Куда ты денешься, когда разденешься?

Учти, я опытный игрок, Не знавший поражения. Сейчас пойдет по нервам ток Большого напряжения. И ты отпустишь тормоза, И вся надменность кончится. Ведь можно то, чего нельзя, Когда уж очень хочется. Л. Рубальская

Зайдя в кабинет, Сакура почувствовала приятный запах дерева и книг. Это была огромная комната с кучей книжных шкафов и огромным дубовым столом, за которым красовалось окно от потолка до пола с завораживающим видом на прекрасный сад поместья Учихи. — Ты всегда гостей встречаешь в подобном виде? — девушка спросила Саске после того, как тот оказался повернутым к ней своей широкой мощной спиной, при виде которой Харуно невольно зарделась и почувствовала себя неуютно. — Гостей-нет, тебя можно и в таком. Тем более ты должна была прибыть на час позже, поэтому я не планировал видеть тебя здесь раньше. Садись, — Саске жестом указал на стул перед его столом. Сам же он не стал садиться за стол, а выбрал диван для гостей сбоку и чуть поодаль от стула ирьенина, чтобы лучше видеть её. Фыркнув про себя и проигнорировав его выпад, Сакура села поудобней и закинула ногу на ногу, после чего Учиха стал в открытую скользить взглядом ничего не выражающих ониксовых глаз по ее ногам и бедрам. «Господи, так нагло смотреть. За что такое испытание, твою мать?» — медик явно не могла спокойно себя чувствовать, когда ее так обозревали. Хотелось постоянно ерзать на этом несчастном стуле, а лучше вообще сбежать ко всем чертям собачьим отсюда. — Вот смотрю и думаю. Выглядишь ведь неплохо, но язык твой точно подрезать нужно, чтобы меньше окружающих раздражала. Может, какой-нибудь идиот клюнет на тебя и осчастливит твое существование? Или планируешь всю свою бессмертную жизнь старой девой остаться? — по очам, которые девушка так старательно старалась отвести в сторону, он понял, что его пикировка достигла цели. От его проницательного опытного взгляда не ускользнули побелевшие костяшки ее правой руки, которой она с силой сжимала запястье на левой. Впрочем, как заключил про себя Саске, девчонка держалась крайне неплохо. На твердую четверку. В другой ситуации Учиха бы отдал уважение такому человеку, проявив определенную благосклонность и мягкость в общении, тем более, если бы это была такая хорошенькая молоденькая девица. Но нет. Харуно-это отдельный экземпляр. Эта пигалица буквально испытывала его на прочность. Она не одаривала его тем покорным и трепетным взглядом, который брюнет привык видеть у людей. Ей хватало наглости смотреть на него с нескрываемым вызовом и еле уловимым презрением, кое-мог почувствовать лишь он. Помимо этого она не стеснялась приправлять все это саркастическими комментариями и хамскими шуточками. Не раз возникало желание выбить всю дурь из этой паршивки, не раз он осаживал ее грубыми, резкими ответами. И всегда Саске был свидетелем одной и той же реакции. Хоть розоволосая и мастерски скрывала это, но он замечал, как разгорался огонь обиды и ненависти в ее изумрудных глазах, как мгновенно напрягалось ее тело, как едва заметно вздрагивали ее плечи, как вздымалась ее грудь во время размеренных вдохов-выдохов. Лишь он мог замечать в ней эти эфемерные метаморфозы. После язвительной речи девушка содрогнулась, будто бы от больно ударившего хлыста, и подавила возмущение, медленно и глубоко задышав. «Вот ведь сукин сын», — стиснув зубы, Сакура постаралась успокоиться. Убрала папку с документами с колен, отложив ее на стол. Убрала свои длинные волосы, собранные в высокий хвост за спину. Затем медленно встала и, приобняв себя за плечи, осторожно ступая, подошла к окну. Саске, облокотившись на подлокотник и оперевшись подбородком на свою руку, неотрывно наблюдал за всеми действиями куноичи. Ее явные изгибы, лицо, освещенное лишь светом сумерек, привлекали взгляд брюнета. Он мог позволить себе бессовестно рассматривать ее. Да. Он знал, как сделать больнее