Запись 5
14 ноября 2016 г. в 05:43
Ещё несколько дней пути – и Ниласский лес кончится. Не знаю, радует меня это событие или нет. Оно никак не влияет на мою текущую цель. Хотя, признаюсь, зёрнышко сожаления есть. Мне нравится этот лес. Он тихий (если не считать разбойников), красивый. Я люблю слушать, как ветер, дующий с холмов Дансвила, колышет кроны вековых деревьев.
Не знаю, как, но я подружился с одним из этих двух людей. Это действительно несколько странно, учитывая, что мой характер в принципе не располагает к дружбе. Но, наверное, этот человек увидел во мне что-то... разглядел...
Мне нравилось общаться с этим человеком, проводить с ним время на досуге. Я... я даже открыл ему своё настоящее имя. Людей, знающих, как меня зовут на самом деле (вернее, знавших, так как это было в моей прошлой жизни, которая кончилась почти два века назад), можно пересчитать по пальцам одной руки. И то, наверное, лишние останутся.
А потом, спустя пару месяцев, я узнал о другом человеке, который был связан с предыдущим. По определённым причинам он мне сразу не понравился. Как, впрочем, и я ему. Эта неприязнь переросла... в соперничество, наверное. Затем в открытую вражду. Дошло до того, что я вызвал его на дуэль.
Я проиграл. Сейчас мне совершенно не стыдно признавать это, и меня не приводит в ярость этот факт. Хотя, признаться, на тот момент я был вне себя. Столько ненависти я, наверное, испытывал только однажды к своему брату, но это было много позже.
Во время нашей взаимной, мягко говоря, нелюбви, я испытывал злость даже при одном упоминании об этом человеке. Потом, спустя какое-то время, я признал его достойным соперником и даже сделал то, что не сделал бы, наверное, никогда по отношению к кому-нибудь ещё – я сказал ему об этом. Сказал, что признаю его победителем (а он победил меня не только в дуэли, но и во всём нашем соперничестве) и отдаю ему должное.
Это было пред моей смертью.
Но этот человек не оправдал моего уважения к нему, как к сопернику. В итоге, как оказалось, он проиграл. Уже после моей гибели, но проиграл. Самым низким образом. Сейчас я испытываю к нему презрение. Впрочем, если бы я его встретил, то с радостью убил бы, даже зная, что он сильнее меня. Это не может случиться только по причине того, что, как я уже говорил, это всё происходило около двухсот лет назад, и сейчас он уже мёртв.
Даже сейчас, когда я пишу эти строки, я не могу сдержать ярости... Я пожертвовал ему свою цель (ту самую, про которую я не скажу никому), а он её предал. Предал и меня, моё откровение ему, когда я признал своё поражение.
Наверное, я никогда не освобожусь от этой призрачной, почти незаметной, но крепко держащей меня в своих оковах, жажды мести.
Я изгой, я тот, кто и без того никогда уже не заслужит искупления, а моя ненависть и презрение к этому человеку лишь ставят ещё один непреодолимый барьер на моём пути к Свету, который мог бы ждать меня после моей смерти.
Да, я ведь когда-то всё же был паладином...