Там, где ты

- Ну так, Джон, - произнесла сидящая в кресле женщина. – Расскажите мне, как вы себя чувствуете? Доктор Ватсон заставил себя сделать несколько глубоких вздохов, а потом представил, как резко встает с кресла и схватив его за ручки, швыряет в окно со всей силы, так, чтобы множество осколков брызнуло во все стороны и холодный сырой воздух раннего лондонского утра ворвался в этот душноватый кабинет и освежил его лицо. Точно так же как он освежил лицо его лучшего друга в тот последний раз, когда тот был жив. - Джон? – хрипловатый голос психолога вернул его к реальности. – Вы меня слышите? Он перевел взгляд от стекла на лицо женщины и хрипловато произнес, чувствуя, как в груди нарастает преграда: - Да… я в порядке. - Я в этом совсем не уверена, - говорит женщина. Джон не может вспомнить ее имени, но это не кажется ему важным. Просто его доктор. Губы поневоле вытягиваются в улыбке. - Я в порядке, - с нажимом произносит он. – Насколько это вообще может быть после… того, что случилось. - Вы по-прежнему живете на Бейкер-стрит? – осведомляется психолог, ее рука делает какие-то пометки в блокноте. – Вы похудели, Джон. Вам нужно больше спать. - Нет, я не живу на Бейкер-стрит, - название улицы заставляет его сжать подлокотники кресла. – Я уехал спустя полгода, иногда захожу…чтобы повидать экономку. И у меня много работы. Это было правдой. Стремясь отодвинуть все мысли о том, что случилось, Джон начал брать как можно больше пациентов. У него должно было быть завтра две смены, после которых он надеялся, что просто рухнет на больничную койку и будет долго-долго спать. Впрочем, он знал, что как только проснется, снова начнет с недоумением оглядываться и осознавать свою потерю. Рутинная работа помогала, но ненадолго. Как только у него появлялся выходной, Джон шел в ближайший бар. Иногда наутро он словно бы случайно приходил к дому 221В и смотрел на этот дурацкий молоток. Голос его друга еще звучал в нем, как раздражающее радио. «Война внутри вас, Джон». «От меня мало толку, если я встаю раньше шести». «Дайте мне ваш телефон, Джон». Его голос, произносящий его имя. Это тянуло его жилы, вызывало желание что-нибудь разбить, сломать, уничтожить, лишь бы не слышать. Или наоборот, отдать все, только бы поговорить снова. Услышать эти бархатистые нотки в голосе, почувствовать на себе скептический взгляд серых глаз, послушать, как меняются интонации, когда он раскрывает дело. Смотреть снова, как он надевает пальто и завязывает шарф, морщится, смеется. Тихо радоваться, что он погружен в исследование, и не видит, как за ним из-под книги следит взгляд Джона. Джон был рассержен. Раздавлен. Опустошен той тоской, которая свалилась на него после… надо набраться храбрости и сказать самому себе, признаться… смерти… В первый год он ходил на могилу каждый день. Ничего не мог с собой поделать. Говорил, как прошел день и спрашивал, когда Шерлок вернется. Эти два слова вселяли в него надежду. Когда Шерлок вернется. Когда Шерлок вернется, все будет по-старому. Они снова будут жить вместе на Бейкер-стрит. Шерлок будет заниматься работой и расследованиями, паясничать и бросать вещи, где ему нравится, забивать холодильник частями тел, дергать его с работы и просить принести что-то. А Джон будет снова писать о том, как здорово, что у него есть такой замечательный друг… Джон сжал пальцы в кулак. Возможно, не только друг. «Именно так поступают люди. Оставляют записку». Ногти впиваются в ладони. «Считай этот звонок моей запиской, - в голосе слышится напряжение. Шерлок