и надломить ее морально. Созерцание того, как она изо всех сил старается не накинуться на него, доставляло ему ни с чем несравнимое удовольствие. Только эту упертую девчонку он всегда мог принижать словами, провоцировать и получать от этого массу приятных ощущений. «Мда. Саске, Узумаки неспроста не упускает случая приписать тебе садистские наклонности. Есть в тебе все-таки что-то подобное…», -улыбнувшись реплике своего сознания, молодой мужчина поднялся с дивана и направился к гостье. — Что такое, Сакура? Живописный вид наталкивает на размышления о никчемности твоего существования? — он встал за ней практически касаясь ее спины. Так близко, что легко почувствовал ее аромат: приятный, свежий запах, заключающий в себе невесомые нотки цветов, фруктов, листвы. На какое-то мгновение в голове замельтешила мысли уткнуться носом в оголенную, длинную девичью шею, наполнить свои легкие ее запахом. Взгляд Саске скользнул по хрупким маленьким плечам, выступающим ключицам. Захотелось не только вдыхать аромат, но и попробовать на вкус эту бархатную кожу. «Учиха, заканчивай это. Нужно держать свои гормоны в узде. Это Сакура Харуно, не забывай», — мужчина воспринял разумные доводы своего сознания, разогнав окончательно эти туманные мысли. Взяв себя в руки, он устремил свой взгляд туда же, куда смотрела девушка. Как он любил этот вид. Вечерний сад был прекрасен, смотреть на этот ландшафт можно вечность. Но все же в данный момент Саске планировал обеспечить себя занятием поинтересней. Глупо отказываться от возможности прижать эту дрянь к стене. — Ну так что, Сакура, может ответишь? — не отводя взгляда от раскинувшейся панорамы, он обратился к ней тихим голосом. — Да, действительно, такой вид наталкивает на философские мысли. Вот стою теперь и думаю: как тебе удается быть таким безмозглым кретином с зашкаливающим уровнем самоуверенности и самолюбия и при этом вызывать уважение у других? Она не заметила, как девушка оказалась прижатой Учихой к столу. Зато навсегда запомнит, как он за одну секунду намотал ее длинный хвост на кулак, заставив откинуть голову назад и смотреть ему в глаза, и как сжал ее скулы другой рукой, не дав возможности двинуться. — Учиха, ты совсем бешеный что ли? Больно! — охренев от такого неперспективного расклада, медик рефлекторно схватила своими руками его, пытаясь оттащить от себя. — Сакура, как ты думаешь, почему я до сих пор не убил тебя? Еще с первой твоей колкости, м? — Саске говорил нарочито медленно, рассматривая лицо Харуно. Всматривался в эти темно-зеленые миндалевидные глаза с длинными густыми ресницами. Не без радости наблюдал за калейдоскопом эмоций в них. Там отразилось все: страх, злоба, обида и беспомощность. — Не знаю. Просветишь? — даже в такой ситуации, морщась от боли, Харуно разговаривала с явным сарказмом, чем еще больше злила Учиху. — Безусловно, — мужчина еще крепче взялся за волосы Харуно и дернул ее на себя, прижав девушку к своей крепкой груди. — Ты любимица Цунаде, у тебя есть друзья, которые тебя хватятся. Мне, конечно, ничего не будет, но слишком много нервотрепки из-за такой сучки как ты. Знал бы, что так будет, пришиб бы тебя мелкую, — казалось, сталь его голоса рассекала этот свинцовый воздух вокруг них. Харуно в ответ на это лишь зашлась мелодичным неподдельным смехом, демонстрируя своему собеседнику ряд белоснежных зубов. — Какая жалость, да, Саске? Обидели маленького? Ну, не расстраивайся, давай ты быстренько разберешься с документами и больше не увидишь злую, обижающую тебя тетку? — мозг отчаянно требовал включить инстинкты самосохранения, но, возможно, из-за страха, а может, просто из-за прирожденной упрямости, Сакура лишь сильнее ухудшала свое положение, хоть и прекрасно отдавала себе в этом отчет. Это было последней каплей, заполнившей и без того крошечную чашу терпения молодого мужчины. Резко развернул девушку к себе спиной, уложив на