канат из тончайших нитей, каждая из которых являет собой определённую цепочку того, что произошло или должно произойти. Но речь идёт о слишком большом промежутке времени, и эти события, эти нити ещё не сплелись друг с другом. Так что передо мной просто разрозненный набор непонятно чего, без точек пересечения, и я совершенно без понятия, что из этого имеет отношение к запросу. Занзас и Кёя кивнули, принимая информацию к сведению. — Так, ладно. А причём здесь поебота с «тем, на что обратить внимание»? Эх, если бы она сама могла это понять. — Я вижу вероятность, что могу увидеть что-то. Не могу понять, что именно, но это похоже на метки — что-то вроде «если это случилось, значит, восстание близко», или «если этого не случится, ничего не получится». Вот. И это единственная вероятность, в которой я хоть что-то вижу сегодня. Кагуцути вперил в неё взгляд, и Тсуна видела, как его шрамы темнеют. Позади загорелись занавески. — То есть ты выдашь мне злоебучее предсказание? Тсуна кивнула и постаралась улыбнуться, понимая, что вышло дёргано и очень нервно. — Ну… эм… да. Огонь, вызванный Яростью Занзаса, перекинулся на стол, и младшие офицеры начали суетиться вокруг, пытаясь его потушить. Один из подручных Луссурии принёс тарелки с едой. — Зверёк, ты знаешь, что именно найдёшь? «И чем это для тебя кончится», конечно. Кажется, её сомнения в самом начале действительно зацепили Кё-сана. Боги и Демоны, Кёя, перестань — если бы она могла, она бы сразу ответила. — Нет. Я вижу, что могу что-то увидеть, не более того. Будь у неё кольцо Вонголы, она могла бы увидеть больше. Предсказание, переворот, возможное сплетение событий — она чувствовала, что более совершенный атрибут дал бы ей больше возможностей. Но кольца Вонголы у неё не было. — Ладно. Предсказание так предсказание. Свяжешься тут с вами, блядь. Тсуна кивнула, стремительно закидывая в себя еду — кто знает, когда она вынырнет в реальность в следующий раз. — Тогда с тебя Ярость. Всё получится, если ты одолжишь мне немного Пламени. Не в прямом контакте, пожалуйста. Она видела вариант, в котором их Ярость и Гармония сливались напрямую — в этом будущем Кёе пришлось срочно вызывать Талбота, чтобы их расцепить. Потом у них опять возникли проблемы на почве резонанса, и какие-либо действия в отношении захвата власти пришлось отложить лет на десять. Занзас, видимо, тоже не горел желанием опять возвращаться к проблеме взаимного притяжения, так что он без вопросов вытащил обойму из левого пистолета. — Подойдёт? Тсуна не успела ответить — стоило ей потянуться к Ярости, как она провалилась вниз. Кровь, залившая траву. Траурные одежды. Люди, склоняющие головы. Семеро предателей. Голова на шесте. Трупы на алтаре Шуры. Белая змея. — Я уже видела это. Видела, когда нас впервые перекрутило Пламенем. Точки вспыхивали где-то впереди — как узелки, маленькие засечки, ключевые петли в огромном узоре. Или, возможно, как огни на дороге Шуры. Первый узел — кровь. Она стоит на траве, между деревьями, потом оборачивается и видит мостовую. Палермо, восточная часть — что-то знакомое, но она не может вспомнить. Тел много — лица знакомые, как и город, но она никогда не видела никого из них. Ясно только одно: — Кровь на траве будет началом. Ты должен успеть до этого — потом не переиграешь. Времени мало, оно бежит. Не остановить, не направить — только покориться и увидеть всё, что получится. Второй узел — траурные одежды. Это похороны, идёт дождь. Они смотрят в небо, Такеши колдует, и тучи расступаются. Они закрывают зонтики и смотрят поверх, через закрытый гроб — туда, где коршунами стоят главы семей Альянса. — Если хочешь стать Дечимо, ты должен надеть чёрное. Слышишь? Это не революция, Кагуцути. Я вижу только один гроб. Кажется, ей что-то говорят. Она слышит — тихие голоса, как будто через толщу воды. Нет времени — она уже летит дальше. Третий узел — огромный зал. Вопреки всему — светлое, чистое, яркое место. Люди в смокингах, люди в юката, люди в кимоно — стоят, смеются, плачут. Барабан, двери открываются, но что там, за дверьми… — Это уже сложнее. Кажется, это где-то в