Героиня второго плана

— Как давно ты спланировал это? Как смог протащить мимо меня? Они втроём отделились от общего собрания, чтобы потребовать ответы, и теперь сидели в небольшой комнатке с диваном, двумя креслами и виски. Кё-сан сидел, сжимая кулаки. Он не хотел быть здесь, не хотел занимать этот пост — чужой шёпот сковал его сильнее цепей Вендиче, заставлял молчать и склонять голову. Занзас улыбался и терпеливо отвечал на её вопросы: — А ты бы согласилась? Нет, Блестяшка — при всей твоей верности, знай ты, что твой обожаемый Кёя завязнет в Вонголе, ты бы наворотила делов. А протащить было довольно просто — ты же видишь вероятности, а не мысли читаешь. Нет ничего проще, чем понизить шансы Облака занять предназначенное ему место — подкуп тут, подкуп там, и этот вариант надёжно скрыт от твоей блядской магии. Ну, до убийства никчёмного мусора, конечно. Мы были теми, кто топил твоего Ежа, не давая ему стать претендентом на место Консильери — при таком раскладе его с лёгкостью можно вытащить наверх за три дня, а у нас была целая неделя. Я ведь уже говорил тебе, верно? Каждый раз, когда ты используешь свои способности на полную, у тебя наступает период «слепоты».  Хотя Вонгольский атрибут мог всё испортить, но Талбот уверил меня, что на общий эффект его легендарность не повлияет. Как давно он понял это? Как давно узнал? После покушения на Кёю? После того, как начал её учить? Или ещё раньше — когда она только рассказала о своих способностях, и он узнал, что она целый год была беспомощна? И что именно он знает о том, как обойти её способности? — За что?.. Занзас пожал плечами и налил себе виски. — Слишком ценный ресурс, чтобы его отпускать. И он, и ты. Об остальных парнях ещё подумаем. К тому же, это и в самом деле омерта — когда-то твой муж обещал отплатить за то, что я прикрою тебя. Хах, подумать только — преподнёс титул на блюдечке, поставил на самый верх, а два придурка возмущаются, что их, видите ли, «сковывают»! То, что это честная сделка, ты поймёшь позже, Блестяшка. Как и твоё Облако — потому что я дал ему то, что он всегда хотел.   И, что бы Тсуна ни думала, это было правдой. В руках Консильери сила, независимость и власть, он первый после Босса, он может спорить и завоёвывать мир. Это место пропитано свободой,  ради которой Кё-сан пошёл против Вонголы, этот титул полон опасностей и амбиций. Кёя стиснул зубы, несколько раз вздохнул, переступил с ноги на ногу и вытащил тонфа. — Я всё равно вернусь в Японию. Занзас усмехнулся, салютуя бокалом. — Да сколько влезет! Мне насрать, что ты творишь в свободное время, если возложенная на тебя работа уже выполнена. Кё-сан неожиданно успокоился. Резко выдохнул, убрал оружие, почти улыбнулся новому, в этот раз настоящему Боссу, и сел в соседнее кресло, забирая предложенный стакан. — Помни об этом, лигр. Иначе загрызу до смерти. У Тсуны подкосились ноги. — Кёя-кун… Её муж прикрыл глаза. — Когда ты пришла на то собрание, и я требовал у него спасти тебя, я знал, что цена будет слишком высокой. И я до последнего думал, что он потребует тебя.  