Не отступлю

      Джессика торопливо проходила все холлы мэрии, держа в одной руке стакан свежесваренного кофе, а другой — пролистывая новости в мобильном, переодически поглядывая вперед, чтобы не произошёл казус с очередным её столкновением с каким-либо работником. Время от времени приходилось ещё и отрывать взгляд от экрана по причине банального этикета и здороваться с идущими мимо людьми.       Сегодня она вместе с Оливером слегка придержалась в своём пентхаусе. И причина была вовсе не в откровенной беседе, странствующей за ними по пятам, и не во внезапно звонке мисс Смоук с просьбой срочно явиться в бункер, а в самом обыкновенном понятии «проспали». Да, как бы не забавно это звучало для чужих ушей, но даже мистер Куин, всегда просыпающийся раньше будильника, уснул сном младенца. В этот раз Уильямс была той, кто растормошил его с криками: «Мы проспали». Разумеется, даже поесть толком они не успели, ведь спешно собрались и вышли к лимузину, ожидающего их около выхода. Девушка, по принужению босса, отправилась в ближайшую кафешку с абсолютно явным заданием поесть, в сопровождении с охраной, без которой ей нынче и шагу сделать нельзя. Сам же Оливер отправился на работу.       Мужчина успел провести совещание, раздать задачи для каждого сидящего в зале и даже удивился тому, что тут не присутствовала сестра. Однако, он видел её бегущей из одного кабинета в другой, поэтому надеялся, что переживать не стоит. Сейчас же Куин мог расслабиться в своём кресле, откинувшись на его спинку, взял в руки пульт и включил телевизор, стоящий правее от его стола. На экране появился ведущий четко и понятно излагающий суть прощедих событий вчерашнего дня и подводя итоги. Он затронул тему акции «Бесплатная медицина», где рассказал о количестве людей, посетивших здание, показал отрывки интервью с теми или иными представителями мэрии, включая самого Оливера, с врачами, оказывающими помощь, и простыми людьми, посетившими это место. А в конце подытожил всё это «хорошей новостью», как сказал он сам. Мужчина едва заметно улыбнулся, а затем проговорил о ночной вылазке всем известного героя — Зелёной Стрелы, упомянув о том, что о нём не было слышно уже давно и вот он снова на страже города. Конечно, не один, а в сопровождении своей команды. — А вот и я, — пропела Уильямс, войдя в кабинет, но её взгляд, подобно самому Куину, уткнулся в экран телевизора, где ведущий уже заканчивал свой эфир. Она хмыкнула, довольно усмехнувшись: — Зёленая Стрела вернулся? — Да, — ответил Куин, выключая телевизор и, вертнувшись на кресле, сел лицом к ней, в один момент изучив то, что она принесла. Затем мужчина сурово посмотрел на Джессику, и проговорил: — Я тебя куда отправил? — В кафе, — непонимающие сказала она, заметно смутившись. — Зачем? — Поесть. — И? — Я поела, — девушка развела руками, а сразу после закатила глаза. — Всё, как ты сказал. Охрана стояла сзади и давилась слюной. — Тогда что это? — он указал взглядом на стакан в её руках и Уильямс тут же всё поняла.       Она стукнула себя рукой по лбу, засмеявшись, а потом поставила сию причину раздора на стол перед Оливером. — Прости, забыла. Это тебе. Ты же утром не поел.       После девушка вновь вспомнила о ещё одном вкусном презенте для мэра и вынула из сумочки, висящей на плече, красиво упакованный круассан. Она положила его на стол рядом с кофе, а после присела на стоящее рядом кресло, продолжая тараторить о своём: — Вкуснейшая выпечка от тёти Мари. Её кондитеская находится рядом с кафе, поэтому я не могла туда не зайти. Кстати, этот круассан продала мне лично тётя Мари и приглашала заглянуть к ней ещё раз и попробовать лимонный тарт. Сказала, что это семейный рецепт. В каком-то там году её семья переехала в Америку из самого Парижа, представляешь? Потом, спустя долгие годы, она открыла кондитерскую и теперь там толпы ходят каждый день…       Она всё так же продолжала рассказывать о новом месте и о новом знакомстве, упоминая о том, что тётушка Мари звала мэра к себе на чай. Сказала о том, что это была бы честь для неё. И каждое последующее её слово было произнесено с таким теплом, будто бы девушка побывала в гостях и собственной бабушки, коей на самом деле-то и нет. Так уж вышло, что родители её отца уехали в Сан-Франциско, где и остались на дальнейшую жизнь. Генри был уже состоявшимся бизнесменом, за которым бегали журналисты, в надежде выпытать интересную деталь с его работы, а матери и отцу это жутко надоело в какой-то момент, ведь даже за ними по пятам бродили незаурядные папарацци. Именно тогда Эрни сообщил сыну о явном желании переехать туда, где никто не будет их знать. Они прожили там долгих девять лет, а потом дедушка заболел. Джессика до сих пор не знает чем конкретно, ведь она тогда была ещё слишком юна для подобного рода информации, а спустя столько лет не стала теребить свою память для восстановления всех незнаний. Бабушка же, миссис Мейдлин Уильямс, скончалась через пару лет, просто не выдержав длительного одиночества и отказываясь принимать жизненно важные для неё таблетки после смерти любимого мужа. Переезжать обратно она не захотела, понимая, что для этого ей придётся покинуть уютное гнездышко, которое она построила тут вместе с мужем, поэтому умерла в одиночестве, в собственной спальне. Что же касается семьи мамы, то тут всё было просто, но не менее трагично. Грейс не любила вспоминать о том, что случилось с её отцом, ведь тогда, ещё подростком, она потеряла его. Всё было в порядке тем злополучным утром. Её мама, Мэгги Хиггинс, как и всегда, приготовила вкусный завтрак, а затем торопливо уехала по рабочим делам, оставив дочь с мужем. Позавтракав, они сели в машину отца и поехали в школу. Только вот по пути папе стало плохо. Он припарковался, как смог, на обочине и сжал рубашку на груди с такой силой, что казалось будто бы она просто лопнет в какой-то момент. Он начал стонать и что-то бормотать своей дочери, которая уже была практически в истерике. А когда мужчина отключился, то девочка долго пыталась привести его в чувство, как только могла, рыдая, крича и