Живу лишь тобой

Локи даже в самом страшном кошмаре не мог предположить, что с ним произойдёт такое. Он очень смутно помнил тот вечер и ночь, произошедшие три дня назад, но Бьёрн и его прихлебатели, в кои-то веки научившись хоть одному правильному заклинанию, активировали магические камеры. Так что, когда Локи пришёл на сдачу курсовой, все студенты группы и не только группы, уже были в курсе. Конечно, с этого момента жизнь его кардинально изменилась. Теперь самое приличное оскорбление, это «подстилка нищего», Локи был почти сломлен. Именно почти, потому что даже эти подонки не могли отнять у него чувство собственного достоинства. С Тором он не разговаривал. Они виделись нечасто, только когда сдача экзамена выпадала на один и тот же день. Вот тогда начиналось унизительное улюлюканье со стороны однокурсников. Тору даже пришлось ввязаться в драку, но Локи это не помогло, наоборот, стало только хуже. Он уже с нетерпением ждал окончания четвёртой, последней ужасной недели, когда будет сдан последний экзамен, и сессия закончится. Вот только через месяц и две недели снова придётся возвращаться в академию. Это будет невыносимо. Теперь уже никто с ним не считается. Лафей, как ни странно, пребывал в неведении. Хотя, он же постоянно в разъездах, а если и дома, то занят какими-то важными переговорами, ему не до сына. Локи не думал пока рассказывать всё отцу. Ха, да тот бы и слушать не стал, отмахнулся и продолжил дальше свои дела. Что ж, Локи ничего не остаётся, кроме как жить дальше. *** - М-да, - протянул Вольштагг, глядя на перебравшего друга. Ему и Фандралу с Огуном удалось уговорить Тора развеяться, сходить куда-нибудь потусоваться, и вот результат – Одинсон выпил больше, чем они трое. – Ты на ногах способен передвигаться? Тор кивнул. - Ещё пива, - заказал он у проходившей мимо официантки. – Мне надо. Мужчины переглянулись. - Тебе надо домой, - заключил Фандрал. – Мы думали, тебе нужно перестать страдать и развлечься, а сделали только хуже. Так, ребята, забираем его. - Эээ, я в п-п-порряддке, - с трудом пролепетал Тор. – Осттттавввввьтттте ммменнння. - Да он лыка не вяжет! – чуть ли не с ужасом воскликнул Огун. – Дааа, довёл его Локи, так он ещё никогда не напивался, даже когда его в первый раз послали. - Локи? Где он? - В твоей голове. Мужчины взяли Тора под локти и попытались поднять. Одинсон сначала отнекивался и хотел вставать, но друзьям удалось его уговорить. За руль торовой машины сел Огун, как самый трезвый из всех. Для крупных четырёх мужчин места оказалось маловато, и им приходилось жаться друг к другу. - Давно купил бы что-то поприличнее, - возмущался по привычке Вольштагг. – А то всё на этом драндрулете разъезжает. - Если бы кто-то поменьше ел… - тихо произнёс Фандрал, но всё же получил довольно болезненный тычок под рёбра. – Ай! Ты что творишь? - Да успокойтесь вы! – прикрикнул на них Огун. – Нормальная машина. Вскоре они подъехали к домику Тора. С трудом, но всё-таки они сумели вынести его из машины, и донесли до самого дома. - Какой же он тяжёлый! – пропыхтел Фандрал. Судя по лицам остальных, думали они о том же самом. Тащить пьяного вдрызг Тора, как оказалось, то ещё наказание. - Раньше Тор никогда так не напивался, - сказал Вольштагг, помогая опустить Тора на диван небольшой гостиной. Так как дверь спальни была закрыта, хоть и не на ключ, тратить усилия на то, чтобы её открыть, никто не стал, поэтому и потащили сюда. - Да, - подтвердил Фандрал, вытирая со лба пот. – Всё из-за этого Локи, чтоб ему! - Он тоже пострадал, - справедливо заметил Огун, садясь в кресло, стоявшее рядом с диваном. Вольштагг занял ещё одно, а Фандрал принёс с кухни стул. Нужно хотя бы немного отдохнуть. - Ну и поделом ему. Сам же напился и стал к Тору приставать, а до этого пустым местом считал. Он это заслужил. - Ему житья не дадут, когда начнётся новый семестр, а это произойдёт через месяц. Никто такого не заслужил, даже Локи. Тор встрепенулся, открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд. - Лоооооки! – провыл он. Фандрал, Вольштагг и Огун дёрнулись. А Тор продолжал: - Локи, это я во всём виноват. Теперь он меня ненавидит. Я ж готов ноги ему целовать, - казалось, ещё чуть-чуть – и он заплачет. Отец говорил Тору, что слёзы – это хорошо, мужчины не должны бояться плакать. Но не до такой степени, чтобы становиться нюнями. – Надо было оставить его, а я… воспользовался его состоянием. Я просто не смог устоять. - Не понимаю, что ты в нём нашёл, - сказал Фандрал, любимец девушек, глядя на свои ногти. – Ни кожи, не рожи. Йотун, одно слово. - Не смей оскорблять его! – Тор потряс в воздухе кулаком. – Я вот тебе… Он самый красивый, умный и… тебе не понять. - Уж куда мне, - усмехнулся Фандрал. – Ладно, не злись, я не хотел. Тор проговорил что-то непонятное, после чего спокойно захрапел. На громкий звук откуда-то вышла Крисси. Неспешно подойдя к хозяину, кошка запрыгнула на него, обнюхала и снова спрыгнула. - Бедная, с её-то нюхом запах – вообще кошмар, - Огун погладил пушистую кошечку. Та, как обычно, это позволила, но не долго. Характер у животинки был, это точно. – Как только Бальдр додумался подарить брату кошку? - Не знаю, - пожал плечами Вольштагг. – Слушайте, как думаете, Тор не обидится, если я похозяйничаю у него в холодильнике? - Тебе бы только есть. - Так не обидится? Я бы у него спросил, но сомневаюсь, что он мне ответит. Тор только на имя Локи реагирует. В доказательство его слов Тор громко застонал. - Не провоцируй, а то снова напьётся, - настоятельно попросил Огун. – Иди на кухню, Тор привык, что ты шаришь у него в холодильнике. Вольштагг что-то проворчал и даже хотел было в открытую возмутиться, но желудок выбрал этот момент, чтобы забурчать (будто бы в нём давно ничего не было), и поплёлся на кухню. Огун и Фандрал включили телевизор и принялись переключать каналы, но не находили ничего интересного. А Тор спал на узком для него диване и видел во сне своего любимого, который счастливо улыбался, и эта улыбка была предназначена только для него.