Ревность

-Ром, я могу тебе довериться? – спросил Костя после долгих объятий. Он густо покраснел и опустил взгляд, рассматривая пуговицы на моей рубашке. Как же я по нему скучал… -Конечно. -Пообещай, что не скажешь никому. Ни маме, ни папе. -Обещаю. -Я нашел вторую половинку. Его зовут Ваня. * * * Я плакал, как ребенок, скрутившись в клубочек на полу своей комнаты. Я злился на своего брата, ненавидел и с каждой минутой понимал, как я сильно его люблю. Костя должен принадлежать мне! Его синие глаза, белая улыбка, темные волнистые волосы, родной запах… Это все мое! Моё, родное, и больше ничье! Не этот Ваня обнимал его в детстве ночью, когда гремела гроза, не он помогал Косте с уроками, не он переживал, где он находится, и в какую компанию попал. Не он дрожит каждый раз, когда мягкие пальцы Кости прикасаются к волосам и шепчут на ухо что-то очень теплое и ласковое… И не он сгорает от безответной любви к собственному брату, столь запретной и странной. Простые слезы превратились в рыдания и истерику. Я кусал подушку, чтобы не зареветь в голос. Я не хочу, чтобы Костя слышал, как его старший надежный брат распускает сопли. Все эти три месяца (из них один в санатории, два на сессии) я только и думал о встрече с ним. Я мечтал услышать его бархатный голос, звонкий смех, увидеть искорку в синих глазах, почувствовать его теплые объятия… Которые теперь принадлежат не мне, а ему, бойфренду моего Кости. Мама в честь моего приезда приготовила шикарный ужин. Есть мне совсем не хотелось, глаза опухли, голос сел от рыданий, но я пошел на кухню, чтобы мама не обиделась. За столом уже сидела моя семья и мирно беседовала. Увидев меня, мама весело сказала: -Ну, наконец-то! Садись ужинать. А чего глаза такие красные? Опять в Интернете сидел? Я не ответил, а только кивнул своей матери и сел рядом с отчимом, напротив Кости. Он сверкающе улыбнулся мне, но я отвел взгляд. Сердце сжималось и разрывалось на части. -Кость, во сколько придет твой друг? Уже пора ужинать, - сказал отчим, глядя на поджаристого цыпленка табака, фирменное мамино блюдо. -Скоро, он просто опаздывает, - растерянно промолвил Костя, заламывая руки от волнения. Я встрепенулся. Неужели придет его хахаль, которого я заочно ненавижу всем сердцем? Блин! Если я увижу какие-то проявления нежности, то я задушу его. Собственными руками. В дверь позвонили. Я сжал кулаки, костяшки побелели. -Я открою, - с улыбкой пропел Костя и бросился открывать дверь.