без конца дергая папу то за пиджак, то за рубашку. Это увидели проходящие мимо люди и именно они вызвали помощь. Только вот было слишком поздно. Врачи констатировали у него сердечный приступ. Пережить это для Мэгги казалось чем-то невозможным, но она смогла. Благодаря дочери. Ведь каждый раз, глядя на неё, мама понимала, какой ужас пережила её девочка и старалась сделать всё, чтобы она забыла об этом, хоть и это было невоможным. Поэтому женщина нашла в себе силы бороться дальше и сумела дать дочери всё, что смогла. Когда же её маленькая Грейс выросла и нашла себе человека, с которым готова жить до конца дней своих, Мэгги наконец-таки сумела расслабиться. Она прожила остаток своей жизни на окраине города, хоть дочь и предлагала ей переехать к ним. А когда родилась Джессика, была рада до дрожи. Каждый раз беря в руки это маленькое создание, женщина плакала, но пела ей колыбельные, наполненные самыми тёплыми словами. Она умерла в больнице, когда её внучке было всего-то десять лет, но, уже чувствуя свою скорую кончину, оставила письмо, в котором благодарила Генри за то, что он был рядом с её дочерью всегда, за то, что любил её до безумия и просила не оставлять её никогда. Так же Мэгги упомянула о своей дочери, которой посвятила добрую страницу каллиграфически написанного письма, а в конце оставила пометку, что подготовила маленькое послание своей внучки и попросила отдать его ей на её свадьбе. Уильямс знала об этом письме, но не выспрашивала у мамы о его содержимом, понимая, что ей и так было достаточно больно. Так и вышло, что для Джессики единственными близкими людьми стали родители, которые окутали её любовью с ног до головы и всегда пытались сделать так, чтобы она улыбалась. Поэтому Оливер понимал почему так внезапно в ней вспыхнула такая любовь к тётушке Мари. Она просто отнеслась к незнакомой ей девушке, как родная бабушка, коей самой Джессике в жизни так не хватало.       Она махнула рукой, вдаваясь в детали, а затем лишь обратила внимание на то, как смотрит на неё Куин. На его лице была заметна полуулыбка, а взгляд был такой умилённый, что, признаться честно, ей было безумно жаль, что вход папарацци сюда запрещён. Уильямс с удовольствием разглядывала бы этот снимок. Ей сразу стало неловко, поэтому девушка опустила взгляд в пол, стыдливо улыбнувшись при этом. — Что? Я говорю без умолку? — тихо спросила Джессика. — Да, — уверенно отчеканил Куин, но сразу после добавил: — Но мне это жутко нравится.       Она раскраснелась, но попыталась это скрыть, переводя тему на что-то другое. Правда, получилось это не совсем удачно, ведь ничего другого, кроме как завтрак для Куина, стоящий прямо перед носом, в голову не лезло. — Поешь, пока он тёплый, — девушка одним лишь взглядом указала на выпечку, а затем посмотрела на Куина, который продолжал изучать её эмоции.       Почему смущение вошло для неё в привычку? Это было так странно и до жути мило одновременно, ведь в подобные моменты Джессика превращалась маленькую застенчивую девочку, которую хотелось обнять, спрятав от целого мира и желательно запереть в каком-нибудь замке, чтобы никто и никогда не расстроил её. — За кофе спасибо, а круассан съешь сама. Я не голоден, — заговорил он так, будто перед ним сейчас сидела не взрослая состоявшая девушка, а скорее пятилетний ребёнок.       Уильямс уже хотела начать спорить, но дверь в кабинет распахнулась и на пороге кабинета появилась разъярённая Тея. Она встала на месте, борясь с желание бросить эту работу в сей момент, и сжала в руках свежую прессу с ещё какими-то папками. Их было четыре, не меньше. — Я убью твою секретаршу, — прошипела Куин, четко глядя на брата. — В чём дело, Спиди? — непонимающе спросил он.       Затем мужчина приподнялся с места, желая забрать из её рук кучу бумажек, но она опередила его, зашагав к его столу твёрдой походкой. Ему ничего не оставалось, как усесться обратно и наблюдать за продолжением сего действа. Уильямс даже успела перекинуться с ним взглядом, но потом тут же уставилась на его сестру, бросившую на стол всё то, что принесла. — Ты заметил, что её сегодня нет? — поинтересовалась она с явной издёвкой. — Честно говоря, нет. Мы опаздали и я… — Вот! Ты даже не заметил! — возмутилась Тея, проворчав что-то невнятное, а затем рухнула на стоящее рядом кресло и устало откинулась на его спинку, лишь потом заметив, что брат был здесь не один. Тогда она заговорила более смиренным голосом и даже усмехнулась: — О, Джесси… Прости, не заметила тебя. Привет. — Это и не странно… Ты так фейерично залетела в кабинет… — Ну так вот, — она выдохнула, вновь переключив своё внимание на мэра. — Твоя секретарь сегодня не соизволила явиться на работу. — Почему? Ты ей звонила? — Конечно, — девушка закатила глаза, понимая это, как чрезмерно очевидный факт. — И знаешь, что она сказала? — Что она увольняется? — преположила Джессика, на что тут же столкнулась с не самым добрым взглядом Куин. — Нет. Сказала, что она взяла себе выходные. — А кого она оповестила об этом? — мужчина нахмурился. — Свой стол. Потому что именно там я нашла её записочку, — сказала девушка, с нескрываемой ненавистью. — Я долго по этому поводу высказывала ей свои претензии и я ей ещё расскажу, как только она тут появится. — Так вот почему ты с утра бегала по всем кабинетам? Выполняла её работу? — Именно, братец. У меня же своей мало! — Так давай помогу, — предложила Уильямс. — У тебя действительно гора работы. — Ох, нет… Спасибо, — она подняла руки, отрицательно помотав головой. — Ты занята весь день, потому что строишь глазки моему брату. — Тея! — осёк её Оливер, посмотрев на сестру довольно сурово.       По этому его взгляду и вздёрнутой брови можно было сделать вывод, что он начинал злится. Только вот Спиди, казалось, это вовсе не волнует, поскольку она только лишь махнула рукой. — Нет-нет, — опередила её ответ Джессика, так и не посмотрев на сидящего мужчину. Она даже натянула улыбку, которую тут же скрыла, опустив голову вниз. — Твоя сестра права. Я действительно делаю мало.       