стол и заломив ей руки. Харуно больно ударилась грудью и ребрами о столешницу. Данная поза не предвещала ничего хорошо. Куноичи решила, что пора завязывать. Она начала концентрировать чакру, но за какую-то долю секунды с ужасом поняла, что она не может этого сделать. Сзади она услышала вкрадчивую интонацию Учихи. — Что такое? Неполадки возникли? Мне не трудно было перекрыть все твои энергетические каналы. А ведь я много раз предупреждал тебя, что пора замолчать… — последние слова мужчина буквально прошептал в ухо ирьенина, проводя носом по ее волосам и вдыхая этот сладостный аромат. Он почувствовал, что она начала протестующе ерзать, и увидел, как по ее рукам побежали мурашки. — Сакура, скажи, а если я трахну тебя прям на этом столе, ты сильно обидешься? — не поднимаясь от ее уха, он сказал таким же шепотом. — Нет! Не надо! Учиха, ты из ума выжил?! — девушка забилась под его телом, однако мужчина сильнее стянул ее руки одной своей, а другой взял ее за шею, заставляя поднять голову. Он как можно теснее прижался своим пахом к ее упругим округлым ягодицам, вызвав очередной приступ дрожи у пленницы. — Тише, не рыпайся. Может быть, мне не понравится, и я быстро прекращу это. Хаотичный поток мыслей в голове не давал девушке сконцентрироваться. Впервые за долгое время она вновь испытала животный ужас. Жар тела Саске по-хозяйски обволакивал ее. Тело покрылось испариной, от которой ее грудь словно окатило холодом. Будто снова услышав ее мысли, Учиха положил широкую ладонь на декольте розоволосой, прощупал пальцами ключицы, начал спускаться ниже, касаясь безупречной кожи ее упругой груди, надавливая на нее пальцами, словно играясь. Саске чувствовал бешеный ритм ее сердца. Этот страх, этот трепет лишь подливали масла в его огонь. Ему начала нравиться такая дикость. Прежде перед ним не вставала необходимость удерживать женщин силой. Но подчинение себе этой своенравной выскочки он в короткое мгновение стал считать своей целью, которой необходимо добится. Обязательно, как и всегда. Добьется, но не сегодня. Эта игра должна растянуться, чтобы доставить ему больше удовольствия. Девушка же, чувствуя грубую мужскую ладонь под легкой тканью своей открытой майки, на мгновение готова была заплакать. Она вновь дернулась всем телом и почувствовала, как Саске резко отпустил ее, делая шаг назад. Сакура облокотилась на стол, еле держа себя на ватных ногах. Тело сковало судорогой, дыхание было шумным и прерывистым. Зеленоглазая мгновенно развернулась к нему лицом, чувствуя спиной тяжелый буравящий взор. Куноичи увидела Саске с непроницаемым и спокойным выражением лица и скрещенными руками, которыми меньше минуты назад он игрался с ней, как с куклой. — Еще раз задумаешь раскрыть рот и попытаться как-то меня оскорбить, можешь быть уверена, начатое я завершу, — видя эту клокочущую обиду и мизерную долю покорности в глазах девушки, Учиха невольно начал успокаиваться. На сегодня он вынужден приостановить эти игры. Сделав титаническое усилие, находясь под влиянием страха и пережитого стресса, Сакура лишь смотрела в глаза своему мучителю, разумно держа язык за зубами. — Присаживайтесь, мисс Харуно. Нам нужно все-таки разобраться с материалами, — произнеся это все ледяным тоном, Саске жестом пригласил ее обратно на стул. Сам же он сел за стол. Находясь в слегка заторможенном состоянии, до ирьенина не сразу дошла суть его слов, но как только она увидела его, шагнувшего в ее сторону, чтобы занять свое место, мгновенно взяла себя в руки, обогнула элемент мебели и устроилась напротив. Слегка подавшись вперед, чтобы взять в руки папку, Учиха взглянул в лицо оппонентки. Немыслимая буря чувств, слегка покрасневшие щеки и прикушенная губа заставили мужчину едва заметно улыбнуться. Это еще больше разожгло негодование внутри Сакуры, но возразить она не смела. Последующее время работы Саске с документами они провели молча.