Японии — или, возможно, уже здесь, после победы. Я вижу людей, которые склоняют головы, но не понимаю, почему. В любом случае, это какое-то общее сборище — и, если хочешь победы, ты должен присутствовать на нём. Голоса всё громче, они пытаются что-то ей сказать. Она почти услышала и отмахнулась — они почти у цели, так что сейчас всё это неважно и не значимо. Четвёртый узел — комната, огромный стол. Людей много, очень много, но светятся семеро. Они здесь — предатели, готовые совершить задуманное. Но кто? — Не понимаю. Семеро предателей в комнате, полной людей… Ощущения доходят медленно, как будто из другого мира. Кажется, она снова висит в воздухе, и её медленно трясут — туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда. Голоса усилились, они почти достигают её ушей — открытые глаза видят, как побелел Кё-сан. Первый предатель вспыхнул и окрасился в фиолетовый. — Это же Кё-сан. Эй, там есть Кё-сан. Теперь всё стало легче, и предатели вспыхивали один за другим. Дождь, Солнце, Гроза, два Тумана, Ураган — семеро Хранителей за одним столом, яростные, серьёзные, готовые к бою. — Они все будут на твоей стороне. Слышишь? Ты не сможешь возглавить Вонголу, если семеро не предадут. И они сами должны выбрать предательство. Они зовут её. Кричат, трясут, пытаются выдернуть. Нет, подождите — почему сейчас? Она совсем рядом! Вот пятый узел — запах затхлый, её почти сбивает с ног от гниения. Голова на шесте, оторванная, униженная, уничтоженная — её готовят к тому, чтобы бережно упаковать. Это очень ценная голова, которая очень много значит. — Убей их одновременно. Ты должен убить их одновременно, слышишь? Первого в гроб, второго на шест. Убей его… Нет. Не убивай. Но он должен быть мёртв. Последний узел — белая змея. Она занимает всё пространство и гипнотизирует взглядом жёлтых глаз. Кажется, она на чём-то красном или синем — сидит, обернув кольца вокруг себя, готовая наброситься и растерзать своего противника. — Не понимаю. Она просто смотрит на меня. Огромная белая змея на синем или красном. Но ты не можешь начать действовать, пока не посмотришь ей в глаза. Это… Удар. Ещё один, ещё, ещё — руками и Пламенем, выталкивая её в реальный мир. Кто-то кричал, что-то происходило — теперь она могла понять, что висит на чужих руках, и что вокруг столпилось очень много носителей Пламени. Им очень страшно, но всё в порядке — все эти люди боятся за неё. — Блестяшка! Тсуна! Тсуна!!! Это Сквало. Орёт, перекрикивая Занзаса, носится с чем-то, пытается отпихнуть Луссурию. Варийское Солнце рядом с ней — колдует над рукой. Она, кажется, лежит на руках Кё-сана, который поймал её и бережно опустился на колени. Он был одним из тех, кто выбивал её в реальный мир, хотя в этой мешанине из Пламени очень сложно что-то разобрать. Но, кажется, её зовут — и это значит, надо откликнуться. Усталость. Тяжесть. Рука. Последнее забирает всё внимание — она невыносимо болит, как будто кто-то сжёг её до костей. Повернуть голову — ясно. Не «как будто» — кольцо Талбота оплавилось, как и его предшественник, и её рука почти сгорела. — Вы поэтому кричали, да? Демоны. Я не чувствовала. Теперь, когда Тсуна вернулась в реальность, ничто не защищало её от кошмарной боли, и она чувствовала, что слёзы текут по её щекам. Когда это не помогло, она тихонько завыла, проклиная всё на свете и завидуя себе в прошлом — когда атрибут сгорел в первый раз, она тихо-мирно потеряла сознание. Глава Варии, сидевший на столе, откашлялся и плюнул. — Так, блядь. Если в следующий раз у тебя будет злоебучее предчувствие, ты шлёшь меня нахуй сразу, поняла? Если выбор стоит между твоей жизнью и какой-то там мутнёй, то я, блядь, лучше по-старинке, с мозговым штурмом и без магии. Предсказание я записал, будем думать — и не смей пытаться выяснить что-то самостоятельно. Тсуна из последних сил кивнула, пряча голову на плече Кё-сана и впиваясь зубами в его пиджак. Интуиции уже привычно не было — вся ушла в кольцо, даже несмотря на таблетки. Но даже без Пламени Хибари Тсунаеши точно знала — то ощущение под ключицей к инциденту с кольцом не имело никакого отношения.