Уильямс внезапно стало чрезмерно неловко и ей даже показалось, что она снова залилась багрянцем, который видно невооружённым взглядом. Девушка опустила глаза на свои сомкнутые ладони и замолчала, ровно до момента пока сама Тея, не переспросила её о предложении помощи: — Ты правда можешь мне помочь? — Конечно, — она улыбнулась, ведь понимала, что с её стороны было бы крайне нетактично сейчас проявлять характер, хоть и будь перед ней кто-либо другой, то уже наверняка бы девушка ответила довольно резко. — Это было бы очень даже неплохо.       Уильямс уже встала со своего места, поправляя ремешок сумки, и абсолютно не посмотрев на Оливера. Он же в свою очередь прокашлялся, обращая на себя внимание сестры, которая тоже поднялась со своего места, а после кивнул в сторону Джессики и грозно сжал желваки. Она шумно выдохнула, а после, прижав к себе всё те же папки, с котороми и пришла, оставив на его столе лишь прессу, и виновато посмотрела на неё, произнеся уставшим голосом: — Прости. Я уже устала заносить всем хвосты. Вот и вскипела.       Девушка поджала губы, надеясь получить от подруги прощение, ведь на самом-то деле у неё в планах не было ничего такого. Просто сказала первое, что в голову пришло и не более. Уильямс опустила глаза в пол, а когда вновь посмотрела на Спиди, то попыталась ей искренне улыбнуться. — Пойдём в мой кабинет. Расскажешь, что нужно делать.       Тея вздохнула и кивнула ей, а затем обернулась к брату и развела руками. Он покачал головой, а уже через пару мгновений окликнул Джессику, попросив её задержаться. Спиди лишь сказала, что подождёт девушку в её кабинете и вышла, оставив их наедине.       Оливер встал со своего места, деловито поправив пиджак, и подошёл к ней ближе, пока она сама стояла на месте, около выхода, и подняла на него взгляд впервые за всё это время, сопроводив его своей улыбкой. Когда же мужчина подошёл к ней ближе, то прокашлялся, подбирая слова, а затем посмотрел на Уильямс довольно виновато, вероятно стыдясь слов сестры, и сказал: — Не обращай внимания на Спиди. Она, наверное, просто устала, поэтому так себя и ведёт. — Я понимаю, Оливер. И советую тебе дать ей выходной или недельку выходного, — Джессика пожала плечами, сжав губы в одну плотную линию. — Твоя сестра действительно делает всё, что, по логике вещей, должны делать мы. Она прикрывает нас даже, когда нам нужно банально остаться дома и просто отдохнуть, а мы, вместо того, чтобы помочь ей, снова и снова уходим от всех дел.       Куин выдохнул, на долю секунды прикрыв глаза. Он понимал, как никто другой, что отдых был необходим Тее, как глоток свежего воздуха после удушливо-жаркого лета, но отпускать её было всё равно, что не появляться на работе в течении года. Это было чревато последствиями и достаточно серьёзными. — Может стоит найти ей помощника? — спросил Оливер, превратившись в одно мгновение в избитого Бэмби. Только такая трактовка могла объяснить вид мужчины в тот самый момент. — Ты же понимаешь, что это не решит проблему. Она всё равно не сможет никому довериться. — А Квэнтин? — У него своей работы по горло.       Оливер замолчал, явно не зная, что с этим делать, но эту паузу прервала сама Уильямс, сказав о том, что ей нужно идти, ведь её ждёт Тея. Он пообещал подумать над её отпуском и позволил девушке уйти. Однако, стоило ей только прикоснуться к двери, как мужчина окликнул Джессику вновь. Куин мягко ей улыбнулся и проговорил вкрадчивым голосом: — В обеденный перерыв ничего не планируй. Мы навестим тётушку Мари.       Она лучезарно заулыбалась, борясь со своим желание затискать такого крепкого мужчину, словно маленького медвежонка. Джессика закивала ему, а затем закусила нижнюю губу, явно в предвкушении этой встречи. Поэтому девушка вышла из кабинета в прекрасном расположении духа, с нетерпением дожидаясь этого похода.       С Теей она договорилась обо всём довольно просто. Куин выполняет свою работу, а Уильямс — работу Кэйт. Переняв на себя инициативу по увлекательному бегу из кабинета в кабинет, девушка полностью освободила её, хоть и Тея была почему-то против этого изначально, посчитав, что только если об этом узнает брат, ей будет беда. Однако, Джессика была крайне убедительной в этом плане.       Когда же кросс по бегу начался, Уильямс поняла, почему Спиди была такой злой. Это не только отнимает кучу времени на поиски нужного ей человека, но ещё и жутко бесит, ведь не всегда все сидят на местах. А некоторые и вовсе решили устроить себе перекур посреди рабочего дня, наплевав на свои обязанности. И вот тогда Джессика начинала злиться и угрожать всем увольнением, если немедленно они вернутся к своим обязанностям.       В целом, половина дня прошла неплохо. Настолько неплохо, что Уильямс могла смело рекомендовать себя на место секретаря в самой крутой фирме мира. Правда, для этого ей необходимо будет ещё потренироваться. Но Тея была довольна её работой, поэтому смело хвалила девушку и даже интереса ради поинтересовалась у неё не желает ли она сменить курс своей деятельности на этот. Джессика лишь рассмеялась в ответ, покачав головой. Ей уже достаточно было и ссор, и выяснений отношений.       Когда же Уильямс могла быть свободной, то смело отправилась в свой кабинет, чтобы забрать сумочку, а после пошла в кабинет Оливера, чтобы наконец-таки отвести его в кондитерскую тетёшки Мари. Она застала его уже выходящим в холл и тут же различила улыбку на лице Куина, как только они встретились глазами. Охрана уже была тут и лишь ждала команды идти следом, поэтому девушка даже слегка притормозила, осознав для чего они торчат здесь посреди дня. Оливер подошёл к ней первый, явно не понимая её ступора, и практически сразу словил слегка расстерянный взгляд. — Ты уже закончила? — поинтересовался он, встав перед ней, тем самым загораживая ей вид на охрану.       Джессика же радостно кивнула ему, действительно отвлекаясь от тех четырёх телохранителей, что сейчас активно начали что-то межу собой обсуждать. — Тея сказала, что на пару часов я могу быть свободна. А потом всё заново, — она наигранно закатила глаза. — Но я не так уж и устала. — Отлично, — мужчина усмехнулся. — Тогда… мы можем идти?       