не был готов с ним проститься, и все же – «Прощай, Джон». Прощай, и он летит вниз с… Джон не помнит, сколько там было этажей, он лишь помнит, что бросился вперед, вытягивая руки в глупой попытке поймать, но опоздал. Его сбил велосипедист, а когда тело рухнуло на асфальт, то он просто рухнул сам. Словно бы рядом с Шерлоком погибло и его сердце. Может быть, именно тогда он перестал видеть людей и начал смотреть сквозь них. Лица, слова, ему снова стало как-то очень болезненно жить. На второй год Джон перестал ходить на кладбище. Он перестал пить, бродить по Лондону и словно бы собрался весь. Комок нервов, что и говорить. Говорить он стал тише, да и сам старался вести себя так, словно бы ничего не произошло. Но все и все ему напоминали о том, что случилось. - У вас есть проблемы со сном? – спросила психолог, видя, что ее пациент погрузился в задумчивость. - Нет. - Проблемы на работе? - Тоже нет. Уверяю вас, - Джон слабо улыбнулся. – Я вполне нормален. У меня все хорошо. «Будет, когда Шерлок вернется», - закончил он фразу про себя. - Что ж…в таком случае, на сегодня мы закончим, - женщина встала и начала пролистывать ежедневник. - Когда назначим следующий сеанс? - О, - произнес Джон, внезапно вспомнив вчерашний вечер. – Наверное, через месяц. Мне дают отпуск на работе, и я уезжаю в Сассекс. Психолог приподняла бровь, удивленно глядя на него: - Очень хорошо, Джон. Там прекрасная природа, вы чудесно отдохнете. - Да, я знаю, - кивнул доктор Ватсон. – Как только вернусь, я вам позвоню. - Хорошего вам отпуска. - До свидания, - Джон вышел из кабинета, облегченно вздохнув. На сегодня он достаточно покопался в себе. По дороге к метро он вспомнил, что снова спал в палате, когда его разбудила одна из новеньких медсестер, Лайза, кажется. Она была хорошенькой – с рыжими локонами и алыми губами – она произнесла своим голоском: - Доктор Ватсон, вас вызывает к себе мисс Дэвис. - Скажите мисс Дэвис, что я к ее услугам буду через полчаса, - велел Джон и пошел в уборную. В кабинете его начальница сидела, перебирая целую кипу листочков из какой-то папки. - Джон Ватсон прибыл. Она подняла на него глаза и потрясла бумагами: - Знаешь, что это, Джон? - Новые амбулаторные карты? - Жалобы, Джон. На тебя в последнее время поступает слишком уж много жалоб. Ватсон не нашелся, что сказать. Она несколько секунд оглядывала его: наскоро выбритого, с красными глазами, невыспавшегося и встрепанного, и вспоминала, каким он был в первые дни их знакомства. Спокойный, уверенный, ни следа усталости. Только его свитера остались неизменными, пожалуй. - Джон, - мягко произнесла мисс Дэвис. – Мы все соболезнуем твоей потере. Но так дальше продолжаться не может. Пожалуйста, возьми отпуск и поезжай… в тот же Сассекс, что ли. Отдохнешь, наберешься сил, а потом добро пожаловать на службу. Ватсон снова сжал кулаки и постарался ровно дышать, не желая показывать, как ему ничего не хочется. Только разве что работать. И ждать, пока внутри что-то успокоится и станет не так больно. Когда Шерлок вернется… - Конечно, - вместо этого выдавил Джон. – Я возьму отпуск. - Вот и отлично, - сказала мисс Дэвис, протягивая ему бланк. – Отнеси в бухгалтерию, получишь отпускные и зарплату. И Джон… - она посмотрела на него долгим взглядом. – Мы тебя ждем. Если тебе будет нужна какая-то помощь… Ватсон кивнул, поднялся с кресла и забрал бумажку. Он вышел, как сомнамбула, с трудом вспомнил, как забрал деньги и переоделся. Когда он вышел из больницы, вроде бы светило солнце, но он этого не