Занзас заржал, как ржал на их посиделках, над её глупостями или новыми приказами. — Была такая идея, да. Но женщина, которая тебя не хочет, не задержится надолго, и твой долг можно было использовать гораздо эффективнее. Боги и Демоны, Тсуна не могла это слушать. — А как же наше возвращение? Кё-сан, как же Япония? Её муж как-то растерянно посмотрел на Занзаса, перевёл взгляд на неё, а потом неуверенно произнёс: — Езжайте без меня. Разгребу тут всё и присоединюсь. Тот, кто станет Вонголой Дечимо, радостно засмеялся. — Отличное решение. Тебе надо остыть, Блестяшка — мы оба знаем, что нет смысла злиться на меня. — Я не злюсь. Это было правдой. Тсуне очень хотелось, но злиться на Занзаса не получалось. Кагуцути и в самом деле был лучшим кандидатом на место Дечимо — он был рождён, чтобы повелевать людьми, и точно знал, как сделать их эффективными. За время, когда они знакомы, он должен был её изучить, найти сильные и слабые стороны, огранить, как шестерёнку, которой предстоит стать частью Семьи. Он столько вложил в неё, так долго совершенствовал — глупо обижаться на то, что он решил её использовать. Он, кажется, и в самом деле говорил от всего сердца — он указал на её слабости, это говорило о высоком уровне доверия. Видимо, он чувствовал то же самое, когда она начинала использовать Пламя. Больно, тошно, но понимаешь, что всё правильно, и лучше не придумаешь. Причём для него всё в порядке — он верит в свою правоту и не собирается извиняться или что-то менять. Она осторожно тронула входную дверь, когда Кагуцути дружелюбно крикнул: — Кстати, кого мне ставить вместо Манчини? Они уничтожены,  и, несмотря на энтузиазм наследника, вряд ли смогут оправиться и вернуть былую силу. Вонгола  должна решить, кто займёт  это место, и я подумал, вдруг у тебя на примете кто-нибудь есть? Вопрос  и в самом деле  был серьёзный — любое решение  могло пошатнуть равновесие и утопить  Палермо  в ещё более кровавой войне.  Покойный Мигель предложил  бы поделить обязанности  и территории  между остальными — эта ошибка стала бы роковой.  Вонголе  требовалась  новая Семья — достаточно сильная, чтобы войти в Альянс, достаточно  слабая, чтобы сделать  это на их условиях,  сицилийская, с теми же идеями, но независимая,  чтобы не было лояльности  к одной из действующих сторон.  То, что Занзас предложил ей первой озвучить кандидатуру, было не просто подачкой, пряником после кнута — он в своей манере показывал, что всё ещё уважает и ценит её. Воистину, он страшный человек, этот Эспозито Занзас. Причём её предупреждали, неоднократно — так почему же она не верила? Человек, возможно замешанный в смерти своих братьев, человек, который без сомнений принял решение убить своего отца, человек, затеявший и успешно осуществивший государственный переворот — после всего, что он сделал для завоевания Вонголы, такие лёгкие перестановки не значат ничего. Занзас никогда не останавливался, он был готов на самые безумные решения, если они гарантировали успех. За это она ценила его, из-за этого когда-то пошла за ним — теперь Кагуцути повернулся против неё. Как странно — её жизнь в очередной раз сломана, а она и в самом деле ни капли не обижается. — Томасо. Независимые,  проживают в Японии,  имеют опыт борьбы  против  синдиката и испытывающие нехватку ресурсов  и людей. Их Босс эксцентричен, так что Китай примет их за ширму — это сыграет нам на руку  и сохранит баланс. Альянс согласится, надеясь получить так необходимое им влияние — поверь мне, их ждёт большой сюрприз. И, что самое главное, они будут на нашей стороне — потому что будь я проклята, если у этого чудика не хватит мозгов понять, кто его друг на этой войне. Занзас одобрительно крякнул, показывая, что принял к сведению. Хибари-сан вышла из комнаты, чувствуя, как, несмотря ни на что, с плеч спадает груз долга прошлой жизни. Ну что, Найто Лонгчемп — Хибари Тсунаеши, на которую ты когда-то поставил, протащила твою Семью в Альянс. И ты знал, что так и будет, верно? Не видел, наверное — но точно чувствовал, пред-чувствовал. Ведь, если подумать, твой наставник, как и Реборн, тоже стрелял в тебя особыми пулями с Небом.