Он встал около неё и предложил ей свой локоть, за который она тут же ухватилась. Находиться рядом с ним — это чувствовать себя под надёжной защитой так, словно никто и ничего не сможет никогда ей навредить. Девушка ловила себя на подобных мыслях каждый раз и была уверенна, что будет продолжать это делать и дальше, ведь в подобные моменты она ощущала себя, словно диснеевская принцесса, окутанная полной защитой своей семьи и вечно находящяя себе приключения. Время от времени они переглядывались, дарили друг другу улыбки и молча следовали дальше. Правда, как и ожидалось, не одни.       Уильямс изредка поглядывала назад, убеждаясь в том, что в паре метров от них следует охрана, странно озирающаяся по сторонам. Это вызывало непонятную тревогу на фоне недавних событий. Она сразу же отворачивалась, покрепче сжимая руку Оливера, но отпуская её через пару-тройку шагов. — В чём дело, Джесси? — Куин уставился на неё, остановившись на ступеньках мэрии и позволив ей высвободить свою же руку.       Она в начале хотела ответить, что всё хорошо, но потом опять посмотрела назад и вздохнула. Телохранители стояли всего-то в паре метров от них и внимательно наблюдали, а затем двое спустились ниже, осматривая периметр. — Они пойдут с нами? — спросила девушка, желая задать совсем иной вопрос о цели их пребывания. — Да, — кратко ответил он, а затем опустил глаза ровно на одну секунду, для того, чтобы придумать более красочный ответ, а после посмотрел на неё вновь и продолжил: — Во-первых, мне по должности не положено ходить по городу без охраны. А во-вторых, со мной ты. — А я что, укушу тебя что ли? — Джессика стыдливо засмеялась, хоть и поняла, что хотел сказать мужчина. — Нет, — он широко улыбнулся. — Я хочу быть уверен в твоей безопасности. Не заставляй меня повторять это снова в следующий раз, ладно? Ты уже должна была выучить эту фразу наизусть.       Оливер легонько щёлкнул её по носу, отчего она лишь игриво скривилась, а затем крепче ухватил ладошку Уильямс, желая не разрывать с ней тесного контакта, и последовал дальше. Уже на тротуаре он спросил у неё о способе прибытия туда и Джессика не нашла ничего лучше, чем просто пойти туда пешком. К тому же, пекарня действительно была не далеко. Разумеется, что охрана была не очень довольна таким исходом, ведь на улице стоило смотреть в оба, не менее, но тем не менее они заняли свои прежнее позиции и теперь двое вновь шли впереди, а другие — сзади. — Вот тут, — она указала кивком головы на нужное им здание с красивой фигурной вывеской. — Пойдём скорее.       Девушка вновь повеселела так, словно спешила к родной бабушке на чаепитие, поэтому Куин не имел права нарушать её радость.       Они вошли внутрь помещения и в нос сразу же ударил запах только испечённых булочек с корицей и ванили. Это пробуждало аппетит не меньше, нежели эти шикарные пироги и свежайший хрустящий хлеб на витрине. Места тут было достаточно для десятка посетителей, а все столики и шкафчики были завалены испечёнными изделиями, за исключением лишь пары пустующих полок. Владелицы этого чудного места поделилась с Джессикой небольшим секретом, сообщив о том, что под конец дня тут обычно остаётся лишь парочка изделий, а чтобы полки не пустовали, кондитерам приходиться целый день испекать новые и новые порции. Девушки в кондитерских колпаках и форме даже слегка расстерялись при виде мэра, но бысто ретировались и практически одновременно поздоровались с ним. Оливер сделал тоже самое, а затем попросил охрану выйти и подождать их на улице, что они незамедлительно выполнили. — Девочки, а где тётушка Мари? — поинтересовалась Уильямс, неосознанно обхватив руку мужчины, тем самым словно пометив свою территорию при них. Куин же, заметил это и просто улыбнулся, посмотрев на неё. Пожалуй, он сделал бы тоже самое, если бы тут стояли особи мужского пола. — Кто меня ищёт? — пропёл милозвучный голос, а затем из подсобки показалась и сама владелица чудесного местечка.       Это была женщина лет шестидесяти пяти с красивыми светлыми кудряшками на голове, аккуратно заколотыми на затылке. Очки в узкой оправе под которыми красовались подведённые ресницы вписывались в её образ как никогда кстати. Губы были накрашены перламутровой слегка розоватой помадой. А её цветастое платье было скрыто за передником с явной вышивкой посередине, где было выделено название сего места. Сама женщина была полноватой, но всё это скрашивалось искренней улыбкой и милозвучным голосом, уносящим их двоих в глубокое детство. — О, надо же! — Мари хлопнула в ладоши, звонко засмеявшись. — Какие люди пожаловали в мою скромную обитель.       Джессика сразу расплылась в широкой улыбке, поглядывая на мужчину, уже приготовившегося поздороваться с новой знакомой. Женщина опередила его банальное приветствие, обняв Оливера одной рукой. Уильямс пришлось сделать шаг назад и высвободить его из своего крепкого «рукопожатия». Он даже успел проговорить что-то, вероятнее всего именно поприветствовал её, прежде чем она начала нахваливать его за крепкое телосложение. — О, как я рада познакомиться с Вами, мистер Куин, — проговорила Мари, отступив назад. — А то только и вижу Вас по телевизору. Спасибо большое этой прекрасной девушке за не менее прекрасное знакомство, — она обратила свой взор на Уильямс, которая лишь кивнула на её слова. — Я тоже рад познакомиться с Вами и этим местом. И я, по правде говоря, не знал о Вашей пекарне. — У Вас хватает проблем, мистер Куин, — она махнула рукой, рассмеявшись. — Ещё и моей пекарне думать…       Мужчина опустил глаза, улыбнувшись, а когда поднял их, то довольно уверенно произнёс: — Можете называть меня просто Оливер.       Их кроткая беседа затянулась ещё на пару минут, во время которых Мари всё так же хохотала, находясь в поднесённом состоянии. Она даже находила время для того, чтобы пообщаться с посетителями, а затем вновь возвращалась к Куину. В конечном итоге, женщина просто махнула на всё рукой и предложила пройти в место поуютнее, где точно никто не станет донимать их вопросами.       Так оно и вышло. Мари любезно пригласила их в собственную квартиру, что находилась этажом выше всё в том же здании. Они вошли в кладовую и прошли её о самого конца, пока не встали около широкой железной двери, которую тут же распахнула перед гостями владелица. Перед ними тут же показались массивные ступени с шикарными кованными перрилами внутри которых красиво пестрили окрашенные в золото дивные цветы и лианы. Сверху над лестницей и под каждой новой ступенькой загорелся тёплый свет, вероятно среагировавший на движения. Женщина пошла первой, рассказывая о причине появления тут подобного строения, в то время как Джессика с Оливером следовали за ней, увлечённо слушая её рассказ. Она поведала о том, что на самом деле не планировала жить прямо над работой, но её дети решили облегчить ей поездки из дому на работу и назад, поэтому выкупили квартиру сверху, преподнеся это ей как самый что ни на есть подарок. — Вы не думайте, что таким образом они от меня решили избавиться, — она смахнула накатившую слезу, в очередной раз рассмеявшись. — Нет. На самом деле, они сделали всё правильно. Я буквально жила на работе за неимением работников и иногда мне даже приходилось спать в кладовке, а сейчас вы сами видете какая я, — она развела руками, демонстрируя свою полноватую фигуру, а затем вновь ухватилась за перрила и продолжила свой подъём. — Нет, я, разумеется, езжу домой к дочери и сыну, играю с внуками и неделями могу просиживать их диваны, но я-то понимаю, что у них своя жизнь и я в ней наверняка лишняя. Проходите, я пока поставлю чайник.       Она открыла дверь и тут же скрылась в одной из комнат, позволяя гостям пройти внутрь самостоятельно. Тут, как и в самой пекарне, удивительно пахло корицей, будоража желудок, но теперь ещё это запах дополнился стойким ароматом мёда. Казалось, что здесь всё съедобное, как в сказке о Гензель и Гретель. Единственное отличие было лишь в хозяйке этого помещения. Она была намного добрее той злой ведьмы.       Джессика, пользуясь случаем, ходила по гостинной и разглядывала снимки, стоящие на комодах. Тут было фото как её детей, так и внуков, где все они улыбались и выглядели счастливее всех на всём белом свете. Вот тут стояла тётушка Мари со своими внуками — двумя мальчишками лет шести и девочкой со светлыми кудряшками годиков четырёх. А на другом снимке женщина стояла с двумя своими чудесными детьми, отдалённо схожими с ней, ведь в большинстве своём они во всём больше были схожи с мужчиной с другого снимка, что стоял буквально рядом. Фото было старым и человек на нём выглядел молодым, статным… Девушка быстро прикинула два плюс два, отыскала другие похожие фотоснимки и поняла, что это был её ныне покойный муж. Она сглотнула, отойдя на шаг назад. Оливер, возникший словно из ниоткуда, обхватил её за талию одной рукой, прижимая к себе, и спросил у неё: — Ты чего? — Всё в порядке, — она улыбнулась, мотнув головой. Отыскав руку мужчины, прикованную к тонкой талии ладонью и немного сжав её на запястье, Уильямс посмотрела в его глаза и негромко спросила: — Ты ещё не пожалел, что согласился? — Нет, — мужчина улыбнулся, а затем наклонился к её уху и прошептал: — Она мне тоже нравиться.       Уильямс закусила нижнюю губу, вынырнув из его рук. Слышать это было приятно, ведь теперь она понимала, что находиться здесь было вовсе не её прерогативой, но по её инициативе, как ни крути.       Она обошла большой деревянный стол, что стоял посредине комнаты, и подошла с одной стороны поближе, наклонившись к приятно пахнущему букету на столе. Шикарные сиреневые эустомы, украшенные зеленью, истощали тонкий аромат, и прекрасно вписывались в уютную атмосферу в целом. Оливер отметил про себя, что эти диковинные цветы ей понравились. Это было понятно по её лёгкой улыбке и по осторожным касаниям к краям лепестков эустом. Правда, он толко не успел этим налюбоваться, ведь в комнате вновь появилась Мари, неся с собой на подносе небольшой чайник, кружки в цвет, и выпечку в изящной фарфоровой тарелке. — А ну-ка присаживайтесь, — позвала она гостей, обращая на себя внимание, а затем тут же принялась расставлять посуду.       Они выполнили её приказ безукоризненно, тут же заняв наиболее привлекательные для себя месте. Разумеется, не отсаживаясь друг от друга. Оливер отставил стул девушки, играя роль галантного молодого человека, а позднее сделал тоже самое для хозяйки сего места. На столе бысто появились столовые приборы, тарелка с различного рода выпечкой и чашки с ароматным чаем. Женщина лишь любезно махнула рукой на всё это, приглашая отведать вкусности, а сама лишь попивала свой чай, наблюдая за тем, как постепенно из её посуды исчезают пироги. Джессика, пожалуй, съела бы всё, но осталась сдержанной, лишь умяв пару-тройку кусочков разных тартов. Особенно отметила черничный и даже попросила у Мари рецепт, которым та делиться не спешила, но открыла девушке пару секретов приготовления. Куин же долго молчал, вслушиваясь в их беседу, и даже не обращал внимание на то, как его взгляд частенько падал на девушку, вгоняя мужчину в кратковременные размышления. Уильямс несколько раз невзначай касалась его ладони и однажды он даже успел её ухватить, бережно сжав в своей крепкой руке. Благо, что это случилось под столом, на колене Оливера, и это не отвлекло от разговора ни девушку, ни тётушку.       Когда же телефон мэра зазвинел, он попросил прощения и вышел из квартиры на лестницу, чтобы переговорить со звонящим. Джессика и сама не заметила, как задержала на нём взгляд, как только мужчина поднялся со своего места и заботливо поглядил её по плечу, и сопроводила его до самой двери, улыбаясь при этом так, словно только что-то он сделал что-то невероятное. Тётушка Мари лишь хрипло засмеялась, покачав головой. — В чём дело? — тут же спосила ей Уильямс, явно не понимая, что могло так её повеселить. — Просто вспомнилась одна статья в газете, — как будто бы невзначай ответила Мари. — Какая?       