ощутил. *** Хартфилд, Сассекс Шерлок с тоской оглядел свое новое жилище. По сравнению с комнатой на Бейкер-стрит, конечно, дом был намного больше и одновременно тише. Первые несколько ночей по приезду он постоянно вскакивал и не спал. Сердцем ему хотелось как можно быстрее попасть в Лондон, но это было невозможно по ряду причин. Шерлок морщился по утрам, слушая крики петухов, и одновременно страстно желал услышать хоть какой-нибудь лондонский акцент. Местные жители же в качестве собеседников его никак не устраивали, и поэтому спустя какой-то там месяц за ним закрепилась слава брюзги и нелюдима. Вкратце же Шерлок томился в ожидании звонка Майкрофта, который должен был сообщить, что последний сообщник Мориарти схвачен и всем близким друзьям Холмса больше ничего не угрожает. А пока ему приходилось отсиживаться в подполье, что было полезно после двух лет скитаний по миру, но совершенно не нравилось его духу. Привыкнув постоянно действовать, детектив теперь изнывал от скуки. Где-то на второй месяц Шерлок начал исследовать местные края и нашел очень неплохую пчелоферму, которую и начал приводить в порядок. В последнее время он так увлекся этим, что только и делал, что ходил по полям и наблюдал за тем, какие же растения собирают пчелы, и что у них выходит в итоге на вкус и на цвет. Одолжив у местных пчеловодов маску и костюм, Шерлок часами наблюдал за ними и конспектировал. А когда уставал, то приходил в деревню обедать и пропустить кружечку пива и выпить чаю. Местные девушки поглядывали на него с интересом и одновременно с трепетом. На их попытки завести разговор, он неизменно улыбался и говорил, что обязательно, как-нибудь в другой раз, а что вы знаете о пчелах? Как ни странно, девушки опускали глаза. Пчеловодство считалось в их деревне чисто мужским занятием, и если их матери могли еще рассказать им о том, как вести хозяйство, о меде в деревне предпочитали не заикаться. Шерлоку поневоле пришлись по душе эти тайны. Как-то возвращаясь вечером с фермы, он услышал звонок телефона и бегом поднялся вверх, где стоял на зарядке сотовый телефон. - Я слушаю. - Это Майкрофт. Все в порядке? - Пчелы обработали несколько цветков лаванды и мать-и-мачехи, - отозвался Шерлок. – А в остальном все тихо. Как дела в Лондоне? - Хорошо, - после некой заминки сообщил Майкрофт. – Пчел, правда, тут нет, но мы почти поймали шершня. - Понятно, - проговорил Шерлок. – Когда мне возвращаться? - Я бы хотел, чтобы ты еще повременил с этим. Все душевное равновесие разлетелось на куски, Холмс сжал в руках трубку и произнес: - Майкрофт, ты меня разочаровываешь. Сколько мне еще ждать? Ты теряешь хватку, раньше бы… - Да, да, ты нашел бы его намного быстрее. Особенно после трех пуль снайперов, которые каждый день сидят на крыше твоего дома и следят за тем, как миссис Хадсон покупает сельдерей. Или то, как Лестрейд мечется от хот-дога до кофе. Или как Джон, - Шерлок резко выдохнул. – Да-да, твой Джон Ватсон ходит на работу. Кстати, я слышал, он уезжает из Лондона. - Надолго? Куда? - Думаю, в отпуск. Как говорят мои агенты, на целый месяц. Так что дай, будь так добр, мне это время, чтобы я закончил все дела и подготовился к твоему чудесному воскрешению. Ты получил деньги? - Да, мне всего хватает. - Чудно. До связи, дорогой брат. - Увидимся, Майкрофт, - Шерлок положил трубку и отбросил телефон. Затем опустился на пол и тяжело вздохнул. Имена, которые небрежно произнес Майкрофт, снова всколыхнули его воображение. Джон. Шерлок покачал головой. Сколько раз ему хотелось связаться с