Она долго молчала, а потом посмотрела на девушку довольно многозначительно, всё так же улыбаясь ей, и ответила: — Однажды, в какой-то газетёнке, я прочла о любовных увлечениях мистера Куина. Там много рассказывалось о том, что он был тем ещё ловеласом в молодости… Но подытожили это всё словами о том, что уж больно подозрительно, в хорошем смысле, он двадцать четыре на семь находиться в компании своей верной соратницы. — Ах, Вы об этом, — Джессика мучительно выдохнула, опустив глаза на свой недопитый чай. — Это просто журналисты, которым больше не о чем писать. — Я видела много подобных статтей и никак не понимала, почему же они к вам привязались, — будто не замечая сказанного девушкой, продолжала тётушка. — А теперь понимаю. Даром молва не бывает.       Уильямс подняла на неё взгляд ровно на секунду, а после вновь опустила, словно стыдясь собственных эмоций. Она сама не понимала, почему разговоры об этом вызывают у неё подобного рода чувства. Словно любить его было подобно самому страшному греху на всём белом свете. Как бы там ни было, девушка всегда пыталась сохранять лицо абсолютно беспристрасным в такие моменты. Только делать это в дальнейшем становилось всё сложнее.       Женщина выдохнула, вновь махнула рукой, а затем произнесла: — Не бери в голову, моя хорошая. Я уж совсем голову потеряла, говоря такое. Забудь. — Что Вас натолкнуло на такие мысли? — внезапно сказала Уильямс, посмотрев на тётушку так, будто бы её ответ решает множество бед.       Она молчала ровно пару секунд, а потом ответила с былой уверенностью: — Тут не нужно быть ясновидящим. Достаточно лишь обратить внимание на то, как Оливер смотрит на тебя. И то, как ты смотришь на него в ответ. — И как же? — Ну… Так словно вы самый ценный клад, что есть друг у друга.       Джессика упрямо продолжала смотреть на женщину, считывая её улыбку, и прокручивая услышанное снова и снова. Она сглотнула, прежде чем выдала следующую фразу, не осознавая сказанного в полной мере: — Так оно и есть.       Пожалуй, не желание поднимать эту тему с малознакомым человеком преобладало и именно поэтому она смолчала, хоть и хотелось выговориться. Девушка подавила накатившие слёзы, тут же усмехнувшись, как будто бы ничего не было. Они продолжили говорить с разном, смеялись, что-то обсуждали. И всё это длилось ровно до возращения Куина. Он выглядел понуро, пряча телефон во внутренний карман пиджака, но улыбнулся, посмотрев на Уильямс. Мужчина подошёл к столу, прокашлялся и проговорил: — Прошу прощения, но мне уже нужно идти. Работа зовёт. — Что-то случилось? — спросила Джессика, ощутив явную тревогу.       Однако Оливер в ту же секунду расслабился и отрицательно мотнул головой. — Ты можешь оставаться сколько пожелаешь. Я попрошу охрану… — Нет, я тоже пойду, — несмело ответила она, робко посмотрев на женщину, словно ожидая её одобрения. — Не хочу мешать Вам. — О, милая, ты не помешаешь мне, правда, — женщина, как обычно, махнула рукой, усмехнувшись. — Но мне нужно идти… Сегодня я выполняю не свою работу, поэтому ответственность на мне большая. Но я правда благодарна Вам за всё, тётушка Мари. Вы чудесная!       Мари расплылась в улыбке и стала перечить девушке о том, что эта именно она приподнесла ей такой подарок в виде знакомства с первым лицом города. Короткая беседа, обнимания, пожелания всего наилучшего и вот уже они на первом этаже. Снова их окутал приятный аромат, напомнивший Джессике о том тарте, что она хотела попробовать. Женщина с радостью предложила ей пройти к девочкам на кассе, которые уже спешно, но не менее изящно начали упаковывать коробку с изумительной сладостью внутри. После недолгих споров о том, нужно ли оплачивать сию покупку или же нет, Оливер взял эту инициативу на себя, оставив женское большинство одних. Уильямс и сама не заметила, как снова проследила за ним взглядом, чем вызвала неподдельный восторог у Мари. — Вот то, о чём я говорила, — шепнула она девушке на ухо. — Тебя выдает твой взгляд.       Джессика смутилась, закусив губу и опустив взгляд на деревянный пол под ногами. Однако женщина лишь обняла её, что девушка приняла, пожалуй, с благодарностью, и продолжила говорить, подытоживая всю встречу: — Вы замечательные. Я благодарна тебе за такой подарок. — Перестаньте. Мэр всегда рад познакомиться с интересными людьми, а Вы как раз такой являетесь. — Дорогуша, — Мари замотала головой, вновь посмотрев на Уильямс, и переместила свои руки на её плечи, став медленно их поглаживать. — Он не так хотел познакомиться со мной, как хотел порадовать тебя. — Это… — Не так, да? Я может быть и стара, но не глупа. Я знаю о чём говорю.       В этот момент к дамам подошёл Куин, держащий в руках коробку с тартом, красиво украшенную салатовым бантом. Тётушка быстро переметнула свой взгляд на него, оставив Джессику в покое. Она так же обнимала его, говорила много приятных слов, шутила и приглашала опять отведать её чаю.       Уже покидая пределы пекарни, девушка напоследок сказала, что обязательно ждёт тётушку Мари на очередной ярмарке и отказа не принимает. Она посмеялась, но с радостью приняла её приглашение.       Оливер обменялся взглядами с охраной, а сразу после двинулся в сторону мэрии. Телохранители, как и прежде, выстроились квадратом, придерживаясь позволительного расстояния, а вот сам мэр в одной руке нёс коробку, удерживая её за тот самый бант, а второй — отыскал ладонь девушки и с уверенностью сжал её, обменявшись взглядами. Он вновь обрёл былую серьёзность и следовал по пути довольно задумчивым. Джессика время от времени поглядывала на него, пытаясь понять, что произошло, параллельно с этим размышляя о словах тётушки Мари. Она и сама замечает, что в отношениях с Куином что-то произошло и теперь они кажутся ещё более близкими, чем были, но всё это перекрывается банальной отмазкой — просто соскучились. Именно соскучились. Наверное.       Джессика вздохнула и это оказалось громче, чем она ожидала, ведь Куин тут же посмотрел на неё и спросил всё ли в порядке. Она улыбнулась ему и кивнула, неосознанно ухватившись за его крепкую ладонь ещё сильнее. Мужчина же усмехнулся уголком губ, а затем быстро поцеловал девушку в висок, шепнув короткое: — Мне так не кажется. — Как тебе тётушка Мари? — Уильямс резко сменила тему, продолжив идти с Куином в одну ногу. — Она очень даже энергичная женщина. И у неё прекрасная пекарня. Обязательно нужно будет пригласить её на следущую ярмарку. Полагаю, она найдёт ещё больше поклонников своего таланта.       Девушка хотела бы узнать у него о причинах, по которым он так легко согласился пойти на эту встречу, но оглянулась по сторонам и, поняла, что делать это нужно тогда, когда они останутся наедине и смогут поговорить по душам.       Вернувшись в мэрию, они провели вместе буквально несколько минут, а после разошлись по кабинетам, выполнять намеченные планы. Правда, Тея даже толком не дала Уильямс возможности побыть за своим же столом, а тут же наградила её парой папок и заставила побегать по этажам за подписями, а потом отсотировать все бумажки по датам, разместить всё в тех же папках. Это заняло время, поэтому до вечера ни один из четы Куинов её не видел, хоть и Оливер регулярно, едва ли увидит сестру, спрашивал о ней.       Уже по окончанию рабочего дня, Куин забрал Джессику, отвлекая её от надоедливой работы, попрощался с сестрой и направился в бункер. В его планах сегодня было выйти на улицы города, даже если этой ночью не будет ограблений или сходок преступников. Он просто жаждал таким образом отдохнуть от сегодняшнего дня, сбить весь накопившийся негатив, а уж потом улечься спать и неважно это будет квартира Уильямс или же бункер.       В целом, всё происходило именно так. Фелисити сообщила, что сегодня подозрительно тихо и по всей видимости так оно и будет до утра. Ему ничего не оставалось, как сказать всей команде посидеть тут ещё часик, а после расходиться по домам, пока он сам решил всё же переодеться в костюм Зелёной Стрелы и выехать в город. Рене и Джон настаивали на том, чтобы и они выехали с ним, ведь понимали, что, пока Прометей на свободе, им лучше не расходиться по одному. Кёртис, само собой, тоже встрял в разговор, хоть и его серьёзно никто не воспринял. Фелисити только лишь слушала, что происходит за спиной, и обернулась к Уильямс, сидящей недалеко от неё, чтобы шепнуть: — Вы опять поссорились?       Это было бы логично, учитывая обстоятельства. Тем более, после того, как мужчина ответил что-то невразумительное, а потом ушёл с костюмом Стрелы в дальную комнату, чтобы переодеться. Разумеется, это оставило у всех присутствующих неприятный осадок, но они бысто отвлеклись, занявшись привычными делами. В отличии от Джессики, заподозревшей что-то неладное. Поскольку, Смоук всё ещё ждала от неё ответа, она ответила довольно банально, сказав «нет», а после поднялась с места, двинувшись следом за Куином.       Он ушёл в свою тренировочную зону, где уже успел сменить нижнюю часть одежды на костюм и дело оставалось за малым — только надеть футболку и поверх куртку, служащую второй его кожей. Именно на этом моменте застала его Уильямс и даже на какой-то момент застыла, разглядывая его телосложение и всё ещё израненные плечи. Разумеется, что раны были уже не такими глубокими, но всё же закрыты пластырем. Оливер заметил её слегка обеспокоенный взгляд и попытался отвлечь девушку, подойдя ближе, натягивая параллельно с этим футболку. Джессика встрепенулась, отметая все ненужные мысли прочь, и посмотрела в глаза мужчины, который ей улыбнулся. Она выдохнула, не зная, куда деть руки, которые потом просто спрятала за спину, начав говорить: — Почему ты идёшь в город? С чего такой порыв? — Просто хочу убедиться, что всё в порядке. Да и мысли нужно освежить. — Фелисити же сказала, что сегодня тихо.       Куин усмехнулся шире, а после сделал шаг навстречу ей для уже теперь банального поцелуя. Он мягко приподнял сгибом указательного пальца её подбородок и с осторожностью прикоснулся губами ко лбу. С каждым разом мужчина делал это всё более нежно. Так, словно желал расстянуть сей момент на долгие годы. Однако, вместо этого Куин опустил руку и слегка отклонился, но не отошёл от неё. — Может пойти с тобой? — Нет, — мужчина мотнул головой. — Я быстро вернусь. Ты побудешь тут, ладно? Могу попросить, чтобы с тобой кто-то остался. Джон, например. — Ничего страшного, если я побуду тут одна, просто… Я переживаю. У тебя точно ничего не случилось? Всё в порядке? — Всё в порядке. Я недолго, обещаю.       Джессике ничего не оставалось, как позволить ему уйти, пропросив сдержать слово и вернуться побыстрее. Она же сама уселась на прежнее место и просидела там ровно до момента, когда останется в логове одна. Её настроение было ужасным и девушка даже толком не реагировала на любые фразы со стороны команды, отвечая только лишь короткое «да» или «нет». В целом, на это всё ушло не более получаса, а после ушли остальные, оставив девушку совершенно одну. По крайней мере, так думала сама Уильямс, не зная о том, что Куин всё же попросил Джона остаться с ней. Сделал он это скорее не из-за желания, чтобы девушка не была тут одна, а, вероятнее всего в целях безопасности, хоть и знал, что сюда чужой пробраться просто не сможет. К тому же, Диггл был едва ли не единственным, кому он мог доверить такой ценный «груз».       Однако, вовсе не зная о присутствии тут ещё кого-либо и будучи абсолютно уверенной в том, что в бункере она осталась совершенно одна, Джессика могла смело поддаться чувствам и эмоциям, заполнявших её целиком. Слова тётушки Мари о том, как они смотрят друг на друга, не выходили у неё из головы. Девушка и сама замечала то, что в последнее время они стали ещё ближе, чем были до ссоры, но всегда отбрасывала эти мысли прочь и просто наслаждалась теми или иными моментами. Но даже сейчас, доводя себя до изнемождения этими домыслями, Джессика никак не могла найти ответ на свой вопрос: что же она чувствует к нему?       