ним, подать знак, что он жив, что он рядом! Он видел Ватсона у своей могилы, и это было невыносимо. Потом он уехал, но Майкрофт со своей отвратительной педантичностью продолжал рассказывать о том, в каком плачевном состоянии пребывал его лучший друг. Шерлок поднялся с пола, взлохматил отросшие волосы и пошел за брошенной на крыльце курткой. Сегодня ему стоит выпить как следует. А завтра…завтра можно будет взять маску и пойти прогуляться до ульев, чтобы узнать, каков на вкус мед, который делают пчелы. Терпение и спокойствие. Шерлок пожалел, что ему не досталось этих качеств больше. *** Джон собрал небольшую сумку вещей, взял кошелек, ноутбук и спрятал подальше пистолет. Мысль о поездке нашла отклик в его душе, и он почувствовал какое-то облегчение. Такси приехало вовремя, он сел и всю дорогу до вокзала молчал. Водитель получил свою оплату, глянул на мрачного доктора, и хотел было что-то спросить или сказать, но передумал. Джон пошел к кассе, дождался своей очереди и проговорил: - До Сассекса пожалуйста. - Куда именно? Джон прищурился и поинтересовался: - Есть еще билеты в Хартфилд? - Есть станция неподалеку. Там пешком несколько часов. - Дайте билет. - Только туда? - Да, пожалуй, - Джон вздохнул. Он не был уверен, что у него хватит сил вернуться, хотя здесь ждала его и работа, и даже сама возможность того, что Шерлок вернется. - Ваш билет, - девушка протянула ему кусочек картона с выбитой датой, и он поблагодарил ее, вылезая из собственных мыслей. – Отправление через полчаса. Найти поезд оказалось несложно: он стоял на четвертом пути. Людей в купе было немного, контролер проверил его документы и велел садиться. - К утру будем в Сассексе. Едете к родственникам? Джон мягко улыбнулся и просто кивнул. - Я просто куда-нибудь еду, - сказал он, когда контролер скрылся. – У меня отпуск, есть деньги, так почему бы мне хоть куда-нибудь не отправиться? Он закрыл глаза и улегся на койке, поезд мерно качал его, и Джон задремал. Во сне он внезапно увидел своего друга. Шерлок сидел в своем любимом кресле и смотрел на него с улыбкой. - Проблемы всего на два пластыря, дружище, - произнес он. – Хреново выглядишь, Джон. - Ну уж извини, - ворчливо ответил ему Ватсон. – Ты вон вообще умер. Шерлок рассмеялся, и Джон аж закрыл глаза, так он отвык от этого смеха, от звука этого голоса… Когда он их открыл, его друг сидел совсем рядом. Просто опустился на пол рядом с ним и серьезно проговорил: - Помни, что я говорил тебе, Джон. Из всех типов друзей, что могут быть у меня – ты ближе всех. Просто иди ко мне. Ватсон удивленно глядит на него. Шерлок не похож на себя. Или это тот Холмс, которого нарисовало слишком уж живое его воображение? Он был готов поклясться в том, что перед ним его друг. Те же кудрявые черные волосы, та же саркастическая улыбка, длинные тонкие пальцы, рубашка, костюм, тонкие губы, пронзительные серые глаза. Шерлок заключил его в объятия, и Джон чуть не расплакался от облегчения. Они были наконец-то вместе, и Ватсону мучительно много хотелось рассказать, объяснить, но… в это время по вагону пронесся гудок, и Джон проснулся. Один. Оглядевшись, он понял, что проспал всю ночь, и что за окном раннее утро, и что через каких-нибудь несколько часов они оба будут в Сассексе. Он тряхнул головой, прогоняя странную мысль. Не оба. Только он один. Теперь он один. Однако внезапно Джон ощутил какой-то странный подъем. Может быть, действительно стоило просто уехать из этого города, чтобы осознать тот факт, что жизнь продолжается. Пусть даже и без Шерлока.