Отмахнувшись от этих размышлений, Уильямс пересела на место Фелисити, в одночасье решив покопаться в её файлах в поисках фотографий с Куином. И к её удивлению, их тут оказалось очень много. Она отыскала наиболее подходящую, где стоял он в окружении своих соратников по работе на очередной пресс-конференции и на фоне были заметны силуэты Теи и самой Джессики. Она клацнула мышкой вновь и вновь, пролистывая снимки один за другим, пытаясь найти в своей голове ответ на уже приевшийся вопрос. Девушка вглядывалась в черты его лица, считывала очевидные эмоции на той или иной фотографии, пока не дошла до снимка с приклеплённой статьёй. По дате было очевидно, что снимок был сделан около полугода назад и на нём была она сама в объятиях Куина, который смотрел на неё чертовки восхищённо. Глаза самовольно опустились ниже, начав изучать статью. Там не было ничего нового, кроме как пятсот причин почему же парочка на снимке всё же вместе, хоть и публично об этом не говорят. Сразу за этой позновательной статейкой был ещё один снимок, но на сей раз с Оливером и Фелисити. Это был момент, когда он сделал ей предложение и она ответила ему согласием. Почему-то сейчас глядя на них, счастливых и не обременённых проблемами, Уильямс ощущала некоторую досаду. Пусть в тот момент она была счастлива за друга, но на душе скребли кошки от осознания того, что вот-вот девушка его потеряет. Безусловно, они всегда обсуждали моменты, когда кто-либо из них найдёт свою вторую половинку и свято уверяли друг друга, что для них ничего не поменяется, но всё же глубоко внутри понимали, что это будет не так.       Джессика смахнула накатившие слёзы, пытаясь наладить поток мыслей в голове. Сейчас даже жутко было представлять, кто с Оливером будет кто-то другой. Что он будет засыпать и просыпаться вместе с кем-то, а видиться с ней мужчина будет максимум на работе. Хоть и разумеется, что из её мыслей не выходила фраза о том, что ничего не поменяется и всё будет как прежде, но она понимала, что этого не будет. Между ними возникнет чёткая грань.       Эти домысли она гнала прочь поганой метлой, но они всё так же настойчиво продолжали её доставать. Уильямс откинулась на спинку кресла и на какое-то время закрыла глаза, надеясь, что хотя бы это поможет её ретироваться от накатившей волны тоски. Она позволила слезам вольно катиться по щекам, надеясь на то, что это поможет поскорее усмирить накатившие чувства. — Что делаешь? — неожиданно раздался вопрос сзади.       Джессика торопливо выровнялась на кресле, одной рукой утирая щеки, а второй — закрывая всё открытые окна на компьютере, так словно это поможет избежать лишних вопросов. Диггл безусловно видел всё то, что происходило тут, но не вмешивался длительное время, чтобы дать ей возможность прийти в себя. И сейчас, глядя на скорые попытки привести себя в порядок, он, честно сказать, немного жалел о своём решении.       Девушка крутнулась на кресле, оборачиваясь к нему лицом, и попыталась улыбнуться. — Ты разве не ушёл? — Подумал, что оставлять тебя одну не стоит, — он мягко усмехнулся, сложив руки на груди.       Уильямс выглядела расстерянной, а ещё больше расстерянности образу добавляла слегка расстекшаяся тушь, на которую она обращала внимание в последнюю очередь, отдавая приоритет моральному успокоению, то и дело шмыгая носом. — Так что ты делала? — Я… Эм… — Джессика потёрла лоб, думая о том, что же ему ответить, но не придумала ничего лучше, нежели сказать правду. Она выдохнула, прикрыв глаза ровно на секунду, а затем обречённо посмотрела на мужчину, сказав: — Пытаюсь собраться мысли в кучу. — Что это за внезапно нахлынувшие чувства? — возмутился мужчина, подойдя к стоящему в двух шагах от него креслу Холта, которое тут же выдвинул вперёд для того, чтобы усесться перед девушкой для дальнейшего разговора.       Она усмехнулась, начав утирать щёки и размазанную тушь собственными руками, но затем поняла насколько это было плохой идеей и встала с места, спешно отыскав сухие салфетки. Они-то и помогли ей кое-как справиться с новой проблемой, после чего девушка вновь уселась на прежнее место, сжав в руке новую салфетку на случай очередной волны слёз. — Вы что, сговорились с Теей? — негромко и, казалось, словно у самой себя спросила Уильямс, на что Джон улыбнулся. — В чём это? — В этих своих сеансах психотерапии.       Он негромко засмеялся, на долю секунды опустив глаза. — Нет, мы не сговаривались. Просто хотим помочь. — Я понимаю, но… — она вздохнула так, словно это было последнее, что девушка в целом могла сделать. — Просто запуталась. И мне нужно время распутаться. — Ладно. Тогда не буду настаивать. Захочешь — расскажешь. А я сделаю вид, что не видел того, что ты разглядывала Оливера на фотографиях.       Девушка вымучено улыбнулась, задержав свой взгляд на мужчине. Ему она готова была доверить даже самый большой свой секрет. Поэтому сейчас, без лишних слов, Джессика просто поднялась на ноги и подошла к Джону, чтобы уже привычно зарыться в его крепкие руки, спрятавшись от всего мира. Он понял это без слов, поэтому встал, тут же обняв её.       Не самые положительные мысли лезли ей в голову, вытесняя тот грамм позитива, что жил в ней постоянно. Уильямс думала о том, что будет происходить в дальнейшем, надеясь исключительно на то, что Оливер будет хотя бы жив и все эти дурацкие гонки Прометея за ним и наоборот уже можно считать оконченными. Возможно, скоро закончатся эти глупые войны с «Чёрными Воронами» и всё раз и на всегда прекратиться. Она верила в это. Искренне. Потому что понимала и знала, что Куину нужен отдых от всего происходящего. Он устал от этих вечных погонь, угроз и занятости двадцать четыре на семь. Пусть и молчит об этом.       Джессика слегка отринула от Диггла, чтобы заглянуть ему в глаза, а затем почти шёпотом произнесла: — Я превращаюсь в нытика, да?       Он лишь в очередной раз улыбнулся и прежде чем вновь обнять девушку, ответил: — Нет. Ты просто запуталась.       Она выдохнула, дав себе возможность успокоиться. «Запуталась» — это слишком слабо сказано. Скорее, только сильнее впуталась во всеобщую картинку. Но сейчас Джессика была уверенна, что у неё получиться сохранить спокойствие, каким трудным путём оно бы не досталось, и войти в новый день уже в более поднесённом состоянии и с более положительным взглядом на жизнь